Не такое уж и мерзкое было это пюре. Но, возможно, это для Бритры, которого с детства приучили есть не только то, что вкусно, но и то, что полезно. В том числе овощи. И на его вкус брокколи, приправленная солью и лимонным соком была ничуть не хуже куска мяса. Пюре же по консистенции напоминало картофельное, просто овощное. И вовсе не было пресным или безвкусным. Как и нежные тефтели в явно удавшемся на славу соусе. А Бернхард мало того что даже не попробовал, так сразу встал в позу, явно недовольный даже тем, что ему, наконец, дали мяса. Хуже маленького ребёнка. Только вот если дети могли капризничать и им сходило это с рук в силу возраста и несмышлёности, давя на жалость. То Гедеон был откровенно агрессивен и груб, и создавалось впечатление будто он намерено пытается довести супруга и вызвать на конфликт.
Опустив взгляд, Майлс медленно пережёвывал пищу, впрочем, с каждым мгновением аппетит начинал у него пропадать.
Тему с неудовлетворённостью альфы он явно поднял зря, и сам это понимал, просто к слову пришлось отозваться хоть какой-то колкостью на эгоистичное поведение Дея.
- Я же г... - вскинулся было он чтобы защитить себя от нападок по этому поводу, но замолчал, вновь поникая плечами. Впрочем, кому какое дело до его состояния. Тут же трагедия покрупнее - царю яства не по вкусу, у царя чресла в огне.
Вцепившись пальцами в свою тарелку чуть сильнее, Бритра решил промолчать. Не важно.
Главное чтобы альфа уже поел и успокоился, чтобы скорее поправлялся.
Но не тут то было. Гедеон психанул и так и не попробовав стал оскорблять приготовленную для него пищу, затем чуть ли ни швырнул посуду на тумбочку, отчего часть супа расплескалась, а одна из тефтелин таки свалилась и покатилась куда глаза глядят. А затем раздался грохот падающего столика, от которого Бритра даже вздрогнул. Но сильнее напугало то, что Гедеон следом подорвался с кровати. Но и тут омега смолчал, продолжая крепко цепляться за тарелку и даже не повернув на реплику супруга голову.
Раздражённые шаги раздавались по коридору, затем ругань и скулёж Ферди. Прерывисто вдохнув и выдохнув, Майлс приоткрыл рот, стараясь избавиться от ощущения давления в груди и горле. Он просидел так ещё с минуту, прежде чем подняться на ноги и медленно соберя посуду с едой, и выбросить всё в небольшое мусорное ведро в углу.
Выйдя в коридор, Майлс кинул взгляд на забившегося в угол пса и присел возле него на корточки, осторожно поглаживая животное по голове, которое тихо и неуверенно скульнуло, но подставилось под ласку.
- И тебе за меня меня досталось...извини. - прошептал омега и пошёл в свою комнату, стукнув по бедру ладонью, чтобы дать понять Ферди, что можно пойти с ним. Пёс тут же подорвался на ноги и послушно вошёл следом, после чего Бритра закрыл дверь без замка.
Омега сел на кровать и окинул взглядом свои таблетки. Грудную клетку продолжало стискивать словно тисками, а обида в буквальном смысле душила, мешая дышать.
Взяв баночку с успокоительным, омега высыпал внушительную горсть себе в ладонь и некоторое время смотрел на таблетки, будто собираясь с духом. А затем высыпал из обратно, оставляя у себя всего две. И проглотил их.
- Можно, малыш. - устроившись на кровати, омега стукнул по покрывалу, глядя на масляный взгляд собаки, и Ферди не заставил себя ждать, тут же забираясь и укладываясь рядом. Пес не шумел и не буянил, как всегда чувствуя настроение хозяев. Зато унюхав на руке омеги остатки соуса, тут же с удовольствием облизал, вызывая усталую улыбку Бритры.
- Ну хоть тебе нравится моя стряпня. - и протянув руку, стал медленно поглаживать Ферди по мощной шее.

Мысли были какими-то совсем не радужными. Майлс в целом не до конца ещё отошёл от пережитого стресса и довольно остро реагировал на любые негативные эмоции, что так или иначе приходилось испытывать.
Поглаживая пса, который так и ластился к хозяину, довольно прикрывая глаза, когда пальцы омеги скользили по жёсткой короткой шерсти, Бритра размышлял. Размышлял о том, что наверное всем было бы куда лучше, если бы его не стало.
Родители перестали бы беспокоиться, дезирята под новым руководством быстро позабыли бы о старом боссе, друзья...а что друзья, у Майлса уже давно не было на них никакого времени, и те, постепенно, и вовсе исчезали. А Гедеон? Ему будет лучше всех. Не придётся стыдиться нерадивого супруга, идти на поводу его капризов, которые всегда так раздражали мужчину, тратить нервы на споры и ссоры, не вляпывался бы в неприятности как в клубе. И найдёт себе домашнюю омегу, которая будет рожать ему детей и встречать с работы вкусным ужином и жаркой постелью. Всё как альфа всегда хотел.
А что до Бритры - какая разница. Он всё равно, как показала практика, абсолютно бесполезен. И всё с ним не то и не так.
Впрочем, все эти размышления он никогда не озвучит. Тяжело прерывисто вздохнув, омега перевернулся на спину и отстранённо уставился в потолок.
Устал. Как же чертовски он устал.
Однако, успокоительные действовали, и медленно, но верно, он приходил в норму...относительную конечно. А вот сна не было ни в одном глазу.
Гедеона в комнате он заметил лишь когда тот присел на край кровати и подал голос. Бритра перевёл на него спокойный взгляд и стал внимательно слушать.
А альфа в итоге и вовсе улёгся рядом. Как только они втроём поместились - загадка.
Хотя Бенрнхард и извинялся, но по прежнему вёл себя как капризный ребёнок, просто понявший, что обидел мамочку и теперь пытающийся донести то же самое, но без истерики.
Майлс устало взглянул в его глаза, когда тот упёрся лбом в лоб и совершенно не сопротивлялся, когда его сгребли в объятия, как тряпичную куклу.
- Я надоел тебе? - тихо проговорил омега, вдыхая тёплый родной аромат. И не дожидаясь ответа, продолжил:
- Я ранее ничего не делал... Сейчас я стараюсь хоть немного приблизиться к тому образу, который ты всегда пытался вдолбить мне в голову...И что? Всё стало только хуже. Я не понимаю, Гедеон. - Бритра уткнулся лбом в грудь супруга и прикрыл глаза, которые начинало щипать.
- Гедеон, я очень устал. У меня не хватает уже сил бороться с тобой. Дей...я омега, ты давишь меня... - Бритра притих, думая о чём то своём, а потом вдруг вывернулся из рук супруга и завалив его на спину, аккуратно сел верхом, чтобы не задевать рану, и упёрся руками в плечи альфы.
- Ахахах! Повёлся?! - рассмеялся он, довольно щурясь. - Всё-таки я прирождённый актёр. А ты не ценишь! Ай-яй. Ладно! Извинения приняты, но не смей больше швыряться моей едой! - Бритра смеялся, однако одна слеза всё же упала с его ресниц на щёку Бернхарда.
- Да ладно, расслабься, ты какой-то напряженный.