Не со второго-третьего, так с пятого или шестого удара граблями по крепкой лобовой кости Дамиан нашупал ту тонкую и шаткую канатную дорожку над пропастью, по которой рядом с Мишелем можно было двигаться, не рискуя сорваться и расшибиться в очередной раз. Мишель искрил и шипел всякий раз, когда Хартелл заводил речь о каких бы то ни было чувствах и отношениях — и Дамиан, как мог, умалчивал об этом, хоть ему и было против шерсти, когда с Мишелем вот так — быстро, коротко, механически. Словно их и не связывают никакие годы жизни душа в душу, глаза в глаза, сердце в сердце. С близким, с родным, с безумно дорогим ему Мишелем, с тем одним, кого он действительно любит — сильнее, чем когда-либо мог вообразить себе любовь...
Но на помощь приходили феромоны. Мишелю они отключали разум, а Дамиану — Дамиану под властью соблазна и желания некогда было неровно дышать к нему и заботливо трепетать над его комфортом, моральным или физическим. Когда течка вошла в полный пик, и омега под боком пах так, что зашкаливало всё счётчики, альфу тоже крыло — жёстко, до безумия, до рычащих выдохов с каждым толчком и предельной силы рук, вжимающих в постель. На кровати, в душе, у стенки, на полу даже — не сосчитать уже, сколько раз и где их за эти несколько суток срывало с тормозов, стоило Мишелю очнуться от полудрёмы и стоном, жестом, взглядом ли позвать его. Альфа и сам толком не спал, прикрывая глаза одновременно с омегой — и лишь время от времени, на одной силе воли, синеватыми отпечатками проступившей под глазами, поднимался и, пока тот дремал, спускался вниз, чтобы поесть самому и забрать для Мишеля свежий, легкий и нежирный бульон, приготовленный миссис Хадсон. Самой ей подниматься и стучаться в двери спальни он запретил. Дважды он звонил миссис Ниве — сообщить, что с Мишелем все в порядке... насколько можно считать, что вот такое кроющее его терзание и стремление чаще, больше, глубже ощутить альфу внутри себя — это "в порядке". Но у него есть забота, питьё, еда и витамины, за ним следят 24\7 — а главное, у него есть альфа, близость которого быстро снимает любые намёки на спазмы. А значит, для Мишеля течка проходит намного лучше, чем для множества других парней-омег. Настолько лучше, насколько другие и мечтать вряд ли могли бы. Вот только Ниве пока нечем было это оценить.
К середине пятого дня шторм пошёл на убыль, перерывы на сон стали больше, можно было даже отвлечься на кино или игру — так легко и почти обычно, словно и не было этих бесчисленных жарких соитий, словно они как прежде — "просто вместе, и это никак не называется". Просто вместе с Мишелем было удивительно хорошо — даже если ненадолго, даже если мерцающий мираж умиротворения рассыпался, снова сменяясь чем-то, что было только между альфой и омегой, но не между ними, не между двумя лучшими друзьями и самыми близкими друг другу людьми. А вечером Мишель, решив, что времени терять больше нельзя, погнал Дамиана узнавать домашние задания за пропущенную неделю. И, пока мог, сидел за книжками и учебниками, требуя от альфы той же прилежности и исполнительности. Вздыхая, Хартелл подчинялся — хотя вникать в материалы пред-итоговых тестов, когда нос дразнит запах омеги, было тем ещё странным мазохизмом. Но Ниве был непреклонен — ко всем делам, что не были связаны с сексом, его тянуло с тройной истосковавшейся силой, и Дамиан его понимал. Хотя отвлечься от решения тестов — не только домашних, но и на опережение, повторение, проработку и всё, что только мог придумать Мишель, — им пришлось ещё не раз и не два...
Тем не менее, к вечеру седьмого дня от гормональной бури остались одни отголоски, сладкими позывами ходившие на задворках сознания. Комнату проветрили и убрали, бельё сменили, а Ниве, кажется, чувствовал себя достаточно в силах, чтобы перекусить уже не бульоном, а хотя бы лёгким фруктово-овощным салатом. Завтра Хартеллу под недемократичными пинками друга предстояло первым пойти в школу — ибо нефиг, нефиг пропускать, а Миши — Миши вернётся домой и побудет там какое-то время, пока не выветрятся остатки феромонов. Или пока не уляжется первый шум и ажиотаж от того, что альфа и омега, видите ли, провели вместе течку. Чем ближе было время выхода в свет, тем больше и чаще на Мишеля набегала вполне понятная мрачность.
— Какой тебе чай? — миролюбиво поинтересовался Дамиан, вставая, чтобы набрать в чайник воды. Сам он поужинал куда плотнее Мишеля, и неизбежные тяготы грядущих дней, казалось, совсем не трогали его — в меняющемся, тревожном и искорёженном новом мире Ниве альфа оставался островком безопасности, возле которого штормовые волны угасали и обращались лёгким утренним прибоем. Он уже даже почти не смотрел на Мишеля так — что его за этот блеск в глазах хотелось прикопать там же, где он стоит. Ну... ключевое слово, конечно же, почти — трудно избавиться от привычки, рука об руку идущей с тобой через года.
[AVA]https://forumstatic.ru/files/0014/ef/e4/65503.png[/AVA]
Отредактировано Damian Hartell (6 июля, 2017г. 17:57:46)
