• ВНЕШНОСТЬ •
› рост/вес: 188 см, 80 кг
› цвет волос: темный
› цвет глаз: синий
› особые приметы: не имеет

Высокий молодой человек. Телосложение обычное, физическая форма хорошая. Ничего примечательного так сразу в глаза и не бросается, хотя серой мышью Эвана тоже не назовешь. При всей своей обычности умеет не быть похожим на пятого статиста в третьем ряду, вероятно, только благодаря уверенной манере держать себя и умению привлечь к себе внимание. Никогда не постесняется повысить голос или куда-нибудь влезть, если посчитает это нужным.
Походка точно такая же - уверенная и напролом. Жесты рубленные и резкие, может показаться грубоватым, но в целом достаточно ловок. С полок ничего не сносит, косяки не цепляет, маленьких детей и женщин в транспорте не теснит. Руки растут откуда надо, и сия мысль Вас посетит, пожалуй, примерно в первые пять минут знакомства: уж больно ловко на нем сидит рубашка, или футболка, или даже старый вытянутый свитер, или в чем еще Вам довелось его застать.
Одевается в целом точно так же: ничего примечательного, но с серой массой не сливается.
Выглядит примерно на свой возраст, не больше и не меньше.
Много курит и иногда делает из этого целое представление. Любит сам процесс.

• ХАРАКТЕР •

Эван из того типа людей, без которых все в этом мире уже давно бы развалилось и начался бы настоящий хаос. Нет, не человек с невероятной силой воли, не обладатель бронебойной харизмы, не гений сразу во всех областях. Все банальнее и проще. Он тот человек, который просто берет и делает. "Как, как? Руками." (с)
Не стремится изобретать колесо и спокойно берется за монотонную работу, за грязную, за сволочную, за рутину. Посему - отличный исполнитель и пашущая лошадка. Некоторые люди поговаривают, что у него либо запасная пара рук, либо отряд китайцев-рабов. Как все обстоит на самом деле, история умалчивает, но факт остается фактом: все будет сделано. Пока он находится где-то рядом, у вас точно "лампочка не перегорит, календарь не соврет", "гипс не снимут, клиент не уедет". Имеет репутацию человека, у которого все схвачено.
По жизни электровеник, ленивым его видели три раза за всю историю человечества. По утрам отвратительно бодр.
Чувством юмора обладает, но весьма... эмм... альтернативным, а еще тролль на полставки, так что беседы с ним могут быть двух типов: "золотко, а не человек" и "беги, Лола, беги". Все зависит от настроения и полноты налитого стакана.
Еще имеет дурную привычку раздавать всем окружающим прозвища.
Несмотря на все это, с людьми сходится хорошо, в коллективах приживается на раз-два. Даже если коллектив подобрался совсем уж "не алё", всегда найдет для себя пару-тройку интересных людей и будет поддерживать контакт именно с ними. В целом оптимистичен и людей любит, хотя если кто-то ему не нравится, не имеет привычки скрывать это.
Особым миролюбием не страдает, предпочтет хорошую стычку худому миру, не очень любит натянутые и не проясненные до конца отношения. Никогда не преминет прибегнуть к крепкому словцу или кулаку, если ситуация того требует. Не очень хороший дипломат несмотря на весь свой оптимизм и любовь к людям - люди людьми, а быть гибким не умеет, особенно когда зол. Впрочем, первым тоже нападает редко, но редко - не значит "никогда". Не боится открытых конфликтов, наоборот, твердо убежден, что расставить все точки над "и" иногда самый верный способ.
С сими убеждениями - частый гость по адресу "приключения на вашу задницу задаром". Плюс любовь к авантюрам. Сколько раз Эвана нелегкая дергала ввязаться во что-то, на счет чего он потом мысленно сам себя материл - не пересчитать на пальцах десяти рук. Ну, хотя бы выпутывается каждый раз сам, и то слава богу. Еще и прихватит и выпутает тех, кто там по соседству или за компанию впутался.
Есть у него эта черта "приглядывать за ближним", которая очень удобна ближним, а у самого Эвана происходит как-то на подсознании и автоматом. Проявляется это в основном в конкретных и материальных формах, ну там проследит, чтобы ближний не сидел без сна двое суток и питался не только воздухом и силой земли, и чтобы в кошельке не две копейки лежало. Ну и чтоб не убили ненароком тоже. Постоянно находится на грани получения прозвища "мамочки" в любой компании, но всегда спасается тем, что задушевности в нем ни на грош.
Несмотря на умение виртуозно разруливать задачи "по мере поступления", с какими-то стратегическими и глобальными целями хромает на обе ноги. Что в работе, что по жизни. Не то чтобы не задумывается, "куда все это катится", наоборот даже, имеет хорошую соображалку и выводы делает быстро, просто вот недостает ему какого-то особо чутья или глобальности мышления. Поэтому иногда случается так, что он топчется на месте или ходит по кругу. Очень хороший тактик, но абсолютно провальный стратег. Так что людей, которые умеют ставить далеко идущие цели, готов носить на руках.

• БИОГРАФИЯ •

Эван родился в Неополисе и был единственным ребенком в семье двух бет. Семья была, что называется, средний класс: вполне себе среднестатистическая, с достатком, которого хватает на все необходимое, но без излишков, с вполне открытыми, но тем не менее слегка консервативными родителями, с традиционными тетушками на том конце города и всем остальным как положено. "Улыбайся, у нас все хорошо".
В то время как за закрытыми дверями дебет не сходился с кредитом, концы еле сводились с концами и обстановка была накалена до предела. Отец Эвана держал свою маленькую мастерскую, которая занималась починкой различной электроники и понемногу продавала запчасти. В какой-то момент по своим причинам на эту мастерскую положила глаз местная мафия, причем это была даже не сама мафия, а просто несколько мелких сошек, которым хотелось поплотнее набить карманы, и они почувствовали запах денег за чуть потрепанной вывеской "Фромм Электроникс". На мастерскую регулярно совершались рейды, несколько раз отцу Эвана ломали пальцы, устраивали побои, ломали дорогие приборы, все угрожали забрать "женщин и детей", выгребали наличку. Сколько Эван себя помнит, в семье всегда царила эта напряженно-натянутая атмосфера и тихий шепот матери "Не дай бог они опять придут". "Они" вселяли в детское сознание ужас, но чем дальше рос мальчишка, тем больше ужас сменялся непониманием, а потом и яростью.
Сам Эван с десяти лет крутился в мастерской, со многим помогал и многое делал. Пока был маленьким, просто подавал болты и таскал легкие детали по местам, потом сам начал паять схемы и вправлять мозги сошедшим с ума навигаторам. То ли сказалось детство, проведенное в мастерской, то ли у мальчишки всегда голова шарила в таких вопросах, но уже где-то в средней школе отец был твердо уверен, что после него семейное дело не канет в лету, а перейдет в надежные руки.
К слову о школе, с ней у Эвана было постольку-поскольку. Часть точных наук давалась легко и непринужденно, другая часть точных наук бесила своей бесполезностью, все гуманитарное заставляло поломать мозги. Эван всегда был из тех людей, которые сначала учатся на практике и пробуют, и только потом озадачиваются теоретическим подкреплением. Посему многотомные романы о любви и душевных метаниях вызывали у него недоумение (хотя вот литература с мотивом преодоления и победы над врагами ему вполне полюбилась), зато схемы электрических цепей в учебнике по физике уложили последние кирпичики по полочкам в его голове. Учителя его либо любили (способный такой мальчик!), либо недолюбливали (своевольный и драчливый!).
И еще в школе друзья были - все как положено, верные и "на всю жизнь". В старших классах они даже замутили свою собственную группу, по большей части чтобы девчонок впечатлять, нежели для каких-то творческих порывов души; Эван ввязался в это откровенно за компанию, хотя внутри ощущал некоторое предвкушение. Он всегда любил музыку, но мало в ней разбирался. Инструмент выбрал скорее по наитию, нежели осознанно: в то время он был слишком занят в мастерской и решил, что с басом будет меньше всего проблем. "Чем меньше струн - тем легче играть!" Как оказалось, все совсем не так, но за сложные задачи Эван привык браться с двойным упорством.
Бас стал в некотором роде любовью его жизни, не очень яркой, но очень глубокой. Инструмент, который не сразу слышен в музыкальном потоке, но который может полностью поменять настрой песни - это было ему по душе.
Там же в старшей школе бунтарский дух, злость на то, что приходится терпеть нападки мафии на любимую мастерскую, жажда что-то сделать подтолкнули его к тому, чтобы сформировать свою банду. Ну, это сейчас можно сказать "сформировал банду", а тогда это поначалу было просто прощупывание почвы, случайное стечение обстоятельств и тот факт, что они все были на взводе и злы. Нашлось еще несколько мальчишек, чьи семьи тоже жили в страхе перед подобными рейдами. Юные сердца хотели перемен.
Оторвать пару труб, взять пару ломов - и вперед. К тому моменту у Эвана уже был опыт драк, но в стычках ему и товарищам все равно хорошенько досталось. Пришлось тренироваться. Пришлось набирать больше людей. Злость толкала вперед и клокотала в груди, хотелось добиться своего, и гордость не позволяла отступать ни на шаг назад. Им удалось отстоять пару каких-то мелких заведений, и победа кружила голову, хотя, если уж взглянуть правде в лицо, им удалось задуманное только потому, что всем было пофиг на эти мелкие заведения. Мафиозные сошки предпочли кормиться в других местах, нежели связываться со сворой неадекватных подростков. Но кому нужна объективность, когда можно считать себя королями улиц?
Тем не менее, банде не снесло крышу, она не особо активничала, не привлекала к себе внимание. Большинству ребят итак хватало проблем, чтобы еще ввязываться в какие-то переделки по собственной инициативе. Эван вел политику скорее оборонительную, чем наступательную. Конечно, нашлась пара агрессивных парней, которые хотели, чтобы банда наводила страх на весь район, но после пары неприятных эпизодов несогласные откололись и скрылись где-то на горизонте. Что там с ним произошло и какие приключения на свои задницы они нашли, Эвана беспокоило мало.
За сими разборками пролетела школа и даже выпускной, старые однокашники разбрелись кто куда, музыкальная группа распалась, Эван стал полноценно работать в мастерской и перенял на себя половину обязанностей. В целом жизнь текла спокойно, и это затишье дало его семье оправиться от всего предыдущего и даже скопить некоторое количество денег, так что спустя год после окончания школы отец настоятельно посоветовал ему идти куда-то учиться дальше, чтобы голова не пропадала без дела. "У тебя может быть больше будущее, а ты тут пылишься!" Сам Эван в себе большого будущего никогда не чувствовал, но с отцом спорить не стал, ибо образование - штука всегда полезная, хотя и никогда не легкая. Внутреннее он перематерился десять раз, прежде чем поступил, хотя его вступительные баллы в итоге были выше среднего и были вполне многообещающими.
В университете какой-то волею судьбы-плутовки он снова встретился со своим школьным другом К., тем самым, с которым они когда-то играли в одной группе. К. подбил Эвана тряхнуть стариной и снова собрать группу, тем более что студенческая самодеятельность всегда поощрялась. Под сим знаменем Эван снова достал гитару, почти заброшенную на целый год. Далее началась целая череда вписок, концертов на маленькие залы, обязательные выступления на студенческих попойках и много всего другого, не исключая, конечно же, бессонные ночи перед экзаменами и прочий учебный процесс.
Потом была новость как гром среди ясного неба. Отец Эвана, насмотревшись на то, как заладилась их жизнь, решил продать злополучную мастерскую и устроиться в наем. Стабильная жизнь после долгих лет нервотрепки была понятным выбором, но Эван все равно первое время был очень зол из-за такого решения. Только вот злись не злись, а запасного варианта на будущее уже не было, так что пришлось налечь на учебу и попрощаться с группой. На сим его дорожка со школьным другом К. опять разошлась, хотя у каждого из них сохранился чужой телефонный номер и все такое, но, как это обычно бывает в больших городах, "живем рядом, видимся раз в пять лет".
Там же в университете Эван познакомился с некой Н., которая сыграла не последнюю роль на его жизненном пути. Н. была дерзкой, напористой и неуправляемой. Девушка-альфа, студентка с политологии. Их отношения развивались бурно и стремительно. Они закрывались в квартире на все выходные, наводили фурор на каждой вечеринке, а по будням старались не вылететь из универа из-за бурной личной жизни. Тогда Эван считал, что любил ее, хотя если посмотреть на это сейчас, то ему просто снесло голову от адреналина.
Расставались они тоже громко, в пух и прах. Альфа нашла себе омегу, Эван остался не у дел и впал в состояние печали; тогда ему казалось, что это из-за того, что его бросили, а на деле ему просто не хватало движения в жизни. Он таскался по барам в компании какого-нибудь понимающего друга, зависал с ним допоздна и заводил шарманку на тему "Проклятые альфаомеги, умом их не понять". В один из таких вечеров приятель утащил его в Черную Дыру, где как раз выступала местная группа. "Послушаешь их, развеешься," - сказал он. Эван долго смотрел на сцену и даже забыл про свою страдальческую шарманку. "Почему они играют без басиста?" "У них его сейчас нет." "Хреново. Он им очень нужен."
Не то, чтобы он в тот момент предлагал себя. И не то, чтобы он вообще думал о том, что когда-либо снова будет играть. Но у группы было хорошее звучание, у солиста был запоминающийся голос, и чего им не хватало, так это немного мощности.
Где-то у них нашлись общие знакомые (а то и завелись прямо на месте) и уже к концу вечера Эван пожимал твердую ладонь белоголового солиста. К концу недели побывал на репетиции. К концу месяца стал членом группы.
С Deep Red было удивительно легко сыграться, может, это была судьба, а может, дело было в том, что группа уже долго существовала до него и была сама по себе сыгранной. Все, что от него требовалось - сделать их звучание действительно deep. Бас - это как соль-перец в основное блюдо: вроде можно и не, но лучше все же да.
Тем временем в одном из районов обострились разборки между мелкими сошками разных частей мафии, ситуация накалилась. Банда, собранная еще в школьные времена, не могла сидеть на месте: в магазинчике одного из их людей утроили дебош, кому-то сильно досталось, кому-то переломали ребра. Сидеть на месте было нельзя, но и что делать, было не ясно. Они никогда не выступали лицом к лицу, потому что понимали, что не являются равным соперником.
В какой-то из вечеров, "между первой и второй" (с) Эвана дернул черт за язык и он поведал Адаму душещипательные истории из своей биографии, те, которые непосредственно относились к мафиозным деяниям по округе. Он ожидал неодобрения, испуганности, злости и еще чего, но только не твердой решительности.
Адам стал в банде последним винтиком, замкнул цепь и пустил по ней ток. Он дал направление, идею, стал тем негласным центром, который задает движение вперед. Все оживились. Все насторожились. Все распечатали давно запрятанные обиду и гнев. Пришло время действовать, и они видели свою цель как никогда четко. Хотя им хватило ума не действовать опрометчиво, да и что они на тот момент могли выложить на стол такого весомого, чтобы это хоть как-то сменило картину происходящего в городе? Впервые за время своего существования банда села, посидела и задумалась над тем, что, чего, как, каким образом, когда и зачем она собирается и хочет изменить. Банда была реорганизована и на ее основании появился Rebellion.
Дальше пошли годы вербовки, планов, работы, работы, работы. Параллельно с этим Эван успел окончить университет, получить на руки диплом и посверлить его задумчивым взглядом. Дело жизни так и просилось "Займись мной, займись мной", но с другой стороны была набирающая мощь подпольная организация, и до "стажа работы в трудовой книжке" ему откровенно не было никакого дела. Истина как обычно оказалась посередине. Эван с чистой душой посменял на своем пути несколько разных крупных организаций, в каждую из которых устраивался не слишком приметным техперсоналом и успевал немного пошпионить за "внутренней кухней", немного позаводить знакомств и вообще с пользой провести время. Последние несколько месяцев вот остановился на провайдере Неополиса, потому что крупные компании это, конечно, хорошо и всегда полезно, но их не сравнить с возможностью иметь ключи от почти всех подвалов, крыш и подъездов сего славного города.

СВЯЗЬ С ВАМИ: