Не так уж часто Томасу доводилось совершать поездки из одного района в другой. Бывало, конечно, причем, редко когда по работе, но даже так молодой человек не привык к поездам.
Пейзаж за окном проносился с такой же скоростью, как и безрадостные мысли в голове у финансиста. Да, он впервые в жизни ехал к кому-то, да не просто так, а чтоб провести вместе пару дней. Удивительный опыт, каких на памяти Маклейна еще не бывало.
Кроме прочего, парень жутко волновался и всякий раз силой удерживал себя от того, чтобы выйти из поезда раньше положенного и просто сбежать, словно трусливый щенок, поджав хвост. Но если с побегом еще кое-как совладать с собой было возможно, то вот с тревогой и нелепым страхом где-то глубоко внутри справиться было почти невозможно.
Причин такого своего малодушного отношения к ситуации он не очень понимал. Больше всего пугала перспектива быть высмеянным. Дальше по очереди шол тот маленький факт, что юноша не знал, как положено себя вести с любовниками в их доме. На своей территории все было более-менее понятно, но в чужом жилье… В общем, это было сложно.
Кроме прочего, Маклейн понятия не имел, что следует купить в подарок и вообще насколько это уместно. Посему фантазии его хватило только на большую пачку довольно дорогого чая. Но хватит ли такого? Крис ведь к нему приезжал  целым вагоном подарков… но и приезжал он не просто погостить, но еще и объясняться за свое отсутствие в несколько месяцев. Стоило на это делать скидку и большую. Вспоминая собственную реакцию в тот день, то можно было бы подсчитать, что сегодня ему с собой брать и вовсе ничего не стоило. Гребаная математика и вездесущий поиск соразмерностей.
Одно хорошо, ехать пришлось не так долго. И, соответственно, Томас просто физически не успел извести себя окончательно и бесповоротно. Лапки у него, конечно, малость дрожали, а сам он был бледен, словно только-только с могилы встал, но пункта назначения достиг в сознании, смущенный, но живой.
Так что озирался вокруг на незнакомой станции молодой человек немного сконфужено, но в целом вполне адекватно.

Насколько Томас был внимателен к цифрам и деньгам, ровно настолько же становился рассеян в делах, которые касались живых людей, а особенно, если те сбивались в группки. Он все еще волновался относительно самой своей затеи приехать в гости. Лишние переживания, при этом, дурно сказывались на мыслительном процессе и зрении. Так что, хоть Маклейн и усердно искал Криса в толпе народу, но так и не заметил, пока пропажа сама не взяла инициативу в свои руки, или скорее самого Тома.
И без того нервного финансиста подвергать всякого рода стрессам все же настоятельно не рекомендовалось. Вот и в этот раз, мигом потеряв опору под ногами, но зато, оказавшись в чьих-то цепких объятиях, Томас мало не поседел. Сердце молодого человека бешено застучало, а воспаленный мозг сразу выдал десяток страшных сюжетов по поводу происходящего. Одним словом, парня напугали до икоты. Бедняга мало не выронил подарочный пакет, в который так любовно уложил упаковку лично подобранного чая.
Но вот, объятия разжались, ноги опять почувствовали твердую почву, а над ухом раздался до боли знакомый радостный голос.
Святые создатели…
- Зачем же так пугать! – еле успел выпалить Маклейн, как уже оказался бесцеремонно заткнут поцелуем. Еще более ошарашенный, он судорожно понял лишь то, что они в людном месте и на них, как бы палятся не самыми одобрительными взглядами.
Ложью будет утверждать, что парень не любил поцелуем, объятий и прочих проявлений любви и нежности, но на людях, все же он предпочитал свои чувства держать подальше от любопытных, а главное – лишних глаз. И как бы он не таял в руках Лореллейна, но четкое осознание неправильности происходящего для полной прохожих улицы, не позволяло насладиться моментом. Поэтому Том все же отстранился, вывернулся и несколько сердитым взглядом впился в Криса.
- Не, на людях же… - обычным ворчливым тоном выдохнул брюнет, поправляя сползшие очки.
Но стоило ему высказать свою претензию, как оно все как-то разом полегчало, негодование ушло, а его место заняло смущение и какая-то щенячья радость, что, несмотря ни на что, его встречают так…радушно.
- Но я тоже рад тебя видеть, -наконец, впервые за их встречу, Томас улыбнулся, - Правда, я не привез каких-то подарков. Только вот…
Он протянул Лореллейну все тот же пакет с упаковкой чая.

Финансист оценил то, что Лореллейн хотя бы пытается соответствовать его требованиям. Это было мило, даже трогательно. Но, при этом, у Криса все же не получалось себя держать в руках, поэтому несколько бонусных поцелуев, более целомудренных, но не менее смущающих таки были подарены очкарику. И что тут остается говорить или делать? Только тихо и обреченно вздохнуть. Злиться на такие мелочи – глупая затея.
Куда интереснее наблюдать за тем, как любовник принюхивается к подарку. Томас долго выбирал этот разнесчастный чай, ведь сомневался в том, какой понравится блондину. Как не стыдно, но за столько времени, он изучил любовника куда хуже, чем тот его. Лореллейн вообще много старался угодить брюнету, то еду готовил любимую, то чаи покупал ароматнейшие, даже, черт подери, в постели часто сдавался и не сильно напирал на законсервированного финансиста. Так в который уже чертов раз ему было стыдно? Не счесть и не измерить.
Но, кажется, Крис остался доволен, либо просто не стал растаивать нерадивого любовника и не подал виду, что что-то ему не по вкусу. По правде, Маклейн, опираясь на статистику, больше верил во второй вариант, но тоже решил не портить друг другу настроение и поддержал игру блондина.
- Увы, в чаях я разбираюсь не лучше. Но, кажется, у него именно такое название, - Том с усилием выдавил из себя сконфуженную неловкую улыбку. А когда его приобняли за плечи и повели в нужном направлении, парень даже споткнулся сам об себя, столь он был заторможен попытками не показывать своего расстройства. И как тут останешься спокоен, если мало не впервые хотелось угодить партнеру, привезти что-то по вкусу, а получилось, как всегда. Впору было начинать дарить деньги в белом конвертике. Хоть не прогадал бы.
И чертовые прохожие пялились постоянно, словно других достопримечательностей в их цветастом районе нет.  Вполне возможно, что Тому эти осуждающие взгляды просто мерещились на нервной почве. Беспечно было оставлять лекарства дома, очень беспечно и самоуверенно. Но Лореллейн, в очередной раз, словно читая мысли брюнета, убрал руку с его плеча.
Кто бы сомневался, что и это не придется по душе нерадивому финансисту. В смысле, это-то как раз и было тем, чего он хотел, но дистанцирование вымораживающее влияло на нервную систему. Он все смущенно улыбался, даже уверял в том, что и не думал предполагать, что Крису на что-то там жаль денег, но раз уж дело так обстоит, то им лучше просто пройтись. Заодно у него так появилось бы время взять себя в руки и успокоится. Правда, взял в руки его Крис куда быстрее. Это не были откровенные объятия, но переплетенные пальцы в кармане мягкого и теплого пальто любовника, смущали даже больше развязных поцелуев. Но главное – это было до дрожи мило. Под сердцем что-то давно знакомое лениво заворочалось и свернулось тугим клубочком. Щемящая нежность. И не удержаться от того, чтоб погладить большим пальцем сжавшуюся ладонь Криса.
Но сильнее душещипательного жеста, Маклейна выбило из колеи заявление Лореллейна. И нет, не о том, что он рад, и что приезд любовника для него важен. Куда более шокирующей была фраза о том, что никого другого в свой дом он не водил. Здравый смысл велел скептически фыркнуть и не принимать на веру таких пышных слов, ведь шансы на то, что слова Криса – правда, несомненно стремились к нулю. Блондин просто хотел порадовать Томаса, немного разрядить обстановку и успокоить нервного очкарика. Но справедливости ради, стоит сказать, что у него таки получилось. Здравый смысл был послан в далекие дали и его место со слезами на глазах занял наивный щенячий восторг. По Тому, само собой, это не было так уж заметно, но возможность почувствовать себя в списке остальных шлюх каким-то особенным, непомерно радовала. Да настолько, что острый язык Маклейна окончательно отнялся и все, на что он был способен – жутко краснеть и пристально изучать мостовую под ногами.
По правде, он не заметил дома ровно до тех пор, пока не встретился нос к носу с входной дверью, чертовски дорогой и изящной дверью. Все, как положено для элитного дома в Римско-Парижском квартале.
Осматривал чужое жилище парень долго, вдумчиво  и с отвисшей челюстью. К таким покоям приучен он не был и даже никак не мог припомнить, чтоб хоть раз видел такие апартаменты вживую. За созерцанием, молодой человек даже не понял, когда с него успели стащить пальто. Одно хорошо, разулся он на автомате и дальше ориентировался инстинктивно на запах выпечки, который привел его прямиком на кухню, где Томасу и суждено было очнуться от волшебного сна.
- А? Что? Да без разницы. Чая хватит, - очередная, как всегда, кривая улыбка.
Как оказалось, нагружать Криса готовкой было легко и просто только у себя дома, после сомнительного скандала. А вот пребывая на чужой территории, командовать и уничтожать запасы провианта совесть все же не позволяла. К тому же, с перепуга, Томас голода пока не чувствовал, хотя и догадывался, что стоит ему малость отойти от впечатлений о путешествии, как желудок завопит. Но это страшное событие обещало произойти не очень скоро.

Отредактировано Thomas Macleane (25 августа, 2015г. 20:29:55)

Если бы Томас только в полной мере понимал происходящее, то мог бы с чистым сердцем боготворить Лореллейна. Пусть даже с трудом, но у блондина почти всегда получалось заглушать фоновый шум депрессивной волны в голове финансиста. Конечно, все действовало не сразу, но постепенный прогресс имел место быть.
Вот, к примеру, сейчас, главное было пропустить мимо ушей бредни Маклейна и делать то, что правильно, а не то, что мямлил там себе очкарик.
У Тома даже голос не поднялся что-то возражать в его излюбленной манере, аля: «Зачем же тогда спрашивать, если мнение не интересует?» Вряд ли сознательно, но он понимал, что Крис все это говорит и делает, как раз таки ради него и его мнения, которого сам почему-то стыдился выговаривать вслух.
В общем, Томас немножко расслабился, хотя все еще на душе кошки скреблись. Все чертово волнение!
Еще больше разрядил обстановку казалось бы незаметный, маловажный, почти детский поцелуй в щеку. Так мимолетно, но тепло, что даже от нервного Томаса убыло несколько лишних градусов стресса. Парень застенчиво заулыбался и потупил взгляд, рассматривая столешницу. От чего-то мебель ему вдруг стала жутко интересна, хотя краем глаза он то и дело посматривал на порхающего Лореллейна и аппетитные блюда, что потихоньку возникали его же трудами. Чудесная картина, а главное – аппетитная, как и предполагалось, желудок все же вспомнил, что в последний раз кушал таким ранним утром, что его стоило бы обозвать ночью. Что уж говорить о том, что именно подвернулось Маклейну в такую пору для трапезы.
Ото сна, как и положено, его пробудил голос любовника. Умница-блондинка старался разговаривать с дерганным финансистом как можно осторожней. Где-то там, мысленно, Том за это был благодарен. Уже в который раз. Пусть Маклейн и прекрасно слышал, что разговаривают с ним нарочито, как с душевнобольным ребенком. Хотя разве кто-то говорил, что он не душевнобольной ребенок? Переросток, конечно, но все же, суть не меняется от количества прожитых лет.
В общем, пережив очередной укол совести, Томас подорвался и прямо таки ринулся заваривать чай, словно готовил вовсе не ароматный напиток, а бросался на перехват невидимого, но страшного врага.
- Я все сделаю! – подломившимся, но довольно уверенным голосом заявил брюнет, пока разбирался в тонкостях работы здешнего чайника.
- И… Ну, в общем, постараюсь… - добавил он так же, только немного помедленнее, - Но я же приехал не ради того, чтоб тебя привязать к плите.
Прозвучало, наверное, немного неоднозначно. Том даже заулыбался странно воображаемой картине прикованного к ручке духового шкафа Лореллейна. Живописный вид, с какой бы стороны не любоваться! Парень даже развеселился немного.
А пока хандра брюнета потихоньку отпускала, он успел приготовить обещанный чай и теперь тихо балдел, наслаждаясь запахом чая, ароматных котлет и видом хозяйничающего Криса. К слову, на него Том пялился со слабо скрываемым умилением.

Как показал опыт, умиление не значит отсутствие стыда. Его неподобающие вольготные мысли были засечены! Том даже дернулся от неожиданности, услышав весело-подозрительное уточнение от Лореллейна.
Что ж ты все замечаешь, а? – тихо досадовал про себя Маклейн. Но все же, он достаточно оклемался и был способен на более сложные действия, чем односложные ответы или вовсе нервное молчание. Словом, в этот раз финансист решился поделиться своими мыслями на счет любовника.
- О! Дорогой, я таки подумал… не уверен, что это будет очень соблазнительно. Но пошалить у меня получилось бы. Ты вообще как – любишь быть привязанным пусть даже фартуком к ручке духового шкафа? Мне показалось, что это было бы в меру жестоко и забавно, - говорил Том с самой серьезной миной, на какую сейчас только был способен. Так же старался быть спокойным и голос держать ровным. Портила всю картину лишь пылающая, аки маков цвет, морда лица.
Благо, к тому времени, уже было на что отвлечься, и парень с той самой жадностью, которую в самом начале отвергал, принюхивался к блюдам. Ну как такую красоту и вкусноту можно готовить? У него в упор это не получалось. А вот Крис действительно был мастером и всякий раз удивлял по-новой. Как и у большинства мужчин, путь к сердцу Томаса, кроме прочего, пролегал через желудок. В целом, за пару мгновение созерцания будущей трапезы, финансист успел мысленно сойти слюнями. Единственное, что было важнее и интересней еды – ее автор и создатель. Лореллейну достался полный искренней радости щенячий взгляд. Более того, очкарик набрался достаточно смелости, чтоб схватить Криса за рукав и не дать тому разорвать коротенький, мимолетный его поцелуйчик, каких блондин раздавал весьма щедро. Как бы Тому стыдно не было, как бы у него не тряслись руки, и не выпрыгивало из груди сердце, он все же умудрился чуть не впервые (по крайней мере, вне постели) ответить на поцелуй этот. Почему-то до одури захотелось хоть раз сделать для Криса что-то в меру приятное, но и не шибко серьезное, но все же, что бы он мог хотя бы на каком-то подсознательном уровне уловить, что ему благодарны за всю заботу, вкуснейшие завтраки и само приглашение. А заодно это был хороший способ и ответить на последний вопрос Лореллейна, и одновременно избежать на него ответа.

О, нет! Ничего он не понимал… По правде, он действительно думал немного о другом. Просто полюбоваться на связанного любовника, возможно подразнить его, но ни в коем случае, не отдаваться. Ведь в том и заключается суть маленькой вредной пытки – помучить, может даже разозлить, а самому позлорадствовать. А потом придет пора милосердия, наигравшись и налюбовавшись, любовника развязать и встретить распростертыми объятиями. Уж дальше все должно и само пойти по накатанной дорожке. Но то все были только садистские фантазии очкастого финансиста, у которого от стрессов и недавнего периода жесткого недотраха, воображение так воспалилось, что порой на него накатывали вот такие кратковременные видения.
В общем, фантазии самого Лореллейна никак не находили отклика в больной чернявой голове. Зато ему по-настоящему стыдно, но притом до одури приятно было самому целовать Криса. Тот так мило гладил его по голове и перебирал черные прядки. Томасу это было до неимоверного приятно! В этом плане, Маклейн странно напоминал собачку, или кошку. Даже, после того, как поцелуй прекратился, парень, поджав покрасневшие губы, блаженно жался к гладившей его руке. На этом фоне особенно памятно прозвучали слова Криса о чуде и самостоятельном понимании этого факта.
Отвечать Томас не стал, поскольку, элементарно не знал, что тут можно еще сказать, чтоб прозвучало уместно.
Положение, как уже принято, спас Лореллейн. Завершив сервировку стола, он сел напротив, без лишней скромности наблюдая за брюнетом, которого такой пристальный взгляд весьма смущал, особенно после того, как он сам полез к блондину с подобием поцелуя. Вышние! Ему еще долго будет за это стыдно…
Как бы там ни было, Маклейн неловко прокашлялся, пожелал приятного аппетита и решился на то, что бы первым попробовать всю тут красоту и вкуснотень, что для него приготовили. Как и положено, от вкуса свежих блюд у паренька мало душа в рай не отлетела. И только спустя несколько минут блаженного поглощения пищи, Томас достаточно пришел в себя, что бы что-то обсуждать.
- Могу я спросить? – начал было издалека брюнет, - Ам.. У тебя есть какой-то план?

Как дело не крути, но Лореллейн был везучим и хитрым сучьим сыном! Томас, конечно, и сам осознавал, что сейчас придумывает совсем несуразные басни, и его блондин к подобным мыслишкам вовсе никакого отношения не имеет, но подозрения свои Маклейн из головы выгнать не мог. А думалось ему, что не зря Крис его так самозабвенно кормит, красиво принимает. Что это все – небольшая подготовка, прелюдия к двум дням тонкого троллинга с легкой поволокой сарказма под соусом иронии. По крайней мере, именно так Том воспринял разговоры о билетах в театры, оперы и прочее.
Причем здесь везучесть и хитрость блондина? Да притом, что сытый, умасленный вкусной едой, задобренный приятным приемом Маклейн был просто не в состоянии злиться на Криса. Ни морально, ни физически. Правда, в ответ все же подмывало сказать что-то из ряда: «Ты не поверишь, но такие, как я тоже порой бывают и в театрах, и в операх, и даже в ресторанах». Но благого настроения Томаса хватило для того, что бы смолчать конкретно по этому поводу. Хотя зазубринка глубоко в мозгах финансиста осталась – его так или иначе считали чем-то безграмотным и некультурным. Определенно, во всем виновато место жительства!
Но, что греха таить, это было не очень важно, да и посиделки перед экраном телевизора у парня вызывали больше теплых чувств. Уютней.
А если, правда, представить себе еще теплый плед на плечах, плечо Лореллейна вместо подушки, да теплый чай в огромной кружке, то мир и вовсе приобретал новые яркие краски.
В общем, благодушно настроенный Томас в кои-то веки упустил тот момент беседы, который ему чем-то пришелся не по вкусу. Осталось лишь то, что казалось более важным, а главное – позитивным. К тому же, Крис успел уверенно и безо всякого баловства накрыть руку Маклейна своей ладонью. Жест хоть и засмущал финансиста еще больше, таки оставил по себе теплое ощущение, словно мягкий пушистый комочек из трепетных еще совсем непознанных чувств поселился подле сердца.
- Меня вполне устроит телевизор. И…ну, на два дня – это да, но за ночи я пока не уверен, - прозрачно улыбнулся Том, сконфужено пряча взгляд, а все из-за последнего вопроса.
Что люблю, чего желаю? Почему же всегда такие тяжелые вопросы?
Увы, в мыслях парня не было и нотки сарказма. Он и в самом деле не мог дать ответ н этот вопрос.
- Лучше мы остановимся на твоих желаниях, - таки извернулся Том, так и не дав Лореллейну достойного ответа. Хотя саму инициативу Маклейн оценил по достоинству и так же постарался запомнить, внести в некий невидимый каталог тех поступков Криса, которые приводили его в щенячий восторг.
За сим юноша вернулся к еде, вовсе не показывая, что желает разговор заканчивать вообще, просто котлетки ему казались вкуснее, пока еще оставались теплыми.

Ох, как же хотелось ринуться в пылкий спор по поводу длительности своих гостин. Но какой аргумент можно придумать такой непоколебимой уверенности и очередному поцелую? В темноволосой голове вариантов так и не возникло. Надо бы и себе научиться вот так пресекать всякие возмущения еще до их возникновения. Полезный навык, а главное – приятный. Для обоих.
Не без легкого разочарования Том расстался с губами блондина. Все эти поцелуи, нежности и пошлости начали плотно входить в привычку. И это было грустно в меру того, что, в сущности, потом будет гораздо больнее себе в этом отказывать. А придется – факт. Но думал ли о сием сейчас Маклейн? Однозначное, твердое – нет.
Оцепеневший от щемящей нежности, до покалывания в груди, он всем своим естеством ловил последние прикосновения теплых пальцев к своей коже. До чего же это было приятно! Как-то сокровенно, очень лично, хоть и почти невинно. Пришлось задействовать весь свободный ресурс самообладания, чтоб не потянуться, как старая собака, к гладящей ее руке.
Опять он проиграл, не успев толком даже начать пререкания. Осталось только молча, чуть заметно, покорно кивнуть. Все же два дня… Томасу без вопросов, была приятна компания Лореллейна, но все же он побаивался такого длительного пребывания на чужой территории. И опасения эти, увы, оправдались.
Нет, конечно же, Крис искренне хотел, как лучше. Возможно, даже его цель была чистой и благородной – узнать партнера получше и угодить его капризам. Но как бы аккуратно и обходительно блондин не подходил к вопросу, главной реакцией Томаса был ступор, а после судорожные попытки придумать хоть что-то, что не прозвучало бы слишком глупо, или слишком тривиально. Но хуже всего было то, что в реальности, Маклейну так ничего и не хотелось. Он с одинаковым удовольствием сходил бы в ресторан, или провалялся под боком у любовника, нагло пользуясь теплом его тельца. Да и большим разгоном у фантазии брюнет не мог похвастаться.
Мерное поглаживание руки, в кои-то веки, не вызвало желания сбежать, отвоевать независимость конечности. Очень даже на оборот. Том концентрировался на легких касаниях и все пытался творить мыслительную деятельность высокого уровня.
Наконец, из потока бессвязных мыслей, которые и на идейность-то не претендовали, вынырнула одна более-менее смахивающая на правду, хоть и не блещущая оригинальностью. Прежде, чем ответить что-то в голос, Маклейн даже морально приготовился к тому, что его высмеют.
- Не люблю такие задания… Вот это уж точно. Но… раз уж такой случай… Не покажешь немного Ваш квартал? Я тут практически не бывал. 

Ох, узнал бы только Крис о том, что его примороченный любовник уже достаточно развращен, чтоб и самому помышлять о плотских утехах прямо на столе, или на полу, или где еще великие творцы пошлют. Конечно, брюнетик не созрел еще до того состояния, чтоб осознать и принять порочность своих далеко не кристально чистых помыслов, но изменения были ощутимы. Особенно ярко на них реагировало лицо, пылающее сейчас таким насыщенным пунцовым светом, что невольно закрадывались опасения за состояние здоровья Томаса. Но так, как Лореллейн пока даром телепатии не обладал, то, наверное, и не догадался, какие мыслишки зароились в чернявой голове, пока он целовал руку ее обладателя. А жест ведь еще был достаточно целомудренным, особенно, если хорошенько припомнить и сравнить со всей той кучей непристойностей, которые они успели натворить за последнее время. Но закономерным уже стало то, что в своих развратных ассоциациях, Том неизменно винил именно своего эксцентричного любовника. В этот раз Маклейн истово ругал и кое-чьи губы, и мягкие прядки, кокетливо щекочущие кожу, и этот блеск в зеленых глазах…
Ну, кто ж так делает?.. Крис, ты бессердечен! Стыдно, то как… Ну, правда, обращается, как с женщиной!
О! А вот полезли и очередные надуманные претензии! Куда ж без этого? Но в этот раз у Маклейна было достаточно хорошее настроение и сытый желудок, чтоб он все же промолчал, отложив такой вопрос на потом. Тем более, были более занятные темы для бесед. Реальность хоть и объективная, но строгая, ведь говорить нужно было о тех вещах, о которых говорить было неудобно. По большому счету, Томасу о всем говорить было как-то неудобно. Словно любое выдавленное предложение – это что-то неприятное для собеседника, какое-то для него бремя. Увы, такое внутреннее впечатление не исправлялось даже уверениями самого Криса, что это он инициатор вопросов, что ему просто интересно мнение, предпочтения и прочее его партнера. Том в полной мере отдавал таким попыткам должное, но в душе все равно оставался уверен, что Лореллейн просто для приличия, ради «годится» так соловьем заливается. С другой стороны подкрадывалась иная проблема: он Криса почти никогда ни о чем не спрашивал. И вовсе не из-за того, что Лореллейн ему не интересен. Очень таки наоборот: Том боялся показаться блондину настырным и наглым, да и что именно спрашивать он попросту не знал.
И при всем при этом, кто вовремя вспомнил, что с ним как бы диалог ведут? А никто не вспомнил. Том, как завороженный, пялился на Криса да только и того, что краснел. Но порой мозг отпускало и Маклейн снимался с ручника.
Парень, словно ото сна проснулся, встряхнулся, усиленно проморгался и тут же смущенно опустил взгляд.
- Ну, я не очень-то в закусках разбираюсь… - протянул молодой человек, усиленно перебирая в голове ментальную библиотеку, но ничего более приличного, чем чипсы, так и не вспомнилось, - Тем более, что практически все, что ты готовишь, мне нравится.
В подтверждение своих слов, Томас умял последнюю котлету. Удивительно, куда оно все в нем помещалось? Но хоть и поразительно. Но совсем неважно.
- Поэтому, хотел бы довериться твоему обычному выбору для подобных, ам…сеансов.
Вот уж что совсем не странно, так запинаться на таких словах. Ибо всем было ясно, аки день Господень, чем такие сеансы заканчиваются, зачастую не успев и начаться.
Тем временем, немного отошедший от внезапного приступа смущения, Томас основательно приложился к десерту. Пирог пошел на ура.
Казалось бы, все это мелочь, приземленности и все такое, но Маклейна все не оставляла восторженная мысль, что наготовлено все это было исключительно для него одного.
- Мне просто, как бы это выразиться… Мне особо нечего рассказывать. Больше того, я не знаю, о чем тебе знать хотелось бы. Поэтому… Поэтому ты спрашивай, если будет что-то любопытно, я постараюсь ответить. И раз уж речь пошла о закусках… - Том явно старался исправить свои недочеты и проявить хоть какой-то видимый интерес к действительно интересному ему человеку, а заодно и стереть акцент из многозначительного обещания-угрозы о том, что раньше двух суток его не отпустят. Ну и ладно. Эти дни он давно подбирал и готовил, поэтому можно было разок расслабиться, доставить удовольствие и себе и Лореллейну.
- Так вот… а какие ты любишь? Я выберу из списка, - в подтверждение максимально светлая и уверенная улыбка. Правда, что максимально для Тома, то есть провал для всех нормальных людей. Но очкастый искренне старался.
Тем временем оба собеседника уже успели уприхдовать десерт.  И встал еще один вопрос: что дальше?
- И мы на «экскурсию» сейчас? Или хочешь отложить?
Сам откушавший и отсидевшийся финансист уже успел достаточно подзарядиться для дальнейших свершений.

Даже с поднятым уровнем энергии, Томасу было слишком сложно держать длинные диалоги. Брюнет терялся и не знал, что говорить в первую очередь, а где и вовсе промолчать; где с ответом уже прозевал, а где само время вставить пять копеек. Поэтому не так часто и уж точно не на долго его пробивало на разговоры вроде сегодняшнего. И вот, подающий надежды порыв неукротимо иссякал. В том совершенно не было вины Криса, более того, настрой Маклейна оставался максимально благодушным, но сам он был немного растерян и так же рассеяно с глупой полуулыбкой наблюдал, как опять целуют его руку. До дрожи в коленках смущающий обряд, и одновременно бесящий. Нетрадиционные сексуальные и романтические взгляды вовсе не добавляли Тому женоподобности, свыше того, что заложено природой. Но раз уж он успел себе ранее пообещать не гневаться на этого человека за подобные нежности, хотя бы пока что, хотя бы пока он в его доме и ест его ед..у. Что уж говорить о том, что желание провести этой же ладонью по этим же губам, щекам, шее…сильное! Дабы удержать себя от столь эксцентричных поступков, молодой человек даже сжал обласканную ладонь в кулак и неловко спрятал под стол, от греха подальше. Очень символично! Ведь Лореллейна иначе, как греховным искушением для финансиста и не назовешь.
- Нет, не нужно ничего готовить, сверх имеющегося, - наконец, Том определился с тем, что хочет ответить. Слава вышним в реальности это не заняло так много времени, как ему самому показалось, - То есть, ты отлично готовишь, правда! Но нельзя же тебя постоянно держать у плиты…
Парень тут же мотнул головой и старательно потер переносицу под оправой, ибо вспомнилось молодой брюнетистой особе, что он несколькими минутами ранее ассоциировал с этой самой плитой, Крисом и связующим словом «привязать». Можно ли было краснеть еще? О да! Как оказалось…
И все же Томас взял себя в руки и поспешил внести важные уточнения, чтобы случаем не показалось, что он хочет оскорбить любовника.
- Словом… я не хочу, чтоб ты разменивал свой труд на такие мелочи, - улыбку Том постарался нацепить самую уверенную, какую только мог состряпать, только бы скрыть то, как неловко у него все то прозвучало. А потом уже чуть спокойнее добавил: - А так прикупим что-нибудь, ам…поздоровее для закусок.
Трейдер еле успел мысленно поставить себе галочку зачета за более-менее сносную попытку изъяснить свои мысли, как был огорошен новой порцией откровенностей. Таких милых и в чем-то даже наивных откровенностей, что от столь неожиданной открытости дух перехватило. И почему этот блондин еще холост? Да если он со всеми такой обходительный, внимательный, то тут просто грешно не влюбиться! Думалось даже, что при нормальной партии у него и не случилось бы никаких инцидентов с длительными перерывами в отношениях. Том себе в этом прекрасно отдавал отчет, естественно, печалился и одновременно сгорал от любопытства. Брюнет, конечно, был растерян и действительно не знал что спрашивать. Вопросов у него вроде и насобиралось немало, но ни один он не мог выделить и понятно сформулировать в устной форме, достаточно вменяемой, чтоб его не сочли за душевно больного. И вот, в своей попытке оправдать ожидания любовника, Маклейн мало не подавился вафлей, которую так ловко запихнули ему в рот вместе с несозревшим для слуха вопросом…серией вопросов.
Ну, в том был свой плюс. Томас, конечно, надулся для пущего антуража, но вафлю стоптал, заодно пополнив запас вопросов уровня «идиот» на еще одну позицию. И пока он добивал свой желудок слишком большой для него порцией сладкого, пришлось еще и подумать над тем, куда действительно отправиться. Решение пришло по наитию и базировалось исключительно на слишком романтичном сейчас настроении финансиста.
- Думаю, что в этот раз, - парень специально сделал нажим на последнем словосочетании, словно хотел порадовать Криса тем, что эта прогулка потенциально не последняя, - …мне хватит и посмотреть на красивые улочки. И коли уж речь зашла о вопросах…
Маклейн все еще сомневался, стоит ли вообще открывать рот по такому поводу. Очень сомневался, потому что всем своим естеством понимал, что нести сейчас будет просто таки отборную ахинею.
Но рискнул.
- …Как у тебя получается такой цвет волос? Это же неестественный?
Интерес Тома действительно был самым искренним и непосредственным. Как у пятилетнего ребенка. Эта дилемма мучила парня еще с самой первой встречи, самого первого взгляда. А еще потом следовало спросить о глазах!

О да, оставить на минутку, а потом вернуться в таком непривычном виде – удачный ход. Верный ход!
Томас, как ребенок, восхищенно пялился на любовника. От чего-то брюнету казалось, что Крис в таком виде куда сногсшибательней обычного. Вроде весь зашитый и закрытый, но, черт подери, какой красивый! Усиленно делая вид, что читает надпись на груди, Маклейн внимательно прошелся глазом по всем линиям, контурам и рельефностям. Даже голым партнер не вызывал такого наивного интереса.
Честное слово, впору лечиться, по-серьезному, у опытного психотерапевта.
Пару раз, для верности моргнув, финансист все же взял себя в руки, опять поправил очки и одним жадным глотком допил свой чай.
Полегчало. Четкость обрел уже не только Крис, но и все то, что его окружало.
Бывает же…помутнение такое!.. – досадливо про себя сетовал Томас. Но реальность его быстро вернула а место.
Сказать, что история Лореллейна его удивила – ничего не сказать.
- Ранняя седина? Великие создатели, а так вообще бывает? – не сдержался и выпалил брюнет, запоздало поняв, что ляпнул лишнего, - Ну, то есть я верю, конечно же! Но впервые о таком слышу… Это очень необычно!
Жуть как хотелось спросить, что же могла случиться в жизни этого экстравагантного блондина, что он покрылся сединой. Но Томас себя сдержал, понимая, что, скорее всего, пока не имеет права спрашивать о подобном. А чтоб мозг отвлекся, то усиленно заставлял себя нарисовать в воображении фигурку маленького Лореллейна с копной сияющих белокурых прядок. Картинка вышла столь милой, что брокер даже поуспокоился и с готовностью поднялся, на ходу оправляя свою одежду.
- Мне и правда это было интересно. Еще с нашей первой встречи, - привычная неловкая улыбка, словно сморозил что-то постыдное, - И, конечно же, готов. Ведите! Полагаюсь на вас!

Томас чуть не потерял равновесие и физическое, и душевное, когда его так просто обняли за пояс. Но как истинный почитатель нежностей и объятий, брюнет был только за, поэтому позволил себя прижать к теплому уже породнившемуся телу. Еще большей трогательности и некой, совершенно лишенной пошлости, близости добавил жест с соприкосанием лбов да носов. Это было так нежно, что уже в который раз за день у финансиста колени подкашивались. Пользуясь случаем, он крепко ухватился за предплечья своего любовника, с немалым удовольствием позволяя себя целовать. И с каких пор он стал таким податливым? Раньше ведь брыкался бы, а сейчас, как послушный теленок стоит и нежится в мужских руках. Действительно на бабу стал похож. Вроде оно и не нравилось, но, с другой стороны, сейчас было уютно и спокойно, Том начинал понимать, что именно чего-то вот такого он искал и ожидал так долго. Наивно хотелось верить, что ничто не испортит этого чуда.
Побороть поток мурашек по коже от поцелуя в шею, у парня не получилось, потому он смешно поежился и только плотнее прилип к Крису. Одно хорошо, он не настолько потерял голову, чтоб сейчас вешаться на любовника с более понятными намерениями. Нужно было еще действительно пройтись, посмотреть эту часть города, просто провести вместе время, чтоб потом было что вспомнить.
И что б побыстрее побороть неловкость, Том опять переключился на вопрос о цвете волос блондина. Чтобы Лореллейн себе не подозревал, но раз уж брокер о чем-то спрашивал, значит оно ему в самом деле было интересно. А нерассказанная история Криса уже успела взволновать впечатлительного финансиста. Немного не подумав, он даже ляпнул вслух:
- Ты говорил про стресс… это и было причиной у тебя?
Он даже не стал уточнять, о чем спрашивал, ведь справедливо полагал, что все и так яснее ясного, да и сам ни капли не верил в «болезни» и «наследственности», особенно учитывая собственный горький опыт.
Но не успел он получить перетравить одну новость, как Крис умудрился его загнать в полный ступор. Прежде, чем бездумно замотать лапками, Томас уловил лишь то, что его куда-то усадили и попытались обуть. О, нет-нет! Пока он еще в состоянии напялить на себя ботинки! Тут помощь явно не была обязательной. Парень почти испугано поджал ноги и сразу же надулся, как обиженный воробей.
- Н-нет! С этим я справлюсь и сам.
Чтоб не было никаких недоразумений, Том со скоростью звука натянул на себя обувь, накинул пальтишко и с готовностью подтянул съехавшие на самый кончик носа очки.
Усе! Воин готов к ратным свершениям и громким подвигам!
Таким смешным немного способом поборов бурлящий внутри стыд, Маклейн чуть не в припыжку ломанулся на обещанную ему экскурсию.

Все же не так прост был этот Лореллейн, и хоть как он казался жизнерадостным и активным парнем, но и у того успели накопиться какие-то проблемы, раз даже волосы поменяли цвет. Такие мягкие, приятные на ощуп.. Стоп! Ну, вот Тома опять уносило мыслями куда-то слишком далеко.
Что бы Крис не думал, но брюнет от него не сбегал, просто побыстрее вырвался на улицу, скорее чтоб остыть и глотнуть свежего воздуха, нежели ради самого побега. Иногда надо глотнуть осеннего воздуха даже, если у тебя передоз хорошими впечатлениями.
Как и думал Томас, его любовник выскочил с мизерной задержкой следом за ним, подхватил под руку и уже размеренно повел на запланированную прогулку.
Как же это было мило и неловко одновременно, слушать и понимать, что твой партнер по постели так трепетно относится к твоей личности, твоим предпочтениям и капризам. Это действительно было редкостью, а главное, сам Маклейн такими прекрасными качествами не обладал. Тогда, как Лореллейна за его трогательность хотелось расцеловать, увы, не при людях и не на улице. Для таких проявлений откровенной симпатии брюнет еще не созрел. Был близок к нужной кондиции, но еще не на финише. С содроганием в душе он позволил взять себя за руку. Ни к чему не обязывающий жест, а с лица финансиста все не сходили красные пятна. Но и теплой ладони не выпустил. Это все тренировка. Окружающим ведь на самом деле совершенно начхать на то с кем и куда он ходит под ручку, тем более в чужом квартале.
- Ммм… На счет вопросов, давай пока немного отложим? Мне правда, о чень интересно, но для такой темы нужно подготовиться, - как не странно, но Томас говорил абсолютно честно и уверенно. Парень вообще не припоминал, когда в последний раз спрашивал кого-либо о его жизни, прошло или текущей. Но про блондина знать хотелось все, но вот со «сразу» Том еще был вполне способен и малость подождать.
Но главное, Маклейн просто очень хотел полюбоваться на мало известную ему местность, на уютные улочки и забавные кафешки, и, конечно же, спрятать руку Криса в карман своего пальто, мол так будет теплее.

Сегодняшняя прогулка позволила Томасу выполнить добрую треть его невидимого списка необходимых для ознакомления вещей. Да и аналитический склад ума вполне располагал к созерцаниям городского уюта. Впечатление от мегаполисной пасторали не портила даже осенняя довольно прохладная погода, тем более, что финансист любил такое время года и температуру – комфортно совершать пешие прогулки вдалеке от суеты и шума современной части города.
Том был впечатлен и рад, без сомнения. От переполняющего сердце счастья хотелось прямо на улице, прямо при людях повиснуть на шее у Криса. Этот блудливый и говорливый блондин, как никто, умел порадовать своего нерадивого любовника. В который раз в чернявой голове всплыл вопрос о том, как тот умудрялся остаться свободным. На него же определенно вешаются пачками! Вот прямо сомнений не оставалось. Когда-то, еще в их первую встречу, в шумном баре он затрагивали эту тему. Хотя, Том со своим сухим скепсисом признавал, что даже алчные и гоняющиеся за выгодой невесты со временем могут стать преданными и любимыми супругами. На личном опыте проверить не удавалось, но в эту истину Томас верил со всей серьезностью, поэтому не понимал, почему Лореллейн отказывается от возможности заключить выгодный брак. Ведь все остались бы счастливы. Кроме финансиста, конечно. Но судьба их общих отношений не подразумевала ничего длительного. Как бы серьезно к этому вопросу Томас не относился, но факт оставался фактом: он вполне себе мужчина, соответственно, ни о каком даже подобии семьи речи идти не могло. Пока что эти умозаключения расстраивали, но Маклейн уже по-тихоньку начинал с ними мириться.
Во всем виноваты эти узкие улочки и уютные домики с забавной архитектурой и декором. Весь этот вид всячески располагал к мыслям о доме и семье.
За такими размышлениями Томас даже не заметил, как они вышли к довольно современному зданию. Большей неожиданностью стали объятия со спины. Даже захотелось освежить для слуха любимого блондина список запретов в людных местах, но сделать того он не успел.
- Это и есть твое издательство? – для пущей надежности уточнил Том. Конечно, раньше он видел фото памятного предприятия, но воочию видеть не доводилось. Ну, что сказать? Впечатляло. Особенно как для молодого владельца, которые, обычно, неприлично быстро пускали по ветру наследство своих предков. А этот справлялся. В который раз на этом фоне брюнет убеждался в том, что откопал себе исключительного любовника.
- Не думаю, что ему будет в радость со мной знакомиться, - с улыбкой ответил молодой человек на идею в будущем знакомиться с секретарем. Будь он на его месте, то уж точно не был бы рад. Расстройства в нем это, правда, совсем  не вызывало, что странно, ведь Томас был мастер по поводу или без киснуть.
Больше порадовало то, что входить в здание они не стали. Покрепче вцепившись в теплую ладонь, Маклейн позволил утащить себя в булочную. Мило. Черт возьми, мило до неприличия! Когда вообще у него было такое умиротворенное настроение? Прелестное настроение? Давно. Но сейчас, в компании этого странного, но от того отнюдь не менее приятного человека, Том чувствовал себя почти окрыленным.
Чуть снизил градус радости вопрос о родне.
Успевший прежде определиться с выбором напитка, финансист сосредоточено потягивал чай (не мог от него отказаться и все тут).
- Можешь так осторожно меня не переспрашивать. Честно. Обещаю не кусаться, - Маклейн снисходительно улыбнулся, - А родственники… Слава вышним, родители еще живы и здоровы, но, как ты успел заметить, живем мы немного порознь.
- Ам… А что на счет тебя? – не в пример прежнего тона, свой вопрос парень задал осторожным, немного глухим тоном.