О да, солнце в сегодняшний день было как раз тем, чего так не хватало уже целую неделю. Дождливая погода, довольно необычная для начала августа, стояла над полисом всю неделю и делила на ноль любые перспективы и желание Джонатана порисовать. А ведь так хотелось! Руки чесались уже долгое время. Стараясь занять себя, он расписал целый альбом скетчами, примеряясь к каждому штриху и мечтая о том, как он будет переносить новую задумку на стену. Парень с головой ушёл в видеоигру о граффити и стал развлекаться в графическом редакторе. От нечего делать он даже выбрался из своей мрачной обители и заглянул к знакомому в лавку, откуда позднее вышел с картонной коробкой, полной баллончиков с краской. А ведь у него итак была их целая куча.
И вот, наконец, солнце! Тучи ушли, оставив после себя только шлейф свежести и лёгкости. Пожалуй, редки моменты, когда Юкка действительно хотел бы выбраться из своей обители лени и прокрастинации, но сейчас он весь пылал. Подготовился как следует ещё ранним утром: сумка с баллончиками, в ней же его "чёрная книга" со скетчами. Максимально удобная одежда: камуфляжные карго, не стесняющие движения майка без рукавов и худи поверх. На всякий случай взял с собой перчатки, мало ли что. Да и руки долго отмывать было не то чтобы самым приятным после художественного порыва.
В восемь утра небо было чистейшим и ясным, а солнце сияло так, будто пыталось от всей души извиниться за эту неделю депрессии и уныния. Лучи его проникали в самые тёмные, по обыкновению, подворотни, выхватывая светлыми лучиками исписанные тут и там стены. Идти через эту местную галерею было своеобразным ритуалом для Джонатана, его наставлением перед работой. Почему-то в глубине души его вечно тянуло к подобному символизму и ритуалам, понятным только самому себе. И исписанные дворы и переулки вписывались в мировоззрение просто идеально. И, следуя мимолётному порыву, парень выудил из сумки баллончик чёрной краски, на ходу прицениваясь к ближайшей стене. Да, там определённо было место для тэга: чуть правее электрощитка. Внутри баллончика со звонким стуком перекатывался шарик, взбалтывая внутри краску под давлением. Джон снял крышку и поправил кэп, тут же начиная вычерчивать в воздухе быстрые штрихи. Краска послушно ложилась на стену тонкими линиями, вырисовывая его тэг. "Jukka", он писал. Если хочешь что-то спрятать, то тебе стоит положить это на видное место. Кому ещё в голову придёт идея использовать старое имя с историей, насчитывающей несколько тысяч лет и тянущейся ещё с Земли? Кроме традиционалистов, но они и не рисуют граффити, предпочитая копаться в книгах и восстанавливать свою историю по крупицам. Смешные в своём стремлении найти национальную индивидуальность, забыли о том, что тут, в Неополисе, всё как когда-то бог завещал: каждый брат друг другу.
Углубившись в такие откровенно философские размышления, Юкка едва не пропустил нужный переулок. Осмотревшись по сторонам, он тенью скользнул в переход между домами, подбежал к двери технического помещения и, примерившись, саданул ногой по проржавевшему дверному замку, ломая хрупкую щеколду и выбивая дверь. Этот проход он заметил ещё месяц назад, но пока что не было повода воспользоваться им, чтобы оставить "кусок". А ведь там прекрасное место! По рабочим подмостям перебраться к трансформаторным будкам, установленным на техническом этаже небоскрёба, а оттуда — на соседнее здание к большому биллборду, на котором совсем недавно сменилось рекламное полотно. Следовало урвать место, пока ещё не слишком поздно!
Недолгая пробежка на несколько лестничных пролётов вверх — и вот служебный лифт. Вообще, коммунальные службы в этом районе работали только де-юре, так что и за служебными помещениями никто особенно не следил. Дверь в открытую кабину лифта была заблокирована ржавой цепью с замком, но Джонатану ключ точно не требовался. В подобных подсобках всегда находился набор необходимых инструментов, и среди них должен был быть болторез, так или иначе. С грохотом парень вынул из ниши в стене ящик с инструментами и, смахнув толстый слой пыли, открыл. Болторез был прямо сверху. Это был явный проблеск улыбки со стороны госпожи Фортуны. Перекусить проржавевшие насквозь звенья цепи не составляло труда, и через пару мгновений лифт уже мчал Джонатана на верхние служебные этажи. Несмотря на то, что обслуживающий персонал этого жилого района никогда особо не пользовался отведёнными для них помещениями, в них всё продолжало исправно функционировать, будучи подключённым к центральной электросети здания. Пока кабина лифта со скрипом и грохотом двигалась наверх, парень успел оценить масштабы трагедии. Казалось бы, ещё вчера на уроках истории в школе он узнал от учителя, что Земля была критически загрязнена всё теми же людьми. А теперь что?
— Только рушащиеся на ходу здания из вторсырья, неразумное потребление ресурсов и фальшивая экологичность... — Джон тяжело вздохнул и провёл пальцами по прутьям решётки служебного лифта. На их кончиках и под нестриженными ногтями осталась ржавчина, которую он тут же стряхнул.
Лифт принёс парня на служебный этаж, который был на три этажа ниже чердака. Отсюда открывался душевный вид на утренний Нью-Лондон. Насладившись живописной картиной сполна, Юкка двинулся дальше, обходя водонапорную башню по краю крыши и направляясь к трансформаторной будке на другой стороне. Тут, на самом верху, ветер из пустошей задувал нещадно, но это было даже в кайф. Парень всегда воспринимал капризы природы как состязание, которое нужно преодолеть. Именно поэтому, когда плохая погода вгоняла людей в депрессию, он загорался диким энтузиазмом и шёл творить великие дела. С поправкой на переменчивую лень, которая могла как дать, так и взять.
Трансформаторная будка соседнего корпуса была девственно чистой. Джонатан мог поклясться, что он до сих пор чует запах синтетической краски. Но нужно было расчехляться. Достав из сумки чёрный баллончик с тонким кэпом для тэгов, парень стал быстро оставлять красивые в своей небрежности росписи в знак другим райтерам, что он был здесь первым. Следующей остановкой как раз был биллборд, сияющий своей чистотой и новизной. Прямо на соседнем здании, добраться до которого можно было... Только перепрыгнув небольшую пропасть, разделяющую две жилых высотки. Парень принялся бродить вдоль края крыши, внимательно осматривая всё, стараясь найти хоть какую-нибудь зацепку, как можно было бы добраться до площадки рекламного щита, не изображая из себя птицу. Электропроводка его не выдержит. Доски тоже вряд ли, да и их длины недостаточно для того, чтобы соорудить хоть какое-то подобие мостков. "С другой стороны, тут не так уж и далеко...", — пытался убедить себя Юкка. Да, иного выбора не оставалось, и парень всем нутром чуял, как у него душа в пятки уходит, а поджилки начинают трястись. Бессознательный страх перед высотой, который Джон всегда пытался подавить, смять, засунуть куда-нибудь подальше. Причём мысль о том, что можно и не перебираться на другое здание, в голову почему-то не пришла.
Но решать всё-таки надо было. И поэтому совсем скоро парень стоял как можно дальше от края, готовясь взять разбег. "Ты идиот, самый настоящий идиот", — подумал он про себя и сорвался с места. Обрыв стремительно приближался. Джонатан бы с радостью зажмурился, но тогда он бы совершенно точно полетел вниз и бесславно окончил своё существование. Поэтому он за пару секунд успел всё рассчитать. Оттолкнувшись от края, он взмыл в воздух, размахивая руками, и, не сдержавшись, заорал от страха. Его крик был прерван столкновением с рекламным щитом. Ударившись о него лбом, Юкка отшатнулся назад и схватился за поручни технической площадки перед баннером. Ноги тряслись и подкашивались, поэтому парень постоял без движения ещё немного, пытаясь прийти в себя. Да, у него получилось. Наверное, это самое безумное, что он совершал в жизни только ради того, чтобы порисовать в труднодоступном месте! Успокоившись и окинув взглядом свой новый холст, парень самодовольно ухмыльнулся и удовлетворительно кивнул, раскладывая весь свой инвентарь под ногами и начиная наносить первые штрихи по скетчам чёрной краской, вычерчивая границы. Кроме дуновений ветра теперь было слышно шипение распыляемой краски и редкий, но звонкий стук шарика о стенки баллончика изнутри.
* * *
Работа кипела вовсю, Джонатан старался в поте лица. Баллончики пустели один за другим, лицо уже было в небольших пятнах краски. Мурал постепенно вырисовывался всё четче, и его идея становилась всё яснее. Это был стандартный тэг Юкки, оформленный уайлдстайлом с фоном, весьма наглядно отрисовывающем идею Джона о будущем: каменные полуразрушенные джунгли в пост-апокалиптическом сеттинге. Выглядело впечатляюще, но на законченную работу не тянуло. Вполне вероятно, что парню придётся возвращаться сюда снова. И только закрашивая очередной элемент, он понял, что его беспокоило последние несколько часов работы. Он оторвался, поднял глаза на небо и смачно выругался. Облачный фронт незаметно окутал райтера, и тучи уже подкрадывались с побережья. Это значило, что почти вся работа насмарку! Синтетическая краска — это тебе не старый добрый акрил или эмаль! Она никогда не сохнет быстро, а если ещё и дождь пойдёт, то... Юкка даже не хотел об этом думать. Он знал, что зря работал здесь с утра. Работал всё это время, почти до двух часов дня только для того, чтобы результаты его труда просто... пропали. В бессилии он схватил пустой баллон и зашвырнул его в небо, изрыгая проклятия. Баллончик описал дугу и полетел вниз, в переулок. Парень обессиленно опустился на холодное металлическое покрытие и прислонился спиной к чистому участку биллборда. Надо было спускаться, если он не хотел, чтобы дождь застал его в неподходящем месте. С тяжёлым вздохом Джонатан стал собирать краску и заталкивать в сумку. Туда же полетела и "чёрная книга". Ненавидящим взглядом посмотрев на небо, словно проклиная силы природы, он поднялся на ноги, отряхнулся и прошёл к выдвижной лестнице, раздвигая её и спускаясь вниз на пожарную лестницу, проходящую мимо чужих окон. Накинув капюшон, чтобы остаться неузнанным, парень быстро побежал вниз по ступеням, иногда кидая беглые взгляды вверх, на незаконченную картину. Обида сродни детской, когда лишили любимой игрушки, душила изнутри, перерастая в злобу. Джонатан в гневе кусал губы. Душевное равновесие было далеко не лучшей стороной его личности.
Лестница кончилась, и парня отрезвил небольшой полёт с высоты второго этажа. От ног вверх по телу прошла волна отрезвляющей боли, и Юкка помотал головой, стараясь прийти в себя. В этот момент ему было совершенно плевать на всё и вся, и потому он просто уткнулся взглядом в разбитый асфальт, медленно направившись в сторону своего дома, игнорируя всех вокруг. Контактировать с людьми сейчас хотелось меньше всего.