Вэйнамонд не любил зиму. Как-то вечно так выходило, что зимой с ним происходили самые противные неприятности, из тех, что вроде и не пожалуешься – потому что жаловаться не на что, но ощущения останутся неприятные. Вот и сейчас, утром четырнадцатого декабря он почувствовал знакомое, тянущее чувство чуть повыше копчика.
«Разве сто четыре дня уже прошли? А, ну ладно».
Приходы случались с завидной четкостью. Впору было календарь вести, но Вэйнамонд отмечал их только в уме, никому не доверяя такое постыдное дело, как контроль… затруднений. Закурив, Вэйн лениво сгреб к себе телефон. Выпрашивание отпуска каждый раз было такой унизительной процедурой, что если бы не риск усиления эффекта, Вэйн давно бы пересел на таблетки.
Но, увы…
- Я на этой неделе такая девочка, что тошно становится, - язвительно сообщил он в трубку, выпуская в потолок клубы дыма.
Аппарат кувырком полетел в сторону. Это была старая модель: надежная и крепкая, способная выдержать всё, что Вэйн с ней творил. Она пережила несколько падений, заплыв в джакузи, посыпание перцем, зимовку в морозильнике и множество других, увлекательных приключений, которые может испытать на своем веку телефон. Строго говоря, следовало бы воспользоваться им сейчас, но Вэйн, с легкой тоской поглядывающий в сторону окна, за которым светило яркое, не по-зимнему веселое солнце, не горел желанием звонить куда-то ещё.
«Время ещё есть», - успокоил себя он и перевернулся на живот. Пытаясь отвоевать у начинающегося дня ещё несколько мгновений сладкой, сонной неги, он потушил сигарету в пепельнице, едва не подпалив кровать, и спрятал руки под собой. Неизбежно подступающие каждые несколько месяцев животные инстинкты будили в нём уныние.
Ещё несколько минут бесплодной борьбы – и Вэйн со вздохом признал, что проиграл эту битву. Ноющий копчик не давал ему уснуть. Состроив унылое лицо, он поднялся с кровати и пошлепал на кухню, ощущая, как пол приятно холодит босые ноги. На кухне был бар, а в баре было лучшее лекарство, которое знал Креста. Свежая порция виски должна была помочь ему освежить голову и какое-то время воспринимать мир осмысленно – осмысленнее, черт возьми, чем он чувствовал себя в данный момент.
Когда жидкое пламя наконец потекло по его телу, Вэйн оперся на стол с удовлетворенным вздохом. В такие дни он всегда становился немного шумным. Звук собственного дыхания его успокаивал. Пока ты дышишь – ты существуешь и, хотя с логической точки зрения это было неверно, Вэйн находил в этой мысли непонятное удовольствие. Наконец, через несколько минут, когда темнота смыкалась за его веками, позволяя на мгновение провалиться в блаженный мир снов, Вэйн снова открыл глаза и, пошатываясь, выпрямился. Ноющее чувство не стало слабее, но отступило на второй план. «Хороший мальчик», - похвалил он и алкоголь и себя. Пора было что-то решать. Выхода было два: либо идти на улицу и искать приключения – Вэйн уже знал, что долго дома, в одиночестве он не высидит, просто не сможет – либо зазывать компанию. Желательно, на ближайшие три дня. Почему-то, некстати, вспомнился кот, гоняющийся за привязанным к хвосту бантиком. Животное жило у друзей детства и отличалось крайне вздорным характером. Сейчас он чувствовал себя именно таким котом.
Бездумно пялясь на стенку, Вэйн потащился назад. Телефон всё ещё валялся на полу. Наклонившись, он подобрал его и несколько раз неуверенно тыкнул на кнопки. «А. Х.», - высветилось на дисплее. Вэйну было всё равно, кто. Пусть даже узкоглазый ублюдок, сойдет. Он видел этого человека всего несколько раз в своей жизни: отличный план, чтобы сделать и забыть. Ради пользы дела Вэйнамонд легко бы согласился терпеть даже япошку.
С усилием нажав на «подтвердить» (некоторые кнопки прожимались уже не так хорошо, как в первые годы жизни телефона), он некоторое время вслушивался в ровные гудки. Наконец, на том конце подняли трубку.
- Здорово, Хаширама, - не размениваясь на лишнюю вежливость, спокойно сообщил Вэйн, - Мне бы пригодилась твоя компания, если тебе секса не хватает.
Он искренне надеялся, что японец не станет занимать его время неловкими или длинными паузами.

Отредактировано Vanamonde Cresta (11 января, 2016г. 00:42:40)

Когда Хаширама положил трубку, Вэйнамонд долго молчал, уставившись в окно. Там, за прочным силикатным стеклом, бурлила и кипела жизнь, от которой на долгие семь дней он был отрезан. Каждые три месяца в нём просыпалось знакомое раздражение, каждый час на протяжении этой нелегкой недели, он подавлял его в себе, чтобы потом – снова и снова, поддаться постыдной слабости.
«Хорошо. Он приедет», - через несколько минут апатичного безмыслия подытожил про себя Вэйнамонд и отключил телефон. В такие моменту ему меньше всего хотелось, чтобы его беспокоили. «Скоро» могло обозначать какое угодно время и Вэйнамонд пошел убирать, точнее – бесцельно раскидывать вещи по комнате. Как бы он не пытался таким образом сбросить напряжение, помогало это, честно говоря, плохо. Через полчаса, отчаявшись кидаться свитерами и рубашками, Вэйн завалился на диван. Но ни ноутбук, ни мерное бормотание новостей не могли отвлечь его от усиливающегося внизу зуда.
«Блядь, сколько можно терпеть эту дрянь?», - в который раз спросил себя Креста, сжимаясь в клубок. Иногда ему просто хотелось взять нож и вогнать его себе в задницу, решив тем самым все копящиеся из года в год проблемы. Бесконечная пытка желанием и слабостью изрядно надоела Вэйнамонду. Как природа могла их задумать – такими? Разве мог мужчина, здоровый, сильный (и яйца вон на месте) быть таким же, как женщины? Он рвано выдохнул, прикрывая глаза. Внутри противно щипало, а нос горел изнутри.
Стук в дверь раздался именно в тот момент, когда Вэйну начало казаться, что никто не придет. За час он успел и подремать, и пожалеть, что просто не вышел на улицу – как обычно – и с болезненной усмешкой спустить руку к себе в штаны – чтобы понять, что никакого удовлетворения этот механический грубый процесс не принесет. Соскочив с дивана, он рванул дверь.
- Ну, давно по… - и осекся. Взгляд у Хаширамы был тяжелее камня. – Хорошо, проходи.
Посторонившись, Вэйн пропустил японца в комнату.
- Сам тоже выглядишь усталым.
Запах альфы дурманил ему голову. Лечь бы сейчас на стол, раздвинуть ноги – и будь что будет! Однако, Вэйнамонд нашел в себе силы пошутить.
- А как же чай, разговоры о погоде… вежливость, в конце концов, мистер Хаширама?
Ладонь приятно грела ему плечо. Вэйн неосознанно подался вперед, чувствуя, как от чужой близости жжение стало совсем невыносимым. Прежде чем нырять в омут с головой, наверное, стоило хотя бы рассмотреть будущего любовника – но Вэйна сейчас мало интересовали такие вопросы как внешность или происхождение. С нервной улыбкой он расстегнул верхние пуговицы на смятом пиджаке и шагнул назад.
«Интересно, откуда я его вытащил?» - мелькнула сонная мысль и тут же исчезла, смятая сонмом желаний.
- Впрочем, к черту это – пошли.
Когда покалывание окончательно стало напоминать пчелиные укусы, Вэйн стянул с себя футболку. Когда мышцы свело болезненным спазмом – обнаружил себя на кровати, задыхающегося и совершенно растерянного. Память подсовывала ему нечеткие фрагменты и Вэйнамонд никак не мог восстановить путь, при помощи которого он тут оказался.
- Раздевайся, - с присвистом приказал он, мгновенно выбрасывая это из головы. Здесь был инструмент, который хоть ненадолго утолит его боль и этого было достаточно.
В спальне сперто пахло травой и сталью. Усилием воли Вэйнамонд заставил себя сползти с кровати на пол, чтобы потом, на пошатывающихся ногах, пойти открыть окно. Из форточки сразу же пахнуло ледяным воздухом, но свежести мыслям Вэйна это не добавило. Он обернулся, с жадностью глядя на японца. Всё, что запомнилось ему из дороги в спальню – теплые ладони и он хотел снова оказаться под их уверенной тяжестью. Под ноги попалась сумка. Вэйн запнулся, коротко выругался, едва не упал на вожделенную цель. В другой ситуации он бы даже над этим посмеялся, сейчас – коснулся губами плеча. Горячая кожа обожгла рот и Вэйн неосознанно потянул её зубами. Жжение начало немного утихать, когда до него дотронулись в первый раз. Во второй раз он вздохнул, подаваясь ещё ближе. В третий – вслепую нашарил ртом челюсть, чувствуя, как колет губы редкая щетина, и снова упал на кровать, распластавшись на ней, как течная сучка (хотя почему «как»?).
Впрочем, когда мышиный хвостик растрепался и несколько прядей упали на лицо, Вэйн совершенно несексуально почесал щеку большим пальцем, смахивая мешающиеся волосы. Очередной порыв ветра принес с собой запах степной травы, но теперь он уже не казался Вэйну таким неприятным.

Отредактировано Vanamonde Cresta (1 февраля, 2016г. 01:24:20)