Отпинать себя за то, что наделал глупостей? Это Гэб умел. Умел, успешно практиковал, можно сказать, даже культивировал. В себе и про себя, конечно же. О его моральных терзаниях знал разве что какой-нибудь боженька, который взялся покровительствовать этому рыжему идиоту, да и то - не факт. Для остальных Гэбриэл оставался непрошибаемым монолитом самоуверенности, черного юмора и ехидства. С одной стороны - такая позиция давала неисчислимые преимущества. С другой стороны - для подавляющего большинства подобный человек был моральным уродом. Выродком.
Впрчем, не сказать, чтоб это волновало Красного. Разве что в очень редких случаях. Очень и очень редких. Просто по пальцам пересчитать можно было. Да и если ощущал вину или четко знал, что не прав, то предпочитал не извиняться, а делать что-то. Чтоб исправить ошибку. Или как-то загладить вину.
В ход могло пойти что угодно - от подарков и до природного оьаяния альфы, шибающего не хуже бронепоезда на полном ходу. В особо тяжелых случаях - шла в ход тяжелая артиллерия. Попойки. Долгие и основательные. До беспамятства пополам с безъязычием, когда даже собственное имя вспоминаетмя с трудом.
Однако же сейчас Гэбриэл чувствовал, что виноват.
Да, отнтшения с Лексом его полностью устраивали. Паренек был беспроблемным. Удобным, как домашний плед, и таким же теплым. Битый, пьяный, в горячке гона или просто желания, злой или добрый... Гэйб был принят. Накормлен, обогрет, что тот бродячий кошак. И приласкан. Вот он и привык. Пользовался симпатичным омежкой и удобствами, в какой-то мере оберегал и защищал, но не считал, что у них всё серьёзно. Ну интересная интрижка с вялотекущими поисками его, Красного, задницы.
Это льстило.
И Гэйб абсолютно не ценил то, что имел, хотя стоило.
Не ценил ровно до тех пор, как мелкий выскочил из дома в истерике и не вернулся за десять минут. Гэйб пошел за ним. И, пожалуй, когда увидел Наоки перед машиной на асфальте... его перемкнуло. Потерять котэна? О нет, этого он допустить не мог. До больницы он вез его сам. До лучшей больницы города, благо страховка спецназа позволяла ему лечиться по самым-самым заведениям.
Сотрясение, куча царапин. Вроде бы обошлось, но от койки парня спецназовец отходил только на работу и помыться-пожрать. Даже спал на соседней, сунув медсестре на лапу, чтоб его не трогали. И, конечно же, терпеливо ждал, сунув в регистрации свою страховую карту.
Уход за парнем организовали очень даже неплохой. Всё, что необходимо, и чуть даже больше. А ещё - цветы. На тумбочке в изголовье у парня не переводились ирисы. Сиреневые. Гэйб считал их красивыми. Да и... он нечасто дарил Наоки цветы, поводов было немного. Теперь же - своеобразные извинения. Хотя б немного. А поймет он или нет - это уже дело десятое.
Врач говорил ему, что парень несколько раз уже приходил в себя. Но альфа не попадал на моменты пробуждения, работа требовала его присутствия, не собираясь ждать пока Гэйб натерзается вдоволь. Потому спецназовец ходил в основном злющий, как черт, срываясь на всём и вся, кроме, собственно, самого болезного.
Да и сейчас... сидел у койки парня, запустив ладонь в густую шевелюру того, пропуская пряди сквозь суховатые пальцы.
- Котэн... хэй... сколько спать можно, котэн? - негромко сказал он, ни к кому особо и не обращаясь. - Бока отлежишь, станешь большим и толстым, как тюлень. И придется тебя хорошенько отжарить, чтоб вернуть в форму, - почти меланхолично вещал Гэйб.

Просыпается. Вот натурально - просыпается! С загнанным на переферию восторгом, Гэйб по-дурацки ухмылялся, и с каким-то странным умилением наблюдая за парнишкой, что вел себя крайне няшно. Котейко - да и только. Миленькое, которое так и тянется рука приласкать. Вот Гэйб и сидел, блаженно щурясь и поглаживая парня по лицу, откровенно наслаждаясь как самим нехитрым действом, так и ответной реакцией. И бог весть сколько бы он так блаженствовал, вполне себя убедив, что теперь-то всё наладится, если бы "не". Нетипичные интонации вернули Гэйба с небес на землю. И совсем не тот вопрос, который хотелось бы услышать.
- Здрасьте, пожалуйста. Мы год встречаемся, котэн. А цветы - тебе, - привычно буркнул он в ответ, недовольно цыкнув зубом и придержав широкой лапиной паренька под спину, чтоб не захлебнулся ненароком так. Забрал стакан, пока ещё не осознавая произошедших с Наоки перемен, но нутром ощущая, что дело тут нечисто и пахнет если и не керосином, то неприятностями и геморроем. Геммороя Роу не любил и избегал. По возможности. Если не хотел заморачиваться. Не хотел же заморачиваться альфа девяносто пять процентов своего времени, предпочитая удобства и ненапряг. Но-о... сам виноват. Надо было дернуть парня домой сразу, как-то задобрить и успокоить. Как маман, к примеру. Так что теперь просто приходилось потерпеть и позубоскалить в ответ. Потому что Наоки Гэйб намеревался заняться вплотную. Он - его. И хрена с два Гэб его отпустит - сотрясение там или как ещё мозги набекрень повернуты. Хрена с два.
- Я не только тюленей люблю, мелкий, - оскалисто ухмыльнулся в ответ пареньку. Главное - пошла реакция. Остальное - дело наживное, а уж Гэб со своей стороны собирался дать Наоки понять, кому тот принадлежит до самых труселей и голой задницы с симпатичной родинкой на правой ягодице. А если не поймет по-хорошему, то спецназовец не постесняется всё пояснить ещё раз. А потом ещё и ещё, пока не дойдет до самого нутра. И, пожалуй, метку он тоже поставит. Раньше не ставил, предпочитая давать Наоки спокойно жить и пастись на лужайках, но сейчас ситуация малость иная. И для того, чтоб расставить все точки над "ё", пожалуй, даже и необходимо.
Он решил. Он сделает. А если кого-то что-то не устраивает, то вот уже самого Гэйба это абсолютно не колышет.
Потому, когда к нему вернулся привычный мелкий, альфа не церемонясь притиснул того к груди, поглаживая по волосам. Его. Его мелкий. Ласковый и уютный котэн, искренний и аккуратный.
- Тихо, тихо. Не дергайся, Наоки. Тебе здоровски по мозгам прилетело, - он бесцеремонно выгреб парня из кровати вместе с одеялом и умостил у себя на коленях, касаясь губами лба и виска того. - Я тут был. После работы возвращался. Цветы - тебе. От меня, да, - ощущение дежавю странновато било по нервам, но Гэйб его отметал с легкостью. - Ты валяешься неделю уже. Или полторы. Я не считал. Под машину выскочил и здорово стукнулся, - запустив руку в его волосы, альфа снова перебирал темные пряди, жмурясь от удовольствия.
- Вот. Разбудил. Спящий красавэц. Раньше было нельзя,  - Гэйб ухмылялся ровно до того момента, как подошел врач. Потом омегу пришлось сгрузить обратно на постель и, тюкнув губами в лоб, выйти наружу.
Врач говорил долго и много. Про временную амнезию, про возможное расстройство личности, про то, что за Наоки нужен будет теперь тщательный присмотр на всю жизнь, потому что никто не может сказать, как аукнется и какой будет вторая личность. И будет ли она одна.
Гэйб слушал и хмурился. Хмурился и слушал, наконец-то доперев с кем он столкнулся. Не сказать, что язвительная хитрожопость, мелькнувшая во взгляде, ему понравилась, но пасовать перед трудностями спецназовец не собирался.
Сам заварил эту кашу, самому и расхлебывать последствия.
Поэтому, он задал только один вопрос.
- Когда парня можно будет забрать домой? - и получил такой же четкий и конкретный ответ:
- Через три дня, когда состояние его не будет вызывать опаснеий.
Гэйб кивнул и вернулся в палату, снова шмякаясь на стульчик рядом с Наоки.
- Через денька три я тебя заберу отсюда, мелкий. Говори, что ты хочешь перевезти со своей квартиры, завтра займусь, - и снова протянул руку к волосам парня.

Отредактировано Gabriel Row (9 мая, 2015г. 10:47:39)

- Заберу, котэн, потерпи ещё три денька, - то, что Наоки уже как-то реагировал на внешние раздражители, радовало. Гэйб снова сгреб в охапку своё сокровище, ревностно прижимая к груди, не обращая внимания на возмущенный взгляд врача. Его. Весь. И плевать на всё и вся. Не отдаст. Болячкам, психозам и прочим жизненным и не очень ситуациям. Особенно, сейчас, когда осознал, что паренек ему таки нужен. Что он - своё, родное. И выпустить его из рук будет просто чудовищной ошибкой. Тем более, кто ещё сможет вытерпеть так долго мерзопакостный характер Красного и не послать его лесом? Больше таких героев Гэб не знал.
- Тихо, тихо... не дергайся сильно, - прижал его к груди сильнее. - Можешь по морде мне дать, если хочешь. Заслужил, - лаконично и без лишних пояснений сказал Гэйб. И это тоже были такие своеобразные извинения.
Собственно, переосмыслив этот год, своё поведение и поведение мелкого, Красный допер, что вел себя как мудак. Не то, чтоб это сильно его печалило, но он счел, что поступал в корне неверно. И относился к мелкому, который походу искренне любил его, потреблядски. Стало мерзко, Гэб решил исправляться и сохранять то, что можно поправить и сохранить. Мысль о том, чтоб потерять котэна отдавала привкусом желчного страха.
- Ну, ну... не плачь, - Гэбриэл покачивался на стуле вместе с омежкой, поглаживая того по спине и утирая краем одеяла зареванное лицо, не понимая чего тут плакать и вообще не считая, что происжодит нечто из ряда вон. Да, раньше Гэб никогда не затаскивал Наоки к себе. У него в квартире вообще омег не бывало, он предпочитал шляться по любовничкам сам, меньше хлопот. Но-о всё меняется. Даже спокойная холостяцкая жизнь может смениться гемором отношений и хлопотами. Какими-никакими, а заботами. И... не сказать, чтоб Гэбриэл был этим недоволен. Просто принял как данность, как какую-то геометрическую или жизненную аксиому. Как то прямой угол равняется девяноста градусам, чистый спирт лучше с чем-то разводить, а бутерброд падает маслом вниз.
Список он слушал внимательно. Но Наоки, видимо от избытка нэжных чуйств совсем чокнулся, потому лопотал какую-то бессвязную ерундень, из которой более или менее четко альфа уловил только про одежду и ослабители. Прошлая течка, правда, совпала с Гэйбовым гоном и альфа просто едва не заездил бедолагу. И сейчас, вдыхая ягодно-хвойный запах парненька, он понимал, что вот его всегда будет хотеться. Снова и снова, впитывать понемногу, пропитываться оным и пропитывать его своим...
Уткнувшись носом в макушку Наоки, Гэйб жадно дышал. Терся щекой, жамкал парня и чуть ли не облизывался, представляя его на своей территории. И на переферии сознания билось удовлетворенно-собственническое, альфячее такое "моё".
Недобро зыркнув на потянувшегося к его мелкому врача, Гэб только прижал его к себе теснее
Нечего тут руки распускать. Врач всё понял и спорить с собстенническими инстинктами здоровенного спецназовца не стал, решив, что овчинка выделки не стоит, да и ходить с поломанными конечностями ему не очень хочется.
- Не неси херню, Наоки, - прозвучало довольно-таки свирепо и жестко. - Я забираю тебя к себе потому что так решил. Потому что хочу видеть твою моську каждый день, а не от случая к случаю. Понял? - ладонь его жестковато сжалась в волосах парня, оттягивая его голову назад, заставляя открыть шею. Гэбриэл потянул аромат кожи и принялся жадно вылизывать шею Наоки, интенсивно лаская и, когда ощутил, что тот задрожал, впился клыками, ставя метку под волосами и с каким-то мрачным удовлетворением зализывая укус. Всё. Теперь никуда не денется.
- Так что хватит пререкаться. Ты мой. Я так решил. И хрена я тебя оставлю в той квартире. Понял? - подавать апелляции и рыпаться, похоже, тоже было поздно.

- Просто не хочу тебя терять.Ты - мой, - с теми же собственническими нотками произнес Гэб, неприкрыто любуясь мелким. К запаху омежки отчетливо теперь примешивалась нотка феромонов альфы, давая всем остальным понять - парень занят. Ловить тут нечего. Удовлетворенно облизнувшись, смахивая с зубов вкус кожи и крови мелкого, он потянул явно возбужденеого Наоки к себе, снова усаживая на колени. Секса ему сейчас было нельзя, но-о оставлять без разрядки мелкого Гэйб не собирался. А то ж ещё давление поднимется, голова разболится. Нехорошо.
Но планам альфы сбыться было не суждено. На тумбочке очень некстати завибрировал и заподпрыгивал телефон. С родичами Наоки он уже говорил и не раз. Точнее, отзванивался отцу мелкого раз в день, говорил, что состояние его без изменений и отключался, чтоб не выслушивать тонну причитаний и обвинений в который раз, пополам с упреками в том, что он, красномордая скотина, ни капли не ценил и не берег их славного мальчика. Желания выслушивать всё это снова у Гэйба не было, но не отдавать же этим пираньям на растерзание Наоки? Тем более, врач говорил, что нервные потрясения ему противопоказаны от слова совсем.
- Слушаю, - коротко и по-военному четко отрапортовал он в трубку. Оттуда донесся спокойный голос мистера Адерли, интересующийся почему трубку взял не его сын.
- Отдыхает. Врач говорил, что тревожить не рекомендуется. Да, более или менее помнит, - Гэйб говорил четко, стараясь донести мысль, что не даст потревожить покой парня даже если небо будет рушится на землю. - Нет, потом он перезвонит сам. Сотрясение и временная амнезия. Да, я забираю его к себе. Потому что я так решил. Не орите, - чуть отстранив трубку от уха, он дождался когда вопли поутихнут и снова прижал телефон. - По праву альфы. Да, меченый. И потому что ему нужен покой, а не причитания и квохтания. Именно. Я рад, что вы это понимаете.
Ещё немного послушав ценные указания про то, как следует себя вести с такой драгоценностью,  как их сыночка, Гэйб отсоединился и положил трубку на тумбочку.
- Завтра, если будешь более или менее в норме - перезвонишь отцу, - внимательно посмотрел на Наоки. - Я с утра забегу, - поднялся он, пододвигая к мелкому еды и тоже принимаясь за плотный ужин. - Потом поеду к тебе, соберу и перевезу вещи, и вечером вернусь, - наворачивая пюрэ с мясом и салатом, проинформировал насчет плана-минимума. - Один ты не останешься.
Не сейчас. И больше никогда впредь Красный не собирался оставлять Наоки. Без лишнего пафоса, без стука пяткой в грудь. Просто его перемкнуло.
Наверное, в тот момент, когда он увидел Наоки на асфальте перед машиной. В лужице натекшей из ссадин крови. Порезы на лице вообще сильно кровоточат, а тут... стресс. Осознание, что кусок привычного мира может просто вывалиться и исчезнуть. Ещё и тот кусок, который внезапно важен и нужен. И не просто важен и нужен, а необходим. Крайне необходим. Даже больше, чем сам Гэйб предполагал.
Однако, главное вовремя понять. Раньше, чем наделаешь непоправимого.
- Ешь давай, - кивнул на диетическое, щуря левый глаз и облизывая ложку. С аппетитом у Гэйба никогда проблем не было, даже в худшие из дней. Отодвинув опустевшие тарелки, альфа сыто потянулся. Следовало бы подремать, вчера была тяжелая смена и не один вызов, но спецу больше хотелось заполучить в свои руки тельце Наоки. И не только заполучить, но и пожамкать, и вообще хоть как-то получить доступ к сокровенному. Просто хотелось. И отказывать себе в этом хотении Гэйб не видел причин.
Тем более, на что-то полноценное пока покушаться было нельзя.
- Иди сюда, - тихо позвал парня он, когда тот доел. Расторопная медсестричка забрала посуду, прикрыв поплотнее дверь и одарив Гэбриэла лукавым взглядом. Альфа тихо фыркнул и снова стиснул мелкого. Потерся носом о его шею, лизнул свежую метку. Довольно и тихо заурчал, наглаживая его по спине, нагло забираясь ручищами под одеяло.
- Я был тут. С первого дня, - зачем-то проинформировал он Наоки. - И отгулы взял на ближайшую неделю, - неторопливо целуя шею, поднимаясь к чувствительному местечку за ухом, жмурясь от удовольствия. Наоки всегда легко откликался на ласку и Гэйбу нравилось. Чувствовать и чуять его отклик, знать, что это в его руках мелкий млеет и тает от страсти. - Как ты себя чувствуешь? - поинтересовался невозмутимо, прижав ладонь к плоскому животу, поглаживая его кончиками пальцев.

Острый, тренированный слух спеца уловил сказанное явно не Наоки. Реакция на метку? Хорошо. Значит будет ещё одна. И ещё. И пока не свыкнется. Если ласкового и мирного, в общем-то, мелкого он знал вдоль и поперек, то с этим кадром явно нужно будет попотеть и доказать ему права на него. Если придется - то и жестко. Судя по тем мелочам, которые подмечал за ним-в-измененном состоянии сознания, личность эта из разряда тех, что частенько попадают к ним в кутузку. Мелкое хулиганьё, которое без командного рявка и не пошевелится, и слушать не будет. Гэйбу ли не знать. Сам таким же был, если и не хлеще, перепробовав всё, что можно. Даже травку покуривал в своё время. Потом кинул, перейдя на вполне обычный никотин. Но и оным не особо баловался, хорошо если раз в неделю вспомнит про мятую пачку Мальборо-рэд, валяющуюся в кармане джинс. Хотя за эти нервные дни он таки её добил. Слишком уж переживал за мелкого. Аж нетипично-сильно, для Гэйба-то. Поделать тут, пока парень валялся на больничной койке, он не мог ничего, врач велел ждать, а бездействие сжирало нервные клетки с нереальной скоростью. Особенно, для привыкшего что-то делать Роу. Поэтому, чтоб как-то отчасти себя занять, Гэбриэл бегал на балкон в соседней палате и табачил. Благо, там обитал коматозник на попискивающих аппаратах, которому не было дела до того, кто там у него на балконе шуршит. Но Красный всё равно вежливо здоровался с человекам. А то мало ли, вдруг очнется, а тут харя. Стремноватая харя, шастающая туда-сюда. Так недолго и обратно в кому свалиться.
- Мне похер. Будут - решим, не будет - отлично, - не особо напрягаясь, Гэйб подхватил мелкого под бедра, прижал к себе крепче и поднялся, в несколько шагов оказвыаясь у двери и защелкивая внутренний замок, чтоб никто лишний не зашел и не смущал котэна, пока он по рекомендациям врача будет дарить ему положительных эмоций и счастья. Так же, без усилий он перенес его на постель и уложил, сдергивая с него бельё и белую майку, в которых мелкий был. Немного отстранился, полюбовавшись видами и весьма явным возбуждением, шумно вздохнул, потянув такой манящий, ягодно-хвойный запах, и стащил с себя толстовку, кинув на ту койку, где спал сам.
- Черт... какой ты охеренный, мелкий, - словно бы и удивленно, словно бы видел его впервые. Наклонившись над омегой, он с какой-то исступленной нежностью вылизывал его шею, ключицы, грудь, стараясь впитать тягучий, кисловато-пряный запах и вкус, он терся о кожу лицом, едва ли не рыча от удовольствия. Крупными ладонями обшаривал гибкое тело, стремясь убедиться, что всё это - его, что пахнет им и больше никем. Гэбриэл целовал, покусывал светлую кожу, оставляя на ней едва заметные следы, которые сойдут через пару часов, выводил острым языком какие-то невообразимые узоры, то спускаясь до живота, то поднимаясь к губам Наоки и терзая уже их, с каждым разом все настойчивее и всё более жадно. До потемнения в глазах хотелось мелкого просто поставить на колени и засадить. Но - нельзя. Перенапряжение чревато страшными мигренями. Да, сначала будет хорошо. И ему, и мелкому. Но потом пареньку станет о-очень плохо. А Красный, может, и мудло редкостное, но не садюга, и не совсем ублюдок. Поэтому, здравый онанизм!
- Тише, котэн, тише... - хрипло шептал Гэйб, ошалев от его запаха до почти потери соображения. - Щас я сделаю хорошо... - горячими губами скользнул по животу парня, поочередно прихватив зубами выпирающие тазовые косточки, а после - и ниже, накрывая член. И его абсолютно не волновало, что тут, вообще-то, он альфа и от такого действа должен стрематься. А ещё больше - требовать только для себя.
Делать минет Гэйб умел. Нечасто и далеко, далеко не всем своим партнерам, но умел. Как и куни девушкам. Возможно, это был такой фетиш - смотреть как особо понравившийся человек трясется от страсти в его руках. Чувствовать, что ему не просто хорошо, а охеренно настолько, что представить себе трудно. До полной потери соображения. Вот оную и собирался обеспечить мелкому Красный. А ещё - окончательно дать понять, что он - его. И никак иначе.
Двигалься спецназовец нарочито неторопливо. Но и не настолько, чтоб дать возбуждению схлынуть, постепенно подключая язык и губы, то массируя по небольшой длине, то поддразнивая самую головку. Одной ладонью он придерживал Наоки за грудь, пощипывая соски, второй, самими кончиками пальцев, скользил вокруг нетронутого входа, истекающего смазкой, чуть надавливая двумя, но не настолько сильно, чтоб проникнуть внутрь.
Минут семь спустя пришлось вжать Наоки в постель, накрыв губы рукой, чтоб приглушить стон. Гэйб задумчиво отстранился, облизываясь. Пробуя вкус, привыкая. Его мелкий, его добыча. Целиком и полностью - его.
Парень дрожал. И альфа поспешил укутать его в одеяло, мазнув губами по лбу. Ему самому отчаянно требовалась разрядка, так что завернув Наоки и наказав ему дремать, он потопал в сортир при палате, наскоро скинуть напряжение, представляя себе малого перед собой. Да и представлять особо не пришлось - запах, вкус, почти-ощущение присутствия. Знание, что он там, разморенный, тепленький, валяется на кровати. Долго он не провозился.
Сполоснув руки, Роу застегнул ширинку и вернулся в палату. И только тогда открыл дверь, чтоб проверяющая больных раз в пару-тройку часов медсестра не кипишевала.
Ещё пару минут полюбовавшись мордахой мелкого, Гэбриэл скинул берцы и нагло влез к нему на койку, сгребая в объятия и прямо в одеяле прижимая спиной к груди, подсунув одну руку Наоки под голову, а второй просто обнимая, зорко проследив, чтоб многострадальное одеяло не сбилось.
- Ты как, Наоки? Голова не болит? - поинтересовался негромко. Самому спецназовцу холодно не было. Да и спать он мог в какой угодно позе, не испытывая от положения тела в пространстве и малейшего неудобства. Да и сам Гэйб был горячим, как печка, наверняка здорово прогревая Наоки даже через тонкое больничное одеяло...

Отредактировано Gabriel Row (15 мая, 2015г. 01:01:41)

- В день, когда меня надо будет от чего-то защищать, мелкий, я буду лежать с переломанными руками-ногами, хребтом и челюстью. И без сознания, - ухмыльнувшись оскалисто, Гэйб перевернулся на спину, утягивая на себя Наоки сверху. Вместе с одеялом. И запуская пальцы в темные волосы паренька, медитативно наглаживая его по шерсти. - Так что расслабься и не парься. Тут ты подзащитный, - почесал его за ухом, довольно жмурясь. Он заскучал за омежкой, заскучал за этими всеми выступлениями, такими, не особо навязчивыми, как раз в меру.
- Как-нибудь повторим. Когда перестанешь врать мне, что всё в порядке, - подцепил его подбородок двумя пальцами, притянул к себе и поцеловал ещё раз. - Ты вкусный, мелкий, - поправил омежку поверх себя вместе с одеялом. Честное слово, Гэйба разморило. И в сон клонило здоровски так, особенно, после сольного выступления. Нет, он бы с радостью повторил, но-о перебор удовольствий и радостей тоже малость нехорошо. Вот затащит добычу в логово и оторвется по полной. Ему-то пофиг где, как, сколько раз и будут при этом зрители или нет, а вот Наоки смущается. Интересно только - чего? С телом у мелкого полный порядок, ничего не висит, не дрожит студнем, не морщится. Так чего смущаться-то? Видно, это было то самое загадочное воспитание, которым Роу не то, чтоб был обделен - дражайшая маман обломала об чадо не одну линейку, а раз даже погнула о спину палку от пылесоса - но явно слабо представлял, что оно и с чем его едят. Где-то на периферии мелькнула мысль, что омегу надо бы познакомить с предками. Как-нибудь потом, когда ма перестанет пилить его внуками. Но следующий вопрос мелкого разом смахнул сонливость и Гэйб чуть напрягся, замирая. Думая - сказать сейчас и получить пизд*ль или подождать, пока Наоки вспомнит сам, и тоже получить пизд*ль посильнее, но отсроченно. И решил, что лучше всё и сразу, а потом разгребать то, что вышло.
- До аварии ты ждал меня. Вроде годовщина была, как мы типа вместе, - продолжая размеренно поглаживать парня, смело сдавал себя с потрохами Роу. - А я опоздал. Сильно. Ну и ты закатал скандал. И попер с квартиры. Я потом за тобой, но опоздал ещё раз, как полное мудло, и тебя уже двинуло об чей-то капот, - аккуратно, чтоб не причинить боли, мазнул по пластырю, которым заклеили нос. Карту остальных синяков и ссадин он рассмотрел, пока жамкал малого на койке, признав, что врач-таки прав и что-то посерьёзней петтинга пока чревато. Он ж редко сдерживается во время, как бы чего не повредил в процессе.
- Дебилу тому, что не смотрел на дорогу, я проблем обеспечил, но сначала отволок тебя в Первую городскую, в Берлинском, по своей страховке, - поцеловал Наоки в лоб, продолжая начесывать вдоль шерстки задумчиво, ожидая, что тот сейчас закатит ещё один скандал, морально готовясь к побоям и прочим прелестям, после которых ссадины и синяки придется залечивать уже ему. Но что поделать - такая уж тяжелая альфова доля, посадить себе на шею какую-нить омежку с милыми глазюками (в данном случае - золотистыми, как у рыси) и радоваться жизни. Точнее - пытаться радоваться жизни.
- Ну, а потом мотался на работу, пока ты в отключке был, нарабатывал отгулы, чтоб когда очнешься - не сидел сам. Думал, перетащить твои вещи к себе, но времени было в обрез, - ну да. С Берлинского, в Лондонское управление ДПН, к начальству - и чтоб не опоздать! - потом по вызовам, потом - обратно в Берлинский. В целом, Гэйб даже не ел в больнице, питался подножным кормом, вроде хот-догов и гамбургеров, и на ходу, зыркая на "полкана" таким диким взглядом, что тот не особо даже и возражал на чавканье в наушнике в ходе операций. Тем более - на штурмах, Красный был девственно-чист и даже без следов кетчупа-крошек, и зол, стимулируя подчиненных на подвиги. Так что к мелкому возвращалось нервное и дерганное тело, щурящее глаза, пропахшее порохом и дымом. Часов на пять-шесть возвращалось, чтоб чутко подремать рядом и снова сорваться в бой.
- А, ещё позвонил тебе на работу и сказал, что ты попал в аварию. Больничный тебе тут выпишут, так что успеешь ещё у меня устроиться дома, - припомнил и сообщил важного Гэбриэл. Собственно, на том и заканчивались все новости. Ну, ещё было то, что альфа держал вокруг мелкого оборону и не подпускал неуемных родичей к тому, здорово нашугав сестрицу Наоки, которая позвонила во время штурма, а он взял и ответил. Шум, пальба, что-то где-то рвануло, какого-то идиота - добили, вопли, короткие, отрывистые команды "полкана", сдобренные отборным матом... в общем, ей впечатлений хватило. И, судя по тому, что потом пришлось рявкнуть на папашу Адерли, что если он вызовет копов, то Гэйб к нему и приедет, со всей бригадой в нахлобучку, поделилась впечатлениями с родителями. Самому-то Красному было пофиг, но чтоб потом эти не выели мозги ложечкой Наоки...
Роу потер подбородок. Чегось он раньше не замечал за собой такого желания защищать и беречь. Прям то ли вторая мамочка, то ли наседка, однако, попытка покусительства на это самое "моё" отдавала под ложечкой волной красной, как его патлы, злобы и желания порвать на тряпочки покусившегося и сплести из них штурм-канат со скользящими петлями.
- Цветы? Окей, заберу. У меня кошак живет дома, кстати. Счас его к себе друг забрал, но скотина спокойная и разжиревшая, - пожал он свободным плечом. На втором лежал Наоки. - Цветы, шматьё, всё, что у тебя там насобиралось. Потом пораспихиваешь де-то у меня, места там хватает. Не полигон, канеш, но хватает, - приоткрыв глаз, он скосил его на мелкого, зорко за тем наблюдая.
- У меня вообще ещё никто не бывал, - буркнул негромко Гэйб в ответ. - Чисто моя территория.

Отредактировано Gabriel Row (16 мая, 2015г. 12:03:53)

Роу был готов. К истерике, к обидам, к пощечинам и побоям. К тому, что мелкий устроит цирк на проводе, что будет обвинять его во всех промахах и злиться. Ко всему этому он был готов. И специально вывалил Наоки все плохие новости, чтоб он перебесился сейчас, чтоб на его рыжую голову обрушился поток всего, на что только омежка был способен, а потом он подумал мозгами и до него дошло, насколько всё поменялось. По крайней мере - для Роу. Что за последнюю неделю он не видел вокруг себя никого и ничего, кроме, собственно, одного нервного и тонкого паренька, что сейчас выплескивал на него все обиды и все боли пополам со страхами. И, понятное дело, Гэйб просто молчал, не оправдываясь и не противясь, только подставляя скулу под удар, чтоб потом фингалеса не было. Да, он в курсе, что вел себя, как последняя скотина. Да, в курсе, что он мудло редкостное и вообще не заслуживает хороших слов. Но парень, как говорила его маман - глаза видели, что брали, мозги всё сознавали.
И возможно, если бы не эта авария, потребовался б не один год, чтоб до подкорки Красного доперло - кто и что для него Наоки. И что именно за этого омегу он готов костьми лечь. Просто так. Потому что это - его мелкий. Эгоистично его, родное существо, которое он пустил в себя и заберет в свой дом, что бы тот ни говорил и как бы ни возникал по этому поводу.
Поздняк метаться. Метка поставлена. Выбор сделан.
Нет, метка не панацея, да и нельзя было сказать, что с нею Наоки или Лекс не найдут себе приключений на спину, альф в Неополисе много, а бет, которые даже и не почуют сигнал собственности, и того больше. Просто это значило его готовность принять Адерли. Как своё, как того, кого он будет защищать. Плохо это или хорошо - черт его знает, работа у него такая, что пришибить назавтра могут легче легкого, а мелкий останется. Опасная, паршивая работа, но кому-то её делать нужно было. А Гэйб никогда не пасовал перед трудностями, как бы его не подпирало.
Наверное, потому Роу и не привязывался ни к кому и жил так, чтоб к нему никто не привязался. Чтоб горечи не было и боли, если ему всадят пулю в голову.
- Я не уйду, Наоки, - хрипло и тихо, когда мелкий более или менее угомонился, перебравшись на вторую койку. Роу сполз с той, на которой лежал, подобрал одеяло и накинул на тонкую фигурку, надеясь, что разум всё-таки возобладает над идиотизмом и омежьими закидонами, и в холоде парень, скинув одеяло, лежать не будет. Трогать Наоки он не стал, как и жать к себе, давая свободного пространства. Пусть остынет, полежит, поспит. Может, к утру отойдет, а может и через пару деньков, если не вылезет вторая его личность. Сам же Гэйб с каким-то философским пофигизмом растянулся на больничной койке, насквозь пропитавшейся запахом Адерли, даже сквозь стойкое лекарственное амбре, и преспокойно задрых. Всё-таки на работе он здоровски вымотался, а тут ещё и кордебалет одного актера... впрочем, он не отрицал, что таки заслужил. И то, что заслужил - то и получил по хребту. И с чувством выполненного долга отправился на боковую. Завтра ж будет завтра. Может, малой подобреет, а может продолжит трепать нервы. Тогда придется брать его за шкирку и слегка вправить мозги, но опять же, это будет завтра. Благо, Красный не храпел...
"Завтра" началось через два часа.
Сначала зашуршал зипер, потом звякнула пряжка. Уже это насторожило Роу достаточно, чтоб выдернуть сознание из пелены сна и прислушаться к окружающей обстановке. Спецназовец внутренне подобрался и изготовился, если что, ловить. Для остального же мира он с виду продолжал расслабленно-мирно почивать, раскинувшись на больничной койке и едва ли пузыри из носа не пуская.
Шаги приблизились, Гэйб буквально шкурой ощутил протянутую руку,позволяя себя коснуться, а потом... рефлексы - что поделать. Полностью одетый и обутый мелкий не успел даже дернуться, как оказался скручен и вжат в койку.
- Куда лыжи намылил, Наоки? - дыхание альфы обожгло кожу возле уха. - Или ты не Наоки, а тот, второй? - невозмутимо поинтересовался. Хищник здоровый, поймавший хищника мелкого. И тут кто кого сожрет...
- Если судить по тому, как ты говоришь - то ты тот, второй, - подвел черту Гэйб, без усилий удерживая брыкливое создание. - Поговорить - это хорошо. Поговорим, - вреда он бы ему не причинил. Сколько бы личностей не породило подсознание малого - они все были им. Какими-то частями его. Нереализованными, скрытыми, но его. Так что пусть захват и был, что называется, "мертвым", хрен вырвешься, но довольно аккуратным.
- Но сначала ты, парень, разденешься и завернешься в одеяло. Потому что отсюда до истечения положенного ты не выйдешь, - спокойно и безапелляционно. Давая понять, что стопнет его в любом случае. А куда омежке тягаться со здоровым альфой, который натаскан просыпаться от любого шороха и может завязать его морским узлом. Исключительно ласково и нэжно.
Ещё с минуту подержав "беглеца", Гэйб отпустил его, давая возможность исполнить то, чего он потребовал. Взглядом его наградили далеким от ласкового, и даже от любезного, но всё-таки подчинился. Шмотки мелкого спецназовец аккуратно сложил, мирно так сел напротив злого, как сыч, парня в одеяле, придавив ладонью стопку.
- Давай. Рассказывай. Как тебя именовать, кто ты и что помнишь из прошлого, - Гэйб был уравновешен, как крепостная стена. Сколько лбом не бейся - не прошибешь. - Можешь спрашивать и меня. Как ты понял, с правдой я не играюсь и от ответов с ответственностью не ухожу.
Прищурив глаза, он смотрел на кадра перед собой, отчетливо понимая - проблемы только начинаются...

Отредактировано Gabriel Row (17 мая, 2015г. 13:10:43)

Не помнит. С каким-то веселым и злым азартом, Гэбриэл понял, что альтерэго Наоки ничерта не помнит о том, что было. И фактически ему надо рассказывать его жизнь заново, а то ж накосячит и кому потом разгребать? Ему, бл* ж. Почему-то сомнений в том, что потом, как этот чел освоится в теле мелкого, его не раз придется за патлы выволакивать из кутузки, не было. И что это тупо наказаниие за все те нервы, которые он вытрепал малому. А наказания следовало принимать стоически... собственно, только так у Гэба и получалось.
- Нет, бля. Хочу ещё раз позырить на своё, - огрызнулся альфа, щуря глаза в ответ. - И чтоб ты не особо расслаблялся, что на курорте, - сдвинул шмотки чуть назад, а обувь его вообще засунул под койку, скрещивая руки на груди и упираясь босыми пятками в пол. То, что тут кафель и он, вообще-то, холодный - Гэйба не смущало. Да и возможно ли смутить человека, который регулярно, в дождь, грязь и снег, в холод и жару может подметать собой подворотни, улицы или болота. А курсы допподготовки, которые проводились если не в Арденском, под присмотром егерей, то на спецплощадках, когда инструктора по доброте душевной загоняли в ямы с отходами и поливали из шланга - типа дождь. Так что холодный кафель - просто мелкое неудобство.
- Я тут типа надзирателя и родича в одном флаконе, детка. Привыкай, - с непрошибаемой ухмылкой произнес он. - И да, в следующий раз, если намылишься попытаться сбежать - шурши потише. Я чуял тебя ещё когда ты начал возиться. Молодец, что сразу ко мне подошел, а то пришлось бы догонять, - почесав пяткой о пятку, прищурился Роу.
- Окей, буду звать тебя - Лексом. Так вот, Лекс, тебе прилетело по голове капотом. По моей вине и пизд*лей за это я уже получил. Хочешь - выпиши повторно, это ровным счетом ничего не поменяет, - задумчиво произнес Гэбриэл, не став отбирать сигарету. Взрослый парень, пусть делает то, что хочет. Он не мамка ему, а его альфа. Сам знает, как это - когда пилят мозги за херню, и насколько после этого хочется повторять эту херню снова и снова, и снова. - После аварии врач констатировал сотрясение и раздвоение личности. Возможно - временное, но хер его разберет, на самом деле. Наоки... можешь считать его своим альтер-эго и основной личностью, которая изначально была в этом теле, - кивнув на него, обозначая его всего. - С ним я начинал встречаться. Кроме того - ты омега. Я - альфа. Ты - мой омега, ты ведь в курсе, что это и как? Рассказать, если нет? Окей, - он не стал говорить, что его в принципе устраивает "подселенец". Что ему вообще-то пофигу сколько закидонов у мелкого, главное, чтоб был рядом. Пошарив по карманам, он выудил из одного пачку, доставая последнюю, мятую, и зажигалку. Определенно, без никотина донести до этого комка наглости мысли и не расплескать по дороге он не мог. Ещё хорошо бы чашечку кофе, но это из разряда "фантазии". Подкурив сигарету себе и омеге, он почти с наслаждением затянулся дымом, втягивая её почти на треть. Говорить - и говорить много, и по-делу - было трудно. Гэйб мог часами чесать языком какую-то херню, смешить народ, балаганить и балагурить, навешать лапши на уши любому, но говорить прямо - трудно. Говорить правду прямо, подбирая слова - тоже. Поэтому в обычной жизни альфа был не то, чтоб особо многословен, пользуясь короткими рубленными фразами.
- Я отвез тебя в больницу, лежишь ты счас по моей страховке и получаешь лучшее. Это раз. Завтра я собирался перевезти вещи - твои и Наоки - к себе, потому что от себя уже не отпущу. Качественные медикаменты официанту не по карману, а без них тебе поплохеет через пару дней. Это два, - ещё одна долгая затяжка и внимательный взгляд в сторону Лекса. Взгляд-изучение, взгляд-запоминалка. Отличия, мелкая моторика. Другое, другое... Другое, но его! Запах, некоторые жесты. Врач говорил, что однажды либо одна личность задавит другую, а возможно, они сольются в одну. Снова. И кто знает, чьи черты будут преобладать. Но, опять же - Роу всё устраивало. Пусть так...
- Тебе сейчас и в дальнейшем со мной выгодней. Это три, - покачал головой он. - Я знаю тебя. Я тебе не чужой. У меня есть работа и возможность обеспечить тебе безопасность. Омега один может выжить. И более или менее нормально жить, но... рано или поздно какой-то дебил тупо окажется сильнее, - прищурился он сильнее, добивая в третью затяжку сигарету и туша её об открытую пачку. - И мне не в кайф снова увидеть тебя в крови и соплях, и волочь через пару кварталов в нормальную больницу. Это четыре, - он оперся ладонью на кровать, тряхнув волосами, привычным жестом откидывая их назад.
- Спрашивай теперь, что хочешь знать, - прикрыл глаза.

Отредактировано Gabriel Row (17 мая, 2015г. 23:19:16)

- Ты как хочешь, но это, бл*, была твоя жизнь и она тебя устраивала. Про раздвоение спроси у врача или какого-нить медбрата, я за что купил - за то и продаю. Нихера не разбираюсь в медецине. А то придумал бы байку поубедительней, - Гэйб прикрыл глаза, повертев пачку в руках и не глядя отложил её на стол. - У тебя есть родители, сестра - старшая, альфа - ты работаешь офицом в Сент-Полз, там мы познакомились около года назад, когда там проходила мафиозная стрелка, - он ненадолго прервался, потянувшись за стаканом с водой и отпивая несколько глотков. - Кто-то стукнул в полицию, послали мой взвод, вас всех загребли. Прошуршали. У тебя кончились ослабители и я повез тебя домой. К тебе. А потом остался, - подтянув ногу под себя, Гэбриэл привычно устроил на коленке подбородок, разглядывая словно впервые. И размышляя. Вспоминая себя в том же состоянии подростковой тотальной недоверчивости, когда все - враги и нужно драться до потери пульса, чтоб доказать - ты не тварь дрожащая, а право имеешь. Вот как хочешь - так и имеешь. Раком, боком и всякими другими позами. И, наверное, он бы скатился до мафии, если б не серьёзный разговор с полисменом, который отвечал за их участок. Хороший был дядька, мудрый. Он более или менее вправил ему мозги. Вправил бы и мелкому, наверное. Он это умел.
Помер, жалко. Гэйб ездил на похороны. И пару раз к урне.
Сейчас его совет был бы кстати...
- Не, чел. У меня с башкой всё нормально. Ею я нигде не бился, - мотнул головой упрямо Красный. Сигарет не хватало. Надо бы выйти и купить, но он боялся, что за это время котэн сдриснет. А где искать? Как искать? Да и хрен ж найдут, если не стоять над мозгом и не капать на оный.
- Чего я хочу? Тебя, - Роу поднялся, подошел к мелкому, отбирая сигарету и впиваясь поцелуем в губы. - Ты мой. Мне похой кто и что думает по этому поводу, - перехватил его за бедро, скользнул в волосы, сжимая пряди в кулаке, скользнул губами по шее до метки, обводя запекшуюся корочку языком. - Так что я хочу, чтоб моё было со мной, а не шаро*билось по Неаплю в поисках приключений на жопу. Или хотя бы возвращалось домой, - одуряюще пахло кедром и озоном. Будто мелкий оказался в лесу после грозы, которая прошла по касательной. - Но ты вряд ли примешь такой аргумент. Даже чувствуя, как реагируешь на меня, - прошипел ему хищно на ухо. - Я хочу, чтоб ты переехал ко мне. Спал со мной. Готовил пожрать. И чтоб я видел твоё лицо каждый день, понял? - подхватив его под коленку, опрокидывая на постель и прижимая к оной собой 
- Лекс, не будь идиотом и пораскинь мозгами. Если они у тебя ещё остались, после того, как тебя долбануло, - заржал негромко в ответ на его идиотско-омежеские предположения. - В Лондонских трущобах дохера омежек, которым только пальцами щелкни и покажи сантикредит - попрыгают, не то, что пойдут. Хоть на органы, хоть на трах, хоть на что. И мамашки-наркоманши продают своих детишек за бутылку спирта или дозу. Если бы я хотел тебя порезать - за последний год у меня была туева хуча возможностей. И волочь твою тушку через полгорода, в Первую городскую, под дохерищем камер, засветивших мой шкирняк, чтоб продать на органы... вот это попахивает идиотизмом. Ты сериалов пересмотрел, да, бл*? - посмотрел на него как на клинического идиота. - На козла и мудака я похож. Не помню, чтоб на это всё падала корона тупизны, - язвительно фыркнул он, хорошенько так примяв мелкого собой. Нет, ну надо ж. Гэйб знал, что Наоки отличается хорошей фантазией, но чтоб это передалось и второй личности? Может, это что-то глобальное? Основа? Кто знает. Во всяком случае, не он, не Роу.
- У меня только одна причина быть тут, - спокойно произнес альфа, хищно глядя мелкому в глаза. Очередная машина выхватила из темноты лица - его, с цепкой, собственнической ухмылкой и мелкого с упрямо закушенной губой.
- Причина эта счас лежит подо мной и строит дебильные предположения, - невозмутимо произнес он. - Так что хватит страдать муйнёй, Лекс. Пострадаешь дома. Что ты, что Наоки... походу, вы оба отличаетесь богатой и крайне дурацкой фантазией, - ещё немного помявшись по малому, Гэйб поднялся и перебрался обратно на койку, на которой спал, растягиваясь на оной и подложив под голову его вещи.
- Сделай одолжение - ляг и поспи, ага. Я со смены, устал адово.