Он не любил находится дома один. Куда лучше он чувствовал себя в офисе, при чем - в любое время суток. Может быть это было связано с тем, что кабинет, даже самой глубокой ночью, все равно будто бы дышал, был живым. Как будто он впитывал в себя дневную суету, растягивая энергию, даваемую ей. Здесь же, в доме на Сиона Верного, всегда стояла гробовая тишина, и ни звук телевизора, не лай пса, ничего не могло её перекрыть. Просто гробовая тишина, и шла она отнюдь не от стен.
Рен с судорогой выдохнул дым в потолок. На его коленях, мерно разрезая хвостом воздух, посапывал семидесяти-килограммовый черный пес, купленный некогда для того, что бы "оживить" обстановку в доме. В общем то, нельзя сказать, что с приобретением животного ничего не изменилось, однако и кардинальных, ожидаемых, перемен так и не произошло.
Потрепав брата меньшего за ушком, Фоксер плавно сместил его со своих колен, направившись на кухню, оставляя за собой дорожку сигаретного дыма. Единственное, что держало брюнета сегодня в четырех стенах особняка - весть о возможном появлении некоего гостя. Усмехнувшись своему отражению на дверце холодильника, Рендольф, распахнув шкафчик, выудил оттуда бутыль виски.
Раздался звонок в дверь. Поправив ворот черной рубашки, он неторопливо пошел открывать гостю.