Прислонившись спиной к двери, Эмеральд наконец-то выдохнул и, закрывшись на все замки, прикрыл глаза. Дома. Спустя долгую рабочую неделю и одну тухлую конференцию, которая разломала его личное пространство и оставила неприятный осадок, будто бы у него в голове покопались, спустя пару телефонных звонков и один прохладный разговор с мисс Копперспун, вечно заболевающей омегой в климаксе, он наконец-то добрался до дома. Поставив пакет с продуктами на стол и переключив проектор, чтобы он снова скрыл с глаз ненавистные фотографии и приглушил яркий свет, Стоун поднял телефон к уху и прослушал оставшиеся пропущенные сообщения через автоответчик. Ещё пару раз звонил Артур, спрашивал про статью, какой-то очередной симпозиум, остались два звонка от Аарона с осознанием, что он "просто ошибся номером" и короткий неотвеченный вызов от незнакомого абонента. На такие омега просто не обращал внимания.
С момента кончины отца Эмеральду люто хотелось всё переделать в этой чёртовой квартире, но он пока ограничился только поверхностными изменениями, благодаря проектору. Обустроил комнату с растениями, расположил книги так, как было удобно ему, а не Элдричу, и заменил бар с виски на винную полку, к которой подходил каждый свой выходной вечер и пополнял коллекцию новой бутылкой. Пациенты не гнушались дарить ему подарки, поэтому недостатка в бокале белого сухого доктор не испытывал, как и особой ненависти к алкоголю. Вино - это нечто большее, чем просто выпивка, считал он, и выбирал только самое приятное в столь сомнительном досуге.
Пройдя мимо уже застоявшегося букета с лилиями, Эмеральд остановился и, решив, что пора бы их выбросить, тяжело вздохнул.
Он очень любил лилии. И орхидеи. Наверное, ему стоило выбрать карьеру флориста, а не венеролога, тогда всё сложилось бы иначе. Наверное. Ключевое слово. Более подходящей профессии в минуты самобичевания док не представлял для себя и уже подумывал, что, выйдя на пенсию, обязательно откроет цветочную лавку где-нибудь поблизости. Старость - не помеха любимому хобби.
Переодевшись и убрав волосы в хвост, Эмеральд скрылся на кухне и, открыв первый ящик гарнитура, взял оттуда свой домашний контейнер с таблетками. Всего их было три - корректирующие препараты были бесцветными и номерными, а гормональные - в виде капсул красного цвета. После них жутко хотелось прилечь, побочные эффекты были ничуть не хуже тех, что были прописаны в подавляющих, но сколько не изменяй дозировку, содеянного они не исправят. Разве что календарь, исписанный вдоль и поперёк сбитым к чертям циклом, напоминал о том, что лекарства просто стопорят его деятельность, а не помогают, как хотелось бы.
И нет, дело было не в бесплодии, хотя и это добавляло ложку дёгтя в бочку мёда, дело было в самом факте дефективности, на который постоянно давил Артур. Мол, в их семье это нонсенс. А то, что помимо Стоунов ещё были Шелби, никого не волновало. По словам дяди, Ванда вообще случайно стала женой Элдрича, но Эмеральд-то знал правду...
Но, тем не менее, доктор налил себе стакан воды, посмотрел на часы, выпил положенную дозу лекарств и захлопнул ящик. Слишком громко для уравновешенного человека.
Затем отцовский кабинет, отчёты, истории, чьи-то сломанные судьбы. Многотомник дела Копперспун и мысли о том, что эту шлюховатую каргу пора выписать.
И всю эту идиллию, приправленную противопоказанным бокалом вина и тихой классической музыкой, нарушил дверной звонок. Кого притащило к нему, Эмеральд уже догадался, поэтому, оказавшись рядом с входной дверью, даже не удосужился посмотреть в глазок.
- Ты, Джек? - не без усмешки спросил Эмеральд. - Я просил ко мне не ходить.
Отредактировано Emerald Stone (28 января, 2015г. 00:06:05)
