//внешний вид

- Мар-ри-ия! – Хана, грозно оперевшись руками о парту одноклассницы будто бы и в самом деле сделала акцент на букве «р», словно порыкивая. Такое поведение брюнетке совсем не было свойственно, но на что только не способны сильные эмоции! – Это что такое? Что, а? – сунув подружке под нос мобильный, где светилось сообщение-благодарность за участие в конкурсе юных талантов, Гуттенберг-младшая на последних словах скатилась даже в какие-то жалкие интонации, обессиленно падая на соседний стул.
- А что? Ты же сама никогда бы не решилась на такое. – школьница смотрела на Хану как ни в чем не бывало, насмешливо улыбаясь.
- Это был подарок тебе. – ворчливо отозвалась брюнетка, роняя голову на руки и бубня оттуда. – Подарок тебе на День Рождения!
- Вот именно-о, значит с того дня он принадлежит мне и я могу делать с ним все, что только захочется.
Хана, только махнула рукой, даря Мари легкий щелбан. Переспорить эту особу было невозможно и оставалось только смириться.

Весь сыр-бор происходил из повести, написанной Ханой подруге в угоду ее увлечениям, не шибко свойственным ученицы школы для девочек. Мария была в восторге от огромных роботов и считала своим долгом каждый день просвещать Хану о том или ином просмотренном тайтле, а то и вовсе уговаривать собрать один, чтобы она, ее лучшая подруга стала потом первым пилотом-испытателем. Учитывая невыполнимость последнего, Гуттенберг подумала и решила реализовать мечту подруги хотя бы на словах. Рассказ вышел на удивление объемным, с кучей технических деталей, понять которые могла либо сам юный автор, либо ребята из клуба механики, либо Мария, которая, конечно же пришла в полный восторг. И видимо, что-то там у нее перемкнуло, раз непоседливая особа отослала его в издательство!

Можно было забить, конечно. В конце концов, вряд ли такому творению что-то да светит – пробегутся быстрым взглядом и сразу отложат. Хана не питала никаких иллюзий насчет своей прикладаемости к литературе. Да, писать что-то в стол было весело. Но не показывать.
Прижавшись лбом к стеклу автомобиля, девушка вздохнула. Стоило, стоило забыть! Но желая перестраховаться, Гуттенберг-младшая решила заехать в небольшой магазинчик и забрать рукопись. Конечно же понятно все объяснив.
Охранник предупредительно открыл перед ней дверь, а первый уже зашел внутрь. Последний события, заставившиеся поволноваться ее родных привели к тому, что Анкель усилил охрану младшей сестры, даже если та находилась в родном квартале.
- Мисс. – Хана обращалась к девушке за прилавком. – Мне бы хотелось отказаться от участия в конкурсе и забрать свою повесть.
- Ох, милочка, ты немного опоздала, они все уже ушли к редакторам на обсуждение. – брюнетка поджала губы, сжимая ткань платья в руках. Стало неловко и некомфортно, вот так отвлекать людей, и стало неловко вдвойне, стоило представить, что ей сейчас придется доставить им лишних хлопот.
- Вы не могли бы связать с этими редакторами? Уверена, это не займет много времени. – консультантка оценивающе пробежалась по школьнице взглядом, особо пристально рассматривая охранников и даже… улыбаясь тем? Что это? Флирт?
- Конечно, дорогая. – длинные пальчики с не менее длинными ногтями забегали по клавишам коммуникатора, а после чего ей объяснили, как пройти в кабинет.
Поблагодарив, Хана направилась на второй этаж, с каждой ступенькой вздыхая все тяжелее. Оказавшись перед заветной дверью, девушка коротко постучалась, дожидаясь приглашения войти.

Войдя в достаточно просторный кабинет, брюнетка  мягко закрыла за собой дверь, делая пару шагов внутрь помещения и останавливаясь перед его владельцем. При первом взгляде мужчина производил достаточно приятное впечатление и Хана даже как-то расслабилась, поведя плечом.
- Мистер Лореллейн. – брюнетка кивнула в ответ, не имея уверенности в том, стоит ли протягивать руку. – Мое имя Хана Гуттенберг. – помедлив, омега все-таки протянула ладонь вперед, отчего пришлось подойти ближе. Один из охранников остался стоять у двери, а второй двинулся следом молчаливой тенью.
- Вам должна была прийти работу под таким же именем. – брюнетка задумалась. Стоит ли говорить что-то еще? Обычно хватало только назвать фамилию, как люди сразу делали какое-то жутко-понимающее лицо и изо всех сил старалась всячески угодить. Не каждый встречный, зачастую попадались вполне себе адекватные люди, но.. Это но заставляло Хану каждый раз ожидать подвоха, стоил лишь назвать фамилию.
Она не была привыкшей к известности, как Юмэми, и не была железно-спокойной и непоколебимой, как Анкель. И в моменты, когда узнавали и начинали говорить какие-то фразы восхищения адресованные домашним, ей становилось очень некомфортно, особенно когда брюнетка не могла найти слов и мучительно краснела, не в силах попросить собеседника замолчать.
- Мне бы хотелось забрать ее и воздержать от дальнейшего участия в проекте. – рассказала минутой позже, считая, что все-таки нужно все объяснить. – Эта повесть вообще не должна была оказаться на Вашем столе. – омега сжала губы, чуть хмурясь. Это выражения лица было адресовано вовсе не Крису, просто школьница вспомнила озорной взгляд и улыбку Марии и в который раз разозлись.
- Если Вам попадалась эта работа, то она о девочке, покорившей космос. Надеюсь, Вы не успели отправить ее куда-то еще. – да, например главному редактору. Или ответственному за конкурс и награды. Стоило только представить перспективу того, что ее рассказ каким-то неведомым образом прошел первый отбор – и становилось дурно. Оставалось надеяться, что ее сейчас принимал именно тот редактор, к которому попал ее рассказ. Ох, но разве же бывают такие совпадения и удача?

О, ей стало неловко и это мягко сказано! Будучи ученицей школы для девочек, с мужчинами Хана контактировала редко, что уж тут говорить о незнакомцами! И абсолютно любые знаки внимания могли легко смутить юную особу, вызывая на бледной коже очаровательный румянец, прямо как сейчас. Но брюнетка не одергивает поспешно ладонь, а даже выглядит спокойно, улыбаясь уголками губ. Не так ее воспитали, чтобы она шугалась любых протянутых рук! Всегда нужно сохранять уверенность и невозмутимость. А румянец.. Ну так мало ли, тепло и на улице и в кабинете!
- Думаю, если бы Вы часто сталкивались со школьниками при личном общение… это могло бы быть несколько странно. – омега позволяет себе улыбнуться чуть шире, не высказывая удивления. Вполне могло быть так, что мужчина не местный. Насколько она успела узнать, главный офис издательства располагался не в берлинском квартале. Что же, такая его неосведомленность только облегчает все, позволяя держаться свободнее. В конце концов, если он не знает этой фамилии, то и не принадлежит мафии, что в свете всех последних событий было как нельзя актуально. Впрочем, этот молодой человек вполне мог врать, но вот повода у него явно не было для такого, как считала Хана.

- Вот как. Это… достаточно неудобно. – Гуттенберг осторожно присела, расплавляя складки платья и складывая ладошки на коленках. – Это сделано, чтобы издательство могло переубедить юное дарование и все-таки выпустить тираж и получить прибыл с перспективного творения? – любопытство в голосе лишь слегка отдает иронией. – Дело в том, что работу сюда прислала моя подруга, решившая, что она, видимо, стоит того. До сих пор не могу в это поверить.
Покачав головой, Хана с благодарностью приняла предложение о чае, обхватывая белый фарфор пальцами и втягивая носом нежный аромат. На вкус оказалось тоже весьма приятно и девушка мечтательно прикрыла глаза, успокаиваясь и выдыхая. Да уж, ее подруженька умела доставлять проблем с размахом, зачем мелочиться? Она наверняка даже не читала договор, легкомысленное создание.
- О, поверьте, если у них будут вопросы к Вам, они их непременно зададут. – несмотря на смешинки в глазах, фраза была достаточно серьезной. В конце концов парни были приставлены, чтобы охранять ее и делали это со всем возможным рвением, уже даже не находя такое поручение больно скучным.

- Хм. – спрятавшись за чашкой чая и суфле, Хана пыталась скрыть новый румянец, куда ярче предыдущего. Эту работу она не показывала даже родным, а тут хвалит какой-то незнакомец! Пусть даже это его работать. – Я рада, что моя работа попала именно к Вам и Вы представляете о чем говорите. – девушка потерла щеку, задумавшись. Не то чтобы ситуация была такой катастрофичной. Это было даже приятно, вдруг повесть даже послужила отдушиной после какой-то скучной работы? – Вы точно не преувеличиваете и не путаете что-то?... – Гуттенберг уточнила это почти невольно, в обычное время сочтя такой порыв наглостью, но сделанного не воротишь. В ее голове такие характеристики совсем не сходились с собственным представлением о повести. Ну, летающие роботы. Ну, миленькие девочки в костюмах и мужественные мальчики, готовые взвалить все на свои плечи. Ну, бунтарка в количестве одной штуки. Так банальности же! Штампы же! Почти что Мэри Сью же! Оставалось только непонимающе качать головой.
- Как я уже сказала, работу прислала моя подруга, это был подарок на ее День Рождение. – положив ногу на ногу, Хана легонько поболтала туфелькой в воздухе, растерянно крутя чашку в руках. Что уж сказать, слова редактора льстили, не могли не льстить в таком возрасте, когда максимализм еще жив, а самокритика ему не уступает. А тут хвалят. Еще и в финал взяли! Может быть, дополнительные занятия литературой были впрок? И вот он – результат? Не настолько она техническая и логичная натура?
Глупости. Нельзя быть одаренным в нескольких, да и еще столь разных областях!
- Да, если нет шанса забрать рукопись, то я бы хотела, чтобы она вышла под псевдонимом. – она невольно улыбается в ответ, склоняя голову на бок. – Будет не так плохо, если при прочтении она поднимет кому-то настроение. – обхватив большим и указательным пальцем подбородок, Хана щурится, оглядывая редактора. – Надеюсь, договор не предусматривал право издательства на запрос продолжения или второй книги?
Подобный шанс и вправду вряд ли когда-нибудь представится, а если и да – Гуттенберг-младшая не воспользуется им по своей воле. Рассчитывать же на наличие рядом Марии, которая будет все знать тоже, увы, достаточно глупо. Рассказывать отцу и брату смущательно, что еще более глупо. Уж они-то поддержали бы!
Вообще, слишком глупая ситуация.

Девушка покачала чашку в руках, выслушивая слова редактора. Улыбнулась в забавных местах, особенно про мафию, даже коротко и тихо рассмеялась. Идея действительно выглядела забавной, даже необычной. На ее неискушенный взгляд точно, а вдруг мужчина над ней сейчас смеялся? Фиолетовые глаза на какой-то миг настороженно блеснули, прежде чем брюнетка сделала новый глоток.

- Значит, хоть Вы и читали рукопись, но не являетесь моим редактором? – омега обхватила подбородок большим и указательным пальцами, потирая. В каком-то плане это было неловко, неудобно. Знакомиться и находить общий язык с незнакомым человек. Но где наша не пропадала, верно? Этот молодой человек прав хотя бы в том, что стоить рисковать и пробовать и уже потом судить результат и размышлять о дальнейшем. В конце концов, отбор рассказ может и прошел, но нет гарантий, что его издадут, верно? Ей просто нужно дождаться слов редактора и там уже думать.

- А Вы сами пишите до сих пор? – вопрос о том, писал ли раньше не стоял. Хана считала, что в таком бизнесе просто не моет быть людей, которые не пробовали себя в писательстве. Ведь как судить о чем-то, что ни разу не делал? Кажется, некоторые критики делали это вполне успешно, довольствуясь теорией, но… Но отчего-то казалось, что мужчина перед ней не такой, что он либо бросил из-за большей рабочей нагрузки, либо до сих пор пишет. Возможно урывками, урезая часы сна. – И в каком жанре, если это не секрет?

Допив чай, омега аккуратно вернула чашку на блюдце, а то поставила на стол, после чего сложила руки на коленях. Ей, по-честному, в последние слова мистера Лореллейна верилось слабо. Её? Умолять на коленях? Нет, она не светило литераторы, так юный экспериментатор, в котором еще осталось что-то от максималиста. Она считала – ее талант это механика и математика. Литература же была с совершенно противоположной сфере, а значит добиться чего-то стоящего там она вряд ли сможет. Но это, конечно, совсем не отменяло возможности продолжать писать в стол, для себя, для друзей и семьи.

Хана коротко рассмеялась, зажмурившись и помахав ладошкой, мол, нет, углубляться в какие-либо подробности не надо. Хотя признаться честно, ей было бы интересно послушать про чужие схемы работы, это ведь все равно что разбираться в незнакомом механизме! А по скромному мнению Гуттенберг-младшей «детали механизма и системы» можно найти в абсолютно любом явлении, да что там – даже в людях!

- Конечно. – тонко улыбнувшись, брюнетка навострила уши, слушая ответ на свой вопрос, и только огорченно вздохнула под конец. – Как это коварно! – она чуть более внимательно посмотрела на бету, склонив голову набок. Темное и мрачное? Столь светлый, по первому впечатлению, человек? Это наверняка должно быть необычно и интересно. – Что же, надеюсь, если Вам вдруг придет письмо от меня с отзывом на Вашу работу, я надеюсь Вы раскроете мне эту тайну.

Дружелюбно улыбаясь, Хана понимала, что такое случится вряд ли. Потому что для того, чтобы написать незнакомцу письмо, да и еще какому-нибудь – не дай ками знаменитому! – автору, нужна смелость, чтобы вот так высказать свои мысли и мнение. Но девушке казалось, что похвала приятна любому, да и говорить, что именно не нравится тоже бывает полезно. Но это все во-первых и вполне преодолеваемо, стоит собрать силу воли в кулак. Далее следовало во-вторых и заключалось оно в следующем: омега что-то мрачное читала редко. События последних месяцев уже были для нее перебором по мрачности и нервотрепке, так что добровольное погружение себя во что-то такое посредством книг? Нет-нет, не с ее впечатлительностью. Хотя кто знает, когда захочется попробовать что-то новое.

- Благодарю за теплые слова, мистер Лореллейн. – встав, расправляя складки на платье, Гуттенберг-младшая протянула мужчине руку. – И за уделенное время, простите еще раз, что так внезапно ворвалась. – извиняюще улыбаясь, омега до сих пор чувствовала некоторую неловкость за свой поступок. – Надеюсь, мы с Вами еще встретимся, да и что Ваши слова окажутся правдой. – она помолчала, прежде чем добавить с чуть хитроватой улыбкой. – Если напишу что-нибудь еще, буду знать, кому присылать.