Лицо парня, на голос Эммы повернувшего голову от холодильника, от слов её осветилось неширокой улыбкой. В сочетании с тяжёлыми надбровными дугами и только больше крепнущей с годами челюстью, смотрелась она неумелой, приклееной какой-то. Несвойственной его лицу, и потому особенно искренней. Драган никогда не улыбался из вежливости, из вежливости он просто меньше хмурился и мог постараться сделать "лицо попроще". Но случайных и вымученных, даже если очень нужных улыбок на нём не появлялось никогда. Драган улыбался только вместе со своим сердцем, как сейчас улыбался той, что беззастенчиво нахваливала его стряпню. По собственным оценкам, младший Линдгрен никогда не будет в ней достаточно хорош, и потому на "лучшего повара Неополиса" его брови сдвигаются с долей укоризны, убеждая поумерить пыл: Драган в такие моменты не знал, куда себя деть, и начинал ершисто бычиться, когда его перехваливали. Пониженный до лучшего Парижского, он глухо засмеялся с закрытым ртом, смиряясь и уступая светящемуся взгляду сиреневых глаз, и вернулся к холодильнику, вынимая стеклянный поддон с лососем и сырную пасту. Пока лосось грелся на водяной бане — микроволновку Драго не признавал, хотя на кухне она была, поставленная владельцем квартиры, — Линдгрен взял тонкую сковороду и стал поджаривать тосты для завтрашних бутербродов мадемуазель Лоран. Со сделанным Эммой выбором чая Драган без всяких лишних комментариев согласился.
Но руки делают, совершая все чёткие привычные движения, перекладывая, приподнимая сковородку над плитой, а голова думает о своём. Главная тема вечера, Этель, по-видимому, не шла из мыслей у них обоих. На неизбежный вопрос, заданный Эммой, Драган поднял взгляд от сковородки, в задумчивости помолчав и перевернув тост специальными удобными щипцами, прежде чем ответить. Он всегда не очень быстро собирался с мыслями и находил слова, действуя и двигаясь при этом куда охотнее и быстрее.
— Часто, — таким был его ответ, звучавший, как признание. — Сейчас уже не так часто, как прежде... психотерапия ему помогает. Но всё равно, для нормального человека... — младший Линдгрен тяжело вздохнул, обойдясь без слов. Не безнадёжно, скорее смиренно и полным ощущением того груза, который лежит на плечах и который он исправно тащит уже столько лет. То тащит, то наоборот — ловит, догоняя и пытаясь удержать то, что катится в сторону с небывалой инерцией. — Но он и... не нормальный, — Драган понизил тон голоса на этих словах. Хоть и знал, что Этель спит, спит надёжно и из кухни его не услышит, но всё равно, знал, как это слово ранит брата, и стремился его заглушить. — Иногда, бывает, держится месяц, но затем снова срывается. У него ОКР. Обсессивно-компульсивное расстройство личности, — говоря, Драго заменил один тост другим, — и пограничная шизоидная акцентуация.
"Да, всё именно так. Мой брат — ненормальный, нервный псих, с крышей пока ещё не поехавшей, но люто вращающейся на одном гвозде." Снова недолгий, но прямой взгляд на Эмму — показалось ли, что за ним скользнуло тенью чувство вины? за то, что всё время молчал, — и Драго вернул внимание тостам, продолжая пояснять названные терапевтом слова диагноза, уже семь с чем-то лет проясненного для него и для Этеля.
— Это... значит преимущественно то, что он не умеет быть с другими людьми. Ему очень плохо, когда вокруг чужие. Из всех, он доверяет только мне и своему менеджеру. А когда репетиции, концерты — почти всегда бывает... не до такого нестояния, но тоже сильно. Пьяным он смелее и море по колено. Там, где на свежую голову и вдохнуть побоится... а боится он почти везде.
Драган вернулся к холодильнику, в перерыве между обжаркой достав свежий салат и отделив несколько листьев для бутербродов. К сырной пасте — лучшая и полезная добавка.
Может быть, девушке и стоило узнать раньше обо всём этом. Но всегда и во всём эти проблемы и сложности были их с Этелем чем-то настолько личным, что и мысли не приходило поделиться ими с кем-то ещё. Так что сейчас, припёртый к стенке неизбежностью, необходимостью впустить кого-то ещё в эту круговую поруку, Драган был скован и неуверен в том, что делает. Но был верен себе, брал и делал. Ему нужна поддержка Эммы, не только в работе и в хобби, Этелю нужна поддержка Эммы — нужен кто-то ещё, кроме брата, с кем он не будет сжиматься в комок острых и дрожащих игл, перепутанных и вполовину направленных на него самого.
Остальное оставалось за Эммой — и её решением с этой изнанкой быта братьев Линдгренов связываться.
