"Проснись, мой мальчик. Пора начинать новый день..."
"Тебе не жить…"
Сердце громко ударилось о грудную клетку. А потом еще и еще. Эти звуки, оглушающие, словно бой гигантского барабана, вырвали сознание из удушающей темноты обратно в холодный мир. Буквально холодный – парень лежал на кафельном полу, а сверху, из открытого настежь окна, на него падал мелкий чистый снег. Судя по растекшимся близ тела лужам и мокрой одежде, он валялся здесь уже порядочное время – нападавший снег успел растаять, оставив после себя сырость, насморк и, кажется, озноб. Хотя насчет носа можно было поспорить. Похоже, в нем просто был сгусток свернувшейся крови…
Парень приподнялся на локтях и неспешно привел тело в положение сидя. Голова отозвалась на такие перемены ноющей болью в затылке, к тому же комната в глазах неожиданно поехала – судя по всему, брюнет неплохо приложился обо что-то. Или его приложили. Какая, впрочем, разница, всё уже случилось, поздно разбираться. Зато самое время разгребать последствия.
Ухватившись рукой за низкий подоконник, он медленно поднялся на ноги и покачнулся прямо у распахнутого окна. Казалось, всего один неудачный из-за головокружения шаг, и парень вылетит к чертям земле навстречу. Но не тут-то было: руки брюнета намертво вцепились в деревяшку подоконника. Хотелось жить. Ужасно хотелось жить, причем непременно хорошо и до самой старости. Наверное, и стимул для этого имелся существенный, раз желание было настолько сильным. Вот только в памяти парня он упорно не всплывал.
Брюнет утер окровавленный нос ладонью и хмыкнул: только сейчас поймал себя на мысли, что на полке сознания, где у всех нормальных людей хранятся воспоминания о прошлом, царила непонятная пустота. Ни места, где находился, ни причин, по которым очухался на полу, ни прочих событий, давних или недавних, кроме вчерашнего дня, парень не помнил. От слова «совсем». Любое копание в себе в поисках ответов сталкивало со странной тишиной и только распаляло в душе и без того немалой силы злость и обостряло растущую с каждой новой минутой жажду мести. Желание перерезать горло создателю, даже если для этого придется перебить половину базы – вот что сейчас было главным в его сознании. Это всё, чего он сейчас хотел по-настоящему, даже несмотря на то, что внизу живота по уже теперь понятным (со вчерашнего дня) причинам нещадно тянуло, и почти любые мысли, как мощным водопадом, заливало неистовое желание близости и секса. Все равно с кем. Плевать, где. Прямо сейчас, сегодня. Бурно, страстно, сгорая в неге без остатка. Но сначала – убить ублюдка.
Его имя - Орен Фокс. Ему 21 год, и вчера он узнал, что вся его жизнь оказалась результатом чьего-то бездушного эксперимента, а он сам - первым в этом безумном мире мужчиной, способным выносить дитя.
[AVA]http://sg.uploads.ru/t/vt4Ma.jpg[/AVA]

Отредактировано Oren Fox (16 июня, 2015г. 11:08:04)

Орен дошел до кровати и одним движением стащил с измятой постели простыню. Руки крепко схватили ее и резко рванули в стороны, начав отрывать от полотна узкую ленту прошитого края. В нос ударил запах собственного тела, сильно пропитавший потревоженную льняную ткань, и еще какой-то... чей-то. Более резкий, но приятный, такой, что хотелось вдыхать снова и снова, пока тот не исчезнет. Парень, неожиданно открывший для себя сверхчувствительность обоняния, прильнул было лицом к простыне, прикрыв глаза и шумно вдыхая, но вдруг раздраженно оскалился и откинул скомканную ткань на кровать, от себя подальше.
"Какого лешего здесь произошло?!"
Внезапное осознание того, что чужой запах принадлежал мужчине, неслабо взбесило. А следы спермы на деталях постели, не считая простыни, и вовсе подлили в жаровню мести такое количество масла, что Фокс был готов вспыхнуть живым огнем от гнева. Но, вопреки неистовому желанию рвать зубами глотки, надо было успокоиться. Хотя бы сделать вид и тоскою в голосе показать искреннее раскаяние во вчерашнем.
Орен подошел к двери и, уняв гневную дожь в руках, тихонько постучал. Нет, даже поскребся. Жалостливо так, как провинившийся в чем-то щенок.
- Эй, есть там кто... Откройте, пожалуйста. Мне плохо и... нужно в уборную, - любой бы поверил в эту почти детскую неуверенность в голосе. Любой, не знавший Орена настолько хорошо, чтобы предположить, что парень может сейчас стоять у двери, хищно скалясь и сжимая в руках готовую удавку из крепко прошитого края простыни.
- Приказано никого не выпускать, - ответ охранника больше походил на рявкание собаки.
- Но мне плохо!
- Что, уже не можешь потерпеть? - ответом охраннику был глухой звук рухнувшего на пол тела. - Эй, парень! Парень, ты живой? Черт! Только трупа мне не хватало на смене...
Звуки шуршащей от суетливых движений одежды, короткая фраза по рации и металическое клацание ключа в замочной скважине. Орен все это прекрасно слышал, уже успев по-тихому подняться с пола и затаиться у края двери.
- Парень... Эй, что за... - узкая полоска ткани передавила горло, так и не дав договорить. Орен без малейших сомнений в сознании стягивал петлю в своих руках до тех пор, пока жертва не перестала оказывать сопротивление и обмякла в жестоких руках. Фокс прикоснулся к сосуду на шее, прощупывая пульс, и равнодушно для себя отметил, что охранник до сих пор жив. Значит, недостаточно долго был без кислорода, стоит учесть на будущее. Что ж, повезет - выкарабкается, но шансы явно не в его пользу.
Подняв с пола упавшую из рук мужчины связку ключей и прихватив заодно его дубинку, Орен вышел и с минимальным количеством шума закрыл за собой дверь. Путь лежал к контрольной комнате, откуда происходило наблюдение за базой и осуществлялось некое взаимодействие с внешним миром. Но как туда добраться, не оказавшись замеченным и избитым толпой охраны в коридорах? Конечно, через вентиляцию. Орен однажды уже забирался в эти узкие трубы еще будучи подростком, и теперь трюк предстояло повторить. Благо, путь был короток и по прямой (контрольная комната находилась всего в 10 метрах, но по петляющим коридорам дойти туда оказалось бы целым приключением), а вентиляционный люк - вон он. Подходящий по ширине и даже невысоко располагается в стене.
"Стоп... А откуда я помню про вентиляционные пути? Ко мне возвращается память?"
Этим вопросом Фокс озадачился уже отвернув шурупы вентиляционной крышки каким-то узким ключом и пробравшись внутрь трубы. Налево. А потом прямо, прямо, прямо... До тех пор, пока под животом не окажется еще одна вентиляционная крышка с доносящимся из-за нее противным пиканием.
Выбираться из трубы пришлось так же тихо, как и ползти по ней все это время, собирая пыль. Радовало лишь одно - в контрольной комнате никого не оказалось. На счастье Орена. Выпрыгнув из стены, как черт из табакерки, Фокс рванул к дверям и затаился у самого их края. Обратился в слух, пытаясь понять, находится ли кто-то поблизости и не собирается ли заходить.
- ..ну я ей и сказал, раз хочет - пусть валит на четыре стороны, - ко входу кто-то приближался. Орен вжался в стену и, кажется, даже перестал дышать. Руки подняли для замаха украденную увесистую дубинку.
- Сурово ты. И что она ответила? - хлюпающий звук, как будто отпивают кофе из чашки. И глухое жужжание разъезжающихся металлических дверей.
- Ничего. Собрала вещи и... - дубинка с хрустом ударилась о череп говорившего, раскрошив тому висок. Из падающей вместе с телом кобуры каким-то чудом Ореновых рефлексов был выхвачен пистолет.
- Какая же я тварь, снова не дал человеку договорить, - с хищной усмешкой Фокс перевел взгляд с лежащего на полу тела на еще стоящего вертикально представителя охраны, явно более высокого по рангу, чем тот, у комнаты. За спиной щелкнули автоматически закрывшиеся двери, и с этим звуком совершенно незаметно слился щелчок взводимого курка. - Даже не пытайся достать оружие. Я пристрелю тебя быстрее, чем ты прикоснешься к кобуре пальцем. Закрывай базу. Ты же не хочешь, чтобы с нее выбрался сдвинутый образец в моем лице. Закрывай, я сказал!
Видимо, пистолет был весомым аргументом, раз человек поспешил отвернуться к мониторам и начать набирать что-то на клавиатуре. Через несколько секунд завыла сирена, и женский голос беспристрастно начал вещать что-то о "введении режима карантина", "необходимости вернуться на свои рабочие места" и "сохранении спокойствия до прибытия сил безопасности". Орен довольно улыбнулся и, выпустив из пистолета пулю, направился к выходу под звуки очередного падающего замертво тела. Он не знал имени своей главной цели, не помнил, и двигался, скорее интуитивно, чем опираясь на какие-либо логические умозаключения. На этот счет Фокс был уверен только в одном: теперь, когда база была закрыта с надежностью, свойственной атомному бункеру, создателю не уйти. И защитить будет некому. На базе всегда было мало охраны.
Потакая своему жгучему желанию мстить, он без раздумий отстрелил троих охранников на своем бессистемном пути по коридору и остановился только тогда, когда взгляд зацепился за что-то смутно знакомое... "Доктор М. Вагнер" - гласила табличка на двери. Фокс прищурился, чувствуя, как от сознания, несмотря на потуги, ускользает какое-то мутное, но очень значимое воспоминание, которое обязательно необходимо вернуть. Вот только как? Решение проблемы пришло быстрее, чем парень успел что-то спланировать: руки направили пистолет на замок и несколько раз спустили курок. Дверь жалобно скрипнула и поддалась сильному пинку ногой, открывая парню вид, который он наблюдал изо дня в день на протяжении более, чем десяти лет...
[AVA]http://sg.uploads.ru/t/vt4Ma.jpg[/AVA]

Отредактировано Oren Fox (14 августа, 2015г. 19:27:26)

Кабинет встретил холодной неприветливой тишиной, настолько тяжелой, будто парень в чем-то провинился перед ним лично. Это как с мамой, которая не ругает ребенка за проступок, но хмурится и серьезно так молчит, ожидая, что дитя дойдет до понимания самостоятельно и будет сожалеть о содеянном.
Но Орен не сожалел, даже не собирался. Слишком глубокие струны души затронула обида, слишком сильно распалились злость и желание мстить. За жизнь в клетке, за лишь мнимый морок возможности выбора, за будущее, которого не будет в привычном понимании большинства людей. А мама... Как он скучал по этому слову, даже толком не зная, что оно означает. Как хотел прильнуть к любящим рукам, которые примут любым, и в радости, и в горести. Как надоело бессильно сжимать зубы и признавать, что ласка мамы - не доступная в его положении слабость...
У объекта исследований не может быть мамы. Есть только другой объект, давший ему жизнь и погибший, не выдержав нагрузки родов. Орен узнал об этом вчера, и эти жестокие воспоминания - часть того немногого, что оставила ему в распоряжение память. Он - лабораторная крыса, всего лишь материал для экспериментов, о котором забудут и сольют в утиль, запахни исследование малейшей неудачей.
С ходящими на лице желваками парень раздраженно поморщился, разгоняя несветлые мысли. Он положил на стол пистолет и освободившейся рукой вытащил на свет из кармана штанов небольшой черный диктофон с единственной надписью на нем: "Доктор М. Вагнер". Слова с точностью до буквы совпадали с теми, что были на двери кабинета, в который Орен бесцеремонно вломился и в котором сейчас пребывал. Парень присел на стол так, чтобы быть лицом к двери и подобающим образом вместе с дулом пистолета встретить возможных "гостей", а рядом с собой устроил это маленькое чудо техники, так некстати оброненное этим самым Вагнером в комнате Фокса. Фокса... надо же, даже фамилию объекту дали. Какие заботливые палачи.
Палец свободной руки поглаживал кнопки диктофона, невольно вызывая в голове вихрь из имеющихся воспоминаний. Собственно, что было в его памяти? Только вчерашний день, как проснулся, нашел это записывающее устройство, послушал... Вышел из себя, разнес к чертям пост охраны и, кажется, нанес какие-то повреждения одному из блюстителей порядка, прежде чем сам получил по затылку прикладом или чем-то там еще. Очнулся в своей же комнате, по сути, изоляторе, на полу и в луже. И с амнезией, дружно скажем "спасибо" за это охране.
Кнопка "Play" с легким щелчком утонула и запустила запись, на которой уставший растревоженный голос вещал слова, хорошо различимые даже под вой аварийной сирены:

"5 мая, проект "Альфа и Омега", объект номер 37, Орен Фокс, 21 год, мужчина, прототип омеги третьего поколения, рожден и выращен на базе. Гормональная терапия отсутствует уже 195-ый день, объект стабилен как физически, так и морально. Его организм самостоятельно вырабатывает необходимые гормоны, и сегодня - третий день его второй нестимулированной течки. Это потрясающе, похоже приспособляемость его организма выше, чем я ожидал. Прорыв очевиден: мы получили первого в мире полноценного омегу-мужчину. Хех... *раздается шуршание, но через несколько секунд звук снова восстанавливается* Но несмотря на то, что нехарактерные для омеги инстинкты практически полностью подавлены, в целях предотвращения проявления неконтролируемой агрессии по отношению к выбранному для эксперимента альфе, объекту 37 перед спариванием были введены успокоительные... При некоторой физической слабости объект 37 находился в сознании на протяжении всего процесса... спаривания. Судя по наблюдаемой у Орена реакции на процесс... негативного эффекта на половое влечение препараты не оказали. Объект 37 принимает альфу, сфинктер ануса достаточно увлажнен и расслаблен, не оказывает сопротивления даже при проникновении в себя сцепляющего узла. Семяизвержение альфы прошло по запланированной схеме... Время ослабления узла зафиксировано и указывает на то, что генетический материал в полной мере передан объекту 37... Что ж... *вздох* Теперь осталось ждать только результатов анализа крови... Лучший альфа проекта не может не дать жизнеспособное потомство."

Диктофон снова щелкнул и замолк. И невдомек ему было, что Орен уже несколько секунд, не мигая, в упор смотрит на того, кому принадлежит голос с только что воспроизведенной записи.
- Ну, давай. Скажи мне что-нибудь, - парень с хорошо сдерживаемым раздражением взвел курок. Совпадения, одного лишь совпадения голоса он ждал, чтобы выпустить пулю в того, чьей марионеткой являлся, судя по всему, почти всю свою сознательную жизнь.
[AVA]http://sg.uploads.ru/t/vt4Ma.jpg[/AVA]

Отредактировано Oren Fox (23 августа, 2015г. 16:31:19)

Уговоры. Все это звучало, как пустые уговоры отчаянно пытающегося спасти положение человека. Но нет, нельзя уже ничего спасти, воздушный замок не отстроить заново на прогнившем напрочь фундаменте. Сколько Фокс был подопытной крысой Вагнера? Пять, десять лет? А может с самого рождения? Что ж, это уже неважно. Запись на диктофоне сделала свое дело. И пусть Орен не помнил о своем прошлом практически ничего, по факту был уверен – даже теплые воспоминания мало что могли бы изменить, и «крыса» все равно бы наставила дуло на своего мучителя.
- Надо тщательнее охранять то, что для тебя важно, - парень был по-прежнему спокоен, как снайпер со стажем. – Если ты на самом деле знаком со мной давно, то наверняка знаешь – я не отступлюсь от своей цели. Так что закругляйся с бессмысленными уговорами и молись своим Богам о спасении души.
Он уже начал нажимать на курок. Медленно, вдумчиво, с наслаждением улавливая на грани слуха глухой металлический скрип напряженных пружин. Как вдруг...
«Ребенке?!»
Внутри что-то «ухнуло», как будто Орена ударили чем-то тяжелым. Рука, удерживающая пистолет, дрогнула, и этого секундного замешательства хватило, чтобы инициатива была бесповоротно перехвачена. Короткая возня, борьба, и стол сильно ударил в грудь, выбивая из парня воздух и сдавленный хрип. Заведенная за спину рука сильно заныла в суставе. Фокс, мастерски подмятый совсем не хрупким бетой, затравленно смотрел в сторону и тяжело, прерывисто дышал. Надо было срочно что-то делать, что-то придумать, пока не явилась охрана, и положение не оказалось совсем безвыходным. Он не может уйти неотмщенным.
Но мысли внезапно встали. Этот приглушенный голос, щемяще знакомое тепло руки и прикосновение дыхания, от которого мурашки по шее... Все это было каким-то дьявольским дежавю, картинками, которые как будто были в памяти и внезапно явили себя взору, чтобы еще больше разбередить и без того метавшуюся душу. Вот он видит лицо Вагнера, почти такое же, как сегодня, только без очков, спокойное, с замутненным ласковым взглядом. Чувствует, как его руки нежно оглаживают тело, вот правая кисть подныривает под поясницу, заставляя парня прогнуться и прижаться к разгоряченному животу. Его губы шепчут те же слова, с теми же знакомыми интонациями, Орен слышит их, ощущает, будто возбуждающее прикосновение, и чувствует, как сладкой волной желания откликается тело...
- Какого черта?! - Фокс практически заорал, пытаясь избавиться от морока внезапно очнувшихся воспоминаний, совсем не вязавшихся с тем, что он чувствовал сейчас. Разозленный, совершенно запутавшийся, он без раздумий схватил свободной рукой со стола канцелярский нож и, мгновенно выпустив из него острейшее лезвие, полоснул Вагнера по бедру. Возникшей сумятицы хватило на то, чтобы с силой ударить ученого локтем под ребра, освободиться, и прижать его к стене около стола, надавив ножом на горло.
- Какой еще ребенок? Что ты несешь?! - гневный взгляд жег под собой, не находя преград. Но промедление Вагнера, молчавшего несмотря ни на что, буквально убивало, с каждой секундой сокращая расстояние между Ореном и вооруженной охраной.
- Говори! - Орен оттолкнулся от его тела, быстро отшагивая на несколько метров, и приставил острие к пульсирующему сосуду на собственной шее. Податливая плоть прогнулась, кончик лезвия без труда проник в кожу, выпуская из-под себя каплю алой крови.
[AVA]http://sg.uploads.ru/t/vt4Ma.jpg[/AVA]

Отредактировано Oren Fox (5 сентября, 2015г. 01:06:51)