Сколопит любил учебу, правда, всеми фибрами души любил, но даже он не мог проводить в университете все свободное время, с утра до позднего вечера. У юноши уже шарики за ролики постепенно уезжали от потока информации, которую он каждый день проглатывал. И не то чтобы Леманн жаловался, нет, вовсе нет, просто порой внешние факторы весьма омрачняли процесс учебы. Допустим, омеге было бы куда удобнее чеканить тот же материал дома, нежели в шумном помещении, где люди то и дело сновали туда-сюда. Но в его скромной обители некоторые материалы было просто не найти, они не были занесены в общую базу данных. Вот и приходилось Отто страдать, большую часть времени проводя в библиотеке и просто ища в книжных джунглях какую-нибудь неприметную литературу. А что в результате? В результате так устал, что решил сократить путь до Римско-парижского квартала через Лондонский, черт бы его побрал. Один из сокурсников как раз сегодня утром убеждал, мол, таким образом можно сэкономить пятнадцать минут времени. Вот только что-то пока не окупалась эта теория.

От тяжелых мыслей молодого человека отвлек резкий металлический запах, заставивший поморщиться и тут же потереть кончик носа. Признаться честно, Леманн совершенно не испытывал желания узнать, кто, где, как и почему разлил столько крови. Но взгляд непроизвольно наткнулся на темную фигуру в переулке через дорогу, еле-еле отсвечивающую в тусклом свете фонаря.
- Не мое дело. – оправдался перед собой омега и, сглотнув, поторопился пройти мимо. И даже успел отойти на несколько метров, но укол совести заставил юношу остановиться и нерешительно оглянуться через плечо. Нет, так поступить он не мог.
Обреченно вздохнув, сетуя на собственные моральные принципы, Леманн на пятке развернулся обратно и, скрипя зубами, направился в сторону человека, неподвижно лежащего, опершись спиной о стену. По мере приближения запах усиливался и Сколопит уже всерьез забеспокоился о состоянии незнакомца, вплоть до мысли о том, что он – Отто – сейчас окажется первым свидетелем, наткнувшимся в этом неблагополучном квартале на труп. Поэтому первое, что сделал омега, так это начал прислушиваться. Леманн не был верующим человеком, но заслышав сбивчивое дыхание, с хриплым свистом доносящееся от незнакомца – готов был благодарить всех мифических Богов за то, что не придется теперь звонить в полицию. Или придется? Подойдя вплотную, Сколопит опасливо склонился над человеком, тактично кашлянув.
- Что с вами? Вам помо… — негромко начал Леманн, но не смог до конца озвучить фразу, потому что взгляд упал на ногу незнакомца, — Бог ты мой.
Вид неестественно выгнутой конечности не то чтобы вызывал отвращение, скорее вселял дикий ужас. Это как же нужно было неудачно упасть, чтобы переломать, а это был явно перелом, себе так ногу. От ступора омега отошел не сразу – сказывалась защитная реакция психики, что переваривала ситуацию. Теперь понятно было, почему чуть ли не вся улица «пропиталась» кровью. Естественно, Сколопит даже не предполагал, что этот специфичный запах принадлежал самому альфе, а не во-он той луже крови, образовавшейся под икрой.
В конце концов, «отмерев» спустя минуту, Отто опустился на колени рядом с раненым, и, не отрывая взгляда от конечности, запустил руку в свою сумку, на ощупь ища канцелярские ножницы. Признаться честно, Сколопит понятия не имел, что ему нужно делать, поэтому действовал, скорее, по велению интуиции. Первым делом – осмотреть рану, понятное дело, что перелом серьезный, вот только где? Выудив из сумки ножницы, омега поколебался с мгновение, прикидывая, в каком месте лучше сделать надрез. Все-таки портить чью-то одежду было совсем уж некрасиво, и не то чтобы Сколопит сильно переживал сейчас по этому поводу, просто мысль отголоском пролетела где-то «на окраине» черепной коробки. Сдавленно выдохнув, омега осторожно оттянул штанину в районе колена и сделал надрез на ткани, аккуратно не получилось – руки била мелкая дрожь, что даже пальцы еле-еле держали ножницы. Сделав еще два надреза вдоль ноги, там, где штанина не успела промокнуть, Леманн, наконец, отложил в сторону ножницы и попытался снять кусок ткани. Получилось не с первого раза, потому что кровь в некоторых местах успела засохнуть, коркой скрепив материал с кожей.
Плотно сжав губы в упрямую тонкую линию, Сколопит лишь прищурился, силясь угомонить страх, периодически накрывающий его с головой. И если скупая мимика не могла передать этого, то в глазах буквально плескался ужас. Усилием воли все-таки заставив себя понемногу отлепить ткань от кожи, дабы, наконец, «открыть» место перелома, Леманн тут же пожалел о содеянном. Юноша еще вначале приметил небольшой бугор чуть ниже голени, но даже представить себе не мог, что он окажется торчащим куском кости. В глазах от такого вида тут же потемнело, омега чудом избежал обморока, вовремя отведя взгляд в сторону, на лицо бедолаги. Почему-то только сейчас Отто вспомнил, что нужно было бы проверить пульс и понять, в сознание ли находится молодой человек. Поэтому следующим действием Сколопита было осторожное прикосновение руки – то, что пальцы были испачканы в крови — уже совершенно не волновало – к шее. Нащупать сонную артерию не составило труда, та колотилась, будто бешеная, а значит еще не поздно что-то предпринять.
- Послушайте, вы только не засыпайте, — чуть громче (скорее для себя, нежели для раненого) и уже заметно подрагивающим голосом, пробормотал Леманн, чуть ли не переворачивая сумку вверх тормашками, высыпая половину всех вещей на асфальт. Бутылка холодной газированной воды, почему-то, показалась Сколопиту лучшим средством для того, чтобы поддержать человека в сознании. Поэтому, уже не задумываясь, омега открутил крышку оной и выплеснул содержимое на голову незнакомца и, в частности, на лицо. Тут же отбросив ненужную пустую бутыль, Леманн раскрыл крышку телефона, нервно принявшись вбивать номер скорой помощи, не с первого раза попадая по нужным цифрам.
Сократил, называется, путь по лондонскому кварталу. Чтоб он хоть раз еще пошел этой треклятой дорогой!

Отредактировано Otto Lehmann (28 сентября, 2015г. 14:16:19)

Омега сам бы виноват, что сосредоточился на одном только телефоне, на периферии зрения улавливая легкое копошение и опасно блеснувшую в свете фонаря металлическую поверхность. Леманн толком сделать даже ничего не успел, когда дуло пистолета уставилось ему прямо в район головы. Лишь в черепной коробке что-то запоздало защелкнулось и юноша замер на месте, кажется, даже перестав дышать.
- Нет, полицию все-таки нужно было вызывать в первую очередь. — с долей обречения мысленно пробормотал Отто, закусывая внутреннюю сторону щеки и молча вслушиваясь в хриплое бормотание раненого. Он ничего не ответил ни на первую угрозу, ни на вторую, и уж тем более не воспринял их всерьез – что ему мог сделать человек с ТАКИМ переломом? – , опасность тут представлял лишь огнестрел, который, впрочем, спустя минуту уже опустился. Сколопит быстро смекнул, что на короткую ругань у незнакомца ушли все силы. «Я и так себе уже нажил проблем» - такая невеселая мысль промелькнула в голове омеги, прежде чем он вновь поднялся на ноги, опуская взгляд на телефон и стирая номер скорой помощи. Нет, если такой вот кадр попадет в гос. больницу, то к ответственности привлекут и Леманна, который пускай и был просто «очевидцем», но все равно не сообщил соответствующим органам о находке оружия и, возможно, преступника. Почему преступника? А с каких пор законопослушные граждане носят с собой огнестрельное оружие?
Постучав ногтями по экрану, Сколопит судорожно выдохнул, перебирая в голове всевозможных знакомых, к которым он мог обратиться. На уме, совсем скоро, осталось лишь одно имя, которое юноша тут же нашел в записной книжке и набрал нужный номер.
Доктор Фишер был единственным человеком, которому Отто мог довериться и поведать о весьма неординарной ситуации. Старый альфа, уже год как ушедший на пенсию, завоевал расположение Леманна еще в детстве, ведь именно Доктор Фишер занимался ожогами юноши и помогал ему переступить через чреду страхов, сковавших тогда омегу. В конце концов, мужчина сам сказал однажды, что если что-то случится, то Сколопит может смело ему звонить. И пусть злоупотреблять чужой добротой совсем не хотелось, юноша лишь скрипнул зубами, дожидаясь, когда на другом конце «трубки» ответят. Благо, долго ждать не пришлось, доктор взял трубку быстро.
- Добрый вечер, Мистер Фишер, это Отто, Отто Леманн, — машинально начал омега, обеими руками судорожно сжимая телефон и только сейчас понимая, что голос все-таки предательски подрагивает, привычную монотонность превращая в тревогу, — я вас не отвлекаю? Чудно. Мне срочно нужна ваша помощь, мой знакомый попал в беду, кажется, у него сложный перелом ноги и…
Сколопит запнулся, бросив короткий взгляд на лежащего молодого человека, явно пытаясь подобрать подходящую фразу.
- …и его нельзя везти в обычный госпиталь. – с нажимом произнес омега, чуть хмурясь и вновь склоняясь над раненым. Уж слишком тихо тот стал себя вести, разве что плечи подрагивали, по неясной Леманну причине. Удерживая телефон одной рукой у уха, второй Сколопит осторожно потянулся к расслабившейся руке незнакомца, в которой все еще покоился пистолет. Разжав тому пальцы, омега быстро выцепил опасное оружие и отложил его в сторону, как можно дальше от альфы. А между тем, после минуты копошения на линии, доктор, наконец, подал голос. Но несмотря на положительный ответ, от сердца у Леманна совсем не отлегло. Мало того что он буквально вынудил, как казалось самому омеге, Мистера Фишера поздно вечером выехать черт-знает-куда, так еще и соврал по поводу знакомого. С другой стороны, нельзя же было говорить, что Отто вообще в первый раз видит этого раненого.
- Улица? «Феникс Стрит», да, точно «Феникс Стрит», позвоните, как будете подъезжать. – уже более уверенно отчеканил Леманн, заслышав вопрос об их месте расположения. Подгонять доктора более он не стал, потому что, судя по усилившейся возне, Мистер Фишер и так все прекрасно понял.
Только омега успел положить трубку, как ему тут же пришла смс-ка с указаниями, как обеспечить первую помощь. Но, судя по перечисленным действиям, Сколопит и так сделал все, что было в его силах. Разве что рану не промыл, но тут уже самообладания Отто просто не хватило бы.
Заметив, что молодой человек успел закрыть глаза, расслабленно опуская голову, Сколопит вновь засуетился, осторожно и с долей неуверенности похлопывая незнакомца по щеке, стараясь привести его в чувства.
- Не засыпайте. – тревожно прошелестел Леманн, осторожно приоткрывая одно веко альфы. Где-то вторым планом пролетела мысль о том, что-либо Отто потерял зрение от страха, либо незнакомец действительно обладал редчайшей аномалией — гетерохромией. Но толком удивиться такой внешней особенности Сколопиту не давала подкатывающая паника и запах крови, выворачивающий наизнанку и просто задевающий все чувствительные рецепторы. А раненый, тем временем, не собирался приходить в себя, и об этот факт буквально разбивалось самообладание Леманна, поэтому уже спустя несколько минут он, не колеблясь, встряхивал за плечи молодого человека, лишь бы тот не потерял окончательно сознание. И так до тех пор, пока телефон вновь не зазвонил – это Доктор Фишер, видимо, уже был где-то поблизости. Встав с коленок, Отто в самый последний момент успел спрятать – еще чего доброго не хватало, чтобы старый альфа беретту увидел – оружие в сумку. Пару раз оглянувшись на незнакомца, омега побежал встречать доктора.

Отредактировано Otto Lehmann (4 августа, 2015г. 16:52:02)

Доктора Отто встретил молчанием, лишь рукой указав в ту сторону, где лежал незнакомец. В обществе старшего альфы было не так страшно, поэтому уже через несколько минут Сколопит смог взять разбушевавшиеся нервы под узду, осаживая их и, на этот раз, трезво оценивая ситуацию. С горем пополам, им вдвоем удалось поднять тяжелое тело и затащить его в джип, причем Леманн не сказать что прямо помогал, скорее был обузой, потому как даже расслабленная рука незнакомца была ну просто неподъёмной. Поэтому большую часть работы выполнял Доктор Фишер, а Сколопит лишь постелил на задние сиденья ткань, которую ему всучил мужчина – видимо, чтобы не запачкать салон кровью – да подобрал все кинутые вещи. Прошло где-то минут десять в общей сложности, прежде чем работающая на электричестве машина тронулась с места. Дорога до госпиталя, в котором до этого работал Мистер Фишер, для Леманна длилась чуть больше, чем вечность. И тишину этой «вечности» лишь изредка нарушал голос старшего альфы, осведомляющегося о каких-то фактах биографии пострадавшего, да слабые стоны самого виновника всей этой суеты.
- Люций, — устало ответил омега на очередной вопрос доктора, осторожно перекладывая ладонь на лоб раненого, убирая лезущие в глаза темные пряди волос, — его зовут Люций.
Имя всплыло в голове как-то само собой, впрочем, как и большая часть всей той информации, которую омега выдумывал буквально на ходу. Благо, звучала история вполне правдоподобно, и к тому времени, когда машина завернула за ворота госпиталя, у Мистера Фишера иссяк поток вопросов — мужчина остался удовлетворен полученными данными.
В операционную Сколопита, понятное дело, не пустили, поэтому у омеги появилось целых четыре – а именно столько длилась операция – часа на то, чтобы отмыть свою одежду от чужой крови, привести в божеский вид сумку, в которой все было перевернуто вверх дном, и даже немножко вздремнуть. Увы, оставить незнакомца на попечение госпиталя не получилось, и дело было не только в отсутствии документов у больного, но и в том, что Доктор Фишер проводил операцию неофициально, пользуясь всеми доступными благами медицины. Разумеется, большего больница дать не могла, даже для такого многоуважаемого человека, как Фишер. Поэтому, в конце концов, было решено отвезти прооперированного «Люциа» домой к Отто, дескать, у раненого в квартире сейчас ремонт и вообще, не лучшее место для реабилитации. Самой сложной во всем этом процессе была, пожалуй, «доставка» незнакомца на второй этаж, где находилась квартира Сколопита. Чтобы не повредить ненароком только что залатанную конечность, Леманн с доктором воспользовались носилками, вот только омега отродясь не поднимал ничего тяжелее двух килограммов. Поэтому к моменту укладывания альфы в кровать Отто уже не чувствовал собственных рук, а ведь еще предстояло выслушать инструкцию от доктора и разобраться с выданными медикаментами. Впрочем, в последнем Мистер Фишер участие не принимал, Леманн поблагодарил и быстро распрощался со старым знакомым, заверив, что самостоятельно разберется с лекарствами. Старший альфа и так сделал сегодня для Отто больше, чем кто-либо за всю его жизнь. 

В мир Морфея омега провалился лишь под утро, после того, как убедился, что альфа крепко спит, а неблагополучная конечность находится в неподвижном состоянии. Тогда и только тогда Отто позволил себе, наконец, выдохнуть, вытащил дополнительное постельное белье и разложил его «гнездом» в гамаке, чуть покачивающемся при каждом дуновении ветра. Сколопит буквально неделю назад подцепил его – гамак – на крюки, крепившиеся к потолку ближе к рабочей зоне. Уж очень омеге нравилось засыпать именно в такой «люльке», особенно в летний сезон, что был совсем не за горами.
***
[15 мая; воскресенье]
Признаться честно, Отто давно так не спал, как убитый, вплоть до трех часов дня – так работала психика юноши, послушно стерпевшая прошлой ночью все издевательства над собой и решившая под конец просто отключить сознание, ставя его на подзарядку. Но все равно, если проснулся Леманн с чистой от мыслей головой, то физические ощущения были такие, будто на нем кто-то сутки танцевал чечетку. Однако, усилием воли заставив себя сползти с гамака, юноша в первую очередь прошел к соседней койке, проверяя состояние больного, чья нога, чуть приподнятая на мягких подушках, выглядело куда лучше, чем в подворотне. Пускай в районе голени конечность и держал каркас, с уходящими внутрь спицами. Да и сам альфа теперь был приведен в относительно человеческий вид, и все благодаря Доктору Фишеру, что помог сменить ему одежду на стерильную медицинскую: белые свободные штаны (одна штанина специально подвернута выше колена, чтобы не цеплять каркас); стерильная рубашка. Задумчиво огладив ладонью испещренную ожогами руку, Отто вздохнул и потянулся за одноразовыми перчатками, одевая их. Перед тем как заняться собственным внешним видом, нужно было обработать конечность спящего альфы. Поэтому первым делом омега снял с ноги все пакеты со льдом, быстро откладывая их в раковину и возвращаясь обратно к кровати. Холод должен был предотвратить образование гематом и снять воспаление, но даже несмотря на обилие льда, нога все равно была несколько опухшей. Поэтому недолго думая, Леманн выдавил себе на пальцы лечебную мазь и осторожно принялся втирать ее меж каркасом и спицами. Когда с этой процедурой было закончено, омега отложил медикаменты обратно в коробку, стянул уже ненужные перчатки и накрыл ногу махровым полотенцем, чтобы не пачкать одеяло мазью.
Только после этого Отто, наконец, позволил себе ненадолго забыть о разбойнике, перед уходом в ванную лишь коротко дотронувшись костяшками пальцев до лба альфы, проверяя температуру. А дальше все по сценарию: пойти в душ; привести в порядок гриву; переодеться (темные свободные шаровары да водолазка в комплекте с длинными «домашними» перчатками) и пойти готовить поздний завтрак. Несмотря на сбившийся режим, омега не мог позволить себе отступиться еще и от привычного распорядка дел.

Альфа пришел в себя только ближе к вечеру. Заслышав возню на кровати, Леманн оглянулся через плечо, тут же прекращая перебирать заварки. Пока незнакомец спал, Отто, признаться честно, периодически забывал о его присутствии. Лишь запах бензина, пополам с кровью, витавший вокруг кровати, каждый раз интригующе щекотал рецепторы проходящего мимо хозяина жилища, будто силясь обратить внимание на себя.
Вот и сейчас, когда раненый молодой человек проснулся – Отто непроизвольно вздрогнул, пугаясь того факта, что в его квартире есть еще кто-то. Не прошло и минуты, как незнакомец подал голос, а Сколопит так и вовсе замер на месте, Замерев на месте, лишь переводя взгляд на заранее заготовленный стакан воды, что покоился на столешнице рядом с плитой. Но выполнять приказ, а прозвучало это как приказ, Леманн не спешил. Смекнув, что альфа не заметил его, Отто лишь скрестил руки на груди, по-птичьи склоняя голову набок. Он, конечно, мифической мимикрией не владел, но вписаться в общий интерьер квартиры, чуть ли не сливаясь с оным, омега мог. Леманн, безусловно, уже успел оценить одну из граней характера незнакомца, причем еще той ночью, когда ему в лоб уперлось дуло пистолета, вот только тогда юноша списал все на критическое состояние, в котором был найден альфа. Пожалуй, Отто просто не предполагал, не учел, что после пробуждения тон молодого человека не изменится ни на йоту. Такой же гаркающий, требовательный и непреклонный. А, впрочем, чего еще было ожидать от человека, явно недружащего с конституционным законом этого города?
С места Леманн сдвинулся лишь тогда, когда пациент закашлял. Почувствовав острый укол совести, омега коротко покачал головой. Да что же он, в самом деле, медлит?
Бесшумно обогнув альфу по дуге, Отто поставил стакан на прикроватную тумбочку, так, чтобы незнакомец смог легко дотянуться. В голове сразу всплыли наставления Доктора Фишера, что за все то время, которое было потрачено на укладывание бессознательного тела на кровать, периодически повторял: «больному нужен покой». Придерживаясь этой мысли, Леманн коротко окинул взглядом молодого человека, на вскидку силясь предположить, насколько плохо тот себя чувствовал, потому что спрашивать самолично – было все равно, что ступить на мину, месторасположение которой заведомо известно. Нездоровая бледнота, осунувшийся вид и залегшие под глазами тени, конечно, были не самыми хорошими признаками, но и сваливать вину на организм нельзя было. За двое суток этот альфа пережил столько, что вообще удивительно было, как это он так быстро очнулся. Заметив живой, пускай и угрожающе-хищный, блеск в разноцветных глазах, Леманн удовлетворенно кивнул сам себе, и так же бесшумно возвратился обратно в кухонную зону. Выкарабкается, такие всегда выкарабкиваются, этому так вообще даже капельницу не стали ставить.
- Чувствуете ногу? – бесцветно осведомился Сколопит, выбирая один из увесистых пакетиков, тот, что приглядел еще вначале, и складывая все остальные в миниатюрную корзинку. Доктор Фишер предупредил: первый месяц покалеченная конечность будет ныть так, что больной на стену полезет, а потому советовал не скупиться на обезболивающие. В конце концов, психическое здоровье альфы, которое, безусловно, пошатнулось – это Леманн тоже узнал от доктора – после той злополучной ночи, было важно не меньше физического. Но скармливать таблетки разноглазому бандиту Отто не спешил, ведь, возможно, тот и вовсе пока не чувствовал ноги, что тоже немудрено – операция была не из легких.

Отредактировано Otto Lehmann (1 сентября, 2015г. 22:08:05)

Леманн неопределенно повел плечами, не зная как отреагировать на такое умозаключение молодого человека. Сейчас, если обратиться к лекции Доктора Фишера, Отто начал припоминать некоторые нюансы, связанные с психикой молодых альф. Как там было? «Копируют повадки хищников: оказавшись в западне, демонстрируют арсенал клыков и бросаются на источник опасности». Да, пожалуй, это была та самая ситуация, вот только что теперь делать с загнанным зверем – другой вопрос.
Приняв молчание разноглазого разбойника, как символ того, что даже если нога и заболит – он не признается, Леманн попробовал угадать состояние по выражению лица. Тоже не шибко легкая задача, но если судить по резвости альфы, с которой он зашевелился на кровати, конечность пока не ощущалась. Оно и к лучшему.

Опомнившись, Сколопит тут же кивнул, шмыгнув ко шкафу и приоткрывая одну дверцу. Там, в недрах верхней одежды, покоились костыли. Быстро достав их, Леманн вернулся обратно к кровати и протянул приспособления для ходьбы, без которых теперь альфе было не обойтись. Пряча жалость глубоко под сердце, на интуитивном уровне чувствуя, что такое поведение лишь разозлит сильнее калеку, Отто помог альфе подняться.
- Только ради всего святого, не убейтесь там. – с нотками беспокойства буркнул омега, опережая разбойника и первым заглядывая в ванную комнату, быстро оценивая ее на наличие препятствий, об которые молодой человек мог случайно споткнуться. Недолго думая, Леманн свернул небольшой коврик, что лежал близ душевой кабинки, и вытащил его из комнаты, пропуская альфу и закрывая за ним дверь. Прислонив сложенную вещь к стене, Отто обеспокоенно закусил губу, угрюмо пробормотав себе под нос что-то наподобие «лишь бы и вправду не упал», и темной тучей пересек комнату по направлению к кровати. Пистолет, о котором вспомнил разноглазый, покоился в тумбочке, но, раз альфа так в нем нуждался, то почему бы не отдать? Взяв в руки увесистый огнестрел, приятно холодящий кожу ладони, Отто на пятке повернулся в сторону ванной, из которой должен был выйти разбойник. Как отдавать правильно оружие – Сколопит не знал, поэтому решил, что дулом вниз будет безопаснее всего. Вот только было одно «но»: еще в субботу, пока альфа находился в отключке, бледный юноша тщательнейшим образом рассмотрел берету. А заглянув в интернет и прочитав несколько статей, и вовсе смог вытащить, пускай и неуклюже, магазин, полностью разрядив его - сложив все патроны в разноцветную коробку из-под мармелада - и вставив недостающую деталь обратно в оружие. Так что теперь берета не представляла ровным счетом никакой опасности, но об этом омега тактично умолчал.

Отредактировано Otto Lehmann (5 августа, 2015г. 22:34:21)

Время текло нарочито медленно и Леманн, не зная, чем отвлечь себя, успел порядком расслабиться, неспешно взбивая подушки, на которых должна была покоиться покалеченная нога. Но глухой стук чего-то тяжелого и выразительная ругань заставили омегу вздрогнуть и резко повернуть голову в сторону двери. Побледнев, Отто сделал два неуверенных шажка по-направлению к ванной, даже не зная, стоит ли окликать разбойника. Благо, тот уже через минуту сам вывалился из уборной, причем, судя по пятнам крови на полотенце, с новым «боевым» ранением.
- Немного? — недоверчиво переспросил - мысленно - Сколопит, чувствуя, как предательски нервно дернулось правое веко. Молодой человек, тем временем, демонстрировал чудеса балансирования, тем не менее, не собираясь переступать через свою гордость и отдавать омеге вещи хотя бы на тот промежуток времени, пока не доковыляет до кровати. Поняв, наконец, что наблюдать за этим опасным представлением сил нет, Леманн обреченно вздохнул и шмыгнул в сторону шкафа, доставая оттуда небольшой пакет. На свой страх и риск, пришлось действовать решительно и быстро, пока альфа не распластался на паркете. Поэтому, деловито расправив пакет, омега возвратился к разбойнику и, воспользовавшись тем, что разноглазый сконцентрировался на балансе, быстро выцепил из рук и оружие, и карточку, и полотенце, не глядя складывая все добро вместе.
- Вам бы лежать и набираться сил, а то вообще никогда не выздоровеете. — веско заметил Отто, мельком осматривая новоявленное рассечение брови, которое продолжало обильно кровоточить. 

С горем пополам усадив молодого человека на кровать, Леманн всучил ему пакет, отставил костыли к стене и направился в сторону злосчастной ванной. Раскладывая ковер обратно перед душевой, Отто успел отметить про себя, что начинает «понимать» запах этого непутевого человек. В состоянии покоя от альфы пахло бензином, но стоило ему попасть в стрессовую ситуацию, как тут же добавлялся этот резковатый металлический запах. Иначе бы в ванной не пахло так, будто на пол вылили два, если не три, литра крови.
- Откуда только силы берутся. — пробормотал себе под нос омега, открывая один из многочисленных ящиков и доставая заветную аптечку. И действительно, молодой человек уж слишком буйно себя вел после такой сложной операции. Может, когда нога в полной мере будет ощущаться, он и поубавит пыл? Задавшись этим риторическим вопросом, Отто открыл коробку, в которой покоились медикаменты, перебирая оные. Выудив пластырь, перекись водорода и вату, юноша убрал аптечку обратно и решив, что кровь с умывальника он ототрет потом, поторопился вернуться к разноглазому. 
Склонившись над разбойником, Леманн раскрыл ладонь, демонстрируя бутылек с жидкостью и как бы молча намекая на то, что будет щипать. А то, чего доброго, не хватало, чтобы альфа начал вертеть головой из стороны в сторону, так ведь и в глаз можно попасть случайно. Тогда точно придется вызывать доктора из ближайшего травмпункта, чтобы больной еще и глаза не лишился.
Быстро пропитав ватку перекисью, Отто осторожно приложил ее к рассеченной брови, дожидаясь, пока рана не начнет пениться, тем самым очищаясь.
Когда кровотечение полностью остановилось, Леманн вытер напоследок остатки крови чистым диском и налепил пластырь.
- Ложитесь, — отступая на шаг, чтобы осмотреть хорошенько результат работы, произнес омега, — нужно ногу обработать. Чем быстрее спадет воспаление – тем лучше, сами знаете.
Не став дожидаться согласия больного, Отто достал одноразовые перчатки, привычным движением одевая их поверх кожаных-домашних. Если каждый такой поход до уборной будет заканчиваться синяками да ссадинами, то на альфе совсем скоро живого места не останется. А ведь сам разноглазый чувствует себя совершенно комфортно, видимо, не осознавая до конца того факта, что он пока еще остается калекой, или осознавая, но не желая признаваться. Вот только Леманну от этого было не легче, ему раньше не приходилось за кем-то ухаживать, даже за животными, чего уж там говорить о человеке. Поэтому любое резкое движение молодого человека, в его нынешнем состоянии, отправляло сердце бедного омеги прямым путем до пяток.

Леманн удивленно моргнул, тоже опуская взгляд вниз, видимо, не сразу поняв смысл заданного вопроса. Когда же до юноши дошло, он лишь беззлобно фыркнул, скрещивая руки на груди и с долей недоумения приподнимая левую бровь. И вправду, удивителен тот человек, который может думать и рассуждать обо всем на свете, кроме своей проблемы.
- Отто Леманн, — вместо ответа – рассудив, что это был риторический вопрос – решил представиться Сколопит, потому что перспектива откликаться на «эй, блондинка» совсем не радовала, - а вас я представил в больнице как Люция.
Но договорить Отто не успел, потому что его предусмотрительную махинацию с оружием разбойник уже успел раскрыть и теперь, судя по пугающему выражению лица, готов был рвать и метать, благо, ходить альфа еще не мог. Пожалуй, это и придавало уверенности Леманну, дарило чувство эдакой безнаказанности, иначе бы он давно уже притворился ветошью за рабочим столом. Но вот тот факт, что в огнестреле еще, возможно, осталась одна пуля – несколько встревожил омегу, заставив того инстинктивно сделать шаг в сторону. Сколопит вообще не представлял, как разбойник так почувствовал отсутствие патронов, или проверять магазин – в порядке вещей? Разумеется, Отто не догадывался о том, что вес пистолета изменился, потому что для него оружие как было просто тяжелым, так таким и осталось.
- Он не потратит последнюю пулю по такому пустяку. – нашептывал рассудок, успокаивая пугливые мысли, что разлетелись в разные стороны по всей черепной коробке. Леманну потребовалось немало усилий, чтобы уцепиться за здравый голос разума и, наконец, отвлечься. Вздохнув, Отто оглянулся через плечо и, приметив неподалеку табуретку, носком стопы подтянул ее к себе, усаживаясь аккурат напротив раненого.
- Послушайте, — миролюбиво начал омега, сцепляя пальцы в замок, — поберегите пулю на тот случай, когда вам действительно будет угрожать опасность.
Рискованно, конечно, было взывать к логике альфы, что был настолько недружелюбно настроен, но идти против такой артиллерии и вовсе походило на добровольное самоубийство. Успев убедиться в том, что человек ему попался невероятно мнительный, Леманн решил продолжить «краткий курс осведомления», который альфа так бесцеремонно прервал угрозой.
- Доктор Фишер – человек, оперировавший вас, знает лишь то, что вы мой «старый друг», — с привычной неискоренимой монотонностью вещал омега, буравя взглядом чуть опухшую ногу, — госпиталь, в котором проходила операция, увы, не смог оставить вас в палате по причине отсутствия документов. Поэтому я взял ответственность за «старого друга» на себя.
Сколопит замолк, в немой надежде на то, что этой информации будет достаточно разноглазому преступнику для того, чтобы успокоиться и, наконец, дать обработать свою конечность. Омега чертовски не любил выбиваться из графика, особенно если дело не терпело отлагательства.
Внезапно встрепенувшись, Отто обеспокоенно прищурился и медленно – чтобы ему по локоть не «откусили» конечность – вытянул руку к альфе, костяшками дотрагиваясь до лба. Ну вот и добегался. Значит Сколопиту не показалось и лицо разбойника действительно побелело на тон, все-таки организм у него оказался не железным. Где-то на подсознательном уровне Леманн ждал, что у разноглазого скаканет температура, но все равно до конца надеялся на чудо.
Даже не став доставать градусник, Отто поднялся со своего места и, покачав головой, направился в сторону кухни. Поднявшись на цыпочки возле одного из настенных шкафов, омега забегал взглядом по полке, на которой покоились самые «востребованные» таблетки: подавители, обезболивающее, жаропонижающее.

Отредактировано Otto Lehmann (8 августа, 2015г. 02:47:52)

Судя по реакции, а точнее ее отсутствию, Сколопит все-таки избрал правильный метод ведения диалога с больным альфой. Больше разбойник не пытался угрожать и не порывался снова вставать на ноги, не давая бедной конечности толком срастись. А может просто у него на сегодня закончились силы? Все-таки это первый «осознанный» день молодого человека после операции, вон, даже ногу еще не чувствует. С другой стороны, у Леманна еще никогда не было настолько шумно – в хорошем смысле этого слова – в квартире. Даже когда он жил вместе с родителями – в доме всегда было спокойной, редко кто гостил и уж тем более никто не ругался, при омеге на повышенных тонах не разговаривали.
Сколопит еще не знал, что на подсознательном уровне его тянуло вон из приевшейся камерности, иначе омега не поселился бы в этой квартире, за пределами которой всегда стоит гул моря, слышны крики птиц и гомон людей, отличающихся горячим темпераментом (а именно таковыми были все ближайшие соседи Отто). И, тем не менее, сам Леманн, пускай и создал вокруг себя комфортные условия для жизни, все равно не мог избавиться от назойливого чувства, будто время внутри черепной коробки остановилось, или, по крайней мере, течет невероятно медленно. Кто бы мог подумать, что беспардонный разбойник-с-переломанной-ногой, так резко появившийся в жизни Сколопита, без особых усилий возьмет и за одни только сутки перевернет вверх дном привычный уклад жизни Отто.
- Вдохнул жизнь в квартиру? – попытался подобрать правильные слова Леманн, задумчиво вертя в руках баночку, в которой покоились жаропонижающие таблетки. В конце концов, обстановка так стремительно изменялась, что Отто теперь попросту не успевал трезво оценивать свою реакцию: то ли вся эта история, в которую он умудрился вляпаться, удивляла, то ли нервировала, а то ли пугала. И ладно бы Сколопит оставил у себя в доме действительно кого-то из знакомых или хотя бы добропорядочного человека, так нет же. Омега попал именно в ту ситуацию, которую до этого не то чтобы презирал, но точно не одобрял. Приютить у себя уголовника, незаконно хранящего огнестрельное оружие – это жирный крест на карьере юриста. А пойти и сдать подозрительного незнакомца, даже имя которого было Отто неизвестно, полиции не поднималась рука. Потому что после всего, что произошло, юношу бы просто сожрала заживо совесть и никакой здравый смысл тут бы не помог.

Выложив на блюдце нужные таблетки, Сколопит вернулся обратно к кровати, по пути прихватив с собой бутылку воды. Сунув альфе в руки таблетки, Отто наполнил стакан и оставил на прикроватной тумбочке бутыль, на тот случай, если больной проснется посреди ночи по вине жажды. Наконец, уложив альфу и обработав ему ногу, Леманн смог облегченно выдохнуть и вернуться к незаконченным делам. Чай заварить у него, конечно, сил уже не хватит, но вот подготовиться к университету – вполне.
Несмотря на то что юноша еще днем повторял весь материал лекций, со всей этой нервотрепкой информация попросту вылетела из его головы. Поэтому омеге пришлось снова сесть за конспекты, и если на их повторение у юноши ушло часа два, то на «караул» возле больного – чуть ли не четыре. Дело в том, что треклятая температура никак не собиралась спадать, а заснуть с мыслью о том, что человеку плохо, Сколопит не мог. Вот и досиделся до часа ночи, вырубившись на гамаке в обнимку с гражданским правом и забыв поставить злосчастный будильник.
***
[16 мая; понедельник]

Отредактировано Otto Lehmann (1 сентября, 2015г. 22:08:47)

Спал Сколопит, если можно так выразиться, без задних ног, даже сны не посещали светлую голову, оставляя место одному лишь черному вакууму. Это было совершенно непохоже на Отто, обычно он просыпался от каждого шороха или постороннего звука, достаточно было просто загудеть будильнику, чтобы омега тут же открыл глаза и, не задумываясь, поднялся с кровати. Нет, все-таки альфа вчера его ментально загонял, иначе бы психике не потребовалось столько времени на восстановление.
И если требовательный голос где-то неподалеку не мог пробудить Леманна, то резкий, но безболезненный, толчок в живот чем-то мягким – не на шутку испугал. Сколопит тут же распахнул глаза, дернулся в сторону – спросонья не сразу понимая, что именно в него прилетело – и, потеряв равновесие, лишь неуклюже махнул руками да пискнул. Глухо шмякнувшись на спину, Леманн так и замер, часто моргая и пытаясь понять, что же, черт возьми, произошло. Когда сонный взгляд, наконец, сфокусировался, омега тут же встретился им с уже знакомыми гетерохромными глазами.
- Эх? – только и смог выдать Леманн, буравя взглядом лицо альфы и, видимо, пытаясь понять, почему тот не лежит в кровати. И только когда тонкая полу-прозрачная пленка сна, наконец, сошла с глаз, а канарейка интуиция клюнула в черепную коробку, Сколопит резко поднялся на локтях. Повернув голову в сторону, дабы взглянуть на голограмму часов, отражающуюся на стене, омега округлил глаза.
- Одиннадцать? – в несвойственной для него интонации, воскликнул Отто. Сердце, кажется, только что с глухим стуком упало на дно желудка, а сам юноша лишь хлопнул себя по лбу, выражая тем самым секундное негодование. Впервые в жизни Леманн проспал, и, пускай в университете его отсутствие вряд ли заметят, это был сильный удар по пунктуальности. Причем собираться и идти на учебу было бесполезно, все равно омега уже никуда не успевал.
Обреченно вздохнув, Отто коротко дотронулся до шишки на затылке, которую получил во время падения и, снова сконцентрировав внимание на больном, наконец, принял сидячее положение. Коса, в которую были убраны длинные волосы, успела порядком растрепаться и грива теперь лезла в лицо, да и общий вид у Сколопита все еще был сонный, но это не помешало первым же делом озадачиться здоровьем молодого человека, все еще стоящего рядом.
- А вы чего не лежите? – наконец, негромко буркнул омега, опуская взгляд на ногу разноглазого и тут же отмечая легкий отек. Вопрос, скорее, был риторическим и Леманн вовсе не ожидал ответа от разбойника, а потому тут же поднялся на ноги. Зевнув в ладонь, Отто неразборчиво пробормотал что-то про конечность альфы и обогнул разбойника, направившись к прикроватной тумбочке. По пути юноша подобрал подушку, только теперь начиная в полной мере осознавать, каким же чудесным образом умудрился перевернуться с гамака. И дело было, как раз, в больном соседе. Скорее всего, альфе нужна была какая-то помощь, а "будить" человека подушкой, видимо, было привычным мероприятием для него. Эта мысль заставила Сколопита перестать перебирать медикаменты, до которых он успел добраться, и оглянуться через плечо, вопросительно приподнимая брови, будто молча прося альфу повторить просьбу.

Сколопит встрепенулся, заслышав просьбу – а именно так Леманн расценивал все требования больного – альфы. То, что у нового сожителя так быстро проснулся аппетит – не могло не радовать. Потому что Отто совершенно не представлял, как можно заставить этого сварливого человека съесть что-то насильно, разве что капельницей пригрозить, да и то не гарант успеха. Воспользовавшись тем, что альфа уже уковылял в сторону кухни, Леманн отложил обратно мази, решив, что они еще подождут и, закрыв крышку коробки, в которой покоились медикаменты, принялся заправлять постель. Кажется, у молодого человека был беспокойный сон, потому что вся простынь и одеяло были скомканы и в некоторых местах даже спутаны в подобие кокона. Но тут уже даже Отто не мог ничем помочь: прибавка к антибиотикам еще и снотворного могла отозваться плохими последствиями, а то и вовсе отрицательно подействовать на иммунитет. Поэтому уж пусть лучше разноглазый перетерпит немного, чем совсем угробит свое здоровье.
Недовольное бурчание заставило Сколопита оглянуться через плечо, дабы посмотреть, что там опять не понравилось придирчивому сожителю, но альфа лишь увлеченно копошился в холодильнике.
- Соседи иногда заходят, — задумчиво протянул омега, опуская взгляд на подушку и чуть взбивая ее, — а что, что-то не так?
Но вопрос остался без ответа, поэтому Сколопит лишь пожал плечами и, закончив с кроватью, тоже последовал в сторону кухни. Там юношу уже ожидала весьма необычная картина.

Наверное, у Сколопита сложилось какое-то не совсем правильное впечатление об этом человеке. Он был, по большей части, напуган агрессивностью разноглазого, хотя и понимал, что тот не осуществит ни одну из выкрикнутых угроз хотя бы потому, что мешала покалеченная нога. Теперь же, в голову пришел и вовсе новый ассоциативный ряд, связанный с избалованным ребенком.
С подозрением покосившись на альфу, так резво уплетающего кукурузные хлопья, Отто молча обошел стол и, вытащив из холодильника нужный продукт, открыл молоко, наливая его в миску.
- Пожалуйста, Командор. — беззлобно фыркнул Леманн и всучил разбойнику в руку ложку. Наконец, обратив внимание на разведенный беспорядок, омега принялся убирать продукты обратно в холодильник.
- Устроили мне тут анархию провизии какую-то, когда только успели. — оставив на столешнице лишь молоко да масло, продолжил в том же духе Отто. Альфа все делал быстрее его, опережая буквально на какие-то жалкие минуты, но при этом успевая сотворить чуть ли не миниатюрный апокалипсис в зоне действия. Леманну волей-неволей приходилось подстраиваться под этот ритм, выбиваясь из своего привычного, и это, в какой-то степени, нервировало.
Выудив с верхней полки небольшую кастрюлю и пакет с овсяной крупой, юноша принялся щелкать по плите, вбивая нужные настройки. Рассудив, что одних хлопьев этому ходячему реактору будет недостаточно, Отто залил в посудину молоко и поставил греться.

В результате пятнадцатиминутного копошения у плиты, омега поставил перед носом больного тарелку, полную геркулесовой каши. Кинув туда кусок масла и пододвинув ближе сахарницу – если вдруг разбойник окажется сладкоежкой и «всухую» овсянку не осилит –, Леманн, наконец, занялся собственным завтраком. Благо, он состоял только из кружки чая. Вяло пожелав разбойнику приятного аппетита, юноша взял в руки устройство, с виду напоминающее чем-то тонкую палку черного матового цвета, и повертел ее в руках. Щелкнув по едва различимой кнопке, Леманн активировал небольшую голограмму, спроектированную устройством – то было что-то наподобие местной газеты, что ежедневно обновляла колонки свежими новостями. Читать газеты Отто приучил себя еще в школе, и вовсе не для того, чтобы быть в курсе всех событий. Юноша просто тренировал память, стараясь запомнить как можно больше информации. Вот и сейчас, бездумно скользя взглядом по чуть светящемуся тексту, Сколопит привычно-быстро перелистывал страницы. Ничего интересного, одни сводки о погоде, точнее о штормах, которые принесет летняя погода, да новости с экономического фронта Берлинского квартала. И только слово «гетерохромия», мелькнувшее под колонкой розыска, заставило Леманна прерваться и еще раз перечитать новость. А она, в свою очередь, вещала о том, что разыскивается «особо опасный преступник», выделить из толпы которого можно по ярко-выраженной гетерохромии и специфичному запаху.
- Кольтаи Вилмос? — с долей удивления произнес имя Отто, переводя взгляд на разбойника, — что же вы наделали, если о вас даже в газете написали.
Сомнений не было, разыскивали именно того самого альфу, что сейчас сидел напротив него. Благо, Леманн не отличался особой впечатлительностью и, единожды испугавшись, перестал так остро реагировать на тот факт, что приютил у себя в доме уголовника. В конце концов, чего-то подобного юноша ожидал, во всяком случае на подсознательном уровне. Да и сам Леманн был не настолько толстокожим, чтобы после этой газетной статьи выставлять из дому больного человека. Вот уж что нет – то нет, он подобрал, он и выходит.
Поэтому Отто лишь миролюбиво протянул устройство, отсвечивающее голограмму, разноглазому. Пусть почитает, может ему чем-то написанная информация будет полезна.
Подтянув к себе ближе сахарницу, омега отсыпал в кружку две ложки «сладкой смерти», тихонько перемешивая чай ложкой.

Десять раз, десять раз Отто успел пожалеть о том, что показал раненому альфе статью. Уже когда взгляд Кольтаи заметался по кухне, юноша осознал свою ошибку, чуть ли не топясь с досады в кружке с чаем. А ведь так все ровно, относительно ровно, начиналось. Разбойник бы сейчас поел, дал обработать ногу и вернулся обратно в кровать. Но нет, новость о розыске прошлась по все еще шатким нервам молодого человека будто плеть, это было видно невооруженным глазом.
- Ой нет. – только и успел выдохнуть Сколопит, обреченно закрывая глаза и подпирая щеку ладонью. В отличие от Кольтаи, что так резво, несмотря на свою травму, подскочил с места, Леманн вставать никуда не собирался. Ну, как не собирался, во всяком случае омега мысленно поддакнул себе, решив, что культурный завтрак ему не сорвет даже направленное в лоб дуло пистолета, но то, как опасно разбойник скакал по кухне на одной ноге – заставило Отто рефлекторно подняться с места. Да и ножи в руках этой балбесины напрягли, они, в конце концов, были отлично наточены. Еще не хватало, чтобы Вилмос сам себя поранил, потому что с координацией у него, судя по шатким движениям, дела все еще обстояли очень и очень плохо.

Чем дольше юноша слушал бормотание Кольтаи, тем больше убеждался в том, что адекватно воспринимать ситуацию альфа еще не способен. Вот кто уж, а Доктор не мог поступить так, как описал альфа, да и, вряд ли он вообще увидел бы эту чертову газетную статью, учитывая тот факт, что новости обновляются ежедневного. Параллельно пытаясь осторожно выцепить у разбойника хотя бы один колюще-режущий предмет, Сколопит отрицательно покачал головой.
- Нет же, Мистер Фишер с семьей отдыхает в Нео-Нью-Йорке, он уехал сразу же после операции, — цокнул Отто, собирая за молодым человеком разброшенные вещи и закрывая ящики, — а приятели у вас хорошие, ничего не скажешь.
Хотя, если честно, Леманн не был удивлен этому факту. Если Вилмос вел себя с окружающими так же как и с ним, то, естественно, кто-нибудь да захотел бы расправиться с таким самодовольным грубияном. Вот только сам альфа, судя по всему, этой простой истины не понимал, а Отто не решался озвучить эту мысль. Он вообще сохранял относительное спокойствие вплоть до тех пор, пока Кольтаи не добрался до бьющихся сервизов.
Поэтому к тому моменту, когда на пол чуть не упал фарфоровый чайник, который альфа чудом не смахнул с полки, терпение Сколопита медленно начало подходить к концу.
- Слушайте, если вы не прекратите истерию, я сам сломаю вам вторую ногу! – запыхавшись, мявкнул – хотя юноше искренне казалось, что он грозно рявкнул на альфу самым грубым образом – Отто. Он еще хотел добавить что-то про отек, который так и остался необработанным, а заодно и про недоеденную кашу, но не успел. От «беготни» вокруг стола их отвлек звонок в дверь. Остановившись и удивленно приподняв брови, омега покосился на разбойника.
- По вашу душу, вестимо, – не удержавшись, буркнул Сколопит, скрещивая руки на груди и впервые, пожалуй, с удовлетворением наблюдая за тем, как бледнеет лицо альфы, — и нет, я никуда не звонил.
На самом деле, юноша был без понятия, кого там принесла нелегкая, может они слишком расшумелись? Вполне возможно, ведь, как правило, в квартире Леманна царила гробовая тишина. Поэтому омега лишь пожал плечами и пошел открывать дверь, плохим тоном было заставлять нежданного гостя, а может и гостей, ждать.
- Да сядьте вы уже за рабочий стол, оттуда вас не видно. – прошелестел Сколопит, заметив, что больной так и остался стоять, как вкопанный, на самом видном месте. Вздохнув, юноша в последний раз попытался привести гриву в относительный порядок – все-таки он не успел ею заняться, потому что все время занял разноглазый параноик – и приоткрыл дверь. Ну вот, интуиция не подвела Сколопита, на пороге действительно стояла пожилая женщина – соседка, живущая напротив Леманна. Милейшая женщина, разумеется, никоим образом не была связана с Кольтаи, и Отто – впервые за несколько суток – расплылся в кроткой улыбке, приветственно кивая соседке.

Только после обмена стандартными «как ваше самочувствие, как семья, как быт?», Отто наконец узнал причину прихода пожилой женщины. Разумеется, в любое другое время омега бы даже осведомляться не стал, просто пропустил соседку в квартиру и напоил чаем. Если бы не одно «но» в виде неугомонного мнительного наемника, чью физиономию даже полу-слепая женщина смогла бы запомнить.
Как оказалось, старушка Мэри еще вчера сварила целую кастрюлю вишневого варенья, но, судя по всему, с таким объемом сладостей не справились даже ее внуки, поэтому женщина и пришла к Сколопиту с угощением.
Не без удивления приняв банку, закрытую белой тканью и перевязанную веревкой, Леманн неловко повел плечом. Он заметил, как взгляд соседки скользнул ему за спину и сам тревожно оглянулся, но альфа все еще, на удивление, послушно сидел в рабочей зоне, а значит женщину привлек запах.
- Ко мне друг погостить приехал, — заметив вопрошающий взгляд уже на себе, поспешил объяснить Отто, — простите, мы не слишком шумные?
Немудрено, ведь они так носились вокруг стола, что, наверное, весь дом на уши успели поднять. Благо, соседка заверила, что ничего не слышала – а, может, у нее просто уже были проблемы со слухом? – и без лишних вопросов распрощалась, удалившись обратно к себе домой. Сколопит, если честно, не поверил своим глазам. Мадам Мэри отличалась своей старческой говорливостью и омега даже успел морально подготовиться к шквалу ненужной информации, а потому совершенно растерялся от такого поворота событий.

Постояв еще с минуту на лестничной клетке, Леманн, наконец, пожал плечами и вернулся в квартиру, закрывая за собой дверь.
- Ну что, успокоились уже? – осведомился Отто у разбойника, проходя на кухню и краем глаза отмечая беспорядок на рабочем месте, который успел устроить неугомонный сожитель, — идите сюда, Вилмос, тут варенье принесли.
Поставив банку на стол, Леманн забрал тарелку с недоеденной холодной кашей и пододвинул ее к раковине. Вода в чайнике тоже уже успела остыть и омега заново поставил его нагреваться, задумчиво застучав ногтями по столешнице. Сначала Отто недоумевал, теряясь в догадках о том, как же пожилая соседка так быстро догадалась, что дома у омеги появился новый жилец. Однако, стоило только обратить внимание на одну весомую деталь, что до этого просто ускользала от внимания Леманна ввиду постоянной занятости, как все встало на свои места. В квартире все действительно пропиталось бензином, почти полностью вытесняя привычный собственный аромат косметической пудры. И это, наверное, сразу "бросалось в глаза" окружающим, привыкшим к одному только Сколопиту.
Снова взяв в руки голографическую газету, Отто прищурился, пробегая взглядом по тексту. Он помнил, что в статье розыска говорилось о запахе разбойника, но все равно решил убедиться. Дело в том, что бензин был достаточно токсичным «ароматом» и, наряду с этим, редким. Неплохо было приглушить его чем-нибудь, хотя бы на первое время, чтобы никто ненароком не заподозрил присутствия разноглазого в этом районе.
- Вам стоит на неделю другую притупить свой запах, он слишком сильно привлекает внимание, – решил озвучить свою мысль Отто, доставая еще одну чашку под чай для Кольтаи, — вы, кстати, на полпути к тому, чтобы стать «Призраком».
Последнее, пожалуй, было сказано для того, чтобы заранее перехватит внеочередной приступ паники, который мог снова случайно накрыть разбойника. На самом деле, Леманн даже представить себе не мог, каково это — официально перестать существовать. Ведь даже омега, несмотря на камерный образ жизни, все равно поддерживал связь с родственниками, теми же соседями, друзьями. Вот так взять и оборвать концы требовало, как минимум, колоссального мужества. А как же вездесущее одиночество? В университете как-то раз была лекция, посвященная социумом и человеческой зависимости от него, поэтому Леманн точно знал, что каким бы сильным человек ни был, без общества ему не прожить. Вряд ли Кольтаи был исключением.
- И надо бы обработать ногу, вы же не хотите снова слечь с температурой, верно? — встрепенулся юноша, внезапно вспомнив о больной конечности разбойника. Тот ведь уже успел порядком поскакать на ней, а это никак не способствовало борьбе с отеком.

Внезапная сговорчивость разбойника невероятно удивила Сколопита, юноша даже оглянулся через плечо, чтобы взглянуть в разноцветные глаза и проверить, не шутит ли альфа. Но нет, он говорил на полном серьезе, пускай и с явной неохотой. На задворках сознания тут же промелькнула радостная мысль о том, что если бы Кольтаи с самого начала себя так вел, то цены бы ему не было.
- Уж лучше побыть немного бетой, чем попасть «в петлю», — миролюбиво ответил юноша, разливая заварку и кипяток по кружкам. Он еще хотел добавить пару фраз про явственный аромат крови, появляющийся тогда, когда Вилмос начинал нервничать, но вовремя прикусил язык.
Поставив на стол чашки и пиалу с вареньем, Леманн вручил молодому человеку ложку и тут же замер, заслышав просьбу. Видимо, альфа не успокоится, пока не добьется своего, иначе бы не повторял одно и то же каждые двадцать минут. Сколопит, наверное, с минуты две вглядывался в лицо разбойника, ища какой-то подвох или тень лжи. Все-таки, перед ним сидел преступник, и пока магазин пистолета был пуст, Леманн как раз таки находился в относительной безопасности. С другой стороны, доля правды в словах Кольтаи была, ведь если его каким-то образом найдут, то молодой человек не сможет дать отпор. Закусив губу, Сколопит опустил взгляд вниз, на варенье, раздумывая как поступить. Интуиция кричала одно, рассудок — прямо противоположное, и от этого уверенность юноши только убывала. Из тревожных мыслей омегу вновь выудил голос разбойника.
- Крупы много, я сварю. — встрепенулся Леманн, кивая и на пятке разворачиваясь лицом к плите. Судя по аппетиту альфы, метаболизм его работал в полную силу и у Сколопита уже не был сомнений в том, что молодой человек быстро пойдет на поправку. Ходить, конечно, придется учиться заново, зато иммунная система к этому времени будет в отличном состоянии. Поставив молоко кипятиться, Отто цокнул языком, наконец, приняв решение.
- Поступим следующим образом. — себе под нос прошелестел Леманн, бесшумно направившись в сторону рабочей зоны, где у стены располагались наполовину пустые шкафы. Взобравшись по небольшой лестнице, Отто потянулся к коробке из-под мармелада, осторожно сгребая ее и быстро возвращаясь обратно к альфе.
- Давайте только договоримся, что взамен вы будете следить за своим состоянием здоровья. — не спеша поначалу отдавать вещь Кольтаи, произнес Леманн, по-птичьи склоняя голову набок. Только после этого юноша, чуть поколебавшись, смиренно поставил коробку на стол и открыл ее, демонстрируя аккуратно сложенные патроны для «беретты». Напряженно поведя плечом, Отто поспешил вернуться к плите, чтобы не возникло желания убрать коробку обратно на полку, пока есть возможность. Все-таки это было сложно — доверяться совершенно незнакомому человеку, который, может, просто был хорошим актером и сейчас всего-лишь заговаривал юноше зубы.

Спустя некоторое время, к пиале с вареньем присоединились тарелка с кашей и таблетка обезболивающего. От Леманна не укрылось то, как порой морщился — тем не менее, горделиво умалчивая о боли в ноге — Кольтаи, ни к чему было мучить и без того уставшего человека.
- И все же, за что на вас объявили охоту? Что-то вы не очень похожи на закоренелого насильника-убийцу, неужто за скверный характер? — негромко протянул Сколопит, скорее задаваясь риторическим вопросом, не ожидая, что мнительный молодой человек вообще расскажет хоть что-нибудь об этой крайне неприятной истории. Разбойником он, безусловно, был, вот только что-то омеге слабо верилось, что в столь юном возрасте — Кольтаи, все-таки, был старше всего-лишь на три года — можно нажить себе такое богатое криминальное прошлое.
Усевшись на свое место, Леманн подтянул к себе ближе чашку и, черпнув ложкой варенья, опустил его в чай. Запоздало пожелав приятного аппетита, юноша, наконец, расслабленно откинулся на спинку стула, устремляя взгляд за спину собеседника, вновь переваривая всю полученную ранее информацию.

Отредактировано Otto Lehmann (23 сентября, 2015г. 01:27:37)

Когда разбойник внезапно подал голос, Леманн встрепенулся, с долей удивления переводя взгляд на него. Безусловно, альфа не углублялся в детали, но даже скупого ответа хватило, чтобы юноша удовлетворенно кивнул. Отто, конечно, не до конца понимал, в каком "мире" до этого жил разноглазый, но, судя по тому, что за допущенные ошибки людей лишали жизнь — общество было явно диковатым. Но Кольтаи рассуждал здраво и это успокоило омегу, поэтому он больше не стал ни о чем расспрашивать больного. Молча допив свой чай, юноша поднялся из-за стола с целью убрать посуду. Стараясь не греметь тарелками, Леманн краем глаза заметил, как начал клевать носом разбойник. Видимо, газетная статья неплохо потрепала ему нервы, а может так действовало обезболивающее, которое должно было притупить "нытье" конечности.
- Вам бы отдохнуть. — мягко заметил Сколопит, протягивая Кольтаи костыли и кивая в сторону кровати. Не дожидаясь, пока молодой человек поднимется, Леманн первым дошел до койки, расправляя одеяло и доставая из коробки нужные медикаменты.

- Я учусь на юрфаке, — поправил разбойника Отто, присаживаясь на край кровати и откручивая крышку нужной мази, — и еще не думал, кем буду работать после окончания университета. Но нет, не отразится, если вас не найдут, разумеется.
Стараясь не отвлекаться на щелчки, что издавало оружие в руках Кольтаи, омега принялся осторожно обрабатывать ногу. Места, куда были вставлены спицы, все-таки успели чуть воспалиться, благо, до гноения дело не дошло. Если память не изменяла Отто, это был вполне нормальный процесс заживления конечности и единственной «глобальной» проблемой могли стать лишь гематомы, появление которых нужно было пресечь накорню. Во всяком случае Мистер Фишер говорил, что если они все-таки образуются вокруг спиц, то придется разжижать их током, а это процедура совсем уж не из приятных.
- Я все сделал правильно, — спустя некоторое время добавил Отто, а в голосе, на этот раз, проскользнули нотки уверенности, — вы ведь не хотели умирать.
Кольтаи, наверное, не помнил, что в ту роковую ночь он потерял много крови, но, несмотря на это, все равно продолжал цепляться за свою жизнь. Доктор Фишер тоже это отметил, уже после операции сказав, что молодой человек стойко держался, но исключительно на морально волевых. Поэтому, несмотря на чрезмерное упрямство и не самый радушный характер больного, Отто не жалел о содеянном.
Закончив с ногой, Сколопит поднялся с кровати, стягивая с домашних перчаток одноразовые медицинские и накрывая больную конечность мягким полотенцем.
Теперь, когда альфа был благополучно уложен обратно в постель, пускай и с заряженным пистолетом под боком, можно было заняться бытовыми делами. Юноша не хотел больше пропускать пары в университете, а потому уже завтра собирался отправиться на учебу.
***
[17 мая; вторник]
Будильник, на этот раз, прозвучал ровно в полшестого утра, незамедлительно пробуждая хозяина квартиры. Идея лечь пораньше, все-таки, была просто отличной. Вчера он много чего успел сделать: сходил в магазин и запасся провизией, а заодно на глаз подобрал сожителю сменную одежду; предусмотрительно сварил суп, чтобы разбойник не подходил на опасное - для кухни - расстояние к плите без надобности; переписал конспект на тему одной конституционной статьи; убрал разведенный альфой беспорядок в квартире и нашел свой старый рабочий телефон, в который вбил единственный номер для того, чтобы в случае беды больной смог связаться с ним. Словом, наутро в голове Отто не было ни одной обременяющей мысли, а потому омега чувствовал себя просто замечательно. Резво спрыгнув с гамака, юноша коротко оглянулся на спящего сожителя и, развернувшись на пятке, направился в сторону ванной. По пути Леманн стянул с себя перчатки, перекидывая кожаный незаменимый атрибут себе на плечо и осторожно поглаживая поочередно шрамированные конечности. Еще вчера юноша заметил, что чувствительность рук усилилась, и небольшое покраснение старых ожогов лишь подтверждало это. Возможно, все дело было в пережитом стрессе, а может в постепенно меняющейся погоде, но, в любом случае, перчатки Сколопит решил сменить. Раз уж даже собственные прикосновения отдавались легкой дрожью, то стоило выбрать что-то поплотнее.
Держа в голове эту мысль, омега быстро привел себя в порядок и уже через 15 минут тихо выскользнув из ванной комнаты, начал перебирать гардероб на наличие более удобного защитно атрибута. В конечном итоге выбор остановился на перчатках с мягкой подкладкой, пускай в них и было жарко, зато ожоги наверняка успокоятся. Кивнув самому себе, омега переоделся и только после этого последовал на кухню. Леманн еще вчера придумал, что можно сделать, чтобы Кольтаи ненароком не устроит пиро-шоу - почему то в том, что молодой человек не умеет готовить, Отто не сомневался - в его отсутствие. Поэтому пока закипал чайник, юноша вовсю размешивал муку, пополам с молоком, маслом и прочими ингредиентами. Изредка поглядывая на часы, дабы удостовериться, что времени в запасе еще много, омега принялся разогревать сковороду. Признаться честно, он уже давно так «плотно» не стоял у плиты, для себя Отто, как правило, столько всего не готовил, а для окружающих — лишь только по праздникам, или когда кто-то в гости заглядывал, что тоже было явлением редким. В процессе приготовления блинов Сколопит и сам удивлялся тому, что еще не разучился правильно держать миксер в руках. Но, видимо, мысль о том, что троглодиту-альфе нужно как можно быстрее восстановить силы, подгоняла Леманна. Причем Кольтаи ему об этом не говорил, не давал рекомендаций и, чего уж там, не рассказывал о собственном самочувствии, по сути, юноша сам себя подгонял, без явной на то причины. И непонятно, то ли это так работала интуиция, то ли Леманну просто нравилось за кем-то ухаживать.

Когда с утренними делами было закончено, Отто собрал сумку, накинул верхнюю одежду и только после этого подошел к спящему разбойнику. Склонившись над ним, Сколопит осторожно дотронулся до плеча спящего и легонько встряхнул его.
- Вилмос, — прошелестел юноша, добиваясь пробуждения альфы, а как только взгляд разноцветных глаз наконец сфокусировался, продолжил, — эй, Вилмос, я ухожу. Еда заготовлена на столе и в холодильнике, мази, таблетки и телефон на прикроватной полке...хей, слышите? Я запру квартиру, но на крючке у двери висят запасные ключи.
В надежде, что молодой человек все запомнил, Отто выпрямился и, одернув чуть пончо, поторопился к прихожей. Обувшись там и перекинув через плечо сумку, Сколопит в последний раз с долей неуверенности оглянулся и вышел из квартиры. Омега, разумеется, беспокоился куда больше, чем того требовала ситуация, Кольтаи ведь был не маленьким ребенком и, по идее, переживать было не о чем. Но инцидент с рассеченной бровью и прыжках на одной ноге не давали покоя, поэтому Отто лишь надеялся, что, вернувшись обратно, не обнаружит распластавшегося на паркете разбойника с очередным ушибом. В любом случае, если у альфы будут проблемы, он непременно сообщит об этом по телефону, верно же?
Вздохнув, Сколопит покачал головой и, наконец, сдвинулся с места, спускаясь вниз по лестнице и выходя вон из дома. Впервые за несколько суток Отто следовал привычному графику, а потому, имея в запасе достаточно времени, неторопливо поплыл по узкой улочке по направлению к главной дороге, а там и к метро.

Отредактировано Otto Lehmann (1 сентября, 2015г. 22:09:51)

Признаться честно, Отто даже не предполагал, что появление непутевого разбойника в его жизни окажет такое сильное влияние. Несмотря на неспешную прогулку до учебного учреждения, Леманн так и не смог сконцентрироваться на привычных делах, в голову назойливо лез разноглазый и то, что с ним могло приключиться во время отсутствия Отто. Последнее тревожило омегу особенно сильно. Юноша просто не предполагал, что будет делать, если вдруг Вилмос серьезно повредит себе еще что-то, ведь тогда вина уже будет лежать на плечах Леманна, который взял ответственно за здоровье человека и не уберег его. А самое ужасное – никакого опыта у юноши не было, он даже аквариумных рыбок никогда не держал, чего уж там. Сказывался тот факт, что Сколопит, до прошлой пятницы, вел отрешенный образ жизни, посвящая себя исключительно учебе, буквально зацикливаясь на ней из-за отсутствия каких-либо других интересов. В конце концов, ни особых талантов, ни предрасположенностей к чему-либо Леманн в себе не открыл, а потому быстро смирился с серостью не только своей внешности, но и мышления.
Тем не менее, лекции были «благополучно» прослушаны, Сколопит не то чтобы не запомнил материал, он даже тему пары забыл. Это не укрылось от взглядов знакомых – друзьями Отто, несмотря на его дружелюбие «по умолчанию», не мог никого назвать – и совсем скоро на омегу посыпался рой вопросов. Сначала ненавязчивых и осторожных, вплоть до смелых, если не наглых, и абсурдных. И это лишь усугубляло развивающуюся паранойю юноши, которому все казалось, что скажи он что-нибудь неправильно и по душу разбойника, а заодно и его собственную, выйдет наряд полиции. Пожалуй, никогда еще закон не был так чужд Леманну, как будто это он совершил немыслимое количество преступлений, а не его сожитель. Так продолжалось вплоть до конца учебного дня и, в результате, омега накрутил себя до такой степени, что начал неосознанно шугаться случайных собеседников.

До Римско-парижского квартала омега добрался пулей и, перед тем как открыть дверь, постоял немного на пороге, прислушиваясь к окружающим звукам. Но в квартире, ровно так же как и на лестничной клетке, стояла гробовая тишина, и Сколопит, с мгновение поколебавшись, все-таки вставил ключ в замочную скважину, открывая дверь в собственную обитель. Свет в квартире был включен не везде, поэтому первое, что сделал Отто – щелкнул по выключателю, озаряя светом центральную часть помещения. Взгляд тут же, чисто рефлекторно, скользнул по пустой кровати, на которой должен был отдыхать альфа. То, что Кольтаи стоял в кухонной части квартиры, Леманн благополучно упустил, потому что в первую очередь повернул голову в противоположную сторону. Поэтому, пожалуй, он так и удивился, даже вздрогнув, когда обнаружил разбойника стоящим возле кухонной столешницы. Судя по всему, Вилмос время даром не терял и успел привести себя в божеский вид, теперь по его лицу нельзя было сказать, что молодой человек несколько дней назад пережил сложную операцию.
- Удивительно… — тихо брякнул Отто и тут же осекся, прикусывая язык и проглатывая недосказанную фразу. На самом деле, омега хотел сказать «удивительно, как это вы ничего не сломали», но чувство самосохранения оказалось проворнее.
Наконец, запоздало сухо поздоровавшись с Кольтаи, юноша опустил свою ношу в виде пакета и сумки на пол, облегченно выдохнув и потерев плечо. Стянув через голову пончо, Леманн быстро разулся и, прихватив домашние перчатки, скользнул в ванную комнату, закрывая за собой дверь. Несмотря на то, что мягкий материал действительно успокоил ожоги, Сколопит больше не мог ходить в зимних перчатках, а потому с удовольствием снял их с рук. На всякий случай обработав шрамированные конечности специальным средством, омега облачил руки в более тонкую материю и вернулся обратно в гостиную.
- Я вам тут принес кое-что, — прошелестел Отто, подцепляя на пути к кухонному столу пакет, с которым вернулся из университета. Добравшись до альфа, юноша поставил свою ношу перед ним, предлагая самому заглянуть на содержимое. Леманн рассудил, что, возможно, разбойнику будет скучно целыми днями просто лежать на кровати. Поэтому омега и прихватил из библиотеки несколько книг, руководствуясь тем, что сам бы он только за чтением время и коротал, если довелось бы. Литературу Отто выбирал, признаться честно, наобум, потому что понять, что может понравиться Кольтаи, омега просто был не в силах. Поэтому в пакете лежали: «Справочник костоправа», «Квантовая физика» да книга, посвященная географии Деметры. Больше утащить с собой юноша просто физически был не в силах, у него и с этим-то багажом кисть отваливалась.
Оставив альфу наедине с принесенным добром, Отто украдкой взглянул на ногу и, удостоверившись в том, что с утреннего осмотра она мало чем изменилась, заглянул в холодильник. Весь день еда вставала комом в горле, поэтому скупой аппетит проснулся в Сколопите лишь сейчас, когда он оказался окружен родными четырьмя стенами.
- Вы уже ужинали? — осведомился Леманн, осматривая содержимое холодильника.