• ВНЕШНОСТЬ •
› рост/вес: 191/ 79
› цвет волос: каштановый
› цвет глаз: карий
› особые приметы: нет

Мягкий, внимательный, в крайне редких случаях пронизывающий взгляд карих глаз, длинный прямой нос и твердая линия крупного рта – Майкл по-мужски привлекателен, и знает об этом. Небрежно зачесанные назад волосы с падающей на лицо прядью, пожалуй, единственная неаккуратность, которую Майкл себе позволяет, да и то только потому, что волосы не особо его слушаются. Обычно собран и аккуратен, носит деловые строгие костюмы и обувь, сделанную на заказ.

Теперь, когда его научный центр поднимается на ноги, быть представительным двадцать четыре часа в сутки не cтолько работа, сколько стиль жизни. И даже если он в белом халате, будьте уверены, под ним дорогая рубашка с запонками и не менее дорогие брюки. И носит он всё это с элегантностью, в которой даже редко позволенная небрежность выглядит дорого и стильно. Дома? Ну, дома многое можно себе позволить, но, скорее, Майкла можно застать в халате, чем в футболке и спортивных штанах. Впрочем, к нему домой еще нужно постараться попасть, Майкл не из тех, кто радостно открывает двери чужим и даже гостям.
Для альфы Майкл не слишком высок и слегка худощав, но в общем и целом впечатление производит именно альфы, пусть поначалу и внешне мягкого, даже отчасти добродушного.

У Майкла глубокий голос и неторопливая, вкрадчивая манера разговора. Он не многословен, но и не молчалив: бурно жестикулирующим, кричащим или громко смеющимся вы его не увидите, но последнее слово в разговоре преимущественно остается за ним. Внимателен, умеет слышать и слушать, быть понимающим,  в общем и целом разговаривать с ним очень приятно. У Майкла мягкая улыбка, от которой создается ощущение, что собеседника возвысили или похвалили. Он вообще мастер производить нужное впечатление. Зрелище, когда Майкл выходит из себя, крайне редкое – это сюрприз, припасённый для «своих», – вспышка происходит резко, быстро, без видимых причин и предупреждений, вот тогда Майкл грубую силу применяет без стеснения и ограничений. Но большую часть времени, надо отдать должное, Майкл спокоен и уравновешен, мягок и заботлив, по крайней мере, внешне. Только те, кто общался с ним близко или по делу хорошо знают, насколько обманчива эта внешность.
Редко, но можно увидеть его с сигаретой.  В движениях статичен и сдержан.

• ХАРАКТЕР •

В отличие от внешности, в которой превалируют надежность, терпение, понимание  и обманчивая мягкость, характер у Майкла под стать альфийской натуре: жесткий, властный, подчиняющий и контролирующий все, до чего может дотянуться.
Да, он прекрасно знает, как можно заботиться о других и в чем человек может нуждаться, считывает чувства и движения души, но прекрасно использует это в своих и только в своих целях. Надо сказать, у Майкла в жизни не так много ценностей, но главная – работа. Точнее, те цели, к которым она ведет.

Сказать о Майкле «амбициозен» — мало что сказать. Смысл жизни у каждого свой, у Майкла он состоит в достижении цели – он должен сделать то, что в науке до него не делал никто. Вот так, не больше и не меньше.

Майкл наблюдателен и вдумчив, склонен к анализу и просто крайне терпелив. Он может годами двигаться в том направлении, на котором другие плюнут, развернутся, уйдут или сдадутся. Хотя образование, исследования и научные статьи, ученые степени у него не отнять, Майкл в большей степени организатор, и именно это помогает ему держать Horus на уровне одной из ведущих исследовательских лабораторий на сегодняшний день. Ведь достигать результатов, кроме прочего, Майкл умеет, используя труд и способности других. «Повторите, я не понял/не расслышал», — его частая фраза, дающая время и возможность проанализировать и выбрать лучший из предложенных вариантов и задать нужное направление.  G.T.H. – его детище, где он царь, бог, повелитель и «генеральный директор», здесь его таланты, способности и характер цветут пышным цветом. В фирме находятся большей частью единомышленники, пусть их немного, но зато каждый проверен и прошёл через огонь, воду и медные трубы, а потому Майкл и сам выкладывается по полной и от сотрудников ждёт того же. Как правило, его ожидания оправдываются.

К себе лично Майкл подпускает избранных, он не замкнут, но крайне избирателен, поэтому таковых можно по пальцам пересчитать. И эта избирательность накладывает отпечаток на все слои жизни. Работу, досуг, увлечения. Сопроводители-омеги на время гона – только хорошо знакомые и себя зарекомендовавшие, рестораны и бары – дорогие, посещение концертов или спектаклей – на премьеры со звёздами, места отдыха – смотри выше. Он крайне требователен и в быту и на работе, потому в GTH ему подчиняются беспрекословно, не желая испытывать степень терпения, зная, что за спокойной и даже несколько добродушной манерой держаться кроется тот ещё асфальтовый каток.

Ответственен? Да. Там, где дело касается исследований, результатов, документов, переговоров, контрактов и тд. В личных отношениях и привязанностях настолько негибок и авторитарен, что можно было бы его и пожалеть. Если в принципе можно жалеть того, для кого есть только свои, не зависящие от общественного мнения понятия морали и нравственности и, по сути, никаких ограничений, кроме собственных представлений. Нет, рвать общественные шаблоны он не стремится — возможно только до поры, — но его внутренние установки настолько свободны и безграничны, что узнай об этом общественность, давно заклеймила бы.

На сегодняшний момент единственный человек, который, случайно приоткрыл завесу и узнал настоящего Майкла – Филипп Окумити. Правая рука в GTH и та ещё заноза в… одном неприличном месте: дерзость, наглость и безалаберность Филиппу отчасти прощаются в силу способностей, интеллекта и умений подсказывать Майклу направления для приложения его беспокойного деятельного ума.

К быту Майкл не приспособлен – зачем что-то делать, если для этого есть профессионалы? Хотя уборка явно не его, но порядок даёт ему уверенность и равновесие, а беспорядок может здорово вывести из себя. И то, что у Майкла аллергия на морковь и хурму, столь обожаемую Филиппом, это как раз забота и работа тех самых профессионалов – приходящих уборщика и домработницы. Хотя чай, разумеется, Майкл в случае чего сможет себе заварить. А может быть, даже яичницу пожарить.
Из видов отдыха предпочитает горные лыжи.

• БИОГРАФИЯ •

29.05.1978
Майкл не был лелеемым и долгожданным сыном в счастливом браке – он был сыном содержанки, любовницы банкира, а это значит, что чувство неполноценности и ненужности преследовали его достаточно долго и мучительно.

Его мать, Лив Нейчер была бетой, но достаточно привлекательной и красивой, чтобы и альфы на неё заглядывались. Вот только семья была ну очень средненького достатка, а потому Лив, пытаясь получить заочное юридическое образование, работала в стриптиз-клубе. Там она и встретила Оруэла Трэвиса и решила, что это её шанс. Прожив с ним четыре года, успев родить ребенка и понять, что жениться на ней он не собирается, Лив, понатерпевшись за это время от вспыльчивого и раздражительного характера любовника, дождалась трехлетия сына, забрала сбережения и драгоценности и сбежала. А сыну объяснила, что «папа их бросил». Для Майкла, пусть и маленького, это был сильный удар. Образ отца запечатлелся у Майкла как праздничный: пока родители играли в семью и папа появлялся редко, преимущественно по выходным, он, как правило, заваливал Майкла подарками и отсылал подальше – «не мешай, займись чем-нибудь». Теперь же, после того, как их маленькая семья и вовсе развалилась как карточный домик, отец отложился в сознании мальчика недоступным изредка снисходящим божеством.

Детство после переезда, который в голове Майкла почти не отложился, прошло почти обычно: детский сад, спортивная секция, начальные классы школы. Мама иногда брала его на работу, где было много веселых, смеющихся голых женщин, умиляющихся ему и закармливавших Майкла сладостями и конфетами. Возможно, именно поэтому Майкл терпеть не может сладкое до сих пор. В пятилетнем возрасте наблюдать за раздеванием-одеванием маминых напарниц было просто интересно, а к одиннадцати, кажется, Майкл знал о женщинах и их внутренней жизни все. Что в принципе убило к ним всякий интерес и сделало годам к шестнадцати прожженным циником.
Мать попыталась закончить брошенное образование и устроиться юристом в местный муниципальный центр. Зарплаты штатного юриста, разумеется, ей с ребенком не хватало, а потому Лив, промучившись в очень посредственной конторке, вернулась в свой бывший клуб.

1990.
Отец, найдя мальчика после многих лет, забрал его к себе, лишив Лив родительских прав на основании якобы «недолжного выполнения родительских обязанностей» из-за работы в стриптиз клубе, приписав алкоголизм и наркоманию и запихнув в психушку. Но Майкл узнал об этом позже, значительно позже.

Тогда, в 1990 для Майкла мир развалился на двое: свалившаяся как снег на голову обеспеченная жизнь с отцом и внезапная болезнь матери. Он ничего не понимал, но очень хотел соответствовать ожиданиям Оруэла, которому понадобился наследник, и изо всех сил соответствовал: учился, посещал клуб математики и кендо, стал старостой. Это было трудно, но он смог. В школе было всякое: и травили «найденышем», «подкидышем» и «бастардом», подначивали и склоняли к дракам. Это задевало, но не настолько, чтобы приносить отцу неприятности – и Майкл научился регулировать конфликты, благо, долгое обитание в женском обществе обращаться со словами его научило… Он умело скрывал презрение к менее умным одноклассникам, понимая, что уважение учителей несет гораздо больше привилегий. Ему нравилось, что учителя его уважают и на него рассчитывают, хвалят, что у него получается, пусть и не всегда незаметно, влиять даже на одноклассников, держа «руку на пульсе» событий и эти самые события контролировать.  Учителя уважали его за внешнюю надежность, упорство и усидчивость, возлагали на него надежды. Ему приходилось соответствовать.

Друзей так и не было, кроме такого же одиночки, сына ректора ибн Сины, Томаса Адама Моргана – отец того был другом Оруэла, а значит, Майклу было предписано с ним дружить. И даже удобно. Томас был тихим и податливым, твёрдым только в одном: достигнуть высот отца — но не в учебно-административной деятельности, а в медицине.

1993.
Гон подошел как-то незаметно, неожиданно и раньше предполагаемых сроков — в пятнадцать. И хоть он прошел по заранее утвержденному отцом плану, с омегой-сопроводителем, для Майкла стал неприятнейшим открытием – есть то, чего контролировать он просто не в состоянии! И хоть теоретическая база была усвоена заблаговременно, но в этот самый «день Х» даже подрался и чуть не завалил слишком близко подошедшего омегу.

В общем, скандал стараниями родителей омеги вышел большой: отличник и староста разом превратился в неконтролирующего себя драчуна и насильника, а его отец «непонятно куда смотрит». Оруэлу, который требовал от Майкла самостоятельности во всем, пришлось выкраивать время, приехать в школу, чтобы решить конфликт, и даже извиниться перед родителями омеги и учителями. После чего тот устроил сыну немилосердную взбучку. Майклу же пришлось потом сносить смешки одноклассников и восстанавливать доверие учителей. Он смог.
В этом же 1993 его ждало потрясение куда большее, нежели первый гон. Майкл благодаря несчастливому стечению обстоятельств, узнает правду: мама не была больна и в специальной клинике она благодаря Оруэлу. Когда он попадает в частную клинику, где содержат Лив, выясняется, что за эти годы она действительно сошла с ума.

Отношения с отцом могли бы развалиться мгновенно, однако к своим почти шестнадцати он успел извлечь из жизни некоторые уроки и сделать определенные выводы. Например: «прав тот, у кого больше прав» и «без денег ты в мире никто». А пока что все деньги были у отца. Очень хотелось психануть, швырнуть факты тому в лицо, потребовать объяснений — но здравый смысл победил, и Майкл затаился, выжидая момент.
Вопреки ожиданиям отца, который в учебу сына и носа не казал, привык к тому, что парень все может сам, а инцидент с гоном был лишь досадной и однократной случайностью, Майкл выбирает подготовку на сдачу на Сертификат-А по направлению «медицина», а никак не «банковское дело». Причиной такому выбору был еще один расчет: Томас Адам Морган. Трэвис всерьез планировал использовать положение «друга», что, в общем-то, позже и сделал.

Учеба в университете проходит под знаком «как вы меня все достали». В большей мере потому, что медицина со всеми ее частностями, которые они проходили на занятиях, Майклу была не особо интересна. Лидером в списке ненавистных предметов была органическая химия. Оттого вся учеба у него идет через «не хочу», и выезжает Трэвис, по большей части, за счет способностей и Томаса, который то и дело подстраховывал приятеля то конспектом, то вовремя выданной подсказкой, то влиянием отца и которого Трэвис безбожно использует. Майкл пользуется своей отличной памятью и его конспектами, а так же доступом к архивам Академии – привилегией все того же Томаса как сына ректора, чтобы хоть как-то разнообразить учебную скуку. Преподаватели пеняют ему на то, что он может больше, гораздо больше! Но Майклу скучно, а значит лень. Единственной отрадой для Майкла становится генетика, в которой можно не только просчитать все возможные варианты развития событий, но также их регулировать ради нужного результата. Здесь, в генетике, и впрямь можно почувствовать себя пусть и хиленьким, но богом.
Отношения с отцом, для которого поступление сына в мед было не только шоком, но и плевком в лицо, носят крайне отрицательный характер. Быть может, курсу к третьему они бы и наладились, ведь Оруэлу нужен наследник, но Майклу подобное против шерсти, и он категорично отказывается идти на какое-либо сближение.

Он почти дописал диплом по направлению полюбившейся генетики, как его куратор предложил ему параллельно место лаборанта и помощника в Научно исследовательском центре практической медицины при Академии ибн Сины.
Майкл вцепляется в работу и в открывшуюся перспективу, как в последнюю соломинку истинно утопающий – о да, вот оно, применение его мозгам и амбициям! – и присоединяется к исследованиям Томаса, взятого на работу туда же. Получив после защиты диплома относительную свободу выбора, Майкл берется за совершенно новое направление — эпигенетику. На основе этих исследований он защищает магистрскую и в итоге получает возможность читать лекции в Академии.

2007.
Майкл только про себя посмеивается над недогадливостью коллег из НИЦПМ и продолжает. Ему не хватает чего-то главного, чтобы прорваться в ученом мире, как ни странно, весьма ограниченном регламентом и бюджетом. И понимает, чего именно, когда в 2010 знакомится с Филиппом Окумити – с неутомимым лаборантом и подающим надежды талантливым студентом.

2012.
Майкл защитил докторскую на тему «Метилирование ДНК» и продолжил исследования в лабораториях  НИЦПМ при Академии ибн Сины. Всё шло достаточно трудно, идти по карьерной лестнице в науке достаточно непросто, даже имея имя и связи. Исследования и работа над той самой докторской шли туго, пока у Майкла не подобралась подходящая команда, в которую вошли Томас Адам Морган и молодой студент и лаборант по совместительству, Филипп Окумити. И вот тут выяснилось, что в коллективе Майкл умеет работать гораздо результативнее, будучи хорошим организатором и наблюдателем. Филипп же привел Макото и ещё парочку одержимых той же идеей начинающих ученых, и их проектное направление заработало настолько хорошо, что к защите и получению доктора медицины Майклу в стенах ибн Сины стало тесно.

Он искал выход, продолжая работать, участвуя в государственных программах и исследованиях и пытаясь открыть свой собственный проект. Это было почти невозможно, конкуренция в научной среде не слабее чем везде, где крутятся государственные дотации, но однажды случай подвернулся – продавалась нерентабельная и прогорающая лаборатория. У Майкла были кое-какие сбережения, но их, конечно, не хватало. Он явился к отцу и шантажировал его тем, что откроет прессе историю с матерью. Отец выделяет ему нужную сумму с условием, что Майкл больше никогда к нему не обратится и наследником считаться не будет. Трэвис соглашается.

2015.
Майкл открывает  GTH, сажает в ученый совет Томаса Моргана, а Филиппа Окумити делает руководителем основного проекта «Эпигеном человека». К этому времени он, опираясь на данные о человечестве времен Земли, пришел к мысли о том, что альфы и омеги — не порождения природы.  Это даже не теория, но лишь гипотеза, никаких доказательств у Трэвиса нет — кроме его собственного ощущения, что он прав. Чтобы иметь возможность свободно — в материальном плане — вести исследования, он добавил к основной идее пару направлений, проносящих реальный доход:  помощь лабораториям в расшифровке ДНК, индивидуальные фитнесс-программы на основе тестов ДНК, планирование и коррекция беременности. Сейчас  доход GTH позволил закупить более дорогостоящее оборудование и расширить список исследовательских программ. Разумеется, самую основную – расшифровку ДНК геномов альф и омег и возможный контроль над  природой тех и других  Майкл оставил на Филиппа и контролирует сам.

ОБ ИГРОКЕ

Отредактировано Michael Travis (8 апреля, 2017г. 20:43:58)