мелодия звонка x)
И уж тем более этот трезвон по первому и даже по второму разу прошел мимо ушей провалившегося дрыхнуть на какой-то иной уровень реальности Хартелла. Но телефон разрывался хриплым голосом, бас-гитарой и барабанами, настойчиво проигрывая мелодию практически до конца, и долбил, долбил, долбил с упорством бурильного сверла, ищущего золотые залежи. Дамиан с той же непреклонностью игнорировал раздражитель и продолжал безмятежно посапывать, вальяжно развалившись на спине, от силы до пояса прикрытый покрывалом. На Мишелев тычок в бочину альфа только невнятно всхрапнул что-то вроде "мррг-мгм" и с непоколебимостью горного кряжа ме-едленно перевернулся на бок, попытавшись нащупать лежащего рядом омегу и загрести того поближе к себе — однако движение было слишком сонным и оттого безуспешно оборвалось где-то на стадии "уронить лапу на задницу и там оставить". А телефон не прекращал вторгаться в тихий уют их личной жизни, не оставляя никакой возможности насладиться пробуждением бок о бок — хотя как им вообще наслаждаться в половине десятого утра, заснув только тогда, когда начало светать?.. Провидение определённо имело что-то против того, чтобы после прекрасной ночи на их долю перепало ещё и такое же прекрасное утро — и зачем-то внушило заму Дамиана мысль, что гендир компании нужен ему на своём месте сегодня и, желательно, прямо сейчас.

Нет, Хартелл прекрасно помнил, что в одиннадцать часов должно состояться обсуждение договора с представителями крупного автоконцерна из Нео-Лихтенштейна, но величественно решил, что там и без него разберутся — не маленькие и не в первый раз. Дамиан прекрасно знал, что на совещании этом он и рта не откроет, поскольку ничего умнее выдвинутых его юристами положений всё равно не придумает, и будет только важно кивать, подтверждая, что согласен... Эта роль китайского болванчика порой сильно его раздражала. В другой раз он может и собрался бы, и приехал — просто для галочки и поддержки влияния, потому что содержание совещания всё равно потом будет пересматривать по записи и уже тогда вникать в ход обсуждения... Но не сегодня, совершенно точно не сегодня!..

На его беду, зам его был хоть и старшим, и куда как более спокойным альфой — но никак не менее упрямым и настойчивым, чем Хартелл. В самом деле, даже больше. И ничего ему не мешало поставить телефон на автодозвон и дальше спокойно читать свои документы, готовясь к совещанию, пока Дамиан тут наслаждается громким звуком, упрямится и измеряет важность проблемы по количеству пропущенных вызовов. Как правило, если после шестого раза звонки прекращались, то это значило, что, раз признаков жизни с этой стороны не наблюдается, то с делом вполне разберутся и без него — но не напомнить и не позудеть на совесть Грей не может. И Дэйм бы без малейших волнений валялся бы до этого самого шестого звонка... если бы не куда более восприимчивый и непоседливый Мишель. Дамиан недовольно заворчал, когда его пальцы сомкнулись на пустой ткани, но ворчание это потонуло где-то в подушке — возвращаться в реальность Хартелл по-прежнему не хотел, его вполне устраивало болтаться на грани и нежиться на просторах всклокоченной, превращённой в неведомое лежбище кровати, обнимая и снова целуя своего бесценного омегу. Бесценный омега, однако, был о ситуации совсем другого мнения.

Когда "бум-бум-бум" очередного входящего — шестого, кажется?.. — с милости Мишеля раздалось в самое ухо Дэйма, тот поморщился и недовольно разлепил один глаз, скользнув сначала взглядом по белокожей фигуре сидящего над ним омеги с негодующим выражением жгущих его сверху вниз фиолетовых глаз, и только тогда, невольно потеплев лицом и улыбнувшись, неохотно сграбастал всей ладонью телефон, вынимая тот из тонких пальцев и принимая вызов:

— Да, — вздохнул Медный в трубку, закрывая глаза и потирая их сквозь веки кончиками пальцев второй руки.
— Превосходно, — сухо сообщил голос в трубке, без экивоков переходя к делу. — Ты всё-таки жив. В таком случае, сегодня в одиннадцать будь добр объявиться на совещании с мистером Милски. И Элдону необходимо твоё заверение для...

Дамиан не дослушал его, отпустив короткое, но очень одухотворённое ругательство.

— Пакет документов для Милски был подписан вчера, Элдон перебьётся, — соизволил пояснить Хартелл тоном, которым бы разъясняли  жужжащей над ухом мухе, что она здесь неуместна и ведёт себя совершенно неподобающе. — Завтра, — и с этим вердиктом нажал отбой, отбрасывая телефон в сторону, куда-то в ворох простыней.

— С работы звонили, — невнятно пояснил ленящийся альфа вопросительному взгляду Мишеля и вознамерился устроиться поудобнее, протягивая обнимающую руку к омеге. — Иди сюда...

Дамиан, в молчании спустив ноги с кровати и сев, выжидательно посматривал на оккупировавшее его кресло совершенство с фиалковыми глазами, и никуда не мог деться от настороженного предчувствия в стиле "щаз-что-то-будет". Но "чего-то" почему-то не было — Мишель с самым спокойным видом и трубку отложил, и сам поднялся, возвращаясь... Как будто это не он только что шипел возмущенной фурией, вызывая в груди альфы штормовую бурю ностальгии по этому острому взгляду, по этим манерам и этой вспыльчивой дерзости. Как будто он не знал, что Хартелл всё равно никуда не поедет — зачем, если Мишель рядом с ним, и его плавная походка в стекающих с бёдер просторах ткани затмевает всю иную объективную реальность?..

— На завтрак я выберу завтрак, — не стал блуждать в терминах Дамиан, улыбнувшись уголками рта. Взгляд его был чуть прищурен и лучился золотистым довольством. — Но прежде любого завтрака — тебя...

Он плавно протянул руку, намереваясь приобнять приблизившегося Мишеля за талию и затянуть-опрокинуть обратно в постель, предавшись тому, чему молодой паре положено предаваться с утра пораньше — исключая всякие неурочные звонки с работы от особо настойчивых замов...

Но обнять Мишеля не получилось. Он, уже спустивший простыню с сухих мускулистых плеч, ужом скользнул в сторону, уходя из-под руки альфы, оставляя тому в ладони лишь ткань — да и то даже не оставляя, потому что спустя мгновение Ниве выдернул простыню из пальцев Дами, прикрывая оголившуюся от самого бедра ногу. И погрозил пальцем: не спеши.

— Тебе сколько ехать до офиса? — Сначала расставить все точки над i, а уж затем валиться на кровать. Но приманка заброшена и, по ходу, проглочена — осталось столько добиться от Хартелла его "хорошо, я поеду". Уж слово альфа не нарушит — и вот тогда уже можно в постель. Хотя черт — болит же...

Альфа глухо рыкнул, качнувшись следом за Мишелем и опершись рукой на кровать, наклонился в его сторону, мелькнувшей усмешкой отвечая на его заигрывания.

— Минут пятнадцать, — небрежно бросил он, заостряя внимание явно совсем не на этом, и непреклонно поймал Ниве за запястье, подтягивая к себе и целуя тонкие пальцы, ненадолго прикрывая глаза в этом поцелуе — и бросая на Мишеля распалённый желанием, тяжёлый янтарный взгляд исподлобья, не отрывая губ от его ладони...

А в ответ на него смотрели глаза аметистовые, в которых тоже было желание — но помимо него и совершенно четкое заявление, что омеге вполне хватит силы воли, чтобы противостоять этому дурманящему запаху граната с имбирем, чтобы стимулировать альфу на подвиги.

— Отлично. Итого: у тебя на все про все сорок минут. — Рука Мишеля развернулась в мягком захвате Хартелла, и теперь он подушечками пальцев поглаживал тому предплечье с внутренней стороны. — Ты успеешь еще и позавтракать? — бровь приподнялась вверх. — Перед работой, — добавил Ниве.

Хартелл поморщился его словам, качнув взглядом куда-то в сторону и вверх — мол, ну опять двадцать пять. Сговорились, тоже мне! Он хотел Мишеля — прямо здесь, сейчас и немедленно, и очень сильно, — и мысли о работе, а пуще того — необходимость подхватываться и ехать куда-то совершенно в голову не лезли и не вписывались, неприятно напрягая теми остатками совестливости, что у него ещё были. Наверное, потому, что на совесть эту сейчас успешно давили с двух сторон. Прекра-асное утро, чего и говорить: сначала Асари со своим звонком, теперь вот Мишель в ту же степь... Вот сдалась же ему эта инициатива Токагэ! Что он только наговорил Ниве — что там без Дамиана все кони передохнут и падут несущие перекрытия?..

Альфа подавил вздох. Беда была в том, что он слишком хорошо знал Мишеля. И понимал, что вот это лукавое увиливание, решительной рукой планирующее и раскраивающее на части его, Дамиана, время, оно... Хах. И ведь одно дело — если бы он действительно был против. Но между принципиальным "я против" или "так будет лучше" и ленивым "я не хочу" пропасть разницы. Разницы, из-за которой Дамиан сейчас тепло усмехался в ответ на упрямство Мишеля, даже сквозь собственное недовольство сердцем позволяя ему всё. И всячески.

— Тебе так не терпится от меня избавиться? — несерьёзно поинтересовался Хартелл, рывком подтягивая омегу к себе и сильной рукой приобнимая за бедро вместе с простынёй. Пальцы его, освободив запястье Ниве, вкрадчивым перебором прошлись по другому боку Мишеля на фоне слов альфы. — Ты сам-то что? Предпочтешь выпинать меня на работу — или чтобы я остался с тобой здесь сегодня, м?

Он уткнулся подбородком задранной головы в живот Ниве, по-прежнему щурясь и с усмешкой глядя в аметистовые глаза. По горлу от близости его дурманящего запахом тела прокатился жар, вздыбивший шерсть на загривке и заставивший судорожно сглотнуть, сцепляя клыки в приоткрывшей их полуулыбке. Никогда ещё от близости с омегой сердце у него не билось с такой приятной, тягучей тяжестью. И не только от близости — но и от предвкушения всего, что должен был принести этот ещё такой длинный предстоящий день...

Отредактировано Damian Hartell (27 апреля, 2015г. 23:38:51)

Дамиан тихо рассмеялся в ответ на его укоризну, ненадолго прижимая к себе плотнее и мягче, с улыбкой щуря янтарные глаза:

— Конечно. Я быстро учусь, — отметил он, характерно, с намёком качнув бровями вверх-вниз. И уткнулся носом в живот Мишеля, прикрывая глаза с глухим довольным "мм-м" втягивая запах — ткани, бергамота и лимона. От этих его не то что недвусмысленных — напрочь прямолинейных обещаний по спине взбежали мурашки, да так там и остались, непримиримо зудя и наталкивая на мысли о том, что получить-то он его получит — но хочет же прямо сейчас, и так, и эдак, и вообще, об этом невозможно нормально думать! Пальцы альфы сжались, ласково скребнув бедро Ниве, и Дэйм мягко куснул низ его живота прямо сквозь простыню — скорее, намечая укус, прихватывая терпким движением. Он мог бы ещё побурчать, что компания его в прекрасном здравии, под крылом у нужных людей, и хотя здравие это, безусловно, нужно поддерживать — он и так этим занимается, просто не видит смысла, чтобы... но это с любым другим человеком Дамиан мог вот так принципиально и зло даже бодаться, аргументированно стоя на своём и пикируя в ответ, отсекая возражения, а Мишель... С Мишелем, осознанно ломая сопротивление омеги, задавливая волю своей так, как он делал это прежде и не только с омегами, Дэйм глупостей делать не будет. В смысле, не вообще, а конкретно таких глупостей...

Приоткрыв рот и степенно выдохнув, когда Ниве наклонился так близко, что его дыхание зашумело в ушах, Дамиан улыбнулся, не открывая глаз, и коснулся ладонью щеки Мишеля, ненадолго прижимая и чуть поглаживая пальцами по скуле. Сглотнуть и взять себя в руки. Да ну, нет, как это вообще возможно... До болезненности тягучее желание, кровью прилившее к паху, согнать не удавалось даже волей альфы.

— Я тоже, — голос дался ему не сразу, хрипловато сорвавшись и вынудив повторить, тоже понижая тон, — я тоже сегодня сделаю кое-что, что, думаю, тебе понравится... — "Потому что вчера ты ответил "да", — Но сначала...

Ловкий захват, плавный рывок, отрывающий Ниве от пола — и Дэйм одним лёгким кружащим движением опрокидывает омегу на кровать, нависая над ним. Сорок минут... успеет. Всё успеет. Или к чёрту завтрак. И кивнул, сбивчиво отвечая — что да, да, поедет, куда ни скажи, если надо — так тому и быть, мешая слова с дразнящими движениями потирающихся бёдер, ласками и поцелуями, волной сладкого натиска обрушившимися на Ниве, не оставляя тому возможности возразить решительным пальцам, подхватывая его ноги под колени и поднимая их повыше...

Минут пятнадцать спустя выпинать себя из постели оказалось, конечно, тем ещё подвигом, совершенным не без помощи крепкой пятки Мишеля. Оставив Ниве нежиться на кровати, Дамиан, ворча, потащился в ванную. И даже успел наскоро соорудить себе бутерброд на кухне, на удивление технично — явно не без привычки, — облачившись в строгий костюм с галстуком и зачесав волосы. А без двадцати минут одиннадцать, как Ниве и обещал, вошёл в кабинет Асари, застывшего с надкушенным бутербродом во рту и вытаращившегося на явившегося вовремя — вовремя! — Хартелла, как на привидение.

— Что? — сумрачно поинтересовался мигом насупившийся Дэйм, всячески делающий вид, что ничего особенного в этом факте нет. Конечно, он и раньше приходил вовремя, и ни на какие действительно важные встречи не опаздывал — еще и сам гонял подчиненных напоминаниями и рыкающими приказами, но вот в таких каждодневных дежурных мелочах, складывающих рутинную, но от того не менее важную сторону бизнеса... — Какие документы ты хотел мне показать? Показывай...

Встреча прошла без сучка без задоринки: Дамиан, как и предполагал, за все полтора часа интенсивного обсуждения не сказал ни одного внятного слова, только кивал и величаво мыгыкал на предложения своих юристов и менеджеров — да зорко посматривал за тем, чтобы чужие не зарывались. Присутствие молодого альфы на своем гендирском месте, конечно, сыграло на пользу боевому духу команды, но Хартеллу роль почётного штандарта, фешенебельного фасада с нулевым личным КПД никак не нравилась — ему хотелось действия, хотелось вести беседу, а не следовать в фарватере чьей-то прозорливой экономической мысли... ему вообще много чего хотелось — и в последнюю очередь сидеть здесь сейчас. Однако свою партию он отыграл добросовестно, хотя по мере того, как близилось свободное обеденное время, сердце начинало биться всё сильнее и взволнованней, а мысль то и дело улетала куда-то за окно, возвращаясь обратно в момент, когда Асари под столом явно отработанным и совершенно незаметным со стороны жестом пинал блудного директора коленом. Токагэ уже был в курсе со слов прямолинейно пояснившего ситуацию Дамиана, кто такой Мишель Ниве и что тот Хартеллу не просто друг, а очень даже побольше, но о деталях... о деталях Дэйм ничего не сказал — только не то распорядился, не то всё-таки по-человечески позвал Асари присутствовать на обеде в "Лили": "Ты ведь будешь там, верно? В два часа дня, я вас познакомлю." И уточнил своё желание: чтобы зам присмотрелся к нему как к возможному работнику юридического отдела... Да, по всей строгости. А как ещё?..

С трудом дождавшись, пока основная часть собравшихся покинет зал, Дэйм бросил на стол к остальным документам недочитанный протокол — так или иначе, но от беготни взгляда по строчкам информация в голове не задерживалась, — и сорвался с места, поспешив к лифтам прежде, чем Асари успел его перехватить и чем-то ещё озадачить. Только скорость его летящего шага выдавала то, насколько альфа на самом деле волнуется. И насколько ему не терпится — ни в какую. Прошло всего два с небольшим часа, а он уже скучал по Ниве до щемящей тоски в сердце, снова хотел ощутить его запах, услышать голос и увидеть лицо — совсем как тогда, в детстве; но тогда он почти не успевал скучать, ведь они виделись и в школе, и дома... потом, после переезда, во всей новизне и непривычности окружающей обстановки это чувство затерялось, спуталось и поблекло, осев горькой едкостью на самом дне сердца; даже отец тогда замечал, что у Дамиана "испортился характер" — но списал всё на подростковый разгул гормонов и стрессово внезапную смену места жительства. Стал резче, стал злее, ему многое стало неприятно до спонтанных вспышек агрессии, прежде несвойственных флегматичному альфе — словно куда-то исчез предохранитель или доводчик, прежде мешавший с грохотом хлопнуть дверью. Он помнил это гнетущее беспокойство, которое всеми силами старался загасить, ища занятий и утешений. И, памятуя об этом, стремился отрезать все пути назад — лишь бы это острое чувство натянутости, чувство фальши и того, что чего-то отчаянно не хватает во всём и везде, никогда больше не вернулось. Никогда. Мишель здесь, рядом с ним... он никуда его не отпустит. Так думал Хартелл, садясь в свой спортивный авто-вездеход и забивая в поисковик адрес ювелирного магазина.

Почти через час, к половине второго, Дамиан всё-таки добрался до дома — электронный замок на входной двери тихо пикнул, впуская деловитого, энергичного, собранного и воодушевлённо светящегося альфу.

— Собирайся, — с порога заявил он. — Ты ведь ещё не обедал? Поедем в одно кафе, я заодно хочу познакомить тебя с Токагэ. Мой заместитель, ну, ты помнишь, утром... Мишель?..

Это чудо, оказывается, до сих пор спало! Обнаружив Мишеля развалившимся в постельном гнезде на своей уже совсем не такой единолично собственной кровати — и как же ему по вкусу пришлось это зрелище! да, потому что там самый центр его владений, и там омеге быть безопаснее всего — Дамиан удивился, а когда Ниве подхватился и, спросонья насупившись, наехал с возмущением — и вовсе на секундочку опешил, остановившись в арочном проёме.

— Э-э, — глубокомысленно откликнулся Медный, моргнув. — Я не по... — Да, во-первых, он не подумал о такой мелочи, по-прежнему навязывая миру свой ритм, но во-вторых — последнее, о чём он вспоминал вчера, это был телефонный номер Ниве! Заворчав, Дэйм смял пальцами жесткие пряди на виске и тряхнул головой, отбрасывая замешательство. — Аар! На, запиши, — он приблизился к кровати и сел на неё, прогнувшуюся, протягивая Мишелю свой мобильный телефон. — Чтоб больше без всяких... — невнятное бурчание альфы смялось к концу фразы, когда он нашарил на кровати ладонь Ниве и накрыл её своей, сжимая и склоняясь-откидываясь в его сторону, чтобы поцеловать.

Так и не получив возможности дотянуться до упрямца, Дэйм глухо рыкнул, склоняя голову к плечу той руки, которой опирался на кровать позади себя, и ухмыльнулся, хищно разглядывая свою "убегающую" добычу. Томление смешивалось с раздразненным негодованием, но ещё больше, ещё сильнее нетерпение жалило сквозь карман брюк, прикрытый полой пиджака. Ну скорее же!..

— Уже должен быть на карте, — Дамиан скользнул взглядом по ногам кутающегося в ткань омеги, благо, под нею, тонкой и белоснежной, очертания угадывались превосходно. — Но только не говори мне, что ты собрался сам за себя платить. — Хартелл фыркнул и наклонился ещё ближе вперёд, взглянув на него исподлобья, вкрадчиво поинтересовавшись. — Ты не забыл, Мишель? Что ты мой омега.

Он поймал-таки руку Ниве за запястье и подтянул к губам, поцеловав тыльную сторону, прежде чем вынуть из его пальцев телефон. И метка эта — не просто так. Да, для многих она ничего не значит и по закону ни к чему не обязывает, но... Разве не это он собрался исправить сегодня же? Мой, мой, мой. Ты весь будешь моим.

— Так что даже не думай ставить между нами деньги. Они больше не... тск, — Дамиан прикусил себя за язык, обрывая фразу, и глухо двинул горлом, прежде чем снова вперить в Мишеля янтарный взгляд. — Собирайся и поедем. Так надо, — голос Хартелла посерьёзнел вместе с его глазами. — Пожалуйста.

Ну не может же он его силой волочь в это кафе? Причина была совсем не та, которую Хартелл чувствовал бы себя вправе навязывать. Он может удержать его рядом чем угодно, но только не силой. Поэтому Мишель, пожалуйста... просто ещё раз скажи "да".

А для Дамиана это проблемой и вовсе не было. Не было ничего, что Мишель вдруг оказался бы ему должен или чем обязан — о каких денежных обязательствах вообще может идти речь между ними? Какой, к чертям собачьим, раздельный бюджет, если единственное, что Дамиан был твердо намерен с ним делить — это жизнь? Но, конечно, сложно думать о каких-то там деньгах, когда тебя, владельца компании-монополиста, спрашивают про утюг.

— Утюг? — явно удивился Хартелл. Нет, он представлял себе, что такое утюг и зачем он нужен, но... — Зачем тебе утюг?..

Зная привычку Мишеля швыряться вещами в момент смятения чувств — а момент этот явно читался по его смущенному лицу, — давать ему в ставшие с годами куда более сильными и крепкими руки утюг могло быть несколько... травмоопасно.

Дамиан, в замешательстве догнавший этот метеор в простыне уже на кухне, тяжелой тенью появился позади. Руки его обхватили напряженную фигуру Ниве, обнимая, прижимая того к широкой груди в строгом пиджаке; жесткие пальцы выдрали из хвата блистер с таблетками, безжалостно смяли и отбросили в сторону — и не дали даже рыпнуться ни следом, ни в сторону. Альфа не позволял. И недолго помолчал, прежде чем спросить:

— Ты всё ещё боишься этого? Того, что ты омега, — пояснил он, и объятия с глубоким вздохом стали плотнее — при всей их бережливой, защищающей осторожности. Запах Мишеля кружил голову, сладкий, чарующий, оседающий тем самым, так нужным его душе умиротворением на самом дне души. Туда, где никто достать не мог — и где было место и право единственно только Мишеля Ниве. — Даже теперь, когда ты со мной?..

В этом не было ни обиды, ни уязвленности — спокойное воззвание к совести омеги. К совести Мишеля Ниве, чьему "я сам" Дамиан был готов позволить что угодно — но только не становиться между ними и не позволять ему отдаляться. Ни на шаг. Ни на вздох.

— Никаких. Больше. Подавителей, — внятно и раздельно, вкрадчиво-низким тоном проговорил Хартелл ему на ухо. Где-то очень сильно в глубине себя он злился, но не показывал этого. Ты мой, мой, чёрт побери! Пойми уже это наконец. Поверь. Смирись.

Он вдруг очень четко понял, что даже если Мишель будет против, если не сможет простить ему эти десять лет, если захочет остаться сам по себе, он не позволит ему уйти. Как бы не любил... как бы сильно не любил. Честность и забота боролись в нём с убийственным, эгоистичным чувством необходимости. Он не сможет без этого омеги. Без Ниве он просто не сможет дышать...

Хартелл, как Мишель и догадывался, представлял очень смутно. Но знал, что на подавителях омегам сидеть вредно — и знал, и видел вчера, что обезболивающие у Ниве лежат с этой гормональной дрянью в одном пакете. Значит — нужны, значит — пьёт постоянно, как истинный упрямый дурак... Ворчливо вздохнув, Дэйм крепко взял Мишеля за плечи и повернул к себе, заглядывая ему в глаза и чуть-чуть, подбадривающе так, улыбаясь самыми уголками губ. Выражение глаз говорило само за себя: Хартелл не мог не таять безнадёжно, глядя на этот аккуратный овал лица, тонкий нос и перечёркивающие лоб пряди косой челки.

— Я не врач и много не знаю, — негромко проговорил он. — Но это не имеет значения. Мы разберёмся с этим — вместе, слышишь меня? Не в... — тема, определённо, его смущала. Дети!.. Так далеко Дамиан ещё не думал — но здравая логика подсказывала, что когда-нибудь... если... то они... — Не в детях дело, — выговорил он и поспешно продолжил. — В тебе, Мишель. Только ты... Я ведь говорил уже. Я не позволю тебе вредить самому себе.

Дамиан медленно кивал в такт своим словам, делая их ещё увесистее, чем они и без того были.

— А сейчас собирайся, пожалуйста. — Одной ладонью он коснулся его щеки, возвращая из тревог в реальность, тикающую на часах отсчитывающей минуты стрелкой. — И поедем. Вместе со мной. Времени не так много. И вечером ты всё мне расскажешь. Вечером нам... о многом нужно будет поговорить.

Альфа блеснул взглядом и улыбнулся, с каким-то своим тайным умыслом растягивая жесткие суховатые губы. Пока Мишель рядом с ним, нет никаких проблем. Нет ничего, чего он не мог бы решить или о чем не в состоянии был бы позаботиться, чего бы ему это ни стоило и чем бы ни грозило. Так было всегда, даже в детстве — и так продолжает быть и сейчас...

Румянец, заливший щёки Ниве до самый ушей, был хорошим знаком — знаком того, что к Мишелю возвращается сознательность. Хартеллу, впрочем, испокон веков все эти его нервные выкрики и возмущения были что гусю вода: он непостижимым образом видел их источник, причину и смысл насквозь, и диковатую эту дерзкость, сколько бы проблем она ни приносила им — особенно тогда, когда Мишель стал постарше, и тема не-одной-только-дружбы мало-помалу стала проглядывать на горизонте... для всех, кроме, наверное, самих участников событий, — эту дерзкость Дэйм любил не меньше, чем всё остальное. Таков уж был Мишель. И именно такой Мишель был для него самым драгоценным — в чём альфа мог ясно, чётко, со всей уверенностью признаться как себе, так и кому угодно другому, — созданием на свете.

— Здесь нет утюга, — тихо проговорил Хартелл, улыбаясь сквозь поцелуй, которым только что приласкал тонкие, влажные ещё от воды пальцы омеги, ненавязчиво прижавшись губами к безымянному. — Прачечная на служебных этажах, прислуга всю работу выполняет там. Но на торговом этаже есть бутики фирм, которые сотрудничают с компанией. Подберем тебе там подходящие брюки и рубашку. — Дамиан мягко усмехнулся. — Не переживай. Это не официальная встреча, просто обед в компании человека, которому я доверяю больше всех остальных. И тебе советую. Ему крайне любопытно познакомиться с героем сегодняшнего утра.

Альфа чуть прищурился, тёплым поцелуем прижимаясь к чуткой внутренней стороне запястья омеги. Ох... главное — не слишком увлекаться!..

Но увлечься ему и не дали — выдернули руку; Дамиан, впрочем, никак на то не отреагировал, только лишь спокойно опустил свою. Он понимал, что там, в голове Мишеля, сейчас бушует буря противоречивых мыслей и желаний: и за умную, взвешенную правду, и гордо, принципиально против неё — и альфе оставалось только ждать снаружи, когда же этот костер перегорит и определится, да приглядывать, чтобы мечущийся стальным ежиком Ниве ни обо что в своих метаниях не ушибся. Хартелл улыбнулся уголком рта, глядя на бурчащего, насупленного и сдержанно негодующего Мишеля. Всё так же, как прежде, ничего не изменилось здесь: как бы Ниве не бушевал и не метался, Великая Китайская Стена по имени Дамиан Хартелл останется на своём месте и даже не дрогнет, хоть ты его тем самым утюгом по голове приложи. Альфа решил. Ещё тогда, на шестом году своей жизни.

— Пойдем, — повторил он, делая шаг назад и кивая головой к выходу из кухни. И с шутливой строгостью добавил. — Иначе я заверну тебя в простыню да так в ней вниз и отнесу. — Глянул на часы, прищелкнул языком. — У нас ещё девятнадцать минут.

Ответом его всполошенному возгласу был только тихий смешок со стороны альфы, вальяжно привалившегося плечом к косяку в дверном проёме и коротко выдыхающего на стекла очков, которые он аккуратно держал кончиками пальцев и невозмутимо вытирал о подкладку собственного пиджака. В два движения покончив с этим, Хартелл шагнул навстречу Мишелю и легким жестом надел очки ему на нос, легко похлопав указательным пальцем по спинке того. Дэйм заприметил и подобрал их на кухне, брошенными в углу барной стойки, за которой Мишель сорвал их, чтобы не мешали целоваться. Уверенный и спокойный, Хартелл был неуязвим для паники опозданий: чем меньше спешишь и суетишься, тем лучше всё и везде успеваешь. И эта уверенность прямой спины и высоко, непринужденно поднятой головы, казалось, лучилась волнами на пару метров окрест него.

Лифт, в котором они спускались минутой позже, остановился на третьем, торговом этаже: просторный стеклянно-мраморный серебристо-белый холл с высокими потолками, ярким светом и приветливыми витринами бутиков, и буквально два или три человека покупателей на весь этаж. Здесь целью владельцев была не прибыль, но статус: обслуживая по приоритетному праву лучших работников и самых важных клиентов Хартелл Логистикс, они покупали себе доброе имя и репутацию. И потому вежливость, с которой их встретили в бутике мужской одежды, была поистине безупречной во всей своей аккуратности.

— Директор Хартелл, — ухоженная, отглаженная по линеечке девушка-бета в белой блузе и черной юбке-карандаше учтиво склонила голову, разумеется, узнав владельца компании. Спутнику его она такого внимания не уделила, но точно так же, пересекшись взглядом, приветила аккуратно склоненной головой. — Добро пожаловать. Чем я могу вам помочь?

Дамиан ответил небрежным, но серьёзным кивком.

— У вас пять минут, — без всякой угрозы сообщил он, касаясь ладонью плеча Мишеля, — чтобы подобрать вот ему подходящий наряд для деловой встречи. Справитесь? — и альфа бодро улыбнулся.

О том, что кто-то может смотреть на Мишеля рядом с ним свысока, Хартелл даже не задумывался. Сам он был воспитанием благополучно избавлен от оценивающих воззрений и мелкой мстительности мыслей и воспринимал всё куда ровнее. Проще говоря, девочка в белой блузке для него была просто ситуативным инструментом под рукой, вроде степлера на столике — её мнение не значило для Дамиана ровным счётом ничего. Тем более, что оно обязано оставаться монолитно закрытым под самым учтивым фасадом поведения — что, собственно, девочка (ну, молодая женщина) и демонстрировала, участливо провожая Мишеля к просторным примерочным кабинкам. К ней подключились ещё две расторопные особы, одетые идентично, со всё той же мягкой, воодушевляющей вежливостью снимая мерки и предлагая Ниве на выбор несколько цветов и фасонов деловых костюмов. Дамиан остался неподалеку от входа и стойки рецепшена, заложив руки за спину и со спокойной усмешкой наблюдая за процессом издалека. Да, конечно, может, не лучший выбор — делать все настолько в спешке, как уж под руку попалось, но... но он больше не мог ждать. Ни до завтрашнего дня, ни тем более до вечера. Им и без того придётся ждать не меньше месяца положенных бюрократических сроков...

Наконец с выбором костюма было покончено: Мишеля выпустили из примерочной аккуратным, облачённым в серый костюм-тройку с галстуком, интонированным голубым в фиолетовый, под цвет его глаз. Ниве стал строже и собранней, и приталенный крой пиджака с жилеткой под ним ему удивительно шёл. Дамиан, увидев это преображение, приподнял брови и улыбнулся уголком рта. Он не стал говорить особенных комплиментов в присутствии расторопных девочек, но тёплый взгляд его отвечал сам за себя:

— Отличный выбор, — Хартелл кивнул, адресуя это не то самому Мишелю, не то персоналу бутика. Авторизировав оплату — сумму за костюм из натуральных тканей, конечно же, никто вслух не называл, — он качнул головой в сторону лифтов. Строгий фирменный пакет, куда сложили старую одежду Мишеля, было велено отправить прислуге. Было без пяти минут два, но до "Лили" от Хартелловских владений даже ближе, чем до работы — поэтому, можно сказать, они никаких сроков не нарушали. А Токагэ, должно быть, как раз успеет нормально перекусить за эти десять минут...

Вездеход Дамиана остановился напротив торгового центра с кафе на первом этаже в два часа и восемь минут. Время было обеденное, и часть столиков была довольно плотно занята группами служащих в привычных бизнесу строгих костюмах, продолжавших что-то активно между собой обсуждать. Кто-то обедал в одиночестве, попивая свой кофе за барной стойкой, на фоне играла приятная, лёгкая мелодия с какими-то китайскими, звонко-прозрачными мотивами. Скользнув взглядом по помещению, Дамиан практически сразу же заметил поднятую сигналом руку зама — тот, конечно, заприметил их первыми: что машину через высоченные стекла внешней стены кафе, что медно-алую шевелюру Хартелла, чей костюм был не столько чёрным, сколько предельно тёмно-бордовым с незаметно и сдержанно-строго проскальзывающими на сгибах и полосах на ткани багровыми искрами. Махнув в ответ, Хартелл нога в ногу с Мишелем подошёл к занятому Токагэ столику о двух белых диванах. Мужчина в тёмно-сером, оттенка мокрого камня костюме и, неожиданно, очках с фиолетовыми стеклами, стряхнул их на кончик носа и вежливо растянул губы в улыбке, поднимаясь вслед тому, как Дамиан произнёс:

— Ну что ж, Асари, позволь тебе представить: Мишель Ниве, мой друг, — Хартелл поймал взгляд Токагэ и, усмехнувшись, добавил, признавая, — и моя пара. — Вряд ли Асаги мог с такого расстояния и сквозь нежный цветочный аромат помещений уловить придушенный подавителями запах Мишеля, но, как только они окажутся рядом, озвученный факт подтвердится сам собой.

— Рад встрече, мистер Ниве, — Токагэ протянул руку для рукопожатия, — и позвольте выразить вам личную благодарность за то, что заставили этого оболтуса явиться сегодня на совещание. — Асари был сама намеренная, предельно нацеленная прямолинейность, ярко и остро улыбаясь с опасной — в первую очередь для Хартелла, — резкостью человека, много что привыкшего держать в своих руках и под своим контролем. Но, как альфа, рядом с осанистым и вальяжным Дэймом он казался мягче — и заметно... тише своего начальника. Как скальпель в руке врача: холодный и металлический в сравнении с дикой магматической мощью альфы помоложе.

Хартелл, услышав такие слова, только сдавленно кашлянул в кулак, отводя взгляд вверх и в сторону.

Неформально-приятельский характер отношений между директором и его замом был виден невооруженным глазом с первых минут знакомства — но только потому, что Асари знал, с кем именно его собрались знакомить. Дамиану, буквально выдернутому из учебного процесса последнего курса университета, чтобы поскорее адаптироваться к наследуемой должности, Токагэ своей поддержкой фактически заменил отца, сердце которого уже не выдерживало ритма большого города. У медногривого альфы в крови было то, к чему сам Асари не был и не хотел быть способен: умение не просто лидировать, но возглавлять и властвовать, превращать свою силу в ультиматум и занимать позицию главы с таким видом, будто только для неё и был рождён на этой земле. Токагэ же целиком и полностью устраивало быть серым кардиналом, делающим своё дело и после работы возвращающимся домой, к семье, не попадая в лучи совершенно ему не сдавшейся славы. А Дамиан был действительно сыном своего отца — вот только Дэвид буквально что загнал себя, пробиваясь из грязи в князи на протяжении почти тридцати лет, а выросший в благополучии и покое Дэйм был куда как... безалаберней и своевольней. Этого молодого льва, каким бы способным, сильным и хватким он ни был, ещё было дрессировать и дрессировать — и неожиданная помощь со стороны пришлась Токагэ, который порой поистине заматывался щелкать хлыстом и бегать кругами, как нельзя кстати. Но можно ли на эту помощь в самом деле положиться?..

Внимательные глаза зама изучали Мишеля поверх фиолетовых стёкол очков — наверное, ещё секунд десять, прежде чем Токагэ тряхнул головой и стянул их с носа, откладывая на стол. Ни с одной из пассий Дамиана он прежде вот так лицом к лицу не встречался — только знал не понаслышке о том, что отношение к ним у Хартелла было не серьёзней, чем к зубочисткам после обеда: аксессуар, который позволительно использовать по случаю и, не задумываясь, выкинуть. Разумеется, смотревшего на вещи куда серьёзнее Асари это потребительство раздражало, но в дела Дамиана в этом отношении он старался не вмешиваться, только укоризненно качал головой от случая к случаю. Не мог не понимать, что вот эти все охотно увивающиеся рядом с молодым и холостым генеральным директором омеги и беты тоже ничерта не из альтруистических намерений докучают ему — а что именно докучают, опытными глазами Токагэ легко читалось по лицу Дамиана в такие моменты, как бы тот ни старался держать его кирпичом. И вот теперь — не только привести к себе домой, не только послушаться и приехать на работу, но и притащить знакомиться с Асари даже не как с коллегой, но как с другом, в полу-неформальной обстановке, а до этого — с улыбкой во все тридцать два и плохо сдерживаемым воодушевлением рассказывая о случайной встрече в ночном клубе... Короче говоря, Токагэ был в замешательстве: на того Дамиана, к которому он привык и за которым наблюдал уже несколько лет, это было ни в малейшей степени не похоже. Что же в тебе такого особенного, Мишель Ниве?..

Дамиан тем временем спокойно занял своё место рядом с Мишелем — со стороны могло показаться, что "пара" на его словах относилась скорее к паре сапог: никаких жестов, присущих влюблённым или любовникам — вроде тех, чтобы держаться за руки, обниматься, прикасаться коленями — он не делал... только, повернув голову, взглянул на Ниве с такой улыбкой, что Асари, наблюдая за этим, чуть не поперхнулся кофе, который в ожидании встречи неспешно потягивал из чашки. Нет, он что, правда серьёзно — влюбился? С первого взгляда? Это Дамиан-то?.. Токагэ перевел взгляд на Мишеля, обратно на Дамиана, снова на Мишеля, будто сравнивая их, и с некоторой неожиданностью для себя осознал, что эти двое... хорошо смотрятся рядом. Правильно. Естественно и достойно. Стоп, неужели... это не сразу укладывалось в голове, но приходило в неё первым делом. Истинная пара?..

— Буду рад и в дальнейшем сотрудничать с вами, — Асари улыбнулся уголками губ в ответ на предложение Мишеля обменяться телефонными номерами — и отвлёкся, чтобы извлечь из кармана визитку с номером телефона, которую и пододвинул к Ниве, толкнув пальцами по гладкой белоснежной поверхности стола.

Тем временем официантка, совсем юная и светлая омега с аккуратной высокой прической — боги, где местный владелец только находит таких одинаковых? — принесла новым клиентам меню. Дамиан принял его, позволив вложить себе в поднятую руку, даже не удостоив персонал взглядом, с властной небрежностью принявшись листать тонкие пластиковые страницы с платиново-золотистым тиснением растительных узоров. Несмотря на статус "кафе" и довольно просторную атмосферу, качество обстановки и уровень обслуживания здесь мог посоревноваться с иными известными ресторанами. Своеобразная фишка "Лили": сочетать простоту и дороговизну в одном флаконе. Лилия с обрезанным стеблем, стоящая в вазочке посреди стола, была совершенно настоящей, свежей, живой и пахла очень нежно — и ведь же окупается такое расточительство...

— Дамиан говорил мне, что вы работали юристом в Манчестер Пауэр Системс, — неспешно начал Токагэ, отклонившись на спинку дивана. — Но вынуждены были уйти оттуда и временно не работаете по специальности. В Хартелл Логистикс сейчас открыты две вакансии по вашему профилю. Скажите, как много Дамиан уже успел рассказать вам об условиях работы в компании и возможностях, которые мы предоставляем нашим сотрудникам?..

Хартелл, предоставив Мишелю и Асари возможность свободно пообщаться друг с другом, тем временем неспешно листа меню и подбирал заказ, лишь изредка поднимая над ним глаза и подбадривающе улыбаясь в сторону Ниве. Пока со стороны всё выглядело обычно и нормально, ожидаемо — обычная деловая встреча; и только Дамиан казался каким-то донельзя не то радостным, не то воодушевленным, не то всё и сразу, сдержанно, но заметно лучась солнечной энергией в одному ему ведомом предвкушении...