Пятница, обычно служившая радостным оповещением начала выходных — в этот раз не задалась с самого утра. Хотя бы потому, что разбудил Леманна отнюдь не будильник, а собственная черепная коробка, жужжащая, как старая аппаратура. Признаться честно, сегодня даже зацикленный на работе Отто предпочел бы отлежаться часок другой под одеялом. Но время было несогласно с желаниями омеги.
В здании ДПН — все обстояло куда «веселее», если данный термин можно применить к этой отнюдь не рабочей обстановке. Женская половина их коллектива бюро — сошла с ума, видимо, женщины намечали себе планы на вечер и выходные. Это, безусловно, было хорошо, вот только...а как же чистка базы данных? Она сама не отфильтруется, в конце концов. Что же до Сколопита, то как он ни старался, но закончить обработку всего того пакета документов, что еще утром оставило начальство — ему не удалось. В результате, бледный молодой человек первым попался на глаза управляющему, первый и получил ночное дежурство. Но и это был не предел.
К середине рабочего дня тщетные попытки сократить время и самостоятельно подключить блок питания, что внезапно отключился, в технической комнате — закончились испорченными перчатками, что перепачкались в каком-то странно-пахнущем масле, начисто отбившем весь аппетит Сколопита, пожалуй, до воскресенья — минимум.
***
Леманн устало качнул головой, переводя взгляд с одной вытянутой ладони на другую. Машинная, очевидно машинная, жидкость засохла на  перчатки слишком быстро, Леманн даже не успел дойти до уборной. Аккуратно стянув за пальцы испачканный аксессуар гардероба -в длину чуть выше локтей-, Отто бросил кожаные перчатки в раковину. Лишь после этого омега принялся расстегивать служебный китель и снимать его с себя, уж очень не хотелось еще больше запачкаться. Расправив верхнюю одежду перед собой, придирчиво оглядывая ее, светловолосый неопределенно хмыкнул, а затем, склонив голову, уткнулся носом в  воротник, глубоко вдыхая. Как он и думал, у ткани проявился легкий аромат пудры, собственный запах был настолько непривычен, что Леманн чувствовал его особенно отчетливо. Но увы, сейчас принять очередной подавитель для того, чтобы слиться с бетами — Сколопит не мог, мешала мигрень, недавно появившаяся от чрезмерного употребления полезных лекарств.
Отложив на другую раковину китель, омега закатал рукава рубашки и включил воду, неторопливо регулируя температуру. Взгляд скользнул по собственным рукам, кожа которых, вплоть до локтей была испещрена рубцами розоватого оттенка, выделяющегося на общем фоне бледности. Невольно Отто поежился и передернул плечами, он редко когда снимал перчатки на работе, а теперь, когда их и вовсе нельзя одеть — чувствовал себя абсолютно, хм, нагим. Кожа на руках, на самом деле, не отличалась какой-то экстра-чувствительностью, но на психологическом уровне Леманн не мог понять и принять этот факт.
Осторожно пройдясь подушечкой большого пальца по ребру другой ладони, светловолосый чуть поморщился. Если ему самому было неприятно прикасаться к собственным оголенным рукам, то что уж говорить о контакте с людьми.
-Ладно. - встрепенувшись, Сколопит, возвращаясь в реальность. Торопливо подставив под струю воды одну из перчаток, видимо, желая увидеть хоть какой-то результат, омега замер. На подсознательном уровне Отто уже догадывался, что испорченные вещи можно смело выкидывать, да вот только перспектива ходить без перчаток — совершенно не радовала. Впрочем, Леманн уже был готов воспользоваться бинтами.
От «стирки» омегу отвлек звук открывающейся двери и он, повернувшись в пол-оборота, тут же выдернул руки из-под воды -неуклюже успевая подхватить полотенце, специально приготовленное заранее,- и спрятал их за спину. Взгляд, отливающий металлом, тут же зацепился за вошедших людей и Леманн, чуть прищурившись, кивнул им. Вот так незадача.
-Вы что-то потеряли? - кинув обреченный взгляд на купающиеся перчатки, сухо осведомился Сколопит, краем глаза заметив колебание незнакомцев.

Чем больше развязывался язык у одного из сотрудников, тем сильнее менялся взгляд Леманна. Сначала на дне серо-зеленого полотна мелькнул металлический отблеск, затем удивление, обида, а в конце — укор, всепожирающий, обращенный прямо к совести разговаривающего. Как можно вообще заводить диалог на такие темы? Разве Отто был им товарищем? Близким другом? Да он вообще раньше не пересекался с этими патрульными, а если и было дело — то только попутно, отдать документы или наоборот, забрать. А может, Леманн был похож на портовую куртизанку, которая относит подобную речь в категорию комплиментов? Даже в кругу работников бюро к нему никогда не подходили с такими...вульгарными репликами. Хотя бы потому, что Сколопит не давал и грамма повода для такого отношения к себе.
Что это за вольности?
-Was fällt Ihnen ein.* - прищурился Отто, когда сотрудник перешел все границы, прилипнув к нему. Молодой человек не сдвинулся с места, очевидно скованный страхом, особенно тогда, когда в его шею уткнулись. Канарейка интуиция со всего размаху клюнула в черепную коробку, где внутри от этого вспорхнули пугливые птицы-мысли. Для этого омеги шея входила в разряд тех частей тела, которые опасно-уязвимы: ее можно было легко сжать, перекрывая кислород; любой неосторожный тычок колющего — и твои шансы на существование сокращаются сразу до 10%; ну и, разумеется, именно по шее и, как правило, ушам, можно было различить запах человека, который даже под подавителями порой витал над кожей. Поэтому то Леманн всегда старался закрывать шею воротником кителя, горлышком свитера или просто шарфом. Однако, в конце концов, ему все равно не удалось избежать крайне неприятной ситуации.
Скрипнув зубами, Сколопит не смог сдержаться и на манер незнакомца потянул носом воздух.
-Хм-м... у кого-то опять спермотоксикоз? - стараясь отодвинуться как можно дальше, прошелестел омега так, чтобы слышал лишь хам. Впрочем, язвить и дальше он был не намерен и поэтому, сделав глубокий вдох, на мгновение прикрывая глаза, мысленно сдался. Отто что, альфа, чтобы тягаться с двумя взрослыми людьми в дискуссиях, словесных баталиях и прочих видах спора? Нет, на это у омеги, типичного омеги, не было ни амбиций, ни духа, ни желания.
Неохотно Леманн закинул полотенце, которое до этого комкал, себе на плечо, а затем поднял сцепленные в замок руки над головой, демонстрируя тем самым отсутствие каких-либо «журналов», а заодно и шрамы. Неприятная ситуация, но Отто точно знал, что чем раньше он перестанет оказывать сопротивление — тем быстрее к нему потеряют интерес. Легче представить, что на нем висит коала, да, пусть будет коала. Перестав обращать внимание на чужие руки, Сколопит извернулся, поворачиваясь в пол-оборота и возвращаясь к отмыванию перчаток. Он чувствовал себя ужасно, честно, просто ужасно. Хотелось провалиться под землю, стать невидимым, испариться, но Леманн старательно сохранял спокойствие и лишь плотно сжатые бледные губы да напрягшиеся плечи выдавали его нервозность.
-Так зачем вы меня искали? - вспомнив первопричину появления двух сотрудников, бесцветно осведомился Леманн, искоса глядя то на одного мужчину, то на другого.
-Вчера наша сотрудница принесла на вахту несколько сведений о требуемых номерах, а сегодня запросов не поступало. - решив, что дело все-таки касается работы, задумчиво протянул Отто, соскребая с кожи перчатки засохшие капли технического масла.

*Как вы смеете\что вы себе позволяете.

Отредактировано Otto Lehmann (8 февраля, 2015г. 02:13:57)

Чертово масло, из чего его вообще делают? Чем дольше Отто пытался отмыть перчатки — тем сильнее убеждался в том, что атрибут одежды можно списать в утиль, просто выбросить в ближайшую мусорку. Тем не менее, Леманн старался полностью погрузиться в процесс стирки, дабы хоть как-то отвлечься от увесистой туши, решившей, наверное, что бедный светловолосый служит ходячей удобной опорой для тех, у кого на старости лет начинают отказывать ноги. Поэтому сказать, что Сколопит был благодарен второму патрульному за то, что «Августин» -так звали этого беспардонного человека- отлип, не сказать ничего. Тихо облегченно выдохнув, Леманн наконец вплотную придвинулся к раковине и, выключив воду, принялся отжимать кожаные перчатки. Несмотря на то, что взгляд омеги был устремлен лишь на собственные кисти рук, он внимательно слушал сотрудника, что до этого не подавал голос.
Лишь когда молодой человек перешел к сути дела, заключающейся в проигранном пари, Сколопит повернулся лицом и корпусом к говорящему, отряхивая руки и, сжав в ладонях скрученные перчатки, тут же сцепляя руки в замок за спиной. Не хотелось вновь и вновь демонстрировать отметины на бледной коже.
-Кому-то весело живется, однако, в департаменте. - мысленно отметил Отто, покосившись на Августина, что был, видимо, заводилой и организатором этого нелепого спора. Честное слово, у Леманна было куда больше забот и времени на развлечение легкомысленных патрульных катастрофически не хватало.
-Какое ужасное наказание. - без интереса буркнул Леманн, чуть приподнимая левую бровь. Он, признаться честно, не воспринимал принятую информацию всерьез, эта их игра сегодня же сдуется, а если говорить еще конкретнее — через час, когда работники начнут расходиться. Боже правый, ну какой же из Сколопита «хозяин», качествам направления и манипуляции противилась вся его омежья сущность, что уж говорить о моральных принципах, глубоко вгрызшихся в черепную коробку.
-Если вам так нечего делать, то вы можете сослужить хорошую службу нашему Коммисару и присоединиться к чистке архивов. - решив полностью отбить желание продолжать этот нелепый детский цирк, неторопливо произнес Отто подходя к двери с явным намерением отпереть ту. Но рука застыла буквально в нескольких сантиметрах от дверной ручки, а сам омега на мгновение брезгливо скривил губы. Без перчаток прикасаться к предмету не то чтобы не хотелось, просто было невозможно.
-Не могли бы вы открыть дверь, пожалуйста? - как можно вежливее осведомился Леманн, неловко поведя плечом.

Отредактировано Otto Lehmann (21 февраля, 2015г. 05:53:37)

Леманн промолчал, ничего не ответив на реплики Августина -кажется, так звали этого патрульного-, но принял информацию к сведению. Он и сам уже успел заметить, насколько серьезен был сотрудник в отношении этой нелепой игры. Да только посмотрите на него, даже голос преобразился, этакий актер. Удивительно, откуда вообще у работников департамента находилось время на подобные шуточки — в который раз пролетала недовольная мысль где-то в черепной коробке. Между тем, Леманн, чуть прищурившись, наконец смог хорошенько разглядеть нежданных гостей, что сбили ему весь настрой к «стирке». Непосредственно сам Александр, как его представил другой патрульный, был среднестатистическим альфой, запрограммированным -в виду своего роста- сбивать лбом дверные косяки. Неразговорчивость - первое особо положительное качество, которое успел подметить про себя Отто. Это, пожалуй, играло важную роль, потому как Леманн все же предпочитал работать в тишине, разрывая ее лишь стуком клавиатуры или шуршанием бумаг. Только сейчас, когда у Сколопита, наконец, появилась почва для размышлений, он смекнул, почему патрульные явились именно к нему. Несмотря на благосклонный характер, в большинстве случае любая дискуссия, заведенная с этим омегой, быстро сходила на нет, во всяком случае на работе и во время работы. Можно себе, наверное, представить, насколько скучно будет этому бедолаге везде таскаться за ходячим призраком.
-Если вам будет легче, то можете воспринимать это как «приказ» - примирительно пожал плечами Сколопит. Это было в стиле светловолосого — быстро смиряться с ситуацией, принимая ее такой, какая она есть. В конце концов, к чему ему словесная нервотрепка, тем более с альфой? Да и, если тому пятница дорога, то он сам уже совсем скоро ускользнет и омега, если потребуется, посодействует.
Когда дверь открылась, Леманн кивнул, таким образом показывая свою благодарность, и вышел вон. В привычной неспешной манере бледный молодой человек «поплыл», а походка у него всегда была легкой, вне зависимости от ситуации, по коридору.
Светловолосый держал курс в сторону лестницы, ведущей на минусовой этаж и, достаточно быстро, спускаясь на оный. В поле зрения как раз попала их стойка, за которой, впрочем, никто не сидел. Оно и понятно, люди постепенно начинали разбредаться по домам и лишь «особо-везучие», такие как Отто, остались на ночное дежурство.
Первое что сделал Леманн, успешно дойдя до пункта назначения — так это юркнул в комнату отдыха их отдела, оставляя дверь открытой. Все это время омега не обращал внимание на патрульного и даже не удосужился проверить, идет ли альфа за ним или передумал. Сколопиту от этого не было ни горячо, ни холодно.
Открыв ящик небольшого комода, стоящего у стены, Отто выудил оттуда два рулона бинтов, вместе с ними усаживаясь на диван и начиная раскручивать. Первым делом следовало перевязать руки, раз уж перчатки, что были выкинуты по дороге в мусорный бак, канули в небытие. И если с бинтованием левой руки проблем не возникло, то с правой Леманн несколько затормозил, неуклюже стараясь затянуть бинт, уже чуть ли не зубами придерживая непослушную ткань.