• ВНЕШНОСТЬ •
› рост/вес: 177 см, 64 кг
› цвет волос: каштановый с рыжиной
› цвет глаз: асфальтовый серый
› особые приметы: нет

Ириска — она, ну-у... миленькая? Ухоженная, вот, и да, хорошенькая, пожалуй — черты лица аккуратные, приятные, кукольные. С заботой природой вылеплены, упрекнуть не в чем. Поистине огромные "детские" глаза, чуть курносый кончик маленького носа, неширокий рот и небольшие светло-персиковые губы. Лоб, правда, чуточку широковат, сердцевидная форма лица сказывается, зато подбородочек узенький, хрупкий. Да девушка в общем-то вся так скроена: не столько узкая, сколько тонкая в кости, легкая, словно классическая парижанка из далёкой истории, с изящной грацией в пропорции нешироких бедер и второго размера груди к длинным ногам. Совсем невесомой ей не позволяет стать рост выше среднего и гордая осанка, добавляющие её образу ровной стойкой уверенности в себе. Красавица? И да, и нет. "Хорошенькая", "милашка" ей подходит намного больше, ведь красота оставляет след и звучит, а Ирис... в этой её легкости пера, едва коснувшегося ладони, кроется другая неизбежная черта: Ирис незаметна. Нет в ней ничего от красочного цветка, в честь которого она названа, и весь бледный образ девушки словно нарочно состоит из её любимых бежевых, серых и тёплых тёмных тонов. Взгляд, скользя по ней, не находит, на чём остановиться: она слишком простая и плавная, словно нарочно прячется от внимания людей. На неё приятно смотреть, но рассматривать в ней объективно нечего.

Когда Ирис просят назвать о себе какой-нибудь интересный факт, она чаще всего, смеясь, замечает, что с ней никогда не знакомились на улице. Многие удивляются, но это действительно так: в отличие от большинства своих подруг, для молодых людей вся такая хорошенькая Ириска как будто бы не существует. Обычная девушка, которых море: худенькая, скромная, самым прозаическим образом носит распущенные волосы, пряди которых чуть завиваются на концах в крупные полукольца. Ни краски, ни стрижки — благо, волосы у Ирис убедительно густые и сами по себе лежат хорошо. Спокойная, с мягкой улыбкой, отстранённым серым взглядом — когда-то ей говорили, что глаза у неё похожи на зимнее море, такое же глубокое и далёкое.

Безупречный в своей простоте французский маникюр, закрытые жесты, ни серёг, ни украшений — у неё даже уши не проколоты. На работе — серая твидовая жилетка поверх белой блузы, такая же строгая юбка-карандаш до колена, плотные бежевые колготы и незатейливые туфли-лодочки, волосы забраны в аккуратный хвост или пучок на затылке; на улице — строгое чёрное пальто и сумочка, на прогулке с собакой — тёплая куртка для защиты от морских ветров и удобные кроссовки, дома — обычная майка, джинсы и шлёпки-вьетнамки. У неё нет проблем ни с кожей, ни с косметикой, но для уверенности в себе она привычно подкрашивается, подводя глаза, маскируя синяки под ними и вежливо дистанцируя себя светлой помадой на губах. Она бережна и заботлива с собой, она приучила себя к правильному питанию и бегает по утрам. Хотя почему-то кажется, что спроси кто-нибудь у постоянных бегунов, была ли здесь сегодня девушка в сером костюме с капюшоном, большинство почешет в затылке и даже не сможет этого вспомнить, хотя утром же привычно с нею здоровались и улыбались вслед...

Саму Ирис это, впрочем, вполне устраивает.

• ХАРАКТЕР •

Первое, что стоит отметить, когда речь заходит о мисс Кинли — первое впечатление о ней если не врёт, то говорит на порядок меньше, чем о других людях. Тихая осторожная девушка с вежливой улыбкой, эдакий чуткий оленёнок, словно воспитанница школы для девочек самого старого и благородного стиля на фотографии вековой давности, на деле оказывается совсем не робкой и не такой уязвимой, как могло показаться, пока она держалась в стороне и на шаг позади. Она неожиданно легко вступает в разговор, и голос у неё уверенный, а речь — чёткая и ясная, она мила и никогда не скажет лишнего, не полезет, куда не стоило, но и мяться со своим мнением в кармане тоже не будет, даже если теперь всё чаще благоразумно предпочитает смолчать. Она умеет быть точной и давать указания, но никогда не станет этого делать, если её не просили. Новую обстановку и людей подолгу изучает, прежде чем раскрыться и суметь выступить в их отношении с той же спокойной уверенностью в себе, с какой она движется по жизни. Отсюда и возникает двойственность: застенчивая и скромная поначалу, в деле и работе она совсем иначе проявляет себя.

К тому же, Ириска умница, про таких говорят — с головой на плечах и умеет ею пользоваться. Особенно если кнопка "вкл." не западает. Боясь экспериментов и стремясь получать только проверенные и точные знания о ситуации, она нередко совершает одну и ту же ошибку, по первому времени копируя поступки или суждения тех, кому доверяет — считая, что уж опытные-то люди знают, что делать в новых для неё обстоятельствах. Так-то она находчивая девушка, сообразительная и не пропадёт — ей бы только немного смелости да почаще слушать себя, а не других... но вот как-то не складывается: Ирис привыкла учиться, и учится всю жизнь, отчего люди вокруг, особенно люди в возрасте, неизменно кажутся ей умнее её самой. Поэтому она затихает и прислушивается. Она ведь отличница, она ведь гордость, она не может что-нибудь взять и сделать поспешно, не так и наперекосяк. И значит, сначала нужно всё изучить, обдумать, взвесить, учесть — и только тогда можно принимать какие-то самостоятельные решения. В неопытности ведома, но там, где знает, что делать и как, где она верит в свои собственные способности и может на них опереться — делает всё без запинки и одной левой справляется даже с самыми крутыми поворотами, особенно если не давать ей время размышлять и сомневаться.

Ириска уступчива и не требует от жизни многого, привыкнув довольствоваться малым. И пусть это не спасает от восхищенных вспышек желаний её чуточку сорочьей, как и у многих девушек, натуры, но Ирис умеет практически безболезненно ставить себя на место. Чем выше ценник, тем меньше радости: папа приучил думать — куда, зачем, ради чего вложены такие деньги? Цифры и оценки целесообразности портят удовольствие от покупок, поэтому шоппинг для Ирис скорее обязанность, чем удовольствие. В ту же копилку непритязательности стоит отнести и её неумение бороться и конкурировать — соревновательный элемент в любом занятии пугает Ириску и отбивает всякое желание участвовать, потому что любое поражение в своих попытках она переживает очень тяжело. Ирис предпочтёт сразу с достоинством отступить — "не очень-то и хотелось". Гордость ей дороже: она ни за чем и никогда не побежит, спотыкаясь и роняя тапки — и будет искренне возмущена, если кто-нибудь предположит, что она на такое способна. Один мальчишка в средней школе уже получил за такое книжкой по лбу, и легче никто не отделается. Оленёночек, если будет в том необходимость, может очень крепко брыкнуться.

При этом Ирис ни за что не станет поднимать шум или повышать голос. Максимум, что она может себе позволить — немного укоризны да пара слов, чтобы поставить точку, за которой последует горькое и холодное обиженное молчание. Ириска, на самом деле, редко обижается и довольно отходчива — но тут нужен деликатный подход, без которого легко только усугубить ситуацию. "Давай поговорим, как все нормальные люди" — "Я не буду общаться с тем, кто позволяет себе подобные поступки" и всё. Взбрыкнув и взбунтовавшись, когда ей что-то не нравится, Ириска может быть очень и очень упрямой — принципиально. Злость придаёт ей сил, как ничто иное — по сути, только начиная злиться, она может защитить себя сама. Но, на свою беду, смелости злиться на других людей и не искать им оправданий у Ирис хватает очень и очень редко.

Может, ещё и поэтому в общении у неё так всё ладится: мягкая, ласковая и учтивая девушка легко располагает к себе и многим нравится, с ней легко, удобно. Но вот самой ей к людям не хочется, и сокращать дистанцию Ирис не спешит — даже в самой веселой компании ей куда комфортней на расстоянии вытянутой руки, и стремление разбить стекло с той стороны сильно её расстраивает. Все люди для неё делятся на два типа практически без промежуточных положений — те, с кем она ограничится вежливым кивком в коридоре офиса, и те, при ком будет ходить по дому в самой простой одежде и небрежно стянутыми в хвостик волосами. Насколько она формальна и сдержанна со знакомыми, настолько же проста и открыта с друзьями. Но что там, что там при ней всегда останется некая мера личной культуры, грань которой она пересекать не станет ни за что и никогда — и совершенно не оценит, пусть даже и смолчит, если таковая грань будет перейдена при ней кем-то ещё. Однако с тех пор, как лучшая её подружка стала матерью, других таких близких людей рядом так и не появилось. Родители, понятно, не в счёт, да и не рядом они, так уж сложилось.

Больше всего Ириска ценит редко выпадающую возможность быть такой, какая она есть, честно ничего не скрывать, доверять и не изобретать лишних сложностей — так, как то было принято в её семье. Игры, в которые играют люди, не интересуют и не нравятся ей, и потому ей так сложно встроиться в любую компанию — она просто неспособна стать частью тонкой системы закадровых взаимоотношений, подобных хотя бы тем, что творятся в любом рабочем коллективе. Она, конечно, уже не задаётся детским вопросом "почему люди не могут стать добрее друг к другу и просто прекратить воевать", но кто сказал, что ей этого не хочется?.. Кому бы не хотелось, чтобы всё было проще...

Безумно любит океан и всё, связанное с морской тематикой, природу и активный отдых, разумную долю экстрима, старые фильмы и мелодрамы, приятные безделушки, хорошую кухню и чистое звучание музыки (одной из первых её существенных покупок были качественные музыкальные колонки). Сочувствует омегам (втайне думая, что очень рада не родиться одной их них), с опаской относится к альфам и невольно краснеет при слове "секс" и шуточках ниже пояса, считая их предельно бестактными.

• БИОГРАФИЯ •

♦ Ирис Кинли родилась и выросла в небольшом городке под названием Сансет-Пик, сателлите Неополиса с населением около ста пятидесяти тысяч человек — из которых больше трети работает на местной овощной фабрике. Её семья — тихий и прочный союз двух бет, интеллигентных и возвышенных натур: мистер Кинли — художник-постановщик в местном театре, миссис Кинли — смотрительница библиотечного архива. Сколько Ирис себя помнит, родители ни разу не ссорились — во всяком случае, при ней. Превыше всего стояло благородство, взвешенность и сознательный отказ от каких-либо амбиций: даже умелые руки отца, серьёзно и успешно увлекавшегося садоводством, никогда не были использованы им для заработка. Вся помощь, оказанная им городской администрации в работах по поддержке зелёных насаждений, была и остаётся чистой благотворительностью: отец всегда был "выше того", чтобы зарабатывать на, как он говорил, своём сердце. Работу свою, впрочем, он любил не меньше хобби — часто рассказывал о ней дочери и порой брал её с собой в волшебное закулисье, пока она не подросла.

♦ При всей скромности доходов семья не испытывала особых нужд — жили без размаха, но и без бед. Ирис-Ириска, названная в честь маминых любимых цветов, что стараниями отца и сейчас пышно цветут в нескольких клумбах перед домом, росла тихим начитанным ребёнком, воспитанным в любви к книгам, превосходная коллекция которых, начатая совместными усилиями отца и матери ещё в их студенческие годы, занимает три шкафа во всю длину стены в зале. Читать ребёнок начал рано, даже очень, и читал практически всё подряд — но, благо, мама прививала ей самое уважительное отношение к книгам, а это значило: никакого чтения за едой, в туалете и в постели без света, никаких загнутых уголков и брошенных где попало томиков. Впрочем, зрение у юной мисс Кинли к настоящему моменту всё равно не блещет остротой, пусть она и не носит очки в повседневной жизни.

♦ Среди всей стандартной статистики детства ребёнка интеллигентных родителей, отличницы учёбы, любимицы учителей и "самой доброй девочки" (титул, полученный на одном из утренников, поскольку самой красивой её не выбрали) имеет смысл выделить разве что один момент, существенно повлиявший на неё. Когда Ирис было одиннадцать лет, отец получил в театральной ассоциации благотворительные путёвки на морской курорт. С первого же взгляда Ириска в это море буквально и безоговорочно влюбилась, а за две недели на тёплом берегу потеряла голову окончательно. У отца до сих пор хранится снятое им видео, где девочка в белоснежном платье и шляпке с восторженно сверкающими глазами и раскрытым ртом так захлёбывается восхищением, что едва ли может говорить и не знает, куда бежать в первую очередь, а он смеётся за кадром — всякий раз, как родителям приходит в голову показать это видео гостям, Ирис прячет лицо в ладонях. Но смущение от этих воспоминаний не умаляет её любви к могуществу бескрайнего океана. А для родителей на много лет вперёд был решён вопрос с тем, что же дарить дочке на день рождения.

♦ Так она и решила ближе к концу средней школы, что последует за своей мечтой — до той поры активно воплощавшейся во множестве красочных книг, видеофильмов, мягких игрушек и альбомов с наклейками о морской жизни, — и будет учиться на океанолога. А это значило — ехать поступать не куда-нибудь, а во многомиллионный и пугающий Неополис, зарево ночного света над которым бывает видно вдали с городских окраин. Однако родители поддержали её устремления, считая, что духовное превыше физического, и деньги на отправку дочери они уж как-нибудь найдут. Ведь её счастье — это главное.

♦ Так что Ирис с особенным усердием взялась за учёбу, не на шутку обеспокоенная тем, что ей, будущей выпускнице обычной городской школы, придётся конкурировать на поступлении с учениками школ мегаполиса. Сможет ли она? Не на слишком ли большой кусок замахнулась? Пока она тревожилась и не спала до поздней ночи из-за этого, а вечерами сидела над учебниками, вокруг летела, кипела и бурлила подростковая жизнь со всеми проблемами — жизнь, из которой Ириска благополучно выпала. Когда-то окружённая множеством подруг, теперь она продолжала дружить только с одной, самой лучшей и близкой — Дейзи, живущей на два дома левее по улице. Дейзи не интересовалась книгами и науками, а вот журналами, косметикой и модой — очень даже, однако, будучи девушкой простодушной, не чуралась Ирискиной серьёзности и сосредоточенности. Даже потом, когда Ирис уехала, подруги регулярно созванивались по сети и продолжали тесно общаться, поддерживая друг друга.

♦ Застенчивая "книжная девочка" Ириска и без того остерегалась общения с мальчиками, а поводом и его и вовсе избегать стал случай в начале старшей школы — она ненароком стала свидетельницей тому, как знакомую девочку зажал в подсобке парень-старшеклассник, к видимому удовольствию последней упираясь ей коленом между ног, лапая за грудь под задранной маечкой и целуя так, будто хотел сожрать прямо здесь. Испугавшись всего и сразу, Ирис, у которой сердце чуть не выпрыгнуло из ушей, зажала себе рот обеими ладонями, давя вскрик, и кинулась прочь, забыв закрыть дверь — благо, парочка была настолько занята друг другом, что её никто не заметил. После Ириска ещё долго не могла успокоиться, в холодном поту представляя себя оказавшейся на месте этой знакомой, и пыла в романтических мечтах у девушки существенно поубавилось.

♦ Но время прошло, уже и старшая школа осталась позади, и вот Ирис с отличным выпускным сертификатом и хорошей суммой денег на счету, собранной родителями за несколько лет, прощается с прежней жизнью и едет в Неополис — поступать. Шумный город чарует и захватывает её, а университет, расположенный меньше чем в часе езды от берега океана, приводит в полный восторг своими перспективами. Старания не прошли даром: Ирис поступила на бюджетное место, получила комнату в общежитии — и, в общем-то, имела полное право радоваться расцветающей на глазах жизни. Множество новых знакомых, студенческое общение, мероприятия, обожаемая учёба, в которой Ириска рвётся к высотам не столько ради добавок к стипендии, сколько из пристрастия к процессу... и первая в жизни, пока ещё очень робкая и осторожная любовь не к книге и не к хитрой коралловой водоросли — а к человеку, парню на пару лет старше, вращавшемуся в той же компании.

♦ Студент технологического университета, добрый, учтивый и обходительный, такой же начитанный и увлечениями мало в чём уступающий Ириске, разве что на месте океана у него были тонкие компьютерные микросхемы и паяльник — он очаровал и увлёк девушку: когда они с пары пинков общих знакомых всё-таки стали встречаться, Ирис летала, как на крыльях. Этот роман у неё был долгим, прочным и очень чувственным, Нейвен — её идеалом во всех смыслах, а розовые очки на носу — с крайне толстыми стёклами. Она провела в них четыре года: два замечательных, и два тех, когда она уже просто не хотела видеть то, что происходит на самом деле. Но обо всём по порядку.

♦ Дороговизна жизни в мегаполисе поначалу щадила карман привыкшей обходиться малым девушки — но как тут будешь обходиться малым, когда все твои друзья берут от жизни гораздо больше, а возможностей вокруг целый ворох? От каких-то Ириска к большому сожалению компании и себя самой отказывалась, на какие-то — соглашалась, чтобы потом кусать губы и искать в гипермаркете продукты со скидками. Тянуть деньги на развлечения из и без того небогатых родителей было стыдно, отбиваться от друзей — не только стыдно, но и страшно. Постоянно чувствовать себя на грани фола Ирис не хотела, и потому постаралась найти работу, которая отнимала бы поменьше времени — учёба для неё по-прежнему оставалась на первом месте — и при этом оплачивалась бы достойно. Нелегкая задача для студентки. Но подобрать что-то похожее ей всё-таки удалось — правда, другой ценой. Меньше всего Ирис хотелось, чтобы друзья или родители узнали, что отличница вроде неё два часа после закрытия моет полы и полки в модном бутике. Но судорожно считать в уме кредиты на счету и прикидывать, хватит ли на новую тушь или хорошую юбку, было ещё обиднее.

♦ На беду Ириски, дочь владельца сети, к которой принадлежал бутик, училась в том же университете, только на более престижной экологической специальности. Несколько раз они встречались на семинарах и на общих вечеринках студенческих организаций, и вот — столкнулись лицом к лицу, когда Ирис пришла на работу. Сделать вид, что она пришла за покупками, мисс Кинли не удалось. Как и избежать едких шуточек, до конца года прилетавших ей в спину при каждом удобном случае — пока кошечке не надоело точить о "соперницу" свои зубки. И хотя "подружки" всё равно не перестали ходить с умницей-Ириской под локоток, по-настоящему ей справиться с этой досадной ситуацией помогли только разговоры с Дейзи, от всей своей щедрой души настоявшей на том, чтобы Ириска "не парилась".

♦ Впрочем, за четыре месяца работы какие-никакие деньги получить она успела, и с учётом того, что на еду, а нередко и саму еду ей по-прежнему присылали родители, а жилье оплачивал университет, растянуть их получилось на достаточно долгое время. Ирис постепенно привыкла к жизни в мегаполисе, яркие вывески и сверх-специальные предложения перестали слепить её, и к концу второго курса девушка постепенно начинает думать собственной головой. Нейвен помогает ей, как может, хотя видятся они теперь гораздо реже, чем хотелось бы Ириске — но у Нейва учёба на порядок сложнее и ехать до нее дольше, и к родителям надо заглянуть помочь, поэтому она не обижается, когда он уходит ранним утром, оставляя её одну на своей съемной квартире. Она хорошо знает его крепкого молчаливого бету-отца и нежную омегу-мать, и они чем-то очень напоминают ей собственных. Ириска изо всех сил старается им понравиться, ведь она убеждена, что это у неё навсегда, и как только она закончит университет, а Нейв устроится на работу — они обязательно поженятся. Он ведь уже и спрашивал у неё как-то, лёжа вечером в постели, скольких детей она хочет иметь. Ирис, со смущением кутаясь в простыню, ответила, что двоих.

♦ На третьем курсе приходится тяжелее — начинается первая практика, и сначала весной, а затем и летом Ирис со своими одногруппниками по месяцу проводит на океанской научной базе близ Малого Барьерного Рифа. И скучает, и нет: без Нейвена тоскливо, но вокруг восхитительный океан, коралловые рифы, рыбы и даже дельфины, не говоря уже о причудах морских течений в рифовой зоне, а ещё они с катера видели кита! В общем, время пролетало быстро, ярко и без капли сожаления со стороны девушки. Океан завладел её душой окончательно и безраздельно. О своих впечатлениях Ирис порой пишет или по видеосвязи рассказывает родителям. Её радость — их радость, и улыбки родных людей согревают сердца даже на расстоянии. Ничего, вот придут новогодние каникулы, и Ириска непременно приедет погостить — тем более что Нейвен как раз перед праздниками уезжает на полтора месяца в другой город, вместе с друзьями представлять какой-то свой технический проект. Но они ведь могут звонить и писать друг другу. Так и делают.

♦ В конце января Нейвен возвращается — только затем, чтобы в феврале уехать снова: ему предложили участие в более крупном проекте с перспективой получить постоянное рабочее место. Это всего на пять месяцев, а диплом у него и без того уже в кармане, он вернётся как раз к моменту вручения, и она ведь придёт его поздравить, не так ли. Конечно, Ириска всё понимает — да и, к тому же, как она смотрит на то, чтобы потом переехать в этот город? А возле дома они обязательно посадят красный плющ, это ведь здорово — по осени он будет таким красивым ковром стелиться по стенам... Ирис молчит и улыбается: красиво. Город, правда, находится в степи, слишком далеко от океана, но... они же это потом обсудят? Один проект — это не вечность, а такой классный технический специалист, как Нейвен, везде найдёт работу. Впрочем, язвящая мыслишка о том, правильно ли она сама выбрала специальность, всё равно закрадывается. Ведь она же его любит, как она может ставить ему условия?..

♦ Лето выдаётся нелегким: на работу Нейвена не взяли, ко вручению дипломов он опоздал, ещё и не заплатили полностью, как обещали — а виноватой в этом почему-то оказалась Ириска. Она так и не поняла, почему, но на практику уезжала с тяжёлым сердцем, разрываясь между двумя своими берегами, чувствуя себя одновременно и предательницей, и незаслуженно обиженной — ведь Нейвен же не мог всерьёз ожидать, что она откажется от практики, чтобы побыть с ним... не мог ведь, правда? Уже тогда ей было жалко того, во что превратился их некогда такой красивый роман с долгими прогулками по городу и ночёвками в лесу — но ведь у них же всё серьёзно, просто нужно немного потерпеть и справиться... С практики, впрочем, Нейв встретил её так, как обычно. И, как обычно, подарил цветы на годовщину — такой большой и красивый букет крупных алых роз, что Ириска могла бы за ним спрятаться. Всё-таки она самая счастливая девушка на свете!..

♦ И она продолжала в это верить. А в ноябре Нейвен написал ей и сказал: они расстаются. Ему не нужна такая непрактичная и витающая в облаках девушка, у которой в голове только неведомые океанские течения и киты, которые ей дороже близкого человека. Шокированная и обескураженная, Ириска долго не может этому поверить и не понимает: как так? У неё словно ковёр из-под ног выдернули, всё валится из рук и не хочется даже дышать. Нет, она и не думала о самоубийстве, ни разу — но впала в такую апатию, что несколько недель не показывалась на занятиях. На первый зачёт, впрочем, пришла — но прямо в процессе него разрыдалась и выбежала из аудитории. Совсем не выдуманная депрессия подкосила её, сессию девушка так и не сдала, вообще перестав появляться в университете. Во втором полугодии за прогулы её отчислили.

♦ Ей не с кем этим даже поделиться — с былыми подружками она, поглощённая Нейвом и учёбой, уже не общается, а Дейзи... Дейзи выходит замуж этой весной, невероятно счастлива и вся сияет, и Ириска только улыбается ей с экрана. Нет, на свадьбу приехать не сможет, извини, но ты ведь понимаешь, диплом, учёба... К этой последней она так и не смогла вернуться. И хотя Нейв ушёл, а океан остался, и Ирис приобрела привычку искать утешения на его холодном зимнем берегу, в шуме ветра и волн, но ни на чём сосредоточиться она так и не может. Какое-то время девушка просто живёт — для себя. Родители искренне сочувствуют ей и предлагают вернуться, пожить дома, но она отказывается. Нет, не теперь — она просто не сможет без океана. Пока ещё действует скидка по студенческому билету, Ирис чуть ли не каждый день ходит в океанариум. Там ей спокойней, там за стеклом в толще прозрачной воды словно парит настоящий кит, а в кораллах суется сотни ярких красочных рыбок. И рядом с другими посетителями ей легче сдерживать слезы.

♦ Зная, что вскоре её попросят освободить место в общаге, Ирис сама съезжает на съемную квартиру в южной части квартала. Ещё одна статья расходов к и без того не самым большим доходам. Нужно искать работу, что-то делать, куда-то двигаться дальше. Только она не знает, куда. В жизни как-то сразу и резко становится очень тихо, сумрачно как-то. И, надо же, ей нравится этот полумрак. Она много времени проводит одна, бегает по утрам по набережной, а вечером возвращается домой и читает, смотрит фильмы и сериалы наедине с собой... Удивляется, как много она упускала за прошедшие годы. Нет, правда, мне так хорошо — отвечает она недоумевающим коллегам. Правда, мне всё нравится. Но на убедительные настояния на том, что такой молодой красивой девушке рано зарывать себя в землю и стоит попытать счастья ещё раз, добавить новых красок в жизнь, постепенно начинает отвечать согласием. Да, надо.

♦ И хотя работа страховым агентом оплачивается на приличном уровне, а в коллективе тихую, безотказную и старательную от неимения другого занятия Ириску любят, и ей нередко перепадают премии за вечерние переработки, о том, чтобы восстановиться на учёбе, речи пока не идёт — она не сможет, не залезая в неподъемные долги перед банком, оплатить и восстановление, и оставшийся год на платном отделении, и вернуть университету затраты за практику. Ведь ей ещё нужно выплачивать кредит за квартиру, выкупленную в собственность: родители настояли в качестве подарка на двадцать третий день рождения и помогли внести первый взнос. Да и потом, получит она диплом — и что, и куда с ним? Океанолог? Но... Прежние мечты о занятии всей жизни блекнут, словно из-под стекла, на которое плеснули клея. При мыслях о будущем Ирис теряется — и остаётся там, где она есть. С одной из прогулок притаскивает домой щенка-дворняжку и всю ночь от него не отходит. Начинает ходить на курсы фотографии и дизайна, знакомится там с молодым помощником преподавателя, увлечённым фотографом — но этот невнятный роман за восемь месяцев так и не перерос ни во что конкретное, угаснув сам собой. Наверное, Ирис всё ещё была слишком уставшей, чтобы снова кого-то пустить в своё сердце, и потому всё свое смятение и смущение к этому человеку предпочла вместе с этим человеком за дверь и выставить. К тому же, приличный кусок того сердца теперь занимал Бел. Сначала это была Белль, но в ветеринарке потом сказали, что щенок всё-таки мальчик...

♦ Тем временем в Сансет-Пике у Дейзи рождается первый ребёнок, она вся в заботах о семье и муже, и Ириска, приехав на новогодние праздники — уже два года спустя от злополучного расставания — застаёт её уже совсем не такой, какой помнит, но женщиной, женой и матерью, обеспокоенной и отягощённой бытом. Они одного возраста, обеим почти по двадцать четыре, но Ирис кажется себе застрявшей в прошлом: она так и не выросла, не повзрослела, по-прежнему оставаясь легко шагающей по жизни молоденькой девушкой, словно ей навсегда семнадцать. У Дейзи прекрасный и очаровательный сынок, уже начинает ходить, цепляясь за мамочкины пальцы — но себя Ирис не может представить ни с мужем, ни тем более с ребёнком. Это слишком большой, слишком далёкий и высокий шаг, и она сомневается, что когда-либо сможет его сделать. Жить самой по себе, с собакой, океаном и тишиной, ей нравится больше. Что ещё надо-то?..

♦ Мама с папой, правда, волнуются. Всё чаще мама начинает разговоры о том, что Ириске тяжело и опасно быть одной в таком большом городе. Ирис только вздыхает: с третьего раза поняла, что маму не переубедишь, остаётся только побыстрее сворачивать сеансы видеосвязи. На двадцать пятое своё рождество она впервые повздорит с родителями, уедет и не будет звонить им три месяца: мама, устав от уговоров, втайне от дочки пригласила на их семейные посиделки праздничным вечером "симпатичного сына коллеги". Простодушный парень в свитере с оленями и старомодной на вкус Ириски причёской притащился ответственно, с цветами и подарком. Ириска маминых стараний не оценила. Рождество она устроила себе сама: с Белом в оленьих рогах и шапочке, шампанским и маленькой елочкой на столе. Ну и пусть, что на день позже.

♦ Время идёт. Сменив работу страхового агента на более прибыльную — менеджера по продажам, Ириска удачно попадает на перестановку кадров и переходит работать в сеть салонов того же владельца, но уже не с косметическим, а с одёжным профилем. Понимая, что новое место ей нравится: красивый, блестящий и просторный, отлично обустроенный и оформленный салон на центральной улице Римско-Парижского квартала, она подходит к работе со всей ответственностью — немало времени посвящает дополнительному образованию, изучает историю моды, основы стиля и композиции, даже ходит по совету отца слушателем на серию открытых лекций в "Лувре". Ей нравится консультировать клиентов, выбирающих себе костюм и аксессуары — удивительно, но большинство состоятельных мужчин совершенно не разбираются в моде и готовы купить первое, на что укажет консультант или жена. Ирис не раз брала на себя смелость подсказать верную комбинацию — и за восемь с небольшим месяцев работы приобрела для салона нескольких постоянных клиентов. Они, правда, постоянно забывают, как зовут милую девушку, столь приятно обошедшуюся с ними в прошлый раз — впрочем, все сотрудницы только смеются и знают, что если клиент требует позвать Розу, Флору или Лилию, то видеть хотят именно Ирис...

ОБ ИГРОКЕ