Пронзительно щелкнул чайник. Он закипел, кажется. Можно идти на кухню.
Но отчего-то вставать было откровенно лень, в то же время не хотелось продолжать работать. Да, естественно – очередной выходной дома, очередная работа дома. Работа на работе, работа дома – когда же личная жизнь? А зачем уделять время тому, чего, в общем-то, нет. Вот и получалось, что самым хорошим способом коротания именно что будних отгулов (когда все друзья торчат в офисах, да так, что и не вытащишь куда-нибудь) являлись фотографии. В основном какие-нибудь личные, а не для журналов – так сказать, небольшой дополнительный заработок. Неплохой, кстати, ведь имя было отнюдь не неизвестным. Пару раз появиться там да здесь: и вот уже друзья каких-то там друзей, что видели твои работы на какой-нибудь выставке, хотят что-нибудь этакое к годовщине. Бессмысленная трата денег, да, но ей-то что? Ей главное доброкачественно все сделать, чтобы какая-нибудь тетенька повесила снимок над рабочим столом, а потом трепала своим подружкам, как все идеально-замечательно. Как она довольна, то бишь. Хорошо устроилась, чертовка, ничего не скажешь.

Все же приходится оторваться от монитора, на котором как-то особенно пафосно смотрела женщина. Глаза устали смотреть на всю эту чушь, от сидения в одной позе – с самого утра, к слову. Хотелось есть, хотелось забить на все и пойти куда-нибудь. Но было не с кем, так что, превозмогая собственное «хочу» Шанталь торчала за аппаратурой, замазывая неровности «идеала». Встала она только тогда, когда все слилось в одну кучу. Когда-то кто-то из знакомых художников сказал – взгляд замылился. Вероятно, именно это сейчас произошло, почему и пришлось взять небольшой перекур. Пара секунд уходит на то, чтобы раскинуть между походом на кухню, за чайником и балконом. Все же победила вселенская лень, так что сначала, завернув на кухню, альфа кинула пакетик чая в чашку – обычный такой чай, из супермаркетов со скидками. От чая одно название да цвет, но тут живут не ценители прекрасного – сойдет и вода с краской, не на выставку же это все, в конце-то концов. Кипяток уже успел остыть, так что процесс окрашивания шел как-то вяленько. Странное дело, вроде недавно же щелкнул, зараза.  Минутку назад. Или две? А, может и все десять – плевать.

На балконе ужасно холодно; пронзительный ветер умудрился пристать даже на ее этаже. Казалось бы, забрался себе как можно выше и живи, не обращая внимания на суету мира там, внизу. Только вот чем выше, тем, почему-то, ужаснее жилось. Мягко свисал с плеч спешно накинутый плед, что валялся в разное время года в разных местах дома альфы. Подарок какой-то там давнишней знакомой: клетчатый, какие встречаются на каждом углу, в каждом магазинчике домашнего текстиля. Был с претензией на натуральность, как выразилась все та же знакомая «мягенький и пушистенький!» Вот только тактильных ощущений Шан не оценила, зато с похолоданиями таскала его на так называемые перекуры. Чтобы совсем и окончательно не продуло. И вот ты стоишь на балконе, опираясь согнутыми руками о раму открытого окна, сжимая пальцами сигарету. Твои мысли где-то далеко и о прекрасном; чуть ежишься, кутаясь в теплый и ласковый плед, не отпуская лишь одну мысль – кто ты есть в этом мире.

Тьфу ты. Хороший бы фильм получился, право слово. Пафосный такой, с загоном – среднему населению бы понравилось, оно бы все кричало о том, как глубоко и тонко, прямо-таки философски. Только нихрена оно так не было. Обычная привычка, если не поморозить пятки, то руки начинали трястись. Странное чувство зависимости. И вроде бы как хочешь бросить, мол, сила воли, да только вот…

Мысли прерываются трелью расшатанного дверного звонка. Который постоянно слетал, а так как им никто не пользовался (незнакомых не водилось, а знакомые предпочитали сразу долбить в дверь кулаками), то и надобность в починке все как-то отпадала. Это же нужно выйти, отколупать крышечку, ну и далее по наклонной. Так вот, о чем там? Ах, да – дверной звонок разразился неприятной трелью, которая, казалось, могла достать даже мертвого из могилы, не то, что курящую альфу с балкона. Сведя брови к переносице, женщина смотрит через проем балконной двери, ныне открытой, на небольшую прихожку. В естественной надежде, что ошиблись дверью. Не спешит к нежданным гостям, все также держа руку у открытого окна и недовольно выдыхая. Ошиблись? Но повторным нажатием кто-то там, за тяжелой дверью, снова подает признаки жизни, заставляя Вё недовольно ругнуться – далеко не культурно, стоит заметить – и наскоро затушить сигарету. Кого принесла нелегкая.

Шаги медленные, ленивые, а взгляд так и упирается в полумрак коридора. Может, не открывать? Ну его к черту, принимать никого не хотелось. Чьи-то рожу лицезреть тоже. Боялась ли она? О, что за вздор – она не трепетная девица, что не выдержит натиска и простого ветра. И в нос даст, и в глаз – как повезет уж. Но все-таки нежелание слушать повторную симфонию перебороло. Пара оборотов нижнего замка, даже не заглянув в глазок. Пусть будет сюрприз, да и зачем? Наверняка какая-нибудь служба опросов, секта или «не хотите ли приобрести нашу классную фигню три тысячи?»…

- Кэррол? – Если бы не очки, прочно сидящие на носу, Шан определенно сперла бы все на собственное зрение. Но только пеструю шевелюру неожиданного посетителя нельзя было с чем-то спутать. Шок. Ужас. Непонимание. Какого тут происходит? Кого-кого, а вот эту звездень уж точно не хотелось видеть. Шумный, заполошный, какой-то весь неестественный. Зачем он приперся, а самое главное – как он вообще узнал адрес? Уж точно не от самой альфы, а также не от коллег. Место жительства держалось в строжайшем секрете, а все почему? Да вот чтобы таких идиотских ситуаций не происходило, когда ты открываешь дверь, а там, нате вам, получите и распишитесь. Сияющая рожа какого-нибудь олуха. От неожиданности девушка даже теряет контроль, чуть подавшись плечами, на которых все также покоился плед, назад. Податься почти неощутимо, но все-таки весомо, да так, что если захочешь, обязательно воспользуешься.
– Какого дьявола?..

Фраза вполне себе законченная, а может, даже и нет. Не важно, что хотелось разразиться еще парой-тройкой проклятий. Ей просто не дали, все враз решив и расставив по местам.

Отредактировано Chantal Raynard (22 октября, 2015г. 17:54:00)

Очень много нелестных и неприятных слов – а некоторые вообще так непечатные – порывалось вылететь наружу. Обычно в таких ситуациях, в книгах, главные герои все порываются ущипнуть себя в надежде проверить, что это не сон. Но времени элементарно не хватило – как обухом по голове, модельер в своей привычной манере обрушил тонны информации, обескураживая и кружа голову. Все потому, что сначала ты пытаешься осмыслить один вопрос, а пока ты пытаешься прозвучит еще миллион, половину из которых ты пропустишь, но в целом отвечать не нужно ни на один. Странная омежья логика, подери ее черти.

И вот как всегда, в сотый раз ведясь на одну и ту же удочку, Шанталь хватается за первую часть, что-то там про гостей, пытаясь понять кто такие гости и откуда бы им взяться в ее доме. Таким образом, была пропущена главная кампания врага, заключающаяся в переводе главных атакующих сил в передний фланг. Если конкретно, то внезапный гость умудрился пробраться в святая святых. В ее дом! Это было смерти подобно, особенно видя огромные баулы, которые тоже перекочевали в комнаты. Первой шальной мыслью была просьба о «перекантоваться пару денечков», но  отсутствие сумок сразу же само собой отмело версию. Кто собирает вещи в обычные пакеты из супермаркетов? Далее была допущена следующая тактическая ошибка, заключающаяся в том, что альфа пошла следом, ведомая собственным шоком. Такое нахальство любого выбьет из колеи, что уж тут сказать. В общем, это как загнать кота в угол. Кота, который не против свернуться в этом самом углу и не уходить еще тысячу лет. Как стало ясно мгновениями после, как то обычно и бывает. Теперь выкурить из маленького закутка, гордо именуемого кухней, этого ужасного человека было невозможно. Только если оглушить и вынести вон. А что, почему бы и…

– Ринго! – Наконец отмирая, встрепенулась сама хозяйка, тут же сводя брови к переносице и как можно суровее глядя прямо в глаза. В саму кухню она не заходила, по причинам банального отсутствия места, а так и таращилась из-за стола, попутно стаскивая клетчатый плед и очки. О, как же она ненавидела, когда привычный ее уклад нарушался внезапными людьми, которые так любили рушить гармоничное существование. Своим появлением Рин рушил абсолютно все правила, начиная с неприкосновенности и абсолютной конфиденциальности места жительства (как же ненавидела женщина посторонних в квартире, предпочитая приглашать только избранных и самых «достойных») и заканчивая внешним видом. На работе очки она не носила из принципа, ну а потрёпанные спортивные штаны и майка и без того красноречиво говорили. – Ты не ошибся дверью? И, вместо какой-то бабьей посиделки, попал ко мне? Что происходит? Откуда ты… Вообще узнал?

Хаотично, сумбурно, сама путаясь в своих мыслях и оттого еще больше хмурясь; только потеряв своеобразную защиту в виде покрывала, она ощутила холод, колющий обнаженные плечи. Прозрачная тюль трепыхалась в комнате, то вздымая, то вновь опадая, вместе с тем пропуская продрогший осенний воздух. Так неслась, что даже забыла закрыть дверцу. После минутного колебания, доступ к непогоде был перекрыт – как-то быстро, дёргано, тут же возвращаясь к насущней проблеме, которая, судя по всему, даже и не собиралась покидать жилплощадь.

– Какой, блин, чайник? Выметайся давай, ты мне тут даже даром не дался. Мнение профессионала услышишь на работе, а сейчас у меня выходной, – опираясь руками о столешницу, повышено-возмущенным тоном вещает Шан, сохраняя свое неизменное недовольное выражение лица, – в который твоя рожа уж точно никак не вписывается. Дома скучно сидеть? Так приберись, займись делами, у тебя же их тысячи. По магазинам прошвырнись, уж и не знаю, что ты там любишь делать. Да и мне плевать – просто вали уже. 

Грубо? Определенно, но вполне еще себе культурно, ведь могло бы быть в несколько раз хуже. Сказался ли недавний перекур, или все еще не отошла от удивления, но факт оставался фактом. В ее устах звучало все это как-то «по-хорошему», особенно было видно по недобро сузившимся глазам: попытка сопротивления повлечет за собой более серьезные последствия. То же рукоприкладство, к примеру. Если, конечно, ему не удастся как-то очень уж сильно заинтересовать альфу. Что само по себе было очень сомнительно.

Отредактировано Chantal Raynard (28 октября, 2015г. 17:58:20)

Кажется, пришла пора искреннего удивления. Она не испытывала столько разных эмоций порой неделями, а тут всего какие-то пять минут – и вот тебе гнев, раздражение, досада и дважды удивление. Дважды, да еще и у человека, которого сложно выпихнуть из вечно недовольного, но такого стабильного, состояния. Аккуратно, не сводя глаз с модельера, такого всего аккуратного, идеально-вылизанного, Шанталь одним пальцем отогнула край большого пакета, на пару секунд опуская все же взгляд и буквально за еще секунду сканируя внутренности. Ничего особенного – еда себе и еда, больше ничего. Другое дело, что еды много, да еще и той, что она никогда бы домой не притащила. Странные какие-то упаковки, коробочки и баночки. Безмолвно она отстранилась, внимательно вслушиваясь в разговор, продолжая прожигать «оратора» взглядом неподвижные хмурых глаз. В то время как в голове шли мыслительные процессы, в которых десятки «за» и «против» постоянно всплывали. Правда, все они были настолько одинаковы, что их можно было разделить на группы.

- Они же не вскрытые, а значит, еще тысячу лет пролежат, - как-то обидно стало за палочки. Лежали себе, никого не трогали – и тут нате вам, пришел гурман хренов. Критикует ее еду, надо же. Он вообще в тряпках должен разбираться, а не во внутренностях ее холодильника, - там еще в морозильнике котлеты. Или уже нет… В общем, обычно они там есть, но сейчас я не знаю и.

Как-то собственное оправдание сошло на нет. Захлопнув рот на полуслове, альфа уставилась на как-то бессвязно повествующего. Он все приводил какие-то сомнительные аргументы, которые даже не были выслушаны должным образом. Щелчок ли чайника вывел ее из себя, или же так подействовали слова о домашнем ужине - она как-то дернулась, поведя плечом и выныривая из собственных мыслей, чтобы снова перевести недоверчивый взгляд на Ринго, какого-то встревоженного, сжавшегося. Естественно, выкинуть такой финт, после которого только и ждать, что тебя выкинут из квартиры. И в лучшем случае через дверь.

- Почему моя кухня? – Наконец, полностью отмерев, же как-то более расслабленно интересуется Шан, покачиваясь из стороны в сторону и, как бы еще не до конца решившись, переводя взгляд с пакетов на гостя. – У тебя наверняка сотни друзей, ты бы мог заявиться к любому – тебе были бы рады. И явно много более моего. Мнение? Ну, сходи ты к омеге, так еще кучу наставлений получишь, рецептиков, мелочей всяких и секретов. 

Рассуждение вдруг перешло на какой-то риторический характер; Вё даже отошла к небольшому столику, определяя свою пятую точку на единственный стоящий тут стул – остальные разбежались по всей квартире – так, чтобы положить согнутую в локте руку на высокую спинку, устраивая на ладони голову. И как-то недоверчиво, чуть щуря от недоверия и плохого зрения глаза, тяжело вздыхая и морщась. Сам факт присутствия омеги в ее доме неимоверно напрягал, заставляя быть в постоянном ожидании какого-то подвоха. Но домашняя еда – вот что подкупало соскучившийся по нормальной еде организм.

- Валяй, - наконец неохотно раздается голос, полный такого недовольства, что услышь она подобный, то развернулась бы и ушла гордо в закат. Он готовить пришел, или гонять тут чайные церемонии? Сейчас наверняка что-нибудь выдаст про качество продукта, ведь, как несложно было догадаться, Кэррол любил все качественное и хорошее. Шан же особо не заморачивалась: курила дешевые сигареты, ела котлеты из супермаркета на углу дома и, естественно, пила самый обычный чай в пакетиках, где чая не было ни на йоту, - только делай что тебе нужно быстрее, хорошо? И без того стукнуть тебя мало, так если еще и трепаться начнешь.

Зачем-то бессвязно пробормотала она, опуская голову и с каким-то упоением рассматривая босые ноги. Как все это нелепо, как ненужно и неправильно. Но еда, черт бы ее побрал. Нормальная еда?

- Надеюсь, готовишь ты адекватнее, чем выглядишь…

Отредактировано Chantal Raynard (28 октября, 2015г. 17:56:29)

– Можно подумать, твои ноготки дешевле стоят. – Громко фыркнула альфа, по привычки продолжая цепляться и упираться рогами в землю, не желая ничего принимать. Другой бы уже давно все плюнул и ушел; любителей халявы сотни и тысячи, это еще не считая любителей просто вкусной домашней еды. – Все это бред. Зачем оценивать свои способности? Пельмени варятся и нормально. А большее - уже излишки. Это же пища, а не предмет восхваления.

Сколько еще раз за вечер она успеет пожалеть о своем разрешении: больше или меньше ста? Первый раз уже пошел, хотя, как бы сильно мысль не отгонялась на затворки, все-таки идея была неплохой. Халявная еда, вы только подумайте! Да еще и домашняя. Но вот только полбеды, если тебя не может переспорить собеседник, а вот настоящий ахтунг, это когда ты сам себя никогда и ни в чем не признаешься. Вот так-то тяжело жить на свете упертым бараном. Задумчивым взглядом Шан с минуту смотрела на закрытую ранее балконную дверцу, где там, на маленьком продрогшем балкончике, красноречиво колыхалось открытое окно. Казалось, что эти порывы мерзкого ветра спокойно могут вырвать с корнем несчастное, а потому, почувствовав угрызения совести, женщина с кряхтением вскочила с места. И снова открытая дверь балкона, снова взметнувшаяся в каком-то неясном танце тюль, извивающаяся и только мешающая своим присутствием. Теперь уже плотно закрыв причину беспокойства – на этот раз полностью, а не частично – и теперь полностью уверенная, что ничего с окнами не произойдет, Шанталь вернулась на свое место подле кухни. Заходить туда она так и не решилась, мало ли, попасть под руку повару. Еще и заставят работать.

– Мм, сахар? – Вопрос действительно загнал хозяйку в тупик, особенно это было видно по тут же нахмуренному взгляду. Она пила просто чай или просто кофе, как обычно без молока и, естественно, сахара. А еще она не готовила, так что, какие приправы могли быть на этой кухне? – Кажется, где-то в верхних шкафчиках должна быть какая-то крупа и мука, а вот специи… А, они должны быть снизу, где-то справа. Правее… Еще Правее – да, вот там глянь.

Привстав на носочке и заглядывая за спину ее сегодняшнего личного повара, Шан удостоверилась, что снизу действительно были сахарница, с немного прессованным от времени – простояла она там не день и не неделю – но все-таки вполне себе живым продуктом. У него же нет срока годности? Да и там еще был какой-то пакет, если этого не хватит. Хотя, сахарница же большая, а он его же не ложками есть собрался. Хотя в чай вроде добавлять, а туда ложками. Да, к черту, ведь там же должно быть еще. Когда-то ей заботливо наполнили все полочки «необходимыми» продуктами родители и друзья, да так, что осталось и по сей день. Да и сердобольная матушка до сих пор любит заглянуть к непутевой дочери домой, чтобы пополнить ее полки и шкафчики совершенно ненужным хламом. Вроде каких-нибудь круп или уксусов.

– Там еще есть лаврушка, перец и корица. – Да-да, в голосе так и сквозит довольство. Это же надо, целая пачка корицы и лаврового листа, купленные то ли по какому-то психу, то ли по пьяни – сейчас уже не вспомнишь. Но ведь и у них нет срока годности, так что пусть валяются, ей жалко не было. – И дрожжи, наверное, хотя я не знаю, это ведь не специи, да? А тебе вообще зачем это все?

Теперь уже в игру вступало банальное человеческое любопытство, ни чуждое абсолютно никому. Что это будет? Пирог или что-то холодное? Первое блюдо, суп, десерт – одно можно было сразу сказать. Зная тягу Кэррола, можно было даже не надеться на какую-нибудь простую еду, что-то вроде жареной картошки. Он непременно извернется так, чтобы в еде нельзя было узнать еду, а на вкус это было до того странно, что и не ясно, вкусно тебе или вовсе нет.

– Это же ты говорил мне как-то давно, что у тебя есть дети, – вновь возвращаясь к вопросу о том, почему подопытным кроликом сегодня стала именно эта конкретная альфа. Только на этот раз как-то проще, что ли, уже без гонора и возмущения. Конечно, когда первый шок прошел, теперь можно и как человек с человеком поговорить. Или хоть попытаться, – почему бы тебе не кормить их? Или свою кровь и травить жалко, а?

Скептический взгляд в пополам с усмешкой - она даже вытягивает шею, чтобы проследить чуть сощуренными глазами за махинациями с пакетами. Огромное количество разных продуктов, большинство из которых даже не привлекли бы внимания самой альфы в магазинах. Все яркое, пестрое, с многообещающими этикетками. Что можно из этого приготовить? А если не вкусно? Выкинуть? Ну да, зато попробовал.

— Еда - это, прежде всего, просто еда. Потребность. Когда люди обожествляют еду, получается из этого черт пойми что. — Шанталь было подорвалась с места, чтобы помочь с пакетами, благо, вовремя затормозив, пока модельер пыхтел спиной к ней. Вместо этого, чего-то смутившись такого порыва, она сделала вид, что направляется к двери, дабы наконец закрыть ту как подобает. Чтобы не дуло, естественно.

— Знаешь, ты натащил так много дряни, что я несколько сомневаюсь, что у меня не выскочит какая-нибудь фигня, — не поворчать было уже как-то даже несколько странно; Шан все казалось диким, каким-то неправильным и в то же время интерес разыгрался. Если такой энтузиазм бурлил в этой странной личности, то явно там что-то было такое, ну, получше обычной жарки картофеля. И все равно свыкнуться с таким вполне себе свойским поведением на ее собственной кухне... Да-да, все та же песня, все те же мысли. Даже слова не меняются, только лишь скошенный недобрый взгляд, впрочем, и тот быстро скошенный на чашку с чаем. Без сахара. На блюдце. Последний факт был встречен коротким то ли смешком, то ли фырком: сама хозяйка квартиры никогда никакие блюдца не подставляла, особо не переживая за столешницы. Очередное напоминание, в каких же все-таки разных мирах они живут. Да-да, сейчас уместны восклицания вроде "как она еще пылью не заросла?!" или "как она не умерла с голоду". Да-да, все печально если признаться-таки. Но, собственно, кто тут сказал, что она собиралась признаваться. Ей и без того замечательно и хорошо жить, — так что используй что надо, раз уж я по натуре всеядна. Но если меня не откачают, в суде покажу пальцем именно на тебя!

А это чудо тем временем уже достало фартук, который, после некоторого шока, был признан недавно купленным, а не здесь живущим. В общем, расположился гость как дома, особо не стесняясь. Еще бы не трещал, как безумный, так вообще можно было подумать, что никого рядом нет. Заняться своими делами и все такое. Но вот он стоит в кухне, а вот - переместился магическим образом, оказавшись рядом. Шан чуть было не зашипела, аки дикая кошка, случайно попавшая под ногу спешащему прохожему. Что за черт? Очень недовольно - но этот факт проигнорировали, показывая какие-то особо ужасные издевательства над всем окружающим. Ощущая дискомфорт и вязкую неловкость от таких вот слишком уж дружеских впечатлений, точно они когда-то с простых коллег успели соскочить на хороших таких товарищей. Наверное, именно так в обществе разных наседок-мамаш с энным количеством деток и бывает. Все делятся, умиляются. Только вот, этого мнения не разделяла Вё: теперь же ей стало еще более неуютно ощущать присутствие чужого рядом.

— Ммм... — Очень красноречиво протянула, откашлявшись и отводя взгляд. Все это так бесило: слишком много его вдруг стало. Набивается в друзья? Вот ведь незадача, дался ей этот шизик. Но эта холодная собственная реакция показалась ей какой-то невежливой. В любом другом случае можно было бы забить, но тут на кону была халявная еда. Ради приличия можно было и сделать какой-никакой вид. Так, что бы ляпнуть. — Я в детстве... Собаке выбрила шерсть от макушки и до хвоста. Одну такую ровную полоску - больше не успела. А она патлатая такая была, ну, эта, собака в смысле. Долго потом отрастало. А крику было сколько...

Но этими подробностями семейной жизни не ограничилось. Марафон семейных историй затягивался, в ход пошли все те милые семейные радости и сюсюканья. Мозги? Что за чушь? Делать вид, что ей даже не то, что интересно - да даже просто возможно слушать без сконфуженности - дальше не представлялось возможным. Все это было неуместным, ужасно неуместным, что еще и злило. От собственной беспомощности, как будто это была какая-то слабость, право слово.

— Кэррол, ты сюда приперся зачем? — Наконец, повышая тон, альфа собралась с мыслями и попыталась пресечь все дальнейшие разговоры не по теме. — Мне плевать на твоих детей. Я разрешила тебе приготовить ужин просто потому, что ты мне выбора не оставил. Не переходи границ - иди и делай то, зачем пришел. Без вот всего. Этого.

Совладав с собой, она еще и для проформы очень красноречиво глянула снизу вверх, чуть приподняв одну бровь в немом вопросе, мол, еще что-то. Тяжелый взгляд недовольной альфы - вот он идеальный рецепт от докучающих людишек.

И понеслась. Довольно скоро Шанталь так устала слушать заунывное бульканье и шкворчание всевозможных кастрюль и сковородок - и откуда, спрашивается, у нее столько добра? - а также бряцанье венчика о посуду. Все это так било по ушам, нервировало и раздражало, что, покрутившись немного возле собственной кухни, альфа постаралась исчезнуть как можно дальше с поля боя. Тем более, что модельер только чуть подергивался в такт музыке, слышимой только им, да все то ли напевал, то ли приговаривал. И вот именно тут Шан по-настоящему пожалела, что у нее такая маленькая квартирка. Эта заунывная кухонная какофония доставала ее даже на диване в гостиной, - уйти к комнату она просто даже не пыталась, боясь случайным образом заманить туда это несносное существо, производящее сейчас столько шуму - а вдобавок ко всему еще и духота осела в квартире.

И она посидела. И полежала. И постояла. Даже успела еще раз покурить чисто из-за того, что нужно было куда-то сбросить все это раздражение. Только в голове все вертелись мысли: "Знала бы - ни за что не пустила!" И время тянулось так ме-едленно, вяло; занять себя чем-то просто не позволяло банальное чувство страха. Да-да, узнает еще чего лишнего, пойдут слухи. Или не пойдут, хм. По крайней мере, он очень уж похож на человека, который любит за чашкой какого-нибудь дрянного капучино, рассказывая коллегам что-нибудь "новенькое". Потому что как иначе-то, ведь все всё обо всех знали, как бы ни прискорбно. И эти взгляды, бр. В общем, альфе даже в голову не приходило, что модельер банально может быть занят готовкой настолько, что и обращать внимания на всякие мелочи тупо не хватало времени и сил.

Она даже кричала и отбивалась, упрямо выпячивая подбородок и проклиная всю родню до двадцатого колена несчастного благодетельного гостя, когда тот затаскивал ее на кухню, чтобы поставить у плиты и помешивать какую-то гадость. И нет ведь, то слишком медленно, то быстро, то не в ту сторону. Какая же лажа. Шанталь искренне надеялась, что скоро это все закончится. Потому что помогать, мешая - нет, не мешая самому Кэрролу, а крем мешая. Тьфу - было куда отвратительнее, нежели пробовать. А так как даже этот факт показался фотографу поначалу каким-то слишком интимным или даже скорее "семейным", она наотрез отказывалась. Пока не скатилась до того, что тайком стала таскать какую-нибудь мелочевку, вроде нарезанного овоща для очередного салата или какой-то составной части будущего блюда.

Где-то посреди процесса стало сногсшибательно пахнуть. Чем-то пряным, сладким и еще всякой требухой, но такой вкусной, что теперь уйти пришлось из-за зверского аппетита, который разыгрывался с каждой минутой. И эти самые запахи отнюдь не способствовали хотя бы заглушению. Так что когда ее позвали к столу, женщина лежала на диване, закинув ногу на спинку оного и преданными глазами то и дело поглядывая в сторону затихающей кухни.

— Выглядит-то оно, конечно аппетитно, — задумчиво протянула мигом оказавшаяся возле столика хозяйка, стоило только кликнуть, — но вот названия... Эти твои фачитуни на слух просто отвратительны.

На самом деле, это была такая слабенькая попытка оправдаться. Половина из слов ей была незнакома, разве что слово "суп" прозвучало каким-то огоньком. Но это прибавление "по-французски" как-то извращала это понятие. Что это вообще такое? Вдруг вот это вот "французски" суп сделало не супом, а какой-нибудь кашей. Вот ужас какой. С такими отравляющими жизнь мыслями альфа поплелась мыть руки, даже не вякнув ничего про приказной тон. И не добавила ничего про "да мам, уже бегу".

— Знаешь, мне страшно. — Уже сидя за столом и наигранно-ровно постелив на колени салфетку, голодная женщина голодными глазами смотрела на такую прекрасную, так идеально пахнущую еду, с таким гадким и мерзким называнием. Только "салатики" не изменили и остались просто "салатиками". — Вдруг ты наврал и готовишь просто ужасно?

Еще пару раз покосившись на изрядно помятого омегу, она все же взяла вилку в руки, все еще продолжая ломать комедию и медленным движением поднося столовый прибор к какой-то плоской лапше, политой чем-то белым - и, к слову, наталкивающим на мысли отнюдь не для стола - и с какими-то странными кусочками. Да-да, она уже успела забыть как там описывали ей все эти чудесные блюда. Да и разобраться где тут что было просто нереально.

— Это колбаса? Колбаса с макаронами? Круто, очень гениально было совместить все это, полить белой жижей и подать как что-то "из ряда вон". Я просто обычно отдельно ем. — Прокомментировала довольно критическим тоном Вё, прежде чем наконец попробовать, предварительно понюхав. Наверное, Рин волновался? Еще бы, готовить для вечно недовольной женщины - смерти подобно. Закритикует в пух и прах, а ты потом рыдай от своей бездарности. Отчего-то ей понравилась сама мысль чьих-то внутренних метаний, а потому дальнейшая комедия заключалась в невероятно медленном пережевывании и всевозможных гримасах на лице.

— Ну ничего так. Есть, вроде, можно. А оно еще и с грибочками.