Часть 3. Побег
* * *
Джулиан провёл почти двое суток, запертый в VIP-палате, без дел, без развлечений (телефон сдох ещё прошлым утром, а зарядку ему никто не принёс, сволочи все) прежде чем больничная одежда, еда и вообще весь интерьер больницы  выбесили его настолько, что он подумал о том, чтоб сбежать из лечебницы старым, проверенным и идиотским способом – по верёвке из простыни и пододеяльника. Благо этаж всего третий, падать было невысоко...
«Но нет, оставлю эту идею в качестве плана Б, а сначала попробуем просто хитрость».
В больнице он лежал конечно же под выдуманным именем, Кэс, и без того отстегнувший крупную сумму главврачу для соблюдения конфиденциальности, уже пожмотился на крутую охрану, однако совсем без присмотра его, конечно же, не оставил. Кто-то из телохранителей стабильно дежурил около дверей и сопровождал его в каждый поход в туалет, благо хоть через плечо не заглядывал, так что уж в кабинке Джулиан мог побыть наедине со своими думами.
План А был тоже навеян кинематографом, как и план Б, и точно так же отдавал идиотизмом и обещал травмы в том случае, если бете не удастся выполнить всё идеально и точно. Но Джулиан наивно верил в свой успех, а оптимизм, как известно, вещь хорошая.
За несколько заходов под больничной одеждой Санторо перетащил свои шмотки и спрятал их в туалете, чтоб уже к вечеру, в очередной раз наведавшись в кабинет раздумий, переодеться из больничной одежды в нормальную и в таком виде, прячась за другими посетителями сортира, осторожно выскользнуть из-под опеки приставленного верзилы. Дальше всё прошло как по маслу. Примазавшись к какой-то бабушке, заболтав бедную, а заодно и охранников на входе, блондин миновал пост охраны и оказался на улице, наконец-то вдыхая немного прохладный воздух свободы.
«Молодец, выбрался. И куда теперь?..»
Денег нет, телефон сдох, домой к родителям путь заказан - там наверняка уже ночует орава бешеных журналистов. К сестре двоюродной нагрянуть – так далеко добираться. Да и потом именно у друзей и родственников его в первую очередь будут искать. А как найдут, так снова наваляют и обратно в больницу засунут. С уже не выдуманным диагнозом, а вот с травмой - черепно-мозговой, к примеру. 
«Но есть одно место, где меня точно никто не найдёт. Вообще. Беспроигрышный вариант! Да вдобавок в пределах одного района».
И Джулиан, окрылённый и воодушевленный, отправился ловить такси.
За поездку до нужной улицы Санторо пришлось отдать свой новенький, недавно купленный смартфон, и это расставание неожиданно оказалось тяжелее, чем он предполагал. Настроение и до этого балансирующее на грани, зашло за отрицательную отметку, стоило только представить, что Конрада, хозяина того самого “места, которое никто не найдёт”, не окажется дома. 
«Нет, вселенная не может быть настолько ко мне несправедлива!» - и высшие силы действительно услышали его мольбы. Помучив кнопку звонка и подёргав за ручку, Джулиан внезапно обнаружил, что дверь-то не заперта...
«Или это не везение вовсе, а ограбление?!..»
Бета осторожно проскользнул в узкую щель, шире распахнуть побоялся – вдруг петли коварно скрипнут, разулся у входа, вооружился попавшимся под руку зонтом (хоть с крепкой ручкой, и на том спасибо). И, припоминая, что у знакомого лишь однокомнатная квартира, так что прятаться грабителю особо негде, резко ввалился в единственную комнату, с зонтом наперевес, готовый хорошенько отмутузить любого домушника, даже если тот с напарником... и даже двумя...
... Разумеется, никакого вора в квартире не оказалось. Зато при более внимательном осмотре в кровати обнаружился какой-то непонятный блондинистый субъект, испуганно натягивающий одеяло до подбородка.
- Ты кто такой?.. Что тебе нужно? – испуганно выдал незнакомец. Не то за грабителя принял Джулиана, не то за насильника. Но хоть не заверещал при его появлении, за это омеге (а в этом не приходилось сомневаться, уж очень специфически он пах апельсинами, прямо благоухал), можно поставить большой плюс.
- Я? – бета несколько секунд бестолково взирал на находку. Уж очень трудно было соображать, не только потому, что паренёк был похож на пироженку на тарелочке, а сам блондин не прочь бы и поесть. Сколько удивился тому, что омега-то мужского пола. Никак Конрад уже и на мальчиков переключился. Ужас, куда же этот чокнутый мир катится, если даже этот любитель сисек... Но, что-то он отвлёкся. – Я его френд. Бой френд, - Санторо опёрся на зонтик с самым независимым видом, не заметив совершенно, как бедный омега побледнел, неправильно истолковав его слова. – А ты, стало быть, его гёрл? Вы уже... это самое? Не?.. В общем, кыш отсюда, продолжения не будет. И в темпе вальса, раз-два-три, раз-два-три. Куда, кстати хозяин делся? За штопором? Ясно. Нет-нет, ты не задерживайся. Осторожней на пороге.    
Как только дверь за омегой захлопнулась, Джулиан отбросил в сторону зонтик и завалился на диван, подхватив в руки ту самую бутылку с вином, для которой очень вовремя не нашлось в квартире штопора. При других обстоятельствах вполне могло случиться, что его бы даже на порог не пустили. И плевать приятелю с высокой колокольни, что Санторо совершенно некуда больше податься. Личная жизнь важнее, и все дела. Вот такой Конрад гад, да-да.
Порыскав по карманам, бета нашёл брелок от ключей, в котором помимо миниатюрного ножика, была ещё и маленькая открывашка как раз вот для таких бутылок. Немного поковырялся и вуаля, напиток насыщенного гранатового цвета блондин разлил по двум специально приготовленным бокалам.
«Чтоб ты друзей так встречал, сволота синяя», - Джулиан отпил глоток и блаженно зажмурился. Это вот лучшее, что с ним случилось за последние несколько дней.

• Внешний вид

Отредактировано Julian Santoro (26 апреля, 2016г. 16:12:15)

Балдеть в одиночестве долго не пришлось. Конрад вернулся практически сразу, как только захлопнулась за блондинчиком дверь, благополучно разминувшись с омегой всего лишь на полминуты, не больше. И по-хорошему альфа ещё мог исправить свой внезапно испорченный вечер, если, обнаружив пропажу, сразу бы метнулся в подъезд на перехват (вообще-то Джулиан сильно недооценивал то, какое ускорение может придать чувство стыда и неловкости). Но вместо этого Рэйдан замер посреди комнаты, буравя недовольным взглядом его скромную персону, и при этом как-то быстро смирился с исчезновением красавца прямо из койки... Или он просто не знал, что омега его ожидал уже в кровати, сразу на всё готовенький?.. Мда, этого Джулс, пожалуй, приятелю не скажет, зачем же его ещё сильнее расстраивать, разрисовывая в красках упущенные возможности.
- Кхе-кхе... Сладкий? – Джулиан подавился вином от избытка чувств, преимущественно рвущегося наружу смеха, из-за чего красная струйка потекла по подбородку и испачкала намотанный вокруг шеи палантин. Избавляться от верхней одежды Санторо совсем не спешил, хотя и припекало. Но пусть он по счастливому стечению обстоятельств сумел пробраться в альфовское логово, не было никаких гарантий, что ему удастся тут задержаться. Конрад ведь редкостная вредина, не стоит об этом забывать. Потому вполне, может случиться, что придётся срочно и скоро эвакуироваться за дверь. Альфы порой такие непредсказуемые, что просто фу на них.
- То есть, ты даже его имени не знаешь? – бета вытер подбородок и поставил бокал на столик, снова откидываясь на спинку дивана. – Ну, упс. Я думал, это твой знакомый, и что просто в другой раз счастливо сконектитесь в экстазе...   
Конечно, Рэйдан был не в духе, тут и к гадалке не ходи. Раскатал поди губешник на славный вечер и жаркую ночку, а тут облом такой случился, кто б мог подумать!.. Впрочем, если положить руку на сердце... ни фига Джулиан не раскаивался, а был очень даже рад, что нарисовался именно сейчас, а не когда ребята были бы вовсю заняты процессом. Страдать в одиночестве – это самое грустное, что только может приключиться с человеком. А так идиллия просто, красота и справедливость - сразу всем плохо! И омеге, которому пришлось так спешно покидать тёплую постельку, и Рэйдану, к которому удача вдруг повернулась не тем местом, ну и Санторо, конечно, тоже плохо – у него вообще перспективы на будущее самые мрачные и безрадостные. Возвращаться в больницу не хотелось категорически, а значит, придётся приложить максимум усилий, чтоб его отсюда не выперли.
«И чего делать, спрашивается?.. Приковаться наручниками к батарее и проглотить ключ?..» - бета покрутил головой, отыскал взглядом батарею, а вот наручники в поле зрения не попали. Какая жалость.
- Я не забыл, я нашёл, - осторожно, явно издалека начал блондин.
Закинутую на колено ногу пришлось опустить на пол, чтоб при приближении альфы было удобнее стартовать с места. И из тех же соображений безопасности он проглотил подкол с тыквой, не подавая вида, что его подобное сравнение неожиданно задело. У Рэя вообще глаза не на том месте, как можно было их в один ряд поставить... Да они же в разных весовых и ценовых категориях! Бета и омега – ничего общего!
«Впрочем, ладно. Бывает, что не всем дано чувство прекрасного, не стоит обижаться на обделённых, Джулс, не стоит».
- Эй-эй, мы же прошли эту стадию в наших отношениях, - Джулиан миролюбиво поднял ладони вверх, а сам осторожно упёрся пяткой в ножку журнального столика. В крайнем случае, хоть пнёт его под ноги приближавшемуся альфе, выиграет несколько мгновений, чтоб отбежать в другой конец комнаты. А там уже будет решать, что делать дальше... Всё-таки наличие штопора у Конрада, который тот инстинктивно сжал, как стилет, очень напрягало и мешало собраться с мыслями.
Нет, конечно, Санторо не ожидал, что его встретят с распростёртыми объятиями, радуясь его внезапному явлению (хотя кто-то был бы очень даже рад, открыв дверь, обнаружить на пороге знаменитость... кто-то, но явно не Конрад), но и на драку нарываться совершенно не хотелось. Слишком много людей за последнее время мечтали свернуть ему шею, и хоть Джулиан любил, когда о нём думают, такое повышенное внимание - явно перебор.
- Надеюсь, ты дашь мне время объясниться, мы же взрослые, воспитанные люди. Хорошее вино у тебя, кстати, - нет, это добавлять было плохой идеей, по глазам сразу видно, как хочется альфе метнуть в него штопор. – Но речь не об этом, - поспешил исправиться Джулиан. Нащупал под боком пульт, включил телевизор, немного пощёлкав по кнопкам. – Давай ты сегодня каналом для взрослых ограничишься, а? В конце концов, всем приходится чем-то жертвовать во благо ближних. А что может быть благороднее, чем помочь приятелю в трудную минуту? – блондин взглянул снова на своего знакомого и вздохнул, тяжко и печально. Кинокритики бы высшими баллами оценили этот безупречно сыгранный, наполненный трагизмом момент. – Или встань в очередь. Там, - неопределённый жест в сторону входной двери, - и без тебя очень много желающих открутить мне голову. Больше, чем обычно.

Джулиан всегда гордился своим умением находить общий язык с окружающими. Этот дар был у него всегда, даже в злосчастные школьные деньки, просто из-за обстоятельств (спасибо Конраду очередное) оказался запрятан так глубоко, что блондин и сам долгое время даже не подозревал о его наличии. А между тем бету всегда тянуло к людям, вот даже к этому зловредному упырю тянуло (негодяй был до невозможности хорош в спорте, просто глаз не оторвать, что всегда восхищало самого Санторо, вынужденного наблюдать за другими со скамейки). Но, возможно, именно такое его внимание в итоге и бесило альфу больше всего, давало повод срываться на нём, терроризировать. Хотя узнавать это наверняка совсем не хотелось.
С Конрадом всегда было непросто – что в прошлом, что теперь. Так что даже такое полезное умение ладить с окружающими ничуть не помогало, когда дело касалось этого упрямого альфы. Просто невероятно! С каким бы миролюбивым настроем Санторо к нему не подбирался, события всё равно развивались через противоположное голове место. Впрочем, и ладно. Джулс всё равно пока ещё не готов оставить попытки наладить контакт с упрямцем. Просто потому что это уже откровенный вызов, испытание, мимо которого азартный бета пройти не в состоянии. Даже если этим он мучает не только объекта его внимания, но и себя заодно.
«Когда-нибудь ты перестанешь на меня рычать и наконец-то поймёшь, что мы могли давно дружить».   
- Ай, брось, какие мои заслуги, не надо мне цветов и открыток. Этого добра у меня всегда навалом, - несмотря на беспечный тон и миролюбивую улыбку, Джулиан напрягся, заметив, что Рэй изменил траекторию, подбираясь к дивану в обход. Но от столика, как своего оружия (вон, Конрад же до сих пор свой штопор сжимает, а это уже попахивает покушением на убийство), Санторо решил не отказываться – в сторону столик тоже удобно пихается. Главное только момент правильный вычислить, чтоб швырнуть предмет альфе под ноги.
Отчего-то Джулиан до последнего не хотел отступать с оккупированного дивана. Хороший же такой, удобный. Его стратегический захват вполне мог означать, что сегодня ему будет, где спать, и вполне удобненько по сравнению с больничными койками... А ещё внезапно пришла странная, но не лишённая логики мысль, что лежачих (или в данном случае сидячих, хотя это тоже в любой момент можно было исправить) не бьют. Уж очень не хотелось, чтоб их очередная встреча закончилась некрасивой потасовкой.
- Представляешь, как сошёл с ума этот странный мир, в котором ты оказался меньшим из возможных зол?
Да... Вот это он точно зря ляпнул. Потому что “меньшее зло” (и что это его так возмутило, интересно? Что он зло или что типа маленький?) вдруг резко сократило и без того крохотное расстояние, что между ними оставалось, и совершенно бесцеремонно схватил Санторо за одежду, вздёргивая на ноги. Блондин даже на мгновение испугался, что сейчас его просто и без изящества задушат палантином. Это счастье, что своё грозное оружие альфа всё-таки успел отбросить в сторону, видимо, чтоб поберечься от соблазна воткнуть штопор блондину в глаз. Но то, как легко ему удалось поднять бету на ноги, Джулиан списал на фактор неожиданности, а не на силу альфы. Надо ж было как-то успокоить ухнувшее сердце и избавиться от противного чувство, когда засосало под ложечкой.   
А потом пришло время угроз. Конрад бил словами точно по больному месту, сильно, остро, болезненно, почти скинув Джулиана в пучину своих давних страхов и неприятных воспоминаний о прошлом, когда толкнул обратно на диван, и навис сверху, насквозь прожигая злым взглядом. На какой-то болезненный момент Джулиан снова почувствовал себя тем неуверенным в себе, зашуганным, неуклюжим толстяком, который хотел стать невидимкой, едва завидев впереди рослую фигуру своего мучителя. От его сильной, придавливающей ауры альфы было сложно дышать, от его голоса сами собой подгибались коленки и не держали ноги. Но самое главное – он заставлял чувствовать себя ничтожным и бесполезным гораздо сильнее, чем взгляд в зеркало, и только из-за него одного в голове иногда мелькали совсем дикие и ужасные мысли: «Лучше бы меня не было...»
- П-пошёл ты, знаешь, куда?! – Джулиан сморгнул наваждение, стряхнул с себя вязкую, как патока, сеть воспоминаний, чувствуя, что его начинает колотить от ядерной смеси из разгорающейся внутри злости и обиды. Он думал, что всё это осталось позади, что он всё отпустил, пережил, запер в памяти глубоко и надёжно связанное с тем периодом, потому что это не только нельзя было исправить, но оно мешало ему двигаться дальше, меняться, становиться таким, какой он себе нравился. Он думал, что простил Конрада, нашёл ему кучу-другую оправданий, поверил в то, что тот изменился, захотел узнать Рэя получше... а что в итоге?.. История повторялась, а они всё никак не могли разорвать этот порочный круг. Неужели у них и правда судьба такая?..
«Нет, чёрта с два всё будет так же. Не теперь».
- Меня школа многому научила, - прошипел Джулиан, зло прищурив глаза, - А ещё большему меня научила жизнь после. Например, что надо давать сдачи.       
Под руку, когда он шарил на диване, сцепившись злым взглядом с Рэйданом, попался только пульт от телевизора, но и это было уже что-то. Блондин, не задумываясь ни на мгновение, ткнул своим оружием альфе в живот (попутно вырубив у телевизора звук – к счастью, потому что ор из ящика уже невыносимо действовал на и без того взвинченные нервы), а затем поднырнул под руку, что упиралась в спинку дивана около его головы. Очень хотелось стукнуть Конрада полноценно, кулаком в челюсть, но для этого сначала надо было выбраться из угла, куда его загнал альфа, желающий продемонстрировать своё превосходство. И ведь получилось у него, гада такого! Джулс чуть было сам в это не поверил!..
- Ты просто удивительный... сказочный говнюк, я тебе скажу! – Санторо удалось вскочить на диван, из-за чего теперь он значительно возвышался над своим оппонентом. Но если он и потеснился в сторону, то совсем чуть-чуть, выставив вперёд руку с зажатым в кулаке пультом. – Да-да, я тебе многое могу теперь сказать. Всё, что думаю, всё, что чувствую. А знаешь почему? Потому что я больше не боюсь тебя, Конрад! Тебе досадно? О, уверен, что да. Но знаешь, всё меняется, люди меняются. Я вот, например, изменился. Но не ты, нет... Глупо надеяться на обратное, но я, наивный, всё равно не теряю надежды.

Чувствовал ли он себя в безопасности, забравшись на диван и оттуда уже значительно возвышаясь над хозяином квартиры?.. Да ничего подобного. Одного роста тут явно недостаточно, чтоб всё разрешилось тихо и мирно, особенно когда одна из  сторон на такой вариант совершенно не настроена.
Да-да, всё именно так и есть, Джулиан уже нутром почуял, что его затея, перекантоваться у знакомого денёк-другой, пока страсти в масс-медиа не утрясутся, успехом не закончится. Да и сейчас, похоже, что мирно они не разойдутся, а значит, будет очередная драка. В подтверждение этой невесёлой мысли сыграло и то, что альфа вплотную придвинулся к дивану, что могло означать только хитрый тактический приём – на манёвры и удары ногами у беты уже просто не осталось места, и выход напрашивался только один - отступать, слезая с дивана и терпя досадное поражение в их маленьком противостоянии.
«Нет, фиг тебе, упырь бесчувственный! Так просто я не сдамся, не на этот раз».
Не будь Джулиан так зол, то обязательно бы расстроился, что его эмоциональную речь Конрад не оценил по достоинству. Альфа оставался спокоен как танк, что даже тень удивления не промелькнула на его лице, а этого жадный до чужих эмоций к своей персоне Джулиан не мог ему простить. Конрад не удивился, когда в ту роковую встречу на Сеновале узнал в нём изменившегося неудачника Пухлика, не особо удивился он и когда узнал, что бета теперь знаменитый певец популярной группы, у которой много-много преданных фанатов. Да этого типа, похоже, вообще ничем не прошибёшь и не впечатлишь!.. И это, почему-то очень и очень злило. 
- Наглый? Это я наглый?.. – Джулиан чуть было не задохнулся от возмущения. И, чувствуя острую нехватку кислорода, резко сорвал с шеи палантин, отбрасывая его в сторону вместе с крупицами бушующих внутри эмоций.   
О, да, вот оно, знаменитое альфовское “гостеприимство” во всей своей уродливой красе. Не смей вторгаться в их логово, не смей трогать их вещи, не смей покушаться на то, что им интересно или что привлекло их внимание. И ещё целая куча другая всяких «не смей», несоблюдение которых легко может испортить общение с этими самодовольными, упёртыми гадами, свято убеждёнными, что их чёртова природа – пропуск в мир, где всё и все стелются им под ноги.
- О, прости меня, окаянного, как только посмел к твоему величеству вне длинной и кучерявой очереди явиться, да без предварительной записи на аудиенцию. Действительно, какой наглец, какой... – договорить Джулиан не смог. Пылая негодованием, он совершенно бестолково проморгал удар под дых, от которого из лёгких выбило воздух и разлилось пятно боли по телу.
Он выронил пульт и рухнул на колени, но навернуться с дивана Конрад не позволил, почти сразу же хватая за грудки и встряхивая, что пришлось вскинуть голову, встречаясь взглядом с синими глазами альфы. Только как Джулиан не всматривался в его лицо, прочесть чужие мысли не смог. Даже представить было трудно, что именно творилось у альфы в голове, потому как от его удара Санторо, казалось, напрочь потерял способность понимать этого человека.
А между тем новая угроза не заставила себя ждать, однако вызвала у храбрившегося блондина лишь насмешливое и красноречивое фырчанье. Взрослые уже по-другому решают свои проблемы, это действительно так. К примеру, при помощи адвокатов.     
«Даже если мне впаяют штраф за незаконное проникновение в чужое жилище, за свои синяки и моральный ущерб я сдеру в три раза больше!»
Нахмурившись и приготовившись к новым неприятностям (у Конрада слова с делом не расходятся, это и так известно), Джулиан ожидал чего угодно от альфы - ещё одного удара, на этот раз в челюсть, обидной и звучной затрещины, неизящного полёта с дивана, от которого потом будут ныть все отбитые части тела. Но... никак не того, что последовало. Из всех возможных вариантов развития событий – этот был самым неожиданным... невозможным и невероятным, что в первое мгновение Джулиан поверил, что он спит и видит очень странный сон и извращённую игру своего подсознания. Ведь разве мог в этой реальности Рэйдан Конрад поцеловать его, Джулиана Санторо, даже если на мгновение забыть и отбросить тот факт, что они оба парни, да ещё альфа и бета?..
Нет и нет. Это не могло быть по-настоящему. Никак не могло...
Но всё-таки происходящее пугало своей реальностью. Отголоски испытанной боли в груди ещё не покинули тело, лёгкие горели от нехватки воздуха, настойчивое прикосновение чужих губ совсем не было похоже на игру воображения, а рука, обхватившая за талию, слишком ощутимая и реальная, чтоб остался хоть один шанс не верить, что всё происходит на самом деле.     
У кого-то из них двоих явно поехала крыша. Другого объяснения невозможно найти, сколько об этом не думай. Впрочем, Джулиан и не мог не о чём думать в этот момент, последние остатки разумных мыслей выбило из головы сладко-тёрпким, любимым запахом шоколада, исходящим от альфы, а желание освободиться закончились лишь двумя короткими попытками отпихнуть от себя Конрада. Хотя куда там, блондину показалось легче подтолкнуть застрявший локомотив, чем освободиться от стальной хватки, не оставившей между ними совсем никакого расстояния. 
«Это у меня поехала крыша...» - отстранённо, словно это вообще не его вялая мысль, констатировал Джулиан, понимая, что чувствует всё то, что просто не должен в такой ситуации, неожиданно отвечая на поцелуй, пытаясь перехватить инициативу, не желая уступать вредному альфе даже в такой мелочи. Чувствуя, как распалённая этой маленькой борьбой кровь горячит тело, пробуждая внутри непозволительное, запретное возбуждение.   
Такого не должно было произойти, не с другим парнем, тем более не с Конрадом, который столько раз усложнял его жизнь, и сейчас, возможно, тоже просто издевается, внутри довольно усмехаясь...
Джулиан резко мотнул головой, разрывая этот странный, такой неправильный поцелуй, и судорожно вдохнул воздух, пытаясь восстановить дыхание и упорядочить лавину мыслей, хлынувшую в пустующую от пережитого шока голову.   
Что это было, чёрт его побери?.. Что это значит? Это такой новый изощрённый способ поиздеваться над ним, раз простое запугивание уже не работает?.. Или просто предлог, чтоб уличить в нетрадиционных наклонностях, а потом дразнить и всячески высмеивать?..
- Ты... ты совсем охренел, что ли? – освободиться не получилось, Рэйдан слишком крепко его держал, поэтому бета только и мог, что заехать кулаком ему в плечо в слабой попытке если не освободиться, то хоть немного оттолкнуть, чтоб можно было спустить ноги на пол и наконец-то выпрямиться во весь свой рост. Потому как от неудобного стояния на коленях, пусть даже на диване, страдали и тело, и уязвлённая гордость.
- Пусти меня сейчас же. Я уйду, и мы забудем о том, что вообще сегодня виделись. 

Отредактировано Julian Santoro (8 апреля, 2016г. 18:17:12)

Издевается. Он точно издевается.
Джулиан бросил из-под чёлки хмурый взгляд на Рэйдана и тут же поспешил отвести взор в сторону, чувствуя, как предательски пылают кончики ушей после всего случившегося. В голове помимо странного звона, как назло застрял и короткий, тихий смех Конрада, отозвавшийся новой порцией мурашек, пробежавшихся по телу вдоль позвоночника. И эта его улыбка... наглая, конечно, как и сам альфа, но совсем не злая и не насмешливая... И взгляд уверенный и спокойный, что бедный Джулиан чуть не утонул в синеве его глаз, зависнув самым непозволительным из всех способом – от растерянности и, чего скрывать, внезапно вспыхнувшего восхищения. Таким он Конрада ещё никогда не видел, и это чертовски пугало. И дразнило тоже, о да.
Прикосновение к волосам, сначала такое лёгкое, осторожное, потом ощутимо властное, послужило последней каплей, склонившей внутреннюю чашу весов в сторону волнения и страха. Вполне понятного и объяснимого страха, в отличие от того, что он ещё почувствовал в этот момент, судорожно расплетая клубок странных, таких нелогичных эмоций, на которые сам не ожидал, что способен. Лёгкий привкус неожиданного предвкушения, сладкое и почти позабытое восхищение... откуда они взялись, да именно сейчас, в такой нелепой и непонятной ситуации, когда сложно было понять, что происходит с ним самим, не то, что суметь разгадать, о чём думает Конрад. 
И больше, чем такой непривычный и незнакомый Рэйдан, блондина напугала именно собственная, неправильная реакция на происходящее, из-за чего он решился на самый логичный и правильный поступок, пока не стало совсем поздно.
Пользуясь тем, что одна из ладоней альфы переместилась на затылок, чем немного ослабила его хватку, Санторо с силой оттолкнул от себя Конрада. Тот отступил назад всего на полшага, но этого оказалось достаточно, чтобы бета полетел носом в пол, не расквасив его лишь потому, что вовремя подставил руки. Таким бесхитростным способом соскользнув с дивана и оттолкнувшись от него ногой, Джулс с низкого старта рванул прочь из комнаты, в коридоре только замешкавшись на несколько секунд, пока судорожно решал, куда же податься дальше. Отсидеться ли в закрытой ванной комнате, пока они оба не придут в себя после этого странного происшествия, или сразу же выпрыгнуть в коридор, забив на обувь и прочие вещи. И эти короткие мгновения раздумья в итоге стоили ему едва только обретённой свободы.
Конрад догнал почти сразу, как раз в тот момент, когда Джулиан решил, что ванная – это лучший вариант, со всем самым необходимым под рукой, чем полная неизвестность на улице. Однако очень быстро этот вывод оказался вообще ненужным, потому что Рэй поймал его за торс, заодно обездвижив и руки стальным обхватом, и потащил обратно, не обращая даже внимание на то, что иногда Джулиан забывал перебирать ногами, вслепую пятясь назад вслед за движением альфы.
- Я бы не простил себе, если бы отпустил тебя вот так, - пояснил Конрад их странные передвижения в пространстве, но да бету это уже совсем перестало волновать, потому что он услышал именно то, что хотел, и на что в тайне так надеялся. Рэй всё-таки не полная сволочь, каким успешно притворяется, и как у всех нормальных людей, у него тоже есть совесть и чувство сострадания, что не позволит оставить знакомого в беде, безжалостно вытурив его на улицу. И именно из-за подобных своих фантазий блондин благополучно не понял остальную речь, сказанную на ухо таким дразнящим до чувственных мурашек шёпотом, что по одной только интонации стоило заподозрить что, альфа имел в виду совсем не милосердие и не жест доброй воли.
- То есть ты не будешь против, если я останусь на ночь? – сразу же поверив своему везению, воодушевлённо выдал Джулиан, повернув голову в сторону, чтоб взглянуть на Рэя, как на благородного героя, и млея от того, как тот зовёт его по имени совсем без издёвок и колючего сарказма.
Но стоило ему так отвлечься, как он резко потерял опору и полетел спиной назад, рухнув на что-то мягкое, но коварно разъезжающееся под ладонями, как только он приподнялся на локтях, чтоб осмотреться. Тут-то его тряхнуло, словно Конрад не на кровать его толкнул, а бросил на раскалённую сковородку. Очень некстати всплыла в памяти картинка, как каких-то минут десять назад тут возлежал совсем другой блондин, красивенький, голенький, да к тому же вкусно пахнущий омега. Мечта, да и только...
«Не-не-не-не, только не сюда...» - судорожно стучало в висках, пока бета пытался отползти в противоположный конец, как назло запутавшись в одеяле, подушках и собственной одёжке (чтоб он ещё раз да повязал злосчастную рубашку на талии!). А тут вдобавок альфа прогнул матрас коленом, и потом как-то слишком решительно забрался целиком, ловя блондина за лодыжки и, не позволив добраться до другого края кровати, притянул к себе за бёдра, устроившись между его разведёнными коленями. Выбраться из такого положения оказалось ещё сложнее, чем когда он попал в ловушку на диване. А уж как развратно всё это со стороны смотрелось...
- Ты чокнутый, ты знаешь об этом? - под руку попалась подушка, которую Джулс тут же выдернул из-под себя и ткнул в живот Конраду, соорудив между ними хоть какой-то буфер. Правда Рэйдан легко её отобрал и отбросил в зону недосягаемости позади блондина. – Я понимаю, тебе досадно, что смазливый омежка сбежал, - вторая сунутая между ними подушка улетела туда же, и ещё быстрее, чем первая, - но из меня совершенно неподходящая замена. Разве это не очевидно?..
«Не хочу быть заменой», - вдруг совершенно искренне взъелся бета, припомнив, что его самого вредный альфа назвал тыквой, когда Золушка так быстренько смылся и даже номерок телефона своего не оставил. Или всё-таки оставил?.. Где-то в укромном местечке, понадеявшись, что ему ещё может что-то обломиться...
Злость по новой вскипела в нём, толкая на странные поступки. Джулс ухватился за футболку Рэйдана, с наслаждением чувствуя, как трещит в кулаке ткань, подтянулся и сел, почти сразу же ловя альфу в захват руками за шею и ногами за талию. И злость же придала ему сил, позволив повалить альфу на матрас, а самому с торжеством усесться сверху, до боли стиснув колени, чтоб его, не дай бог, не скинули раньше, чем он успеет насладиться своей маленькой победой. Вот фиг та бледная немощь сможет провернуть такой же финт, ни силёнок, ни стальных яиц нет у него!..   
Джулиан поёрзал, сообразив, что пристроился не там, где надо, учитывая всю эту слишком пикантную ситуацию, и пересел Конраду на живот. Там давить своим весом уже было совсем не стыдно.
- Даже не смей меня с ним сравнивать, понятно? – бета яростно сдул упавшую на глаза чёлку и, пыхтя, выдернул из-под своего колена придавленный край клетчатой рубашки. Из-за этого пакостного элемента одежды он чуть было не провалил свой эффектный манёвр, что  совершенно недопустимо, учитывая их такое странное противостояние.
По-хорошему на нём вообще было слишком много одежды, припекать стало основательно, поэтому Джулиан поспешил скинуть с себя митенки, отбросить в сторону своё лёгкое пальто, и наконец-то расправиться с узлом завязанными на талии рукавами рубашки, сразу же почувствовав облегчение и лёгкость движений. В какой-то момент его насторожил взгляд, которым за ним наблюдал Рэйдан, так что блондин решил самостоятельно слезть с альфы, пока вся эта ситуация совсем не вышла из-под контроля и не закончилась чем-то совсем немыслимым, о чём подумать – и то уже чертовски стыдно. 
- И я сплю на диване, - уже менее уверенно добавил бета.

[AVA]http://i.imgur.com/YXJf7Ay.jpg[/AVA]Всё-таки Джулиан явно перестарался и перегнул палку. Он это и сам понял, когда злость, а заодно и приступ непонятной ревнивой дури отпустили, оставляя его с пугающе пустой головой разбираться с последствиями своих далеко не самых разумных поступков. Он только всё усложнил, подёргав голодного тигра за усы, и раздразнил ещё сильнее ради короткого мгновения триумфа, угасшего так быстро, что толком даже насладиться моментом не получилось. А ведь мог бы не доводить до крайности и активнее стараться переключить внимание Рэйдана на что-нибудь другое... или на кого-нибудь другого... Как бы ни возмущался внутренний эгоист, вопреки здравому смыслу всё равно желающий оставаться в центре даже такого специфического внимания.
Хотя что-то всё равно подсказывало – уже слишком поздно, и точка невозврата осталась далеко позади. Как минимум в тот решающий момент, когда Джулиан понял, что возвращаться в больницу не хочет. И с тех пор на удивление ничего не изменилось. Он не хотел обратно в безликую больничную палату, не хотел предаваться пагубно влияющему на настроение ничегонеделанию, отсиживаться без общения и почти в полной изоляции... сколько ещё времени? Ещё дня три?  Неделю? Две недели?.. Его разве что поболтать в крыло к старушкам отпустят, потому что те хоть и смотрят телевизор в общей палате, но признать в блондине знаменитость вряд ли смогут - и память, и зрение подведут. Оттого как не крути, та смертельная скука, что ждала его по возвращению в больницу, всё равно казалась страшнее любых сценариев, что могут произойти здесь и сейчас. Ну не убьёт же его Конрад, в самом деле, за без спроса открытую бутылку вина. А что-то совсем жуткое нафантазировать благополучно мешали розовые очки, здорово упрощавшие жизнь в обычное время.
С другой стороны, каким бы наивным блондин порой не прикидывался, но даже он понимал, что не получится и дальше так же ловко балансировать на грани между пониманием происходящего и своими беспочвенными фантазиями, что так удобно не давали разглядеть непривычную и невероятную реальность. В неё и хотелось, и страшно было поверить, но ни в одном из вариантов Санторо всё равно не знал, что делать дальше.
«Просто шуточки у него дурацкие» - единственное разумное объяснение, которое бета мог найти, но ему отчаянно необходимо самому в это поверить... а именно это с каждой минутой получалось всё хуже и хуже.
- Только не говори мне, что ты храпишь как слон, – последняя попытка отшутиться почему-то далась невероятно сложно, даже смешок выдавить не получилось. Конрад не только не позволил с него слезть, но даже наоборот – потянул за край футболки, второй рукой решительно надавив на поясницу, что у Джулса не оставалось другого выхода, кроме как подчиниться и лечь на альфу. А следом спасительная мантра «просто я не так его понял, это он шутит, сейчас всё закончится, и я останусь сидеть с очень глупой рожей» - перестала действовать окончательно. Как тут можно понять неправильно, когда в ягодицы красноречиво упирается чужое возбуждение, служа катализатором совсем не для тех чувств и эмоций, которые должны были возникнуть в такой ситуации. Где же злость, возмущение... отвращение, в конце концов, когда до него домогается другой мужчина?.. И не просто другой, а мужчина-доминант, который ни за что не отдаст свою позицию лидера. Конечно, Джулиану не впервой совсем не по-дружески обниматься с альфами, даже целоваться с ними случалось, когда просто по придури в запале различных игр, когда на радость впечатлительным фанаткам. Только так далеко заходить в своих играх он никогда не собирался... А теперь даже не получалось убедить себя, что всё происходящее – лишь игра, когда собственное тело предавало, отзываясь волной чувственных мурашек там, где рука альфы забралась под футболку и прикасалась к обнажённой коже.
Ответить на провокационное заявление Джулиан не успел, Рэй снова втянул его в жадный поцелуй, благополучно выбивший из головы все оставшиеся здравые и не очень мысли. Во всяком случае, блондин уже совсем не думал о том, что будет дальше, втянувшись в противостояние губ и языков, как и прежде не желая уступать и подчиняться альфе, нарочно растягивая их сладкую борьбу частыми паузами – слишком короткими, чтоб одуматься или перевести дух, хватало только насытить лёгкие кислородом. В то время как его собственное желание разгоралась всё сильней, захватывая власть не только над телом, но и над головой, напрочь отключая те области мозга, которые могли возмутиться и помешать телу получить удовольствие. 
Джулиан прижался сильнее, скользнув вперёд и разрывая затянувшийся поцелуй самым коварным образом – укусив Рэя за нижнюю губу. А затем подался назад, сильнее прижавшись задницей и надавив на возбуждённый член альфы. Футболка, стараниями Конрада задравшаяся до лопаток, уже мешала и Джулиану тоже, поэтому бета без сожалений стащил её через голову и отбросил в сторону. Только этого оказалось мало для распалённого чужой близостью тела. Немного поёрзав, блондину удалось освободиться от прижимавшей за талию руки, сесть и подцепить край футболки Конрада, решительно потянув её наверх. 
- Снимай или порву нафиг, - от острого желания немедленно раздеть альфу отмахнуться уже невозможно. Так же, как игнорировать собственный стояк и мешающие до него добраться тесные брюки. Удивительно, как же легко он завёлся, всего-то от парочки жадных поцелуев, да руки, нагло шарившей по спине под одеждой... Или же виной всему был дурманящий запах горького шоколада, которому так сложно сопротивляться, что бы его обладатель ни делал.

Отредактировано Julian Santoro (5 июня, 2016г. 22:49:25)

Тихий полувздох, сорвавшийся с губ альфы, заставил замереть, смакуя успешность его последней выходки, хотя по правде на такой яркий эффект блондин совершенно не рассчитывал. Да, Джулиан хотел подразнить Конрада, испытать его терпение, помучить точно так же, как альфа мучил его самого, снова и снова переворачивая мир верх дном. Однако если все его действия всего лишь месть, тогда почему от одного только развратного движения так сладко потянуло внизу живота. Почему сам Джулиан столь остро реагирует на прикосновения кожи к коже, явно потеряв способность думать хоть о чём-то, что не сводилось бы к тому, что ему стало чертовски неудобно в своих брюках. Его дразнил шоколадный запах альфы, и его голос, от которого не только сейчас, но и при менее сложных обстоятельствах всегда что-то ломалось. Таяло, не поддаваясь контролю. И чувственные мурашки толпой пробегали по коже, будто слова получали физическое воплощение и лёгким пёрышком касались всех самых чувствительных точек. Если б только Конрад знал, каким обезоруживающим эффектом обладает его голос, то...
«Стоп... Что он там сказал?.. Импотент? Я?.. Вот ведь гад...» - такую шпильку Джулиан пропустить не мог, даже если голова отказывалась работать, заполненная приятной, сладкой пустотой.
- Ну, знаешь ли!.. Меня не каждый день альфы в кровать тащат, - промолчать сейчас – означало окончательно потерять связь с реальностью, позабыв о том, кто они на самом деле и сколько всего непоправимого уже успели сделать друг другу.
Однако эмоции, что плескались у него внутри, захлестывали и сменялись с такой скоростью, что бедный бета давно не поспевал их отслеживать и распознавать. Вот и в этот момент он даже не мог определиться, чего ему захотелось сильнее – то ли стукнуть Рэйдана, то ли доказать, как сильно он ошибался, допуская такую нелепую мысль. Причём доказать такими способами, что у него самого в глазах потемнело от промелькнувших в голове фантазий и подступившего к горлу кома.
А потом Конрад стащил с себя свою чёртову футболку, и Джулиан просто самым постыдным образом завис, невольно провалившись в старые, но на удивление ничуть не потускневшие воспоминания о тех временах, когда ему случалось заставать альфу в раздевалке после тренировок. Наверное, тогда-то всё и началось... 
Санторо частенько за ним наблюдал, когда думал, что его никто не видит. И чем старше становился Рэйдан, тем чаще бета околачивался возле мужской раздевалки, за что нередко был бит дружками Конрада, которые без колебаний сразу же приписали ему извращённую любовь к мальчикам и к синеглазому альфе в частности. Были же его чувства действительно любовью?.. Да быть этого не может. Джулиан смотрел на альфу и думал, что тот красив. Он смотрел на него и думал, что хочет быть таким же... Стройным, спортивным, с уверенным разворотом широких плеч, рельефным прессом, сильными руками, где под гладкой кожей ходят стальные мышцы. У Рэйдана было всё, о чём Джулиан сам мечтал и к чему стремился. Но значит ли это, что в действительности всё время он стремился и мечтал о Конраде?.. 
«Красивый...» - Джулиану и в голову не могло прийти, что он станет так залипать на мужское тело, но когда-то вырезанный в памяти эталон мужской красоты остался с ним до сих пор, служа образцом, по которому бета хоть как-то мог сориентироваться и определить, красив человек или же нет. Он даже нынешнего себя рассматривал через призму образа альфы, где-то разочарованно цокая языком перед зеркалом – нет, не так же высок. Нет, не так же широк в плечах. Нет, руки не выглядят такими же сильными. И от этого призрака прошлого, застывшего за спиной, не так-то просто было избавиться, даже когда он снова и снова с ним сталкивался, не желая оставлять Конрада в покое.
«Это слишком... слишком всё сложно...» - Джулиан долго сомневался, прежде чем нашёл, куда деть свои руки. Прежде чем решился прикоснуться к альфе, скользнув кончиками пальцев по животу, очертив линии напрягшегося пресса. Но Рэйдан помешал ему изучать своё тело и дальше,  прижал к себе, крепко и уверенно. Словно через контакт кожи к коже почувствовал состояние беты – напряжённость, сомнение, настороженность. Хватит неправильного движения – и блондин обязательно дёрнется, желая выбраться из ловушки на свободу, ведь шальная смелость, с которой Джулиан действовал, не задумываясь о последствиях, накатывала подобно волнам - то захлёстывала с головой, то стыдливо отступала, оставляя его уязвимым и растерянным. Он порывисто бросался вперёд, идя на поводу у своих желаний, а потом, удивлённый своими действиями, своей реакцией, замирал и стремился отступить назад. Шаг вперёд и два назад, смелый импульс и следом сомнение, испуг от совершенно незнакомых, непривычных ощущений. Как далеко они действительно готовы зайти в своём сумасшествии? Где та невидимая черта, которую им не следует переступать?..
Джулиан дёрнулся и возмущённо зашипел под нос проклятия, вцепившись в плечи Конраду и оставляя на смуглой коже белые следы от пальцев. Они обязательно исчезнут уже через пару мгновений, в то время как сам альфа наградил его укусом, который ещё долго будет заметен на белой коже, напоминая о том, чем закончилась их очередная встреча.
Однако Джулиан и теперь не сделал ничего, чтобы остановить Рэйдана. Лишь шумно выдохнул раскалившийся в лёгких воздух, чувствуя, что сильнее и глубже вязнет в происходящем. Звук расстегнутой ширинки прошёлся горячей волной по напряжённым нервам, показавшись сладкий мелодией и важным сигналом к тому, что больше не осталось смысла себя сдерживать. Слишком поздно, чтоб передумывать и пытаться отыграть всё назад.
- Это ты виноват, вечно всё усложняешь... – Джулиан едва успел прикусить губу, закрыв глаза, чтоб подавить рвущийся наружу стон, когда рука альфы, добравшаяся до трусов, лишь мучительно раздразнила прикосновениями сквозь ткань. Этого было возмутительно мало, и бета недовольно поёрзал, невольно подавшись вслед за чужой ладонью, желая увеличить давление на свой возбуждённый член. До затуманенного желанием разума далеко не сразу дошло, что дразнящим шёпотом произнёс Рэйдан на ему ухо. Однако хватило всего пары секунд, чтоб справиться с нежеланием идти на поводу у альфы, и Джулиан, не отрывая взгляда от лица Рэйдана, на ощупь нашёл его руку и повёл ниже, пока горячая ладонь не накрыла его пах.
- Сделай же что-нибудь с этим, - последний, особенно глубокий вздох, словно перед погружением под воду. – Ну же.

Санторо готов был пожалеть о неосторожно сорвавшихся с губ словах, понимая, что стоит только альфе на миг, на болезненный удар сердца замешкаться, играя на натянутых нервах его терпения, и Джулиан взорвётся. Сам всё сделает, сам сорвёт с них такую ненавистную разгоряченной коже одежду, сам доведёт обоих до разрядки, а потом, когда удастся вернуть дыханию и пульсу привычный ритм, всё-таки хорошенько побьёт Конрада. Так издеваться, так дразнить – это верх жестокости и извращения, и никакие оправдания не смогут искупить вину этого синеглазого гада и то чувство разочарования, что обязательно возникнет, как следствие.
Нет, Джулиан не хотел даже на мгновение допускать мысль, что Рэйдан отступит, не продолжит гнуть свою линию, заставляя бешено стучать в груди его сердце, проклинать, но всё равно желать большего. Больше свободной от ткани кожи, больше поцелуев, больше удовольствия. Больше одного на двоих помешательства под властью желаний тела.   
И бета совсем не сопротивлялся, когда Рэйдан решил снова уложить его на спину и грубо сдёрнул брюки, отбрасывая их в сторону так далеко, что при всём желании с кровати до них больше не дотянуться. Джулиан наблюдал за альфой из-под полуопущенных ресниц, кусал от нетерпения губы, но не торопил. В конце концов, его слова были не только просьбой, но и разрешением. Делать то, что альфа сочтёт нужным. Делать так, как пожелает. Если в итоге это принесёт бете удовольствие, то какая разница, каким путём он этого достигнет.   
Джулиан не понимал и даже не хотел представлять себе, как выглядят со стороны его жалкие попытки удержаться на грани, сохранить хотя бы видимость контроля над ситуацией, сохранить лицо и всё то мелочное и не существенное, что было отброшено в сторону ещё вместе со ставшей  ненужной футболкой, а он по глупой привычке продолжал цепляться за фантомный образ, потому что совершенно неоткуда взять силы, чтобы признаться даже самому себе. Что проигрывает. Сдаётся. Идёт на поводу у Рэйдана, который намеренно выбирает нелёгкие пути. Запутывает. Усложняет то, что происходит между ними настолько, что Санторо ощущает это физически. Там, где кожи касаются его пальцы, там, где скользит по телу его голодный взгляд. Там, где слишком много необъяснимых жестов, несущих в себе нечто иное, чем просто желание доминировать. Нечто загадочное, необъяснимое. От которого так странно ёкает сердце, когда альфа прикасается к его волосам, зарывается пальцами в светлые пряди, невольно заставляя смотреть себе в глаза. И как бы Джулс не старался, но больше отвести взгляд в сторону он не в силах. 
Шах. Когда Рэйдан придвигается ближе, нависает сверху, прожигая насквозь тёмными, как океан очами, блондин понимает, что мыслей о сопротивлении нет, они растаяли как морская пена, оставив лишь слабое солёное послевкусие оттого, что он слишком сильно прикусил губу, млея от скользящих по груди жадных рук. Они совсем не похожи на девичьи, в движениях альфы нет осторожности, нежности, трепета – и это чертовски нравится бете. Но сил терпеть эту пытку почти не осталось, единственная оставшаяся на нём вещь уже просто сводит с ума. И Джулиан не может  удержать вздох облегчения, когда тёмная ткань боксёров наконец-то освободила из болезненного плена его возбуждённый, изнывающий без внимания член. 
- Если ты ещё вздумаешь тянуть, я тебя стукну, - Джулиан сам не узнал свой голос, настолько хриплым, вибрирующим, идущим глубоко изнутри он прозвучал, разрезая вязкую тишину, повисшую в комнате. Из помещения, казалось, выкачали все звуки, кроме их шумного, сбивчивого дыхания и его собственного яростного стука сердца, стремящегося прочь из грудной клетки. Ещё немного, и он бы просто захотел кричать, чтобы сбросить хоть часть напряжения, терзающего его тело.
К счастью, Рэйдан не думал дальше испытывать его терпение на прочность, и вскоре Джулиан наконец-то почувствовал крепкую ладонь, обхватившую его изнывающую от возбуждения плоть. О, как же бету всего тряхнуло от этого простого прикосновения. Он крепко зажмурился и до хруста в пальцах скомкал покрывало, чтобы уберечь себя от импульсивного порыва вцепиться альфе в предплечье и податься вперёд, настойчиво толкаясь в чужую руку.
Мало, этого было чертовски мало для того, чтоб получить так необходимое ему удовлетворение.
Шах и мат. Конрад навалился сверху, лишив последней возможности повлиять на происходящее. И когда Джулиан снова открыл глаза, то понял, что ловушка захлопнулась, и выхода из неё не существует. Он оказался как на ладони, открытая книга для жадного альфы, легко читающего его внимательными, голодными очами. Их лица были так близко, что у блондина не осталось ни единой возможности что-то утаить, что-то спрятать, каждой эмоцией приходилось делиться, каждым вдохом и каждым стоном, которые уже не получалось удержать внутри, когда ладонь альфы мучительно медленно скользила по члену. Это слишком было похоже на пытку.
Джулиан усилием воли заставил себя выпустить мгновенно нагревшееся в ладони покрывало, чтобы вскинуть руки и зарыться пальцами в короткие волосы альфы. С трудом вырвавшись из плена синих глаз, блондин потянулся, вытягивая шею, и легко поймал Рэйдана за нижнюю губу зубами, промчав что-то нечленораздельное. Проклятый, проклятый альфа. Наверняка удумал специально дразнить и мучить, пока Джулс не превратится в кипящий на большом огне кисель. И обязательно взорвётся, всего лишь от одного более жадного прикосновения.
«К чёрту. Я сам... сам. Сам!», - Джулиан откинулся назад, попав затылком как раз на локоть Рэйдана, и, с трудом протиснув между их разгорячёнными телами свою руку, торопливо сжал в кулаке головку члена, чувствуя, как из глаз тут же посыпались болезненные искры.
Плохо как получилось. Не помог, а только усугубил своё положение, о чём бедный бета, если и догадался, то всё равно было уже слишком поздно.

Похоже, что весь его сегодняшний день состоял из одних лишь неудачных решений, приводящих к плачевным итогам. Ему не надо было сбегать из больницы, наверняка из-за его пропажи там сейчас творится настоящий хаос, и кто-то мог даже потерять свою работу. Ему не стоило приезжать к Конраду, а лучше было просто поискать, где можно зарядить свой мобильный, таким образом получив заодно и доступ к своему счёту, чтоб потом направиться в какой-нибудь более-менее приличный отель, где бы он тихо отсиделся, пока не утихнет шумиха в прессе. Ему не следовало пугать и прогонять бедного парня-омегу, которого Рэйдан пригласил к себе с вполне понятной целью, утолить такие же важные физические потребности, как еда или сон.  И уж чего действительно не надо было делать – так это дразнить альфу, испытывая его терпение на прочность. Однако же из всех своих неправильных за этот день решений по-настоящему Джулиан жалел лишь об одном. Что был слишком нетерпелив и несдержан, облегчения его действия всё равно не принесли, и что в итоге он лишь дал вредному альфе больше возможностей его помучить. Конрад снова отобрал у него инициативу, отпихнул его руку, и в результате бета совсем остался без ласк, которых ему и без того было мучительно мало.   
- Ну, чёрт... – вырвалось у Санторо после того, как разноцветных кругов перед глазами стало немного меньше, и он смог уже сфокусировать затуманенный желанием взгляд на лице Рэйдана, когда тот сжал его волосы и схватил за подбородок, тесно прижимаясь к нему бёдрами. Грубая ткань джинс ощутимо царапала чувствительную кожу, поэтому Джулиан был очень даже рад, что Конрад наконец-то решил и сам избавиться от лишней одежды. Хотя обставил всё так, что блондина едва не подбросило на кровати от возмущения. Словно Санторо только и делал, что рукоблудствовал в свободное время, да не только сам, но и с другими парнями. Хотя на самом деле бета ни разу даже с омегами мужского пола не спал, в отличие вот от ушлого, явно не отказывающего себе в разнообразных удовольствиях альфы.
- Сволочь ты, - обречённо выдохнул Джулиан, чувствуя, что контроль над ситуацией потерян окончательно. Конрад не только пресекал все нежелательные действия, но уже и сам направлял и контролировал его движения, не оставляя бедному бете никаких альтернатив. – Я просто хотел кончить скорее.     
Но да стоило принять и смириться с фактом, что сам альфа вовсе не хочет, чтобы всё закончилось так быстро. И Санторо невольно вспомнил о том, что ещё в самом начале обещал ему Конрад, что бета не воспринял всерьёз тогда и, как оказалось, очень и очень зря. Сладостные, но долгие-долгие мучения, от которых напрочь сносило крышу, становились реальностью.
И пока ошеломлённый этим пониманием Джулиан переваривал это открытие, Рэйдан перехватил его за руку и направил к своему члену, заставив сжать в ладони горячий ствол, и, не позволяя отпускать, удерживал его руку своей. Не нужно было опускать взгляд вниз, вполне хватало и просто ощущений, чтобы понять, какого внушительного размера инструмент оказался в его руках. Джулс почувствовал, как предательски раскраснелся, не понимая, почему это так его взволновало, и мысленно проклял свою реакцию, которая, конечно же, не ускользнула от альфы. Тот слишком довольно ухмылялся, пожирая его синими глазами.
А ещё этот его низкий голос, от которого внутри всё предательски вибрировало. Он ласкал и дразнил слух так сильно, что вскоре стало просто невыносимо. Проклятого альфу срочно нужно было заставить замолчать, в противном случае Джулиан кончит просто оттого, что Рэй говорит всякие глупости. От того как именно он это говорит. 
- Ты... да ты наглый... - бета судорожно сглотнул, чуть не потеряв связь с реальностью, когда альфа повёл его рукой вниз по своему каменному от возбуждения члену. Все мысли с завидной скоростью повыскакивали из светлой головы, пока он, оглушённый новой волной похоти, всматривался в синие глаза напротив, не в силах отвести взгляд или стряхнуть с себя это сладостное наваждение. И только старое школьное прозвище его чуточку отрезвило, вернуло не только способность мыслить, но и снова оживило угаснувшее было желание сопротивляться альфе. - Самодовольный... самолюбивый... эгоцентричный... невозможный... невыносимый! Что в тебе другие находят?.. Что я в тебе нашёл? – Джулиан прикусил губу, сообразив, что ляпнул лишнее, но да было уже поздно. Оставалось только проклинать свою несдержанность, потому что сам Конрад вряд ли пропустил мимо ушей это признание, если вообще не добивался его специально, задумав не только перевернуть его мир, но и вытряхнуть на свет все сокровенные мысли и тайны.
Впрочем, кое-что ещё Джулс всё-таки мог ещё сделать в этой явно проигрышной ситуации. К примеру, обезвредить альфу, чьё главное оружие по-прежнему сжимал в своей ладони, и заодно спасти себя от тех шальных мыслей, которые невольно закрадывались в его звенящую от внутреннего напряжения голову. Это были опасные мысли, о том, способно навсегда разграничить его жизнь на до и после; что было не пределом того, что могут делать в постели два парня, даже если оба считают себя гетеросексуалами.
- Хватит меня мучить, Рэй.  Я больше не выдержу, - ещё одна попытка добраться свободной рукой до собственного члена была отбита. И Джулиан разочаровано застонал, переключаясь полностью на член альфы, вновь и с силой проведя ладонью по горячей плоти. – Я сделаю, что хочешь, только дай уже наконец кончить.

Джулиан в бессилии искусал себе губы, понимая, что в очередной раз допустил ошибку. Если бы только в голове не клубился плотный туман от охватившей тело похоти, он обязательно бы догадался, что признание своего поражения всё равно не сработает. Его просьба хоть и не была проигнорирована, но воспринял её альфа своеобразно, с одной стороны обнадёживая, а с другой...
Джулиан слишком поздно догадался, что не единственный, кто подумал о том, что просто жадных поцелуев и взаимной дрочки недостаточно. Но пока блондин, поражённый собственными постыдными желаниями, старательно вытряхивал все такие неправильные, невероятные мысли из своей головы, Рэй не медлил и не сомневался в своих действиях. И вскоре бета обнаружил, что оказался в очень откровенной и смущающей позе, от которой внутри всё возмущённо перевернулось и похолодело. Подстёгнутый насмешливой фразой Джулиан попытался подняться, выпрямив руки, но ему не позволили, сразу же властно придавив за шею к матрасу, поэтому своё возмущение бета промычал уже, уткнувшись лицом в подушку. Проклятый альфа теперь без особого труда предсказывал ход его мыслей, и это одновременно взбудоражило и разозлило блондина, который и без того запутался в своих чувствах и желаниях, не зная, что делать теперь, когда всё стало так предельно ясно и понятно. И Рэй ничуть не облегчал ситуацию тем, что ловко и искусно чередовал доминирование со странной заботой, ехидные замечания с нежностью, от которой так сладко ёкало сердце. Такому альфе хотелось подчиниться, признавая его главенство, и от этих странных мыслей Джулиан  испытал новое, совсем незнакомое, извращённое удовольствие, вырвавшееся наружу рваным, полузадушенным вздохом в подушку.   
Скользнувшая по спине ладонь невольно определила исход его внутренней борьбы, хотя бета даже не заметил, как наслаждаясь этим прикосновением, прогнулся в пояснице, желая как можно дольше чувствовать его руки на своём теле. Разве не значит это, что оно нравится альфе? То, каким Джулиан стал, как изменился. И бета даже повернул голову, стараясь поймать боковым зрением реакцию Рэйдана. Сейчас-то он был на порядок откровенней и честней в своих чувствах, не скрывая их за маской ленивого равнодушия и невозмутимости.       
«Нет, это слишком...» - Джулс поспешно отвернулся, закрывая глаза, а заодно и вытянулся на кровати, как только альфа отстранился, отвлекаясь на содержимое ящиков в прикроватной тумбе. В какой-то мере Джулиан действительно выполнил его наказ лежать смирно, однако внутри в этот момент кипел настоящий коктейль из смятений, сомнений, похоти и вполне понятного, хоть и жутко неловкого страха. Чтобы не стучать зубами так явно, блондин обнял обеими руками подушку, сверху пристроив подбородок, и судорожно пытался воскресить в памяти всё, что успел почерпнуть об однополом сексе из такого сомнительного чтива, как слешные фанфики, которыми бета увлекался на досуге. Впрочем, если повыбрасывать все клише и штампы, знаний в итоге оказалось крайне мало, чуть больше, чем просто ноль, и Джулс всерьёз задумался, а не сбежать ли ему в ванную, пока не стало слишком поздно... Лучшего момента ведь больше не дождёшься.
Однако стоило ему завозиться, приподымаясь на руках, как Конрад без особого труда, одними только словами заставил его передумать. Настолько предсказуемым Санторо быть не хотел, это выходил слишком сокрушительный удар по его гордости, и без того прогнувшейся под тяжестью похоти, разбуженной по вине одного конкретного синеглазого альфы.
- Вот ещё. Я не омега, чтобы ломаться, - сравнение, необдуманно сорвавшееся с языка, получилось крайне неудачное, но Джулиан был слишком взвинчен, чтобы это понять, отвлекаясь на действия Конрада, каждое из которых не только добавило острого удовольствия, но и вновь всколыхнуло внутренний пожар похоти, выводя желания тела на первый план. Причём, блондин даже не понял, что возбудило его сильнее – тесно прижавшийся к заднице член, новый укус или же пошлый шлепок, которым его наградил альфа, прежде чем немного отстраниться.
Джулиан не стал дожидаться, когда его снова вздёрнут, сам поднялся на четвереньки, чувствуя, как отчаянно краснеет. Но к счастью, Рэйдан не сможет этого заметить, блондин опустил голову, пряча пылающее от смущения лицо за волосами, и до хруста в пальцах сжал в ладонях простынь.
Всё, что он знал об однополом сексе, легко поместилось бы в одно только предложение. Это может быть больно. И Джулиан зажмурился, ожидая вскоре испытать именно это.

Самовнушение помогало слабо, каждый иной звук, кроме собственного судорожного дыхания и сумасшедшего стука сердца, отдающего звоном в ушах, попадал по взвинченным нервам, невольно заставляя воображение генерировать очень странные варианты предметов, которые мог доставать в этот момент альфа. Только вот обернуться и развеять свои глупые опасения Джулиан даже не пытался, не без основания полагая, что тогда от его решимости не останется и следа. А потом ни колкие фразочки, ни насмешки не смогут заставить его передумать и принять глупый вызов, доказывая Конраду, что он не трус и не слабак. На том, что вообще Рэйдан мог о нём сейчас думать, бета изо всех сил старался не зацикливаться. И без того казалось, что со стороны он выглядит до ужаса нелепо и несуразно - здравствуйте, давно забытые комплексы. Хотя по вам и не скучали.     
«Он же... он же не представляет на моём месте кого-то другого?..» - эта мысль вдруг оказалась такой болезненной и невыносимой, что оттеснила в сторону даже чувство стыда и жуткой неловкости. И Джулиан всё-таки не выдержал и открыл глаза, чуть повернув голову влево, чтобы спустя мгновение вздрогнуть, когда оказалось, что альфа приблизился, прижимаясь к его спине, и схватил губами так удобно подставленное ухо с серебряной сережкой, невольно вызвав у беты рваный полувздох-полувсхлип. Санторо сразу же сделалось крайне неловко от всех глупых мыслей, что только успели промелькнуть в его голове за те короткие мгновения, когда он не чувствовал  рук Конрада, жадно скользящих по его телу. Даже совершенно новое, непривычное и крайне смущающее прикосновение к анусу было желанным, по крайней мере, Джулиан перестал волноваться о том, что Рэйдан передумает и решит остановиться, несмотря на то, как далеко они уже успели зайти. Этот страх, оказалось, слишком глубоко пустил в нём свои корни.
Но Конраду в очередной раз удалось удивить бету, открывшись с неожиданной стороны. Рэй не торопился, давая возможность привыкнуть к своим действиям, и так мягко растягивал мышцы, что даже сквозь бушующий внутри шторм эмоций Джулиан не мог не почувствовать его терпение и поразительную заботу, в то время как сам блондин интуитивно ожидал столкнуться с напористостью и грубостью возбуждённого альфы. Об это у него тоже имелись расплывчатые представления, благодаря всё тем же клише, почерпнутым из интернета. 
Когда первая волна жгучего стыда схлынула, на смену непривычным ощущениям от проникающих внутрь пальцев, пришла волна удовольствия, заставившая бету млеть и плавиться, незаметно даже для себя поддаваясь чуть назад за новой порцией этой странной ласки. Однако, видимо посчитав это знаком, Рэйдан не позволил ему целиком отдаться этому действу, очень скоро отстранившись, чтобы завершить последние приготовления. И практически сразу после этого притянул его к себе за бёдра и прижался головкой к входу, медленно, но уверенно преодолевая сопротивление мышц и погружаясь внутрь. И вот тут уже реальность с чтивом наконец-то совпала, одарив довольно болезненными ощущениями, от которых Джулиан невольно весь напрягся, перенеся основной вес на руки. А затем в какой-то момент не выдержал и зашипел под нос ругательства, испытывая острое желание взбрыкнуть, дёрнуться, отстраняясь, и отползти на локтях в противоположный конец кровати. Только уверенные руки Конрада, крепко сжимающие его за бёдра, удержали бету на месте, не позволяя соскользнуть со своего члена.
- П-подожди минутку, - Джулиан ухватился за возникшую паузу, как за спасательный круг, хотя и без его просьбы Рэйдан остановился, давая блондину короткую, но очень необходимую ему передышку. Даже будучи поглощённым собственными переживаниями Джулс уже и сам понимал, что терпение у альфы вовсе не безгранично и уже трещит по швам, чтобы он мог и дальше испытывать его на прочность. И без того от внимательности и чуткой заботы Конрада сладко сосало под ложечкой, ведь Санторо совершенно не рассчитывал на подобное проявление чувств с его стороны. Как и не надеялся, что альфу будет волновать заодно и удовольствие беты. Даже более того, по всему выходило пока, что именно об удовольствии блондина он и заботился всё это время, будто не сексом они занимались, а...
«...любовью...»
- Господи, зачем он у тебя такой большой, - невнятно пробормотал под нос Джулиан, чувствуя, как  по телу пронеслась волна мурашек, собравшихся в тёплый ком в районе груди. Но чтобы не цепляться за эту ассоциацию, Джулс судорожно выдохнул и на пробу подался бёдрами назад, сам насаживаясь на каменный от возбуждения член альфы, пока из глаз не посыпались болезненные искры.

Глупое, неосознанное желание хоть как-то контролировать заведомо ускользнувшую и упущенную из рук ситуацию снова его подвело, раз бета решил, что лучше не станет дожидаться, когда у Рэя иссякнет терпение, и тот перестанет сдерживать вполне объяснимое желание получить наконец-то удовольствие и самому. Однако Джулиан не понял, что сделал не так, просто не успел осознать и проследить закономерность, приведшую к таким последствиям. А когда его снова властно прижали к кровати за шею, стало уже поздно. Рэйдан наглядно продемонстрировал, что воображаемый блондином предел его физических возможностей, не предел вовсе, когда прижался бёдрами так тесно, что Джулиан позабыл, как дышать, чувствуя альфу глубоко внутри и непроизвольно сжимаясь сам, чтобы как-то справиться с этим непривычным болезненным ощущением.  И то, что он фактически не мог сдвинуться, неудачно подвернув руку, когда его прижали щекой к подушке, вызвало липкий страх. Если у Конрада совсем и полностью отказали все тормоза, то секс легко мог превратиться в насилие. И это чертовски пугало.
Внутри от невозможности поменять положение скручивался ком из сомнений и страхов, чуть отпустивших, когда альфа, подразнив прикосновением влажного языка его чувствительное ухо, вцепиться зубами в плечо, невольно отвлекая на другую порцию боли.
Видимо Рэй без труда угадал, какие чувства терзают Санторо, а, может, почувствовал, как заходится испуганным стуком его сердце, поэтому вскоре бета услышал успокаивающее «тшш», впрочем не вдохновившее расслабиться ни на йоту. Потому как альфа прижался к его спине, придавливая не только психологически, но и физически, и накрыл ладонью его рот, наверняка, чтобы бета не испортил момент возмущёнными комментариями или требованиями с него слезть. Однако Джулиан с трудом уже помнил, как складывать буквы в слова, а слова в предложения. И когда Рэйдан выскользнул наполовину и снова толкнулся вперёд, глубоко погружаясь в его напряжённое тело, блондин смог только что-то неразборчивое промычать, ёрзая из-за так и норовивших разъехаться коленей и борясь со жгучим желанием не то укусить за пальцы, не то лизнуть зажавшую рот ладонь. Просить о новой передышке уже было бессмысленно, Рэй просто его не услышит, да и не захочет услышать, пока бета не станет повторять только одно или два заветных слова – «ещё» и «сильнее», - чем окончательно сорвёт крышу им обоим. У Конрада вот тормоза уже явно отказали, едва выждав пару мгновений, он снова толкнулся бёдрами, кусая блондина за загривок, пока тот судорожно комкал в ладонях простынь, стараясь унять бешено стучащее в груди сердце.
Однако очень скоро воздуха перестало хватать. Жар, терзающий его тело, охватил и лёгкие, поэтому Джулиан, нащупав запястье, сдвинул руку альфы, первым делом несильно прикусив чужие пальцы. Вместо слов, которые так и не думали собираться вместе в предложения, и ни в какую не выдавливались из горла. Санторо едва успел вздохнуть полной грудью, выпрямив неудачно прижатое плечо, и чуть приподнялся на локтях, когда его настиг ещё один глубокий толчок, сбивший не успевшее восстановиться дыхание. А потом ещё один. И ещё. Даже требовательнее и резче, чем предыдущие, из-за чего Джулиан едва снова не уткнулся носом в подушку. Зато на этот раз из горла легко вылетел полувсхлип-полустон, который бета хотел удержать, но не сумел, слишком уж зашкаливали ощущения, превратившись в сложный коктейль, в котором основную ноту выделить стало сложно. И в первую же возникшую заминку Джулс скользнул ладонью вниз, обхватив свой возбуждённый член. Ему хватило тех нескольких коротких движений, чтоб  акцент окончательно сместился в пользу удовольствия. А дальше рукоблудствовать ему уже просто не позволили. Пришлось перенаправить все силы на противостояние тем животным инстинктам, обрушивающихся на него сзади и так и норовящих подмять под себя, захватить окончательно и полностью. Да только бета не хотел снова утыкаться лицом в подушку, хотя и предполагал, что в итоге всё равно наступит момент, когда руки перестанут его держать, и уже абсолютно неважно станет то, насколько развязно и пошло он будет выглядеть, отставив задницу и умоляя альфу не останавливаться и дальше.

Джулиан думал, что продержится дольше, упираясь руками в матрас, чтоб хотя бы из чувства внутреннего противоречия выдержать натиск альфы, что резкими размашистыми движениями вбивался в его тело. Да только бета сильно себя переоценил. Боль с удовольствием давно поменялись местами, с каждым новым толчком отголоски неприятных ощущений ускользали куда-то на периферию сознания, оставляя Джулиана одного наедине с жаром жгучего удовольствия, стремительно расползающегося по всему телу, из-за чего удержаться  на выпрямленных руках становилось всё труднее и труднее. И, похоже, что, несмотря на застилающую разум похоть, Рэй всё равно почувствовал эти жалкие остатки его сопротивления, кусая за ухо и вызывая у блондина рваный вздох, чтоб затем скользнуть пальцами в его рот, делая его ещё более уязвимым и беззащитным в своём положении. Кусаться бета уже не хотел, не после тех жарких слов альфы, от которых внутри всё разом перевернулось, отзываясь сладостной дрожью на шёпот и резкие, глубокие толчки, а все мысли о противостоянии растворились без остатка, не оставляя и следа. Опьянённый наслаждением, Джулиан без колебаний подчинился снова придавившей его к матрасу руке, благо уже и сам был не в силах сохранять такое положение, признаваясь и сдаваясь на милость альфе. В который раз за сегодняшний вечер, да только этот был действительно последним и окончательным. Чтобы полностью установить свою власть Конрад провёл рукой по шее беты, ощутимо сжимая пальцы, но и это не разбудило в блондине желание вернуть себе потерянную свободу. Он лишь скомкал в ладонях простынь, уже совершенно ничего не соображая от удовольствия, и тихо постанывал, от каждого нового движения, дарующего ни с чем несравнимое удовольствие.         
Хотелось большего, ещё, сильнее, ещё глубже чувствовать альфу в себе. И Джулиан почти отдался этому желанию, собираясь озвучить эти смущающие вещи вслух, но вместо просьб и стонов, у него получилось тихий хнык, он почувствовал пугающую пустоту, когда Рэйдан внезапно отстранился, выскальзывая из его разгорячённого и распалённого до невозможности тела. Это было слишком жестоко, слишком обидно, что на глаза против его воли навернулись слёзы, смазавшие картинку перед глазами. Но Джулиан не успел их смахнуть, Рэй перевернул его на спину, нависая сверху и ловя его взгляд своими тёмными, почти чёрными очами, и блондин почувствовал, что тонет в них, без возможности пошевелиться или хотя бы сказать напоследок, какой же Рэйдан гад. Ведь этого не понять по его раскрасневшемуся лицу, по искусанным губам, по взгляду, в котором застыла безмолвная надежда, что это ещё не конец. И когда Конрад снова притянул его к себе, Джулиан  без всякого смущения  развёл колени в сторону, скрещивая ноги на талии альфы и рвано с наслаждением выдыхая, когда снова почувствовал его внутри. С этого момента он больше не старался сдерживать стоны, плавясь от наслаждения и чужого жара, млея от силы альфы и его жадности, отвечая на грубый поцелуй, будто их вот-вот сметёт огромное цунами и непременно растащит друг от друга своей безудержной силой. Поэтому был лишь один выход – крепче держаться друг за друга, оставляя красные следы на смуглых плечах, прижимаясь теснее, опаляя собственным жаром друг друга. Пока волна оргазма действительно не смыла всё, на миг поменяв местами вверх и низ, выгибая его тело от острого удовольствия, оглушая до звона в ушах, до расползающейся по всем конечностям слабости и бессилия, стоило только доведённому до наивысшей точки наслаждению белым семенем выплеснуться блондину на живот.       
Сердце в груди заходилось бешеным стуком, но, даже собирая обратно разбитую на разноцветные кусочки окружающую картинку, Джулиан почувствовал непривычную пустоту и лёгкое сожаление, когда Рэй выскользнул из его тела и рухнул на кровать рядом, почти сразу же откатившись в сторону. Санторо же ещё несколько минут бездумно созерцал белоснежный потолок, краем глаза замечая беспорядочное мельтешение всё ещё включённого телевизора. Возвращаться в реальность получалось медленно, поначалу он совершенно не хотел шевелиться, словно боялся расплескать оставшиеся в теле остатки сладкой истомы и неги, а потом уже опасаясь, что уже отошедший от бурного секса Рэйдан чисто из вредности отправит его на диван, а ведь сил на сопротивление такой перспективе у беты точно никаких не осталось. Следом мелькнула вялая и неясная мысль, что хорошо бы доползти до душа, но стоило блондину только повернуть голову, чтоб узреть, как далеко находился край кровати, и Джулиан тут же отказался от этой идеи, тратя  остатки сил на то, чтоб повозиться, залезая под одеяло и слабо пихнуть Конрада в бок.
- Выключи свет... слишком светло... – язык еле ворочался во рту, но на большее блондин уже был не способен. Он всё ещё наслаждался ватной пустотой в голове и надеялся отрубиться раньше, чем лавина мыслей прорвёт его защитную и блаженную плотину такого спасительного и желанного бездумья. Ему было хорошо, ему понравилось – вот, что действительно имело сейчас значение. Так же как всё ещё неровное дыхание лежащего рядом человека. Остальное может подождать до завтра. Обязательно подождёт.