Погода была совершенно отвратной и безрадостной. Даже несмотря на то, что Джонатан вообще любил сырость, слякоть, бесконечный мрак и холод, сегодняшний день был весьма прескверным даже для него. Очнулся он лишь в своей мрачной берлоге лишь к полудню. Под аккомпанемент барабанящих по карнизу капель противной мороси навернулся с кровати на холодный пол, запутавшись в одеяле. Кружка дерьмового растворимого кофе "Галант", аромат и вкусовые качества которого совершенно не соответствовали торговой марке, помогла немного развеять мертвенно-сонную пелену перед глазами, а заодно и напомнила парню о деле, запланированном на сегодня. Ничего необычного, нужно было просто вытрясти долг из одного неудачника, которому не повезло задолжать ростовщикам Команды-А. Мрачные мысли и ассоциации со своим отцом некоторое время мучили Юкку вместе с сильным приступом головной боли, противно пульсировавшей по всей черепной коробке, так что какое-то время парень провёл в прострации, закинувшись колёсами, количество коих в последнее время весьма быстро и неиллюзорно стремилось к нулю. Голова словно полностью очистилась от мыслей на час, а когда они вновь стали заполонять её, Юкке пришлось корить себя за неосмотрительность. Совсем скоро ему нужно было покидать своё уютное обиталище в поисках своей цели.
Сестра снабдила его весьма полезной информацией, которая совершенно сводила трудности к абсолютному нулю. Нужно было докопаться до какого-то преподавателя. Выходило так, что он довольно давно взял у ростовщиков крупную сумму и весьма долго скрывался, не выплачивая долги. И вот теперь кто-то случайно его нашёл. Естественно, нужно было прижать козла, чтобы уже точно никуда не мог смыться. Если не расплатится деньгами, то органы на продажу отсыпет...
Парень задумчиво рассматривал фотографию субъекта, стоя у окна и рассеянно шаря рукой по подоконнику в поисках майки, которую он вчера зачем-то закинул в этом направлении. Судя по всему, его целью был среднего роста молодой парень, примерно его, Джонатана, возраста. Весьма худой и довольно невзрачный, с чёрными как смоль волосами средней длины. Некто Фейнман, имени Юкка не запомнил. Не сказать, что весьма оригинален. Из толпы точно выделяться не будет, но знакомая сестры, имеющая своих знакомых в том институте, где видели этого парня, рассказывала, будто тот каждый день возвращается в общежитие, где и живёт, по одной и той же дороге, в основном вечером, часам к шести. В общежитии ловить его было бы не самой хорошей идеей, потому Джон решил импровизировать.
Весь день прошёл в попытках избавиться от ужасной мигрени, потому что даже вторая доза дала весьма слабый эффект, хоть и уменьшив боль, но оставив неприятное пульсирующее покалывание в левом виске. Настроение из-за этого было хуже некуда. Лучше бы у того парня были деньги на оплату долга, иначе без рукоприкладства и членовредительства совершенно точно не обойдётся. В глубине души Юкка надеялся на это. Уж очень сильно хотелось выплеснуть свою физическую боль на кого-нибудь подходящего.
Приближался вечер, и на улице начинало темнеть. Дождь и не думал прекращаться. Парень смотрел на это безобразие из окна своей квартирки, уже готовый выдвигаться. Он был облачён в тёплую куртку милитари цвета хаки с водолазкой с высоким воротом под ней и мешковатые штаны-карго. Зашнуровав тяжёлые берцы, парень сунул в карман куртки выкидной нож и, быстро проверив все свои карманы на предмет забытых вещей, вышел вон из квартиры, запирая дверь за собой ключом.
Хоть на улице и было около десяти градусов выше ноля, но промозглый северный ветер вкупе с бесконечной моросью был весьма некомфортным, и даже тёплая куртка не особо согревала Юкку, путь которого лежал в Берлинский квартал. Удивительно, но даже несмотря на час-пик и будний день, народу на улице всё равно было не очень много. Парень был весьма удивлён, обнаружив на станции магнитки всего лишь несколько человек, среди которых была самозабвенно лижущаяся парочка, уютно устроившаяся на скамье под козырьком. Юкка лишь брезгливо сморщился и отвёл взгляд, стараясь не замечать помеху справа.
Поезд подошёл довольно быстро, и молодой Галлахэр тут же нырнул внутрь, единственный со всей станции. В вагоне, что ещё больше усилило удивление парня, было довольно просторно. Никто не толпился и не наступал друг другу на ноги. Даже оставались свободные сидения. Поспешив занять одно из них, Джон удобно примостился к поручню и стал наблюдать за проносящимися за окнами поезда жилыми высотками, коих в этой части Лондонского квартала было хоть отбавляй. Станции магнитки специально расставили в самых центральных спальных районах, чтобы простым обывателям было проще до них добираться, и это было поистине гениальным градостроительным решением. По крайней мере, помогло снизить нагрузку на магнитные автомагистрали, что несомненно было одним из плюсов. Отвлёкшись от созерцания урбанистической панорамы снаружи, Юкка скосил взгляд на пассажира рядом, увлечённо читавшего какой-то свежий выпуск модного дайджеста. Пробежавшись взглядом по заголовкам, парень не нашёл для себя ничего интересного. Наукой он увлечён не был, да и явления в социуме его не особенно интересовали, так что он решил немного подремать, закрыв глаза и позволив сознанию ненадолго отключиться.
Гостить у Морфея пришлось недолго: сквозь пелену забвения до Юкки донёсся прохладный механический голос, объявивший нужную остановку. Было даже удивительно, как это он смог проехать такое больше расстояние, практически не почувствовав этого во сне. Сонно похлопав глазами, Джон осмотрелся. В Берлинском квартале в вагоне значительно прибавилось народу. По большей степени это были занятые люди, вероятно, бизнесмены, облачённые в деловые костюмы. В своём милитаристическом прикиде Юкка выглядел по меньшей мере чуждым этому миру. На своей станции он поспешил выйти из вагона и, моментально сориентировавшись на месте, двинулся по направлению к нужному общежитию. Часы на станции показывали половину шестого.
В Берлинском квартале моросило с удвоенной силой. Джонатан накинул на голову капюшон и осматривал местность из его тени. Пустынно, совершенно никого на горизонте. Ни одной живой души, не то что какого-то там преподавателя. Головная боль разгоралась с новой силой и довольно стремительно, так что Юкка действительно всё чаще и чаще стал возвращаться к идее избиения Фейнмана в первую очередь, и требования денег впоследствии. И долго бы он так ещё горел впустую, если бы цепкий взгляд его усталых глаз не зацепился за фигуру в чёрном пальто. Не стоило даже перепроверять фотографию. Итак было ясно, что перед ним цель заказа. Не став медлить, Джонатан максимально тихо пошёл вслед за ним, преследуя его до первых высоток, между которыми можно было скрыться от посторонних глаз. Поравнявшись с парнем, Юкка внезапно грубо обхватил рукой его шею, заранее обезопасив себя от возможных действий в качестве сопротивления, и потащил жертву в тень между домами. Скрывшись с просматриваемого места, Юкка отпустил преподавателя, только чтобы вбить его спиной в стену дома. Последним весомым аргументом в пользу рэкетира стало лезвие выкидного ножа, вжавшееся в шею парня. Злое и хмурое выражение лица Джонатана должно было сказать всё за себя.
— У меня есть сведения, что ты задолжал нашим людям круглую сумму, да ещё и пытался нас обдурить. У меня для тебя новости. Мы просто так ничего на тормозах не спускаем. Единственная причина, почему ты ещё жив, а не украшаешь своим хладным телом этот переулок, так это потому что мне нужны от тебя эти чёртовы деньги. Так что либо ты сейчас же обеспечиваешь меня средствами, которые ты нам должен, либо я тебя на органы распотрошу, понял?
