Этот день наступил. Честер считал дни до того момента, когда за ним приедет чужая машина с чужим, незнакомым ему шофёром, который отвезет его в другой квартал, где царила элита Неополиса. Он считал дни и отмечал их в календаре, как типичная баба. Потому что это был день, когда все перевернется с ног на голову, омега был уверен в этом. И он не мог дождаться его, потому что и сам имел на него большие виды. Но наступил этот день совсем незаметно, резко разбудив, оповещая о сильном опоздание. Но ничего. Он «невеста», а они, как правило, опаздывают. Это почти традиция и Честер не собирался от нее отступать.
Дорогу к чужому «логову» он не запоминал. Зачем? Можно было уверенно заявлять, что один он теперь не останется никогда. Да и если надо, его всегда привезут сюда. Вот только что омега из чужой семьи забыла в «логове» Берлинского синдиката? Честеру лишь предстоит ответить себе на этот вопрос, а пока… А пока он отвернулся от окна, углубляясь в чтение очередного своего «спасителя».
Центральный офис Guttenberg corp. действительно поражал своими размером и величием. Даже Чесстер, который не мало повидал в своей жизни, присвистнул, лишь стоило ему выйти из двери и увидеть все своими глазами. Незаметный шкед, как называл их про себя омега, вышел раньше, лишь поэтому слой снега не осел на его белоснежной голове. Хотя наверняка кроме самого Честера, это никто бы не увидел, будь оно так. Мужчина взглянул на своего «сопровождающего» и оскалился.
Очередной отцовский «пес». Бесите.
Заметить чужого шофера было обязательно, но вот своих же Честер предпочитал не помнить на лицо. Иначе бы по ночам, после каждой «сделки» его отца, Честер точно бы не смог спать, видя кошмар за кошмаром. Хотя это было больше самовнушением молодого омеги. Он прекрасно знал, кто его сопровождает, хотя упорно и делал вид, что не замечает этого «пса». Один их тех, кто «покупал» его постоянно, любитель грубого секса с доминированием. Да, Честер знал все, о его предпочтениях в постели, но даже это не помогало избавиться от ночных кошмаров, что бывали у него в редкие минуты беспокойного сна. Но на удачу, пропуск в здание был только на одного.
- Не бойся, я помню все, о чем мы говорили.
Не оборачиваясь, омега идет следом за секретарем, что был направлен на сопровождение будущего супругу главы компании.
Длинные пустой коридоры, словно все здание вымерло. Может так и было задумано, и от этого у Честера пробежались мурашки по спине. Слишком уж официально все проходит, что же будет на самой свадьбе, которая должна будет состояться по всем правилам – требование «жениха».  Но вот нужная дверь, стук и ледяной голос приглашает его войти.
В кабинете двое, и один хуже другого. Хотя, кто все же хуже, омега не может решить. От обоих сквозит интересом. Но только один из них явно не рад тому, что сейчас происходит. Будь они на одной стороне, омега бы одобрительно хлопнул его по плечу. Но жребий брошен и Честер не имеет право на задний ход.
- Добрый день, мой будущий супруг. Ваше утро удалось?
Страх… конечно же он был. Кто знает, что на уме этих двоих. Быть может омега не столько «невеста», сколько «товар» для сексуальных утех. Что-то подсказывало Честеру, что оба альфы далеко не нежничали со своими любовниками в постели. Но они никогда не узнают по его поведению, что он боится. Отце научил его одному, за что он может сказать ему «спасибо». Он научил перестраховываться. Именно поэтому еще вчера Честер выпил блокираторы, которые не давали ровно сутки выделяться любому его запаху. Да, это лекарство стоило не маленькие деньги, но уже не раз омега мог испытать на себе его эффективность. Он не желал бы сейчас благоухать на весь кабинет бананом. Забавно, да? Когда мужчина испытывал животный страх, он пах бананами, словно мартышка в зоопарке. Тогда бы он навсегда бы потерял шанс быть воспринятым как личность. Хотя неужели у него были шансы и без этого?
- Все ли готово к помолвке?
Снаружи же Честер ледяная скала, не хуже Анкеля. С гордой осанкой он проходит к стулу напротив, садиться, откидывая свои волосы назад, а те едва не касались пола в чужом кабинете. Он спокоен смотрит прямо в глаза босса Берлинского синдиката. Если ему суждено умереть, то умрет он с гордо поднятой головой.