Кролик и Джек
[audio]http://pleer.com/tracks/4873794paOo[/audio]

Музыка оглушительна, вибрируют души от басов. Солист надрывается, толпа восторженно ревет. Сигаретный дым разъедает легкие.
Круг, там пустота. В нем танцует она. Огни прожекторов выхватывают движения: взмах тонкой кисти с острыми ногтями; резкий поворот, волосы закрывают насмешливые глаза; легкое движение бедер и руки, обнимающие себя; закинутая в немом экстазе голова; тонкие пальцы словно раздирают горло. Пленительный взгляд и легкая ухмылка на губах — жертва пришла, охота началась. Бедный гончий кролик, последний ход все равно будет за Джеком. Тебе ли это не знать?
Конец истории близок. Истории о двух врагах, один из которых - жертва обстоятельств, а второй — подношение идее.

«Милый пушистый кролик, как бы ты не пытался притворится шакалом, ничего у тебя не вышло. Стоило тебе появиться, как я сразу понял — игра началась, вот она — моя последняя жертва, последняя пешка, что объявит войну».
Подполье, Андеграунд — называйте, как хотите, - не место для изнеженных деток. Здесь выживают сильнейшие, хитрейшие, умнейшие. Хищники. Остальные лишь мясо или же слабые члены стаи, которых надо защищать.
«Раббит отчаянно пытался слиться с толпой. Курил, пил и дрался, матерился как матрос и никогда не лез за словом в карман. Совался в самые опасные переделки и скалил зубы. Одна беда — в карты совершенно не умел играть, а думал иначе».
"С Джеком не стоит играть", - говорили ему, он не послушал.
С Джеком не стоит играть. Картежник-Джек — серый генерал Андеграунда, его ум и его стратегия, его надежда на выживание. Катрежник-Джек не имеет права на ошибку. Его не проведешь, карты все расскажут ему о человеке.
«Забавно, я даже не запомнил, каким именем он представился. Не имеет значения. Ведь все это — фальшь. Образ, имя, история — явно четко продуманная каким-нибудь спецом из ОСО (отряда специальных операций) легенда.
Он был хорош. Купились на эту ложь все, даже босс. Если бы не одна роковая ошибка, Раббит смог бы одним махом уничтожить всю нашу дружную шайку. Его выдала ненависть, лютая ненависть во взгляде, направленном на меня. Она и карты.
Он сел за мой стол — и началась самая интересная партия, которую мне довелось сыграть. Я широко ухмыльнулся — его заметно передернуло. Приветственно подмигнул — он чуть не раскрошил зубы, так старался сдержать рык раненного зверя. Он проиграл и стал Раббитом — моим личным кроликом, зверьком, что развлекал меня до самого конца. Я ненавидел его и жалел. Бедняга был лишь разменной монетой и своей неимоверной наивностью бесил».

Оглушительный грохот, слезоточивый газ, испуганные крики и мат спецназа. Надетый противогаз, остановленный танец. Нет больше музыки, пришло время сыграть последний акт.
Они давно готовы. Джекки все предугадал. Гений, вдохновитель — ради него они начнут эту войну.
Яркие нашивки ОСО, короткие очереди автоматов, щелчок зажигалки — Гарик готовится к своему концерту из динамита. Где-то за барной стойкой тихо мурлычет Макс, легко отсчитывая патроны для автомата. Они снесут этот клуб и заберут с собой львиную долю спецов. Это декларация войны.

«Этот мир давно прогнил. Разделился на тех, кто правит, и тех, кто умирает, если не согласен с правителями. Сколько их, выкинутых на задворки мегаполисов? Сколько страдающих? Сколько спасшихся от насилия сильных мира всего? Андеграунд не мог спасти всех. Подполье — это школа выживания, выпускники которой отправятся отвоевывать свободу. Раббит этого не знал, не понимал и не желал этого делать».
- Скажи, Раббит, ты доволен своей жизнью? - в голосе Джека звучит откровенная насмешка, а дым вишневых сигарет он выдыхает парнишке прямо в глаза. Кажется, его забавляет, как слезятся эти синие глаза.
- А ты как думаешь? - злость в голосе Раббита можно понять: он сидит в ногах у Джека, как послушная собачонка, прислонившись головой к колену. Черныш опять проиграл партию на желание. В который раз.
- Я не о сегодняшнем дне, - Джеку бы досадливо поморщиться, но тот лишь усмехается и треплет Раббита по волосам. Знает, что тот ненавидит этот жест.
- Тогда о чем? - парнишка держится из последних сил. Хотя, какой парнишка? Он всего на несколько лет младше Джека, но... Да, Джек иной, он старше всех нас, вместе взятых. Ребята наблюдают за их игрой, в их взгляде нет сочувствия: проигрыш есть проигрыш. Да и знают они, кто этот Раббит. А ведь мы даже начали верить ему, когда Джекки раскрыл правду.
«- Жаль, что они никогда не станет одним из нас», - босс прав, из Раббита вышел бы толк, если бы он не был так слеп. Джек не сможет его изменить.
- О том, что творится на улицах, - равнодушно пожимает он плечами, словно потерял интерес к разговору. Смотрит же на черныша испытующе.
- Опять твое нытье про то, как жалок этот мир? - теперь уже в голосе Раббита проскальзывают нотки очевидного презрения и даже ярости. - Не пори чушь! Если где и может быть опасно, то только здесь!
Идиот даже не замечает, что должен воспевать место, в котором находится, но рядом с Джеком все его маски заправского гангстера рассыпаются прахом. Он ненавидит Джекки и Андеграунд, но картежника — больше.
- Только здесь друг может застрелить друга, - распаляется черныш все больше, еще чуть-чуть и все его прикрытие полетит к чертям. Еще не время. Джек это прекрасно понимает и хватает за черные лохмы дурака, оттягивает голову назад, заставляя смотреть ему в глаза.
- Конечно, здесь выживает сильнейший.
- И те, кто ему верен, - на стол опускается два бокала с элем. Элен как всегда прекрасна и смотрит на их игру с легким любопытством. Порой кажется, что она знает о ней даже больше, чем Джек.
- И те, кто подле него, - он кривит губы в подобии улыбки, наша звездочка понимает его с полуслова, тихо хмыкает и уходит.
- И к чему это все было? - забытый кролик раздосадован, что спор прервали.
- Да ни к чему, - Джек отпускает парнишку и тянется за кружкой. - А вчера арестовали владельца «Дарии». По заведомо ложному обвинению. Наркота-то была наша.
- И?
- А за два дня до этого он отказал своему другу-мэру в одной незаконной просьбе.

Сердце стучит гулко. Этого момента Джек так долго ждал. Не дождался. Они продолжат революцию ради него.
Газ расползается. Те, кто были лишними, убежали. ОСО на этот раз милосерден, будет брать только врагов.
Пафосно грохочут двери. Топот множества ног. Гробовая тишина. Зал — поле боя, а спецы думали, что ловушка.
Черное — это белое, белое — это черное. Только кое-кто этого так и не понял.
Чеканный шаг отменного военного.
- Ну, здравствуй, Раббит.

«Черный кроль, он так отчаянно стремится выполнить задание. Глупая зверюшка, попавшая в силки, не понимающая этого. Как мне прогнать тебя из лисьей норы?»
- Черт, когда я уже выиграю?!
Джекки ухмыляется, забавляется смущенным Раббитом. Тот вновь проиграл. Теперь он официант в нашем клубе. Кроличьи ушки действительно ему идут, как и хвостик на узких шортах. Хех, кажется, даже кто-то из наших мужиков остался неравнодушен, что уж говорить о девушках? Только Элен любуется веселящимся картежником, для нее больше никто не существует кроме этого счастливого мерзавца. Тот же доволен, словно лис, забравшийся в курятник и надругавшийся над петухом.
- И что же ты потребовал бы от меня?
- Показать мне базу!
Раббит пылко подается вперед, кроличьи уши мажут по лицу Джека. Ребята утыкаются носами в стаканы, чтобы позорно не заржать. Эммет не сдерживается, шлепает крольчонка по хвостику, за что получает каблуком в пах.
Джек же досадливо морщится. Жертва слишком пряма и честна. Вроде подполковник, а так лажает с заданием. Босс божится, что при нем Раббит — брутальный мордоворот, способный на многое, даже на массовое убийство, предательство или лицемерие. Лишь рядом с лисом-Джеком он — черный кролик.
- И зачем это тебе? - вкрадчивый шепот на ухо заставляет парнишку вздрогнуть и прийти в себя.
- Я хочу стать частью Гласа Андерграунда, а не просто мальчиком на побегушках, - ворчит недовольно, ежится и подается назад.
- И хочешь убить меня, - тихий смешок слышен всем. Раббит молчит, закаменев. Колеблется, но недолго. Ненависть сильнее, чем обаяние лиса.
- Тебя каждый второй здесь прибить хочет — слишком отвратный характер.
Зал взрывается хохотом. Джек переглядывается с боссом, сидящем в ВИП-зоне, и улыбается краешком губ: оба знают, что мы умрем за него. В конце концов, это лис-картежник вытащил нас из лап ОСО и принял в Андеграунд. Преданые правительством, мы никогда не предадим его. За предательство Джекки карает особо жестоко.

- Элен? Что ты здесь делаешь? - хмурый стальной взгляд, скупые движения. Где же их любимый Раббит? Он умер вместе с Джеком.
Она улыбается криво, грустно, смотрит с легким презрением.
- Джек передает тебе привет.
Подполковника передергивает, лицо сводит судорогой. Не выдерживает, отводит взгляд, только чтобы не видеть лютой злобы в серых глазах.
- Уходи. Тебя мы не тронем, - не просит, приказывает. Только кто же из Гласа Андеграунда послушает черныша? Слишком долго он был самым слабым из нас.
- Надо же, у нашего кролика есть чувство совести, - насмешливо тянет Элен, щурится. Раббит сжимает кулаки — он не готов к такому.
- Неужели ты думал, что смог обыграть Джека? - усмешка, почти такая, как когда-то была у картежника. Элен словно становится его копией. Смотрит так же, как он — словно знает о чем-то, о чем другим знать не положено.
Подполковник хмурится. Он до сих пор не понял, что произошло. Спецназовцы начинают волноваться, чуют, что все идет не по плану.
- Что ж, начнем нашу последнюю игру, Раббит? - легкий кивок головой. Гарик салютует нам стаканом с виски и жмет на спусковую кнопку. Раздается первый взрыв.

«Сумасшествие бывает разным. Порой оно продиктовано самонадеянностью, а порой —  отчаянием. Если друг сошел с ума, то что Вы будете делать? Если друг решил уничтожить все, что было дорого вам, то что Вы будете делать? Если друг сам понимает, что сходит с ума и просит остановить его, пока еще не поздно, то что Вы будете делать?»
- Джокер, остановись. Пока не поздно.
Он качает головой, смотрит широко раскрытыми глазами и усмехается дико, не обуздано, по-звериному.
- Ты прекрасно знаешь, что это не остановить. Этому не будет конца, Джекки. Мы должны сдаться. Наше время ушло, так и не придя.
Джек качает головой.
- Это только начало. Нам нужно больше времени. Мы все сможем остановить. Если не мы — то кто-то продолжит наше дело.
- Идеалист! Ты видел, на что они способны, Джекки! Если мы не станем жестче, а мы не станем, нас уничтожат!
- Что они сделали, Джокер? Что?
- Сын. Твоего возраста. Я не могу, позволить, чтобы они его убили!
- Как давно?
- Это уже не остановить, Джекки. Я слил всю информацию о нас. Глас Андеграунда будет уничтожен. Из-за меня. До тех пор, пока существую...
- Я не допущу этого.
- Прости, Джекки.
- Просто уходи.
- Если мы когда-нибудь встретимся, обещай, что уничтожишь меня.
- Я...
- Я знаю, что я тебе как отец. Именно поэтому я прошу тебя.
- Хорошо.

«Убивать — сложно. Я аналитик, а не солдат. Никогда не понимал, почему люди получают столько удовольствия от крови.
Убивать наставника и друга — невыносимо. Лишь отчаяние и мольба в его глазах заставили нажать на курок. По крайней мере, это должен быть я, а не кто-то другой.
Интересно, а что будет чувствовать Раббит, когда придет его черед?».

- Это конец, Джек. Сдавайся.
Крольчонок старается говорить властно, а голос дрожит. Ведь Джек усмехается. Широко и безумно. Он давно предсказал свой конец. Он сам выбрал сцену для своей смерти. Картежник никогда не скидывает карты, если не уверен в победе. В его случае умереть — это помочь Гласу стать на один шаг ближе к мечте.
Босс не согласен. Мы не согласны. Решения Джека-картежника не обсуждаются. Если он решил, ничто его не остановит.
- Это только начало, крольчонок. Жаль, что ты так и не поумнел.
- Подполковник Джейсон, действуйте.
- Ах, так вот как тебя зовут, Раббит, - Джек все улыбается, доставая из кармана револьвер.
- Бросай его, или я буду стрелять на поражение, - голос кролика дрожит. Мы знаем, он - отрицает: Раббит привязался к Джеку, попался на его обаяние. Мы видим, как ему сложно выступать против него. Лис тоже это видит. Поэтому глаза его так печальны.
- Еще не поздно, Раббит. Стань одним из нас. На этот раз по-настоящему, - в голосе всегда невозмутимого Джека звучит что-то, похожее на мольбу. Он тоже привязался к своей жертве. Если бы только он был властен над Судьбой, то точно бы сделал этого наивного парнишку своим напарником. Увы.
- Уже поздно, Джек. С тех пор, как ты застрелил моего отца — своего друга.
Он никогда не сможет простить, никогда не узнает правды.
- Значит, не судьба, - Джек оборачивается к нам и улыбается — озорно и безбашенно, словно перед очередной вылазкой, очередным дебошем. Что ж, это будет его последний ход.
Мы прикрываем глаза. Невозможно смотреть.
Два выстрела раздаются почти одновременно. Почти. Два тела падают на землю. Андеграунд лишился своего стратега, а ОСО — главы. Лишь Раббит остался цел. Он никогда не был целью.

«Все было предрешено. Наша встреча с Джокером. Возникновение Андеграунда. Возникновение Семьи. Наша встреча с Раббитом. Моя смерть. И его смерть».
- Что ж, это твое решение, Элен, - Раббит вздыхает и отдает приказ команде — начать операцию. Тут же слышится первая автоматная очередь. Макс делает свой шаг. Тут же раздается первый взрыв — мы не отдадим нашу базу в ваши грязные руки. Начинается хаос, ОСО не готовы к атаке, в их рядах паника. Они думали, что все просчитали.
Лишь Раббит и Элен стоят неподвижно, глядя напряженно друг другу в глаза. Наша красотка кривит губы, старается удержаться от слез, но не получается. Она плачет, а кролик до сих пор не понимает, почему.
- Прости.
Подполковник хмурится, а девушка заводит руку за спину.
- Ему действительно жаль, что ты так и не стал лисом. Джекки просил передать: «Кролику в этом мире лучше умереть», - улыбается сквозь слезы, наводит на черныша пистолет. - Прости. Прощай.
Выстрел. Раббит не сопротивляется, не пытается избежать пули. Падает на грязный пол. Элен прикрывает глаза на секунду, а потом бросается в укрытие — она не может умереть сейчас. Ведь она — проводник воли Джека. Джека-картежника, который все просчитал.
Это не конец. Только начало.