[audio]http://pleer.com/tracks/5820752mBlN[/audio]

Касание к плечу взбежало искрой вдоль позвоночника и укололо в затылок, выдёргивая Ромео из отстраненной задумчивости и сосредоточенного помешивания трубочкой сиропа на дне ополовиненного стакана коктейля. Юноша повел взглядом в сторону, глянув на эту ладонь так, словно она была брошенным ему на плечо червяком - со смесью презрения и недоумения, - и только потом скользнул им вверх по руке - с явным удивлением в открывшихся шире фиолетовых глазах обнаружив на другом её конце совсем не того человека, которого ждал. Ждал, в общем-то, с одной только целью - предельно ядовито опустить при свидетелях, но... но теперь запланированный спектакль по понятным причинам откладывался - и первой из этих причин было то, что незнакомый блондин, не оставляя времени на размышления, уже настойчиво тянул его за собой, вынуждая съехать с мягкой кожаной обивки барного стула и встать на ноги. Упираться Ромео не стал - мысль была быстрее: а, собственно, почему бы и нет? Заготовленный в напряжённо подрагивающем за плечами скорпионьем хвосте яд - чего только не вообразишь себе, когда обижен! - пришлось спешно проглотить, а сам хвост - втянуть и спрятать, милейше улыбнувшись и с лукавым жестом склонённой к плечу головы позволив увлечь себя на танцпол. Если Ромео и выглядел ошеломлённым таким развитием событий, то совсем недолго: в конце концов, это клуб, это ночь, это танцы и подстёгивающая глубоким ритмом музыка, это симпатичный - он успел оценить, пробежавшись глазами в том числе и по треугольнику расстёгнутого ворота рубашки, - партнёр... так чего же ещё ждать от такой обстановки? Юноша тряхнул головой, лёгким касанием пальцев поправляя-смахивая направо тёмную чёлку, и подхватил первое движение, пропустив его по своим плечам.

Уголки его губ приподнялись в мягкой усмешке, и, поймав взгляд голубых глаз напротив, Ромео его уже не выпустил - точно так же, как не отпустили его руку, - прицельно глядя чуть исподлобья и легко включаясь в ритм музыки всем телом. Ни грамма скованности, ни секунды сомнений в том, что он делает и как выглядит, быстрые, гибкие, отрывисто-живые движения - ничего общего с его обычной плавной манерой держать себя; всё же главной здесь была музыка, и музыке этой он следовал охотно - причём откровенно заигрывая. Кем бы ни был этот парень в чёрной рубашке... да, собственно, а какая разница? Кем бы он ни был - или кто бы ни был вместо него, - Веррони бы повел себя точно так же. Весь иной смысл остался там, за пределами танцпола - сейчас же остался только танец, только энергичные и соблазнительные движения, только искусная театральная постановка, алчная жатва внимания - пробудить восхищение собой и испить его, пьянящее лучше любых коктейлей, до дна, до полного насыщения. Рисующееся, красочное цветение эгоизма - и гром музыки в ушах и во рту, напрочь лишающий возможности говорить словами - только телом, только движением. От чего этот парень просил его спасти? Похоже на лучшие традиции пикапа - но Ромео пошёл с ним не поэтому. Измышления в его голове, быстро отреагировав на произошедшее, переродились в иные планы - и в тот же момент Веррони готов был рискнуть. В худшем случае его просто обзовут... хах, да, омегой легкого поведения - но кто придаст этим словам большее значение, нежели "а, обидки брошенного - пройдут"? Да... так лучше. Так даже лучше! В фиолетовых глазах отчётливо блеснул задор, и Ромео ловко высвободил руку, поворачиваясь спиной - лопатками почти касаясь груди партнёра, - и поигрывая бёдрами под музыку.

И чуть было не задохнулся от ликования и невольной тени испуга - сейчас! - заметив, как сквозь толпу танцующих к ним хмуро продвигается альфа - короткая черная стрижка, алая неоновая майка на крепких плечах; хах! Что, решил не сдаваться и продолжить играть на два фронта, надеясь урвать и там, и там? Ну и сам виноват тогда - нечего давать омеге карты в руки. Ответив пристальному взгляду привычной лукавой улыбкой, Ромео откинул голову назад - затылком на плечо блондину, и чуточку прищурился, взглянув снизу вверх на его лицо:

- Спасти, говоришь? - негромкий - ровно настолько, чтобы было слышно сквозь музыку с такого совсем близкого расстояния, - голос его был прерывистым сквозь учащённое от активного движения дыхание. - Если ты в ответ спасешь меня...!

Альфа был уже совсем рядом, и Ромео поспешно примолк, пригасив фразу к концу, улыбаясь тому нарочито невинно и озорно - хотя, конечно, от взгляда подошедшего вряд ли укрылось это короткое переговаривание. Зыркнув на конкурента - осаживающе, нагло, как на пустое место, - альфа с тяжелым запахом сырой глины и какого-то приторного сиропа явно вознамерился действовать и делом этим доказать, что омега этот - его, и он делает с ним то, что хочет, и плевать ему на каких-то там бет. Широкие ладони, не спрашивая разрешения, легли Ромео на бёдра, направляя в такт музыке; омега, не прекращая танцевать, неспешно повел руками, касаясь груди нависшего над ним парня обеими ладонями - и вдруг резко, совсем упершись спиной в Хистиара, с силой оттолкнул, вынудив альфу сделать шаг назад. И быстро, почти мгновенно, развернулся, приобнимая блондина за шею - ммм, вишня и цветы, приятный какой! - и приподнимаясь, чтобы поцеловать - плавно при этом склоняясь куда-то вбок и утягивая парня следом за собой, пока тот не оказался между ним и чутка опешившим альфой, спиной к последнему. Отстранившись, Ромео хитро улыбнулся, облизнувшись кончиком языка, и подмигнул Хису, не убирая руки с его шеи и не прекращая двигаться под музыку...

"Остальное за тобой..." - легко читалось в его прямом взгляде на бету. Что там сзади делает альфа, он, внутренне замирая - ох, что ж сейчас будет? - всеми силами старался не смотреть...

Ромео понимал, что играет с огнём - понимал остро до зудяще-ноющей, искорками бегающей вверх-вних по позвоночнику слабости страха, до распирающего воодушевления азарта, адреналином прыснувшего в кровь, - очень взрывоопасно играет, сталкивая лоб в лоб альфу и бету; зная, что альфа, с которым он встречался последний месяц - полупрофессиональный боксёр, что альфа чуть было не поставил на нём метку, остановленный только пощёчиной, что альфа привлекательно силён и от силы этой своей слишком нагл... и зная о бете только то, что говорили его руки, на удивление смело и уверенно касавшиеся в танце, сжимавшиеся на подвижной талии омеги так плотно, что кожу даже сквозь ткань начинала бередить дразнящая щекотка предвкушения. О, вот даже так, да? А на что ещё ты способен, а, голубоглазый? Выдержишь ли, рискнешь, не отступишься? Чего ты на самом деле стоишь, позволишь мне узнать? Дыхание с трудом подчинялось юноше, билось вспугнутой птицей в груди, трепетало под самыми ключицами - но он уже был меж двух огней, он уже летел и не собирался останавливаться. Он хотел это увидеть - хотел это узнать и ощутить; и именно это неумолимое, звенящее любопытство естествоиспытателя в нём так алчно жаждало действия, тем более дерзновенного от того, что в его праве было включить "режим бога", несложной комбинацией жестов подав сигнал охране. Одно его слово, одно повеление - и альфа, который разонравился и надоел (ровно в тот момент, когда Ромео застал его оказывающим знаки внимания не в свою сторону), будет выпровожен вон и не то что на шаг - на полшага, на вдох не сможет приблизиться к сыну Веррони. Но то, что давалось так просто - было вместе с тем и убийственно скучно; нет, так никуда не годится - так решил Ромео, и в очередной раз приказал охране не вмешиваться...

Он думал, что этого будет достаточно - провокационного поцелуя, явно отдающего предпочтение бете, - ведь он хорошо знал этого альфу и вспыльчивый его нрав. Когда-то омеге нравилось его дразнить - о, как же нравилось, когда он бесился и ревновал к каждому фонарному столбу, стоило Ромео мечтательно посмотреть на желтый свет; когда раз за разом доказывал, убеждал, завоевывал, целовал, в конце-то концов - так, как умеют целовать альфы, так, что от запрокидывающего голову поцелуя пробирает томительным трепетом до самого подреберья и едва можешь стоять... Но омега хорошо чувствовал грань разумного и мог вовремя остановиться - и остановить. Потому что альфе такая грань была неведома, и, казалось, в последнее время он стал забывать о ней слишком уж часто, непозволительно часто... Ромео, быть может, и закрыл бы на это глаза - ещё на какое-то время, но... но альфу ведь никто не тянул за язык и не заставлял отвешивать комплименты тем двум белокурым подружкам? Не заставлял задерживаться с ними, вынуждая Ромео ждать? Конечно, нет. Он бы справился и сам, высказал бы ему в лицо достаточно интересного, но с появлением незнакомого беты план мести, переродившийся в голове, стал только интереснее... И внезапней! Потому что у беты, как оказалось, были свои воззрения на то, как нужно утирать носы конкурентам - куда более дерзкие, чем у омеги.

Ромео только и успел, что рот в секундом удивлении приоткрыть, когда его обняли, прижимая сильной рукой, а на глаза легла тёплая ладонь, закрывая ему вид на лицо альфы, такого развития событий явно не ожидавшего. Начиная от того, что еще час назад между ним и юным Веррони всё было замечательно, и заканчивая тем, что какой-то бета...! Уже не видя, как возмущение в глазах недвусмысленно отвергнутого альфы, закипая, перерождается в гнев, Ромео хватанул ртом воздуха и замер, ощутив, как от уверенного этого обьятия внутри что-то тонко задрожало, приятным трепетом перехватывая дыхание - и омега послушно подчинился, позволяя открыть свою шею и коснуться её бессовестно бередящим образом. Уголки губ юноши против воли приподнялись в удивленной улыбке, а в животе собрался тягучий комок дразнящей тревоги: он не видел альфы, он не мог знать, что творится там, за энергичным биением музыки, за пределами ладони, мягко закрывающей глаза - и вынужден был всецело довериться действиям беты, на несколько мгновений ощутив себя в невесомости свободного падения. Захваченный этим, он только и смог, что шире улыбнуться словам блондина - ещё не вспомнив даже, что было к чему десять секунд назад, до этого шутливого - ох, ну и шуточки у некоторых! - укуса. И одновременно с тем, как по спине прошёлся сладкий ужас осознания, мир пришёл в движение: кто-то вскрикнул, люди шарахнулись по сторонам от начинавшейся драки и вспышки агрессии альфы, хлестнувшей во все стороны и куда как более вещественным образом помчавшейся в форме кулака к носу беты. Ромео отступил ещё на шаг, широко распахнув глаза - его новый знакомый ушел из-под удара легко и непринуждённо, словно знал о нём задолго до того, как альфа замахнулся. Опомнившись, омега оглянулся через одно плечо, через другое - к нему, решительно проталкиваясь в толпе, уже спешили от столика оба телохранителя. Веррони поджал губы, взгляд фиолетовых глаз заострился прищуром, и он, осаживающим жестом ладоней резко дёрнув руками, вскинул гордую голову, давая понять, что служебное рвение их сейчас без надобности - и нет, нет, не нужно его никуда уводить. И, убедившись, что телохранители уразумели волю юного господина, притормозив на танцполе и попытавшись мимикрировать под танцующих, омега решительно последовал за выпроваживающей драчунов охраной клуба.

Альфу успокоить оказалось не так-то просто - саданув локтем в нос одному из охранников и вывихнув руку другому, он обеспечил себе приятный вечер в компании полиции, которой его и оставили дожидаться под надзором. Бета отделался легче - его просто выпихнули на улицу, на по-ночному прохладный воздух, что должен был освежить и отстудить горячую голову. Выскользнув на задний дворик следом за ним, Ромео поймал его взгляд и улыбнулся, приблизившись к облюбованной блондином скамейке, но садиться рядом не спеша - остановившись напротив.

- Меня-то пустят, - негромко ответил он, и улыбка в тот же момент преисполнилась тихого лукавства. - Но зачем?.. А, да. Ромео, - весело назвался омега, пожимая протянутую руку - аккуратно, мягко скользнув по ладони большим пальцем, словно стремясь изучить получше. - Приятно познакомиться, - кивнул, соглашаясь: да, действительно - приятно. Бета - Хис, так он сказал? Хис... явно же не полное имя, - оказался не промах, с искрой и смелостью, пришедшейся по вкусу омеге - не просто приглянувшись, но сумев удивить, что удаётся не каждому. И острому любопытству этому омега с удовольствием поддался. Подняв руку, Ромео накрыл ладонью место укуса, бросая на поднявшегося парня озорной взгляд исподлобья.

- Прогуляться? Да, пожалуй, - он склонил голову к плечу, скользнув взглядом от лица собеседника к расстегнутому вороту его рубашки и обратно, - не откажусь. - Живое воодушевление на сердце, вызванное тем, как удачно и красиво всё сложилось, настраивало омегу на игривый лад. Руки, впрочем, он скромно убрал за спину, первым делая шаг вперёд и вполоборота к Хису добавляя. - На набережную? Там ночью всяко тише, чем тут, - юноша качнул головой в сторону курившей неподалеку от входа компании, то и дело взрывавшей тишину смехом и голосами. Какая-то парочка через несколько скамеек от них самозабвенно лобызалась, и охранник у калитки - призванный не впускать посторонних, но без лишних вопросов позволяющий выйти, - скучающе наблюдал за всем этим. Ненадолго из открывшейся двери снова донеслись звуки музыки - это двое крепких мужчин в "гавайских" рубашках вышли на крыльцо и остановились, посматривая в сторону Веррони. Омега сдержал вздох и поспешил отвести глаза: иногда тщательность наблюдения и слежки за безопасностью неприятно его напрягала... а иногда - он и в самом деле о ней забывал под влиянием момента. Так, как надеялся забыть в компании беты - выкидывая из головы знание о том, что, куда бы он ни пошёл, в двадцати шагах позади за ним будут следовать и стеречь. В конце концов, это делалось ради его же блага - и ради спокойствия отца, которому у Ромео и мысли не было перечить.

Интригующее, тонко трепещущее предвкушение, игривая острота момента поистине очаровывала: то самое изящно-сладкое чувство, когда ходишь по самой грани, когда невинные на первый взгляд жесты проникнуты тайным пониманием, когда смотришь в глаза напротив и видишь в них желание эту игру поддержать, задержать упоённо, сильно стучащее в груди сердце на этой звенящей высоте полёта, где к нервам подвели легкий, щекочущий электрический ток, бегущий и бегущий по телу, дрожащий внутри наслаждающим, невероятно приятным напряжением на ровной, чудесно тонизирующей ноте. Плавно приобнявшая за талию рука вынудила на миг задержать дыхание - от обострившейся чувствительности по спине побежали искорки мурашек, и Ромео улыбнулся мягче и шире, смело и с прямотой вызова встречая взгляд "героя" - и прогибаясь под обнимающей рукой, чтобы вынудить его сильнее, заметней потянуться к себе:

- А разве я не спас тебя сегодня... - ладонь коснулась затылка тёплым, уверенным ощущением, дыхание неспешно наклоняющегося беты ощущалось на щеках - и Ромео мурлыкнул ему почти в самые губы, лукаво щурясь и быстро договаривая, - мм-м... от чего ты там просил тебя спасти...

И сам легко подался навстречу, целуя и подхватывая поцелуй. Руки омеги скользнули на шею Хиса, удобно оплетая, и юноша ненавязчиво прильнул к нему, прикрывая глаза и улыбаясь дразнящим движениям губ. Иному альфе Веррони, не задумавшись, въехал бы локтем под дых, вздумай тот кусаться в поцелуе - омега терпеть не мог лишнюю агрессию в ласках. Но бета делал это так аккуратно и заигрывающе, что у Ромео и в мыслях не мелькнуло возразить. Наоборот, порадовался такой дерзкой и лёгкой манере касаний: пожалуй, больше болезненных укусов разошедшихся альф он не любил только чмокающих слюнтяев, которые в поцелуе не ласкают губы, а безбожно их мнут и рассасывают. А целоваться с пахнушим цветами и вишней бетой было донельзя приятно. Охрана за спиной Веррони молча осматривала окрестности с куда большей, чем полагалось, пристальностью и тщанием; та ещё работка, конечно - быть свидетелями всех забав и интриг молодого омеги, не отказывающего себе в маленьких удовольствиях... Впрочем, эти люди не были бы на своём месте, не умей они думать сначала о деле, а потом уже об этичности любых поступков. С кем бы Ромео при них не целовался и как бы смущающе оно не выглядело, это ни в коем случае не должно было помешать охранным псам выполнять свою работу.

Ответив усмешкой словам беты о расплате по счетам, юноша легко коснулся покрасневшего следа от мазнувшего кулака альфы на щеке, едва ощутимо огладив подушечками пальцев и ненадолго прижав к нему узкую, прохладную ладонь.

- Считай это платой за ущерб, - мягко поправил он, подмигнув и ответно сжимая пальцы на ладони Хиса, с готовностью принимая тепло его руки. Ромео был бы только за подразнить его ещё, снимая самые сливки ни к чему не обязывающей ласки, но благоразумно не спешил, растягивая удовольствие от общения и прогулки. И пошёл с ним рядом, прочь от гогочущих компаний и чужих глаз, в притихшую по ночи темноту улицы - легко и неожиданно смело позволяя с собой уединиться и оставляя только гадать: от наивности ли в нём эта решимость, или же всё это - сознательный расчёт?..

- М-м? - он расслабленно посматривал по сторонам, чувствуя плечом своего визави, идущего рядом, и поднял в его сторону взгляд на вопрос о запахе. И улыбнулся, как улыбаются те, кто скрывает какую-то особую тайну, сакральное знание, недоступное простым смертным. - Знаешь, когда альфа пахнет альфой... это больше, чем просто запах. Но право слово! - Ромео тихо рассмеялся. Воняет, надо же! Для него этот запах просто был сильным - глубоким и глухим, как тупик. И утыкаться в него лицом было в какой-то мере забавно. Словно прятаться в старой кладовке, где нет света и свежего воздуха, но где безопасно. Разве что старая кладовка не будет пытаться наложить лапы на твою задницу - но вот как раз к этому Ромео почти не имел претензий. Почти. - С такой точки зрения я ещё не смотрел. И, кстати, говоря о запахах... - в самом деле, зачем вспоминать былое, когда можно перевести дело к куда более приятному настоящему? Веррони помедлил со следующим шагом, поворачиваясь к Хису и касаясь ладонью его груди у распахнутого ниже ключиц ворота рубашки. И плавно подался вперёд, почти коснувшись носом кожи в этой чёрном треугольнике, прикрывая глаза и неспешно, глубоко вдыхая его запах. Легко было вообразить лепестки японской сакуры, витающие в воздухе вокруг и плавно опадающие на асфальт... Открыв глаза, юноша улыбнулся и взглянул на бету исподлобья. - Мм-м. Твой запах мне нравится.

Резюмировал он, как ни в чём ни бывало, отстранившись и шагнув вперёд, намереваясь вернуться к неспешной прогулке, потянув Хиса за руку. Но далеко уйти они не успели: Ромео, заметив беспокойство парня, оглядывавшегося чаще нормального, тоже обернулся через плечо, пересекшись со взглядом одного из своих охранников - однако и слова не успел вставить, прежде чем бета рванул с места. И Веррони охотно подхватил затею, позволяя увлечь себя в переплетение узких улочек меж домами старого квартала, смеясь и силясь поравняться с Хисом, лишь слегка - ведь руки их были по-прежнему крепко сцеплены, - отставая на поворотах; и, кстати, держаться наравне почти удавалось - хотя к тому времени, как они достигли парка и скрылись среди аллей и деревьев, омега уже порядком выдохся... но улыбаться - широко и ясно, проникнутый задором ситуации, - не прекратил.

На бегу Ромео несколько раз оглядывался на преследовавшую их охрану, и от их очевидного замешательства его пробирало смехом. Наверное, только то, с какой готовностью и полным отсутствием сопротивления омега драпал от них вместе со своим "похитителем", удерживало мужчин от пальбы из пистолетов, которые они уже успели повытаскивать из-под одежды. Всё это походило на красочную сцену из боевика: влюбленная парочка героев убегает от вооруженных преследователей. Даа, на такой случай им явно указаний не давали! Внештатная ситуация как она есть. Ну, тем лучше - пусть покажут, на что способны.

Несколько резких поворотов, обманных движений, пнутый и опрокинутый мусорный бак, грохотом заглушивший направление шагов - и вот они перебегают пустую по ночному времени проезжую часть под жётлым светом уличных фонарей, ныряя в черноту под густой листвой парка, теряясь из виду. Ромео, сердце которого уже самым бесстыжим образом выпрыгивало из груди и билось в горле, со стоном сквозь улыбку прижал к груди руку, пытаясь отдышаться, и буквально рухнул на скамейку рядом с Хисом, упершись локтями в колени и мешая шумные вдохи со смешками. Взгляд его, брошенный на бету через плечо, мерцал самой искренней радостью: да-а, такое приключение случается не то что не каждый день - не каждую жизнь...!

- Ахха-ха, - легко рассмеялся омега, давая выход облегчению и усталости, навалившейся на плечи после пробежки. - Да, и в самом деле... но не ты ли из этих людей самый подозрительный, ммм? - с лукавой подначкой, явно в шутку поинтересовался Ромео, опираясь ладонью на скамейку у своего бедра и поворачиваясь к Хису, чтобы с улыбкой заглянуть в его лицо, пытливо прищурившись. - Не только здорово дерёшься, но и смог удрать от моей охраны - знаешь, захоти ты действительно меня похитить, тебе бы и в самом деле это удалось! - весело признал Веррони, поглядывая мимо плеча беты дальше по аллее. Охраны ещё не было видно... ох. Как бы не надумали они отцу позвонить, решив, что Ромео и в самом деле пропал! Омега ощутил некоторую неловкость, поняв, что немного заигрался. Как бы весело и задорно не было баловаться с ними во внезапные догонялки, но личная безопасность сына Серпенте - не шутки. И если охранники перегнут палку, стараясь её обеспечить, вина в том будет вовсе не на них. - А, и позволь мне, раз так, представиться ещё раз.

Юноша оттолкнулся от скамейки и гибко поднялся, делая шаг вперёд и поворачиваясь к Хистиару, прикладывая ладонь к груди в церемониальном полупоклоне:

- Ромео Веррони, сын синьора Меркуцио Веррони, - он бросил внимательный взгляд из-под чёлки на лицо парня, пытаясь понять: знакомо ему это имя или нет. Уровень физической подготовки и продемонстрированные навыки блондина наводили на определённые мысли... - Так уж вышло, что парни, от которых мы убегали - мои телохранители, - с чуточку виноватой усмешкой пояснил Ромео, сцепив опущенные руки перед собой и с невинным этим признанием взглянув прямо в голубые глаза напротив. - А кто же на самом деле ты, мой удивительный спаситель?..

Ромео наблюдал, как скованно тускнеет улыбка у напрягшегося от таких слов Хиса - его собственная не дрогнула ни на йоту, оставшись на светлых губах со всё той же естественной мягкостью, но в глазах что-то неуловимо изменилось. Сожаление скользнуло в них - смиренное, понимающее, но печальное сожаление: вот опять... Опять он мог буквально почувствовать, как крупно дрожит, отдаваясь в ноги, и с утробным рёвом многотонной тяжести разверзается, расползается ощеренный осколками породы зёв бездонной чёрной пропасти-провала между ним и всем, что радовало его сейчас, что позволяло быть беззаботным и лёгким и чувствовать себя живым, оставляя всё это на одном берегу, а его - на другом. Веррони подавил вздох. Всего несколько слов, но их хватило, чтобы из обычного юноши он превратился в фигуру экстра-класса, важную персону, сына самого Серпенте, человека, с которым уже не будешь так просто и беззаботно, без всякой задней мысли танцевать, обнимать, целовать - потому что он вдруг стал слишком особенным, слишком сложным для всего этого. Увы, у него не было другого выбора, кроме как сказать это, пояснить, что происходит, чтобы его новый знакомый не удивлялся и не строил лишних предположений об их "преследователях" - но необходимость эта серым холодным плащом прилипла к спине и совсем не радовала Ромео. Не огорчала - он давно перестал огорчаться тому, что нельзя и не имело смысла менять, тому, с чем он мог только научиться жить в ладу, но всё же, всё же...

Всё же - это было забавно. Ромео спокойно стоял, с улыбкой глядя на с должной данью вежливости склоняющего голову Хиса. Забавно тем, что толчея клуба свела вместе тех, кто и без того, считай, ходил рука об руку - членов одной Семьи, людей одного дела. Моро, Моро... кажется, он где-то уже слышал эту фамилию. Мысль вертелась на краю сознания и ускользала щекотливым ужом, и Ромео на секундочку прикрыл глаза, сосредоточенно вспоминая когда-то услышанное. Ах да, точно...! Тот самый, понятливый и подающий надежды - в голове юноши ясно прозвучал довольный тон голоса Серпенте, у которого после чистой работы киллера безупречно сложился очередной пасьянс с людьми вместо карт. Быть может, сам Моро и не знал, на чью именно руку он работал, выслеживая и убирая того предпринимателя, но факт оставался фактом: молодой человек произвёл впечатление на нужных людей...

- Тсс, - Веррони укоризненно качнул тонкими бровями, вытянув руку с поднятым указательным пальцем и почти коснувшись им губ Хистиара, - просто Ромео. Давай обойдёмся без этого официоза, ладно? Хистиар. - Омега мягко улыбнулся. - Мой отец хорошо отзывался о твоей работе.

"А он и в самом деле хорош," - от воспоминаний о том, как ловко и легко блондин разобрался с альфой в толчее клуба, приятно засосало под ложечкой. И то, как хитро он сбил с толку охрану... Ромео не раз доводилось видеть, как работают и тренируются боевики мафии и его собственная охрана, в техничности молодому бете не уступающая - но почти всех их в глазах омеги омрачала тяжелая рабочая серьёзность подхода. Даже понимающий Джонатан, один из его самых доверенных телохранителей, при своей работе бывший на удивление примерным и любящим семьянином, отцом чудесной семилетней дочери - даже у него боевая эта серьёзность въелась в кости, в движения, в манеры. Моро же... Моро был молод. Для своего дела - пожалуй, даже юн, и потому он был живее, теплее, проще: профессионализм и легкость, сглаживающая общение - что может быть легче и приятней? Ромео мог о многом поговорить со своими телохранителями, у кого-то даже спросить совета - но ни с кем из них он не мог почувствовать себя... рядом.

И вот эта уютная легкость сейчас подёрнулась патиной невесомого холодка, опаски по отношению к нему, младшему из Веррони. Не заостряя внимания на этой своей печали, Ромео спокойно последовал за Хисом, держась наравне и искоса, лукаво поглядывая на бету. Тот был куда бдительней, чем прежде - зорко и внимательно озирался, держался явно настороже... вся необременительная простота прогулки от этого исчезла, осыпавшись шорохом песка, словно иссохший и ставший невероятно хрупким песчаный замок на берегу моря. Его больше не пытались взять за руку - ну конечно, как можно взять и прикоснуться просто так, без причины к кому-то вроде него? - и Ромео, видя руки спутника скрещенными за спиной, разумеется, не стал настаивать. Но после того, как бета в очередной раз оглянулся, словно заговорщик на тайной встрече, Веррони поднял брови и осторожно коснулся его плеча раскрытой ладонью:

- Хис, - омега улыбнулся, чуть склонив голову к своему дальнему плечу, - то, что я сын моего отца, не значит, что опасность мне грозит всегда, везде и постоянно. Не напрягайся так, - хоть он и сказал, но знал, что говорит напрасно. Потому что сейчас, пока охрана отслеживала маячок в телефоне Ромео и наверняка с картой выбиралась из закоулков меж домами, именно на долю Хистиара Моро, как человека из мафии, падала обязанность следить за сыном Серпенте - а вместе с ней и ответственность за все, что ни происходило. Гнетущая, неприятная такая ответственность, вечная каверзная мысль: а если? а вдруг сейчас? - та самая мысль, которой Ромео не позволял отравлять своё сознание. Он не думал об опасности. Он не верил в неё, он её не звал и он не боялся, с лёгким фатализмом понимая, что если его захотят убить - но кому хватит глупости покуситься на сына Серпенте, да еще и младшего? - то охрана не убережёт его от посланной издалека пули. Просто не успеет, не узнает. А если бояться не этого, то чего же? Всё остальное решаемо.

- Момент первый, - лукаво откликнулся Веррони на замечание о непрофессионализме охраны, поднимая ладони и указательным пальцем правой показательно загибая мизинец на левой и подыгрывая себе намекающим движением бровей. - Я хотел убежать с тобой. Момент второй, - за мизинцем последовал безымянный, - мой телефон снабжён сигнальным маячком. И не только он - на случай, если потеряю, - омега невинно улыбнулся. Да, собственное правое плечо у него потерять куда меньше вероятности. - Момент третий, - ещё один аккуратно загнутый палец, - телохранители нужны чаще для того, чтобы решать проблемы, а не предотвращать их, - потому что уберечь Ромео от всех случайностей можно было только одним способом - вообще не выпускать его на улицу. - И момент четвертый: эта проблема, полагаю, уже решена. Раз мой отец до сих пор не позвонил мне с вопросом, что я учудил на этот раз, - Веррони задорно рассмеялся, опуская ладонь, и позволил себе юркнуть под бок к Хистиару, доверчиво приобнимая его под руку и заглядывая блондину в глаза, воодушевленно поинтересовавшись. - Хис, вот скажи... раз ты служишь нашей Семье и знаешь, кто я - значит, выполнишь любой мой приказ, каким бы он ни был? Вот совсем любой-любой?..

В фиолетовых глазах омеги мелькнула веселая искорка: ясно, как божий день, что он опять что-то задумал...

Да, Ромео мог себе позволить казаться и быть именно таким: беззаботным, несерьёзным, совершенно не от мира сего для своих лет и своего положения в обществе - вводящим в заблуждения и недоумение тех, кто слишком уж верит своим глазам и первому впечатлению. Он мог, потому что знал досконально и со всей возможной уверенностью: он в безопасности. Отец, брат, верная и тщательно подобранная охрана - всегда придут к нему на помощь и не дадут в обиду. И Ромео мог не бояться, мог быть свободен и лёгок, даже зная о том, что всё это - игра, и мерцающая красочным волшебством голографическая иллюзия в любой момент может схлопнуться, обнажив жесткие стальные прутья каркаса реальности. Но пусть так, он не имел ничего против. С затаённо пробежавшим по спине трепетом вдохнув, когда пальцы Хиса вплелись ему в волосы, омега, не убирая с лица мягкой улыбки, встретил его взгляд - серьёзный, колкий. От этого жеста, от близости запаха вишневых цветов в кровь снова плеснуло будоражащим волнением, обостряющим чувства и ускоряющим сердцебиение - столь же приятно-остро, сколь и рискованно. Конечно, в том, о чём намекнул киллер, была весомая доля истины... Но Ромео ничего не сказал, не стал в ответ ни возражать, ни оправдываться - только лишь глазами лукаво сверкнул, с хитрой улыбкой отводя взгляд. Если бета полагает, что такой вариант развития событий не был просчитан и продуман отцом Веррони... что ж, это его опасное право считать себя умнее всех прочих. Может, и не такое уж плохое, кстати - быть настолько уверенным в себе.

Искушение. О да, это слово было хорошо знакомо Ромео - соблазн, жажда, риск, дразнящая острота ощущений, которую он испытывал всякий раз, когда ступал на самый край и заглядывал вниз, в бездну. И будет никуда не годной ложью сказать, что ему не хотелось за этот край шагнуть - что вот сейчас ему не хотелось бы пойти дальше, попробовать, узнать, какой будет близость с этим бетой, не хотелось ощутить всё то, что обычно следует за поцелуями, всё, к чему так манит разгорячённая этими заигрываниями сущность омеги и любопытство юности. Но Ромео знал, что как бы дико не билось сердце, как бы не заводило звенящим напряжением - такого с ним не произойдёт. Словно программа, вшитая в спинной мозг, строгий и внимательный взгляд отца, который даже не нужно было вспоминать, чтобы ощутить направленным себе на затылок. Нельзя. И это не было тяжестью цепей, наложенных поверх чего-то - нет, это было само основание всего, на чём это что-то было выстроено. Основание, ниже которого опуститься было нельзя - и шершавую бетонную прохладу которого Ромео легко мог ощутить под своими ладонями, основание, которое придавало сил спокойной незыблемостью своей опоры, что вставала за спиной немедля, стоило только пошатнуться. Нельзя. Недопустимо. И омега знал, что даже будь перед ним альфа - он протрезвеет прежде, чем очарование силы действительно возьмёт вверх, сделав слепым и безвольным.

Но ничто не запрещало ему продолжать играть и ходить по грани - и то, пожалуй, было для него единственной доступной формой действительно экстремального удовольствия. И играть с киллером ему понравилось - хотя бы тем, что он тоже держался грани, не спеша поддаваться, но и не отступая прочь. Ромео рассмеялся, помотав головой от этого щелчка - ощутив, как вдохновлённое облегчение коснулось его лопаток... может, не так уж оно и страшно - что Хис теперь знает, кто он такой? И пальцы, прикосновение которых к нагой коже под краем свитера вынудило целый табун мурашек, возомнивших себя дикими мустангами, рвануться вверх по спине, свидетельствовали только в пользу этого... Но Веррони предпочёл не оставлять неопределённости. И, мимоходом переведя на момент сбившееся дыхание, одарил бету отчасти насмешливым взглядом исподлобья, полным притворного осуждения:

- Моё Высочество, - важно начал он, прикрыв глаза с пародией на высокомерие королевской особы, - желает одного...

Он так же легко и ловко вывернулся из-под руки Хистиара, как и ввернулся туда минутой ранее - и обогнал его на два шага, заступая дорогу лицом к лицу. Светло улыбнулся, закладывая руки за спину.

- Я желаю, чтобы ты забыл о том, кто я, Хис, - спокойно проговорил омега. - Пусть я останусь для тебя просто Ромео, с которым ты познакомился на дискотеке. Не беспокойся о моей охране, - он скользнул взглядом по наполнявшим парк деревьям и кустам, по желтоватым фонарям, разгоняющим ночной мрак от узких дорожек аллей. - Это не станет для тебя проблемой, обещаю, - у Веррони были все основания полагать, что, судя по молчанию на волне, их давно уже обнаружили и просто наблюдают издалека, памятуя о приказе не вмешиваться в личные дела Ромео и правильно истолковав попытку "побега". - Так что...

Взгляд его снова вернулся к бете, снизу вверх скользнув по его фигуре и остановившись на глазах - прежде чем юноша вдохновлённо резюмировал, протягивая руку:

- Можешь ты быть просто моим другом?..