[AVA]http://shnyagi.net/uploads/pic/2015/04-07/risunki_17.jpg[/AVA]

Патриции снился сон. Размытый, нечеткий, наполненный движущимися тенями и неясными вспышками света, смутными силуэтами знакомых и незнакомых людей,  резкими движениями и неприятными ощущениями на грани с реальностью: Патрицию тормошили, куда-то подталкивали и тащили, потом, кажется, раздевали... Она сопротивлялась, но, – уверенная, что это всего лишь какой-то дикий, темный, нереальный сон, – не слишком. Потом сон стал спокойнее и проще – стало тепло. И Патриция изо всех сил к этому теплу тянулась, потому что оно для нее сейчас было абсолютным и безоговорочным спасением. От кого или от чего? Кажется, от мужа, а может быть от какого-то незнакомого мужчины – теней и лиц в ее сне было слишком много – ей важно было выжить в том сумбуре, что творился внутри ее сна, и она пыталась изо всех сил...
Когда Патриция открыла глаза, было уже светло. Свет лился из окна в дорогом, светлого дерева покатом дугообразном потолке, спускающемся прямо до пола – какой-то незнакомый пентхаус... Голова гудела и соображала плохо, во рту творился кошмар, во всем теле – ломота и слабость. Жутко хотелось пить. Да уж, похоже, вчера погуляла она знатно, как с юности не гуляла... Что же вчера такое было? И где она? При попытке двинуть головой в глазах потемнело – Патриция их закрыла и часто задышала. И чем дольше дышала, тем сильнее забивал нос чужой запах. Запах альфы. Хвои и земляники. Хвои и земляники... Хвои и земляники?! Абисс! Вчерашний день полыхнул в мозгу настолько яркой вспышкой, что Патриция дернулась в попытке вскочить или хотя бы сесть. Но тело не слушалось – в затылок стукнуло так, что она только застонала коротко и, толком не приподнявшись, снова упала на подушку. Вчерашние события завертелись перед глазами с бешеной скоростью: разговор с мужем, её уход из дома, почти целый день  на ногах, незнакомый бар, выпивка... И встреча. С Абигайль. Бездной. И какая встреча!..
Патриция, обрывками и кусками восстанавливая цепь событий, вспомнив и устроенные сцены за столиком и в туалете и свой побег, снова застонала, но уже от досады и, отчасти, стыда – да, пить ей нельзя. Категорически. Вот так взять и вылить все накопившиеся эмоции, всю горечь, непонимание и отчаяние последних месяцев на первую попавшуюся альфу... Впрочем, Абисс не была первой встречной, она была отдельной страницей ее жизни, довольно важной страницей, пусть и прошлого. И что-то выплеснуть из себя Патриция и смогла именно потому, что они были знакомы с детства... Чем и как для нее закончился бы вчерашний вечер, если бы не Абисс, даже подумать теперь было страшно. Как, каким чудом и откуда она взялась? Что за странное стечение судеб их свело именно вчера, спустя столько лет? Патриция медленно и с трудом повернула голову и увидела спящую Абисс, спокойно, по-хозяйски раскинувшуюся на широкой кровати: сомкнутые ресницы, закрытые глаза, мерное дыхание, черные волосы, прядями  рассыпанные по подушке...
А ты здорово изменилась, Аби, похорошела.
Пряди черных волос лежали очень близко, и в нос снова ударил  запах хвои и земляники – желудок скрутило спазмом, сильно затошнило. Патриции пришлось спешно повернуться спиной, свернуться калачиком и переждать, пока все пройдет. Отдышавшись, она сообразила,  что не ела весь вчерашний день, а жалкий перекус, который себе позволила в баре, остался в туалетной кабинке того же самого бара... Весело, ничего не скажешь. Надо бы поесть. И умыться. И почистить зубы. И одеться. Нет, сначала все же помыться. Что там Аби говорила вчера? Если это не собственный пьяный бред, то, кажется, что Патриция может остаться, пока не придет в себя? Вот и отлично. Она останется. Все равно идти ей некуда. А думать о том, почему так случилось, сейчас она точно не будет.
Патриция медленно, стараясь не потревожить отчаянно болевшую голову, откинула одеяло и... оказалось, что она совершенно голая! Патриция удивленно моргнула, потом еще раз, попыталась обернуться на Абисс, но оставила попытку из-за полыхнувшей боли в затылке. Вот так поворот. Она не знала, что и думать, мысли одна веселее другой заскакали зайцами: она все же нравится Аби? Или понравилась вот такая? Или Аби до такой степени все равно с кем? Или...  Так, стоп, решила Патриция, стоп. Все потом. Сейчас нужно остановиться на том, что найти себя после вчерашнего поутру в кровати альфы живой и более-менее здоровой – это подарок богов. Тем более, что этой альфой оказалась Абисс. Её Абисс! Так что к чёрту все вопросы, все вопросы и ответы будут потом...
Да, подруга, свидеться вот так спустя столько лет... очень в стиле нашей школьной дружбы, ты не находишь?
Патриция усмехнулась и села на кровати. Что бы ни случилось  дальше, сейчас  нужно принять душ. А там будет видно. Так же медленно и осторожно Патриция встала и оказалось, что ноги она натерла очень даже сильно – несколько дней  туфли точно не надеть. Она поморщилась, но медленно, короткими шажками, чуть пошатываясь, так голышом и пошла из комнаты в поиске ванной – пусть стыдятся или пугаются те, кто встретятся на пути. Или те, кто ее раздел.
Ванная нашлась довольно быстро – почти рядом. Ванная была сделана в таком же темном и дорогостоящем стиле, что и вся квартира. Что ж, ну хоть у кого-то из них двоих с благосостоянием все в порядке... Патриция сначала подошла к зеркалу, глянула на себя и ужаснулась –  смазанная косметика, круги под глазами, спутанные, всклокоченные волосы... Красотка, что тут сказать. Она оперлась на раковину – ноги плохо держали – и снова усмехнулась, потому что на настоящий смех сил не хватало. Дааа, видок у нее, однако. Вряд ли Абисс, у которой с выбором и вкусом всегда было в порядке, на нее вот такую бы польстилась... Оглядев ванную на предмет косметики и сопутствующих принадлежностей, типа смывающей пенки, Патриция удивленно вскинула брови – косметики было много, очень много даже для нее, постоянно за собой ухаживающей. А уж для Абисс!.. Ну, по крайней мере, той Абисс, которую она помнила по школе. Патриция с удовольствием  бы покопалась в дорогостоящей косметике – кремах, мазях, масках, скрабах, гелях, пенках и прочих коробочках и тюбиках от самых лучших производителей, если бы ей позволяли подкашивающиеся и едва держащие ноги. Но все же нужную бутылочку она нашла и с удовольствием привела лицо в порядок. Надо же, а время все же меняет многое. Да, Аби?
Войдя в прозрачную стеклянную кабинку и встав под теплые струи, Патриция зашипела от боли: кроме натертых ног о себе дала знать длинная царапина на шее. Та самая, от ногтей Абисс. Патриция, не открывая глаз, покачала головой. Да, взять и вот так довести Абисс до белого каления – это еще уметь надо, и у нее это, определенно, получилось. В принципе, даже по мнению самой Патриции, ее вчерашнее поведение заслуживало как минимум хорошей порки. Так что было странно, что Абисс не бросила ее еще там, в баре. И из машины не выкинула после всего. И даже, кажется, не изнасиловала, хотя вполне могла бы, а Патриция этого вполне заслужила...
А ты очень, очень изменилась, Аби. Это я стала жесткой и взбалмошной, а ты, похоже, еще более сдержанной?..
Патриция снова усмехнулась: в школе он так и не перешли этой грани, балансируя между альфо-омежьим собственничеством, соперничеством и подобием дружбы – да так, что другие завидовали. Интересно, чем все закончится сейчас?.. Впрочем, сейчас еще ничего и не начиналось, напомнила себе Патриция. Хотя нет, началось. Но вот чтобы продолжилось, нужно хотя бы попытаться поговорить. Не зря же Аби притащила ее, похоже,  в свою собственную квартиру – уж больно здесь все пропахло хвоей и земляникой, чтобы в принадлежности можно было сомневаться.  Да, еще и в одну кровать с собой уложила, хотя, когда Патриция искала ванную, она видела в гостинной диван. По всему получалось, что шаг к примирению явно за Патрицией. Чтобы такого придумать?..
Выбравшись из душа, она надела махровый халат Аби, который был ей, определенно, велик, – похоже, она сама уже пропиталась запахом хвои и земляники, желудок даже никак не отреагировал, –  но своей одежды она нигде не увидела,  и на нетвердых  от слабости ногах, периодически останавливаясь и опираясь на стену, отправилась в кухню. Там, слегка пошарив по шкафчикам и холодильнику – похоже, обслуга у Абисс постаралась, продукты были на месте и в изобилии, – поняла, что на готовку у нее просто не хватит сил. При виде продуктов желудок снова скрутило спазмом, но Патриция поняла, что съесть она сейчас точно ничего не сможет. А вот кофе она бы выпила. Точно! Кофе! А это идея...
Нажать кнопку в кофемашине она осилила, выбрав простой, черный. Она ведь понятия не имеет, какой кофе сейчас предпочитает Абисс. Нашла чашки. Сахар. И даже сливки. И какие-то соленые крекеры... Но вот унести все это в таком состоянии она точно не осилит. Эх, найти бы таблетки от похмелья, чтобы хотя бы голова не отдавала такой тупой болью! Сил становилось все меньше, а ей еще предстояло вернуться в спальню. Патриция не выдержала, налила себе кофе и выпила чуть не залпом. Немного посидев на стуле и поняв, что желудок принял то, что в него влили, она заприметила в углу небольшой сервировочный столик на колесиках – вот это находка! То, что ей сейчас очень нужно! Боги, определенно, все еще благоволят к ней. Патриция водрузила на тележку будущий сюрприз – на трубку мира, конечно, не сильно похоже, но хоть что-то, –  и медленно вернулась в спальню. Абисс еще спала. Патриция, подкатив и оставив столик с ее стороны, обошла кровать и хотела было уже упасть на мягкий мастрас без сил, но, хитро прищурившись, скинула с себя халат –  ну так, на всякий случай, проверить реакцию, – и  улеглась под одеяло рядом с Абисс, не касаясь и не дотрагиваясь. Хотя, по правде говоря, очень хотелось прижаться к теплому и сильносу телу и надышаться запахом альфы – оказывается, Патриция ужасно скучала по этому, а природа, как выяснилось, брала в ней свое именно тогда, когда физически она почти истощена. Но об этом, кроме нее самой, пожалуй, не знал никто. Ей было хорошо сейчас, просто хорошо, без всяких оговорок. Страх перед будущим и все возможные опасения она задвинула и спрятала глубоко, на потом. А сейчас хотелось покоя.
Когда Абисс открыла глаза, то вместо «доброго утра», подперев голову рукой и пряча улыбку, но не сумев совладать с голосом и выдав смешок, Патриция спросила:  – Ты решила перевести наши отношения на новый уровень, Аби?..

Отредактировано Patricia Ciesa (24 февраля, 2017г. 23:26:01)

[AVA]http://shnyagi.net/uploads/pic/2015/04-07/risunki_17.jpg[/AVA]

Абисс отреагировала на её приветствие в самых лучших традициях – одним движением подгребла к себе, прижала и зашептала жарко о прошлой ночи. Патриция и ждала этого, и не ждала. Ты же хотела проверить ее реакцию? Она охнуть не успела, как от прикосновений, интимного шепота и двусмысленности намеков мурашки прошлись по коже, дыхание перехватило. Это было неправильно, но как-то очень хорошо – почувствовать сильные прикосновения, окунуться в облако запаха Абисс... И понять по нему, что подруга не злится и не отталкивает. Оказалось, что именно это сейчас нужно больше всего – знать, что Абисс приняла, признала, не оттолкнула с брезгливостью, так задевшей вчера. И как же хорошо, что для этого не надо слов!
«Неужели ты забыла о прошлой ночи, м?»
Ночь? Она не помнила ничего о прошлой ночи, а сейчас и вспомнить была не в состоянии – от жара чужого тела, прижатого вплотную к обнаженной коже, мягкой  ладони, собственнически прошедшейся вдоль спины волнение пополам с легкой дрожью растеклись по телу. Это запрещенный прием, Аби, но тебя ведь подобное никогда не останавливало. Впрочем, как и меня...
Провокация в ответ на провокацию – это в их стиле. Было. Когда-то давно. По-хорошему, нужно было отодвинуться, собраться с мыслями и как-то начать разговор, ведь не с этого обычно начинаются встречи со старыми друзьями, но... Их отношения никогда, с самого начала  не были правильными. И сейчас сильнее всего  ей хотелось продолжения – чувствовать прикосновения Абисс, слышать улыбку в голосе и ощущать подминающее давление альфы, в данный момент больше моральное, нежели физическое. То самое давление, которое для всех остальных было демонстрацией своей силы, – и для нее так всегда было, – но в эту минуту почему-то дарило обещание защиты и покоя. Если она подчинится. Чертова природа омег. Но даже эти мысли не разозлили и не заставили захотеть прекратить. Наоборот, Патриция подалась навстречу, обняла в ответ, прижалась сильнее, так и не открыв глаз, жадно впитывая и наслаждаясь лаской. Да, они уже не девочки – в школе Абисс никогда не была столь соблазнительной женщиной.
«Мне кажется, мы уже и так перешли на новый уровень.»
Снова намек, от которого Патриции захотелось распахнуть глаза и проверить шею и плечи – точно нет нигде метки? Но она тут же расслабилась, услышав смешок. И вспомнила свое недавнее отражение в зеркале ванной – да неужели можно было польститься на такое помятое и нетрезвое нечто? Абисс просто играет с ней, как кошка с мышкой, смеется, провоцирует – значит, вчерашнее пройдено, и сейчас это важнее всего остального. Но играть так играть:
– И что именно ты хочешь, чтобы я помнила? – выдохнула тихо, с той мягкой и соблазнительной интонацией, которая обычно служила для мужчин выстрелом в упор.
И что они себе позволяют?.. Хорошо хоть, что у подруги сейчас не гон и у нее до течки еще несколько дней, а то неизвестно, смогла бы она удержаться в рамках: у Патриции вовсю колотилось сердце, и от движения пальцев Абисс по ложбинке поясницы она беззвучно ахнула.
«А ты как считаешь, м?»
Когда Абисс отстранилась, легла на спину и закинула руки за голову, то накрыло чувство, что ее отвергли. Глупость какая, это ведь всего лишь игра. Ты попалась в собственную ловушку, Пэт.  Ей  хотелось потянуться обратно и вернуть тепло прикосновений, но после после слов Абисс повисла тишина, которую сложно было нарушить. Патриция прикрыла глаза да так и осталась лежать на боку, только подперла голову рукой: она сама не ожидала, что так бурно отреагирует – у нее слишком долго не было мужчины, последнее время было не до того, о муже уже давно речь не шла. Не говоря уже о том, что бета в принципе не мог дать вот этого ощущения полной власти, которой хочется подчиниться... И которая обычно в альфах раздражала ее больше всего. Обычно, но не сейчас. Сейчас только было досадно, что Абисс если и не увидела полностью ее омежьей реакции, то уж точно  почувствовала, и теперь имела полное право поднять на смех или поиздеваться, а проигрывать Патриция ох как не любила. Но Абисс молчала. Патриция открыла глаза и увидела обращенный к ней насмешливый прищур и полуулыбку. Она нахмурилась было, но Абисс продолжала молчать, будто ждала ответного хода. Она проверяет её? Чего-то ждет? Сначала Патриция удивилась, а через десяток секунд  уже захотелось смеяться – они не в школе, им не шестнадцать, но настолько все знакомо! В позе Абисс была расслабленность и хозяйская уверенность в своем месте и праве, а в насмешливом и прищуренном взгляде снисхождение – и раньше, в школе, это неимоверно бесило. Сейчас же Патриция даже не поняла, а впервые почувствовала, что за этой самоуверенностью и насмешливым взглядом стоит много, гораздо больше, чем она хотела видеть до сих пор: и сознание своей силы и власти, и принятие и понимание Патриции со всеми ее слабостями и капризами, и свойственное только альфам покровительство, обещающее  такие необходимые омеге покой и защиту. Нужно было обессилить, дойти до края, чтобы это понять. Никому другому Патриция не позволила бы так смотреть на себя. В другое время, в другом месте, с любым другим человеком Патриция бы взбрыкнула на подобный взгляд, тем более со стороны альфы. Собственно, вчера она так и поступила, но сейчас... Сейчас это была её Абисс. Та, которая приняла ее такой, какая она есть; та, которая знала ее лучше, чем она сама себя; перед которой нет смысла притворяться, и потому ни желания, ни сил вызывать противостояние больше не было. И не было смысла отвечать на последний вопрос, если они сейчас вместе, а потому Патриция только усмехнулась в ответ:
– Кофе-то пить будешь? Я, между прочим, старалась. – Она понятия не имела, что ждет или хочет от нее Абисс, как она отреагирует, чем все это закончится, но сделала то единственное, чего сейчас хотелось по-настоящему: придвинулась, прижалась, обняла  за талию, уткнулась в плечо, вдохнув поглубже ее запах – и в этом совсем ничего не было от влечения, только  желание чувствовать подругу как можно ближе и никуда ее не отпускать. Но через секунду она все же подняла голову, легла поудобнее, начала выводить подушечкой указательного пальца узоры на голом животе альфы и спросила спокойно: – Скажи... – она помедлила мгновение, чтобы не дать сорваться с языка «я когда-нибудь была нужна тебе по-настоящему?», посмотрела Абисс прямо в глаза и закончила –... ты свела ту татуировку, которую мы сделали вместе? –  И не знала, чего опасается больше: положительного и отрицательного ответа.

Отредактировано Patricia Ciesa (24 февраля, 2017г. 23:25:48)

[AVA]http://shnyagi.net/uploads/pic/2015/04-07/risunki_17.jpg[/AVA]

Только потому, что Абисс в ответ на ее порыв обняла крепче и поцеловала в макушку, Патриция и смогла спросить про татуировку –  объятия подруги были больше дружескими, отозвались внутри мягким и душевным теплом, и этот момент хотелось растянуть подольше. Хотя, разумеется, нужного ответа на свой вопрос она так и не получила. Нет, ну а что она хотела? Это же Абисс, которой не до тонких душевных терзаний омеги, зато она всегда была человеком слова и дела – и именно это в ней Патриция ценила больше всего. И этим же иногда и пользовалась  – и вот тогда и случались их стычки и выяснения, которые ставили отношения на грань «кто кого», потому что манипуляции Абисс ненавидела. Но то было давно. Впрочем, вряд ли изменилось, если припомнить прошлый вечер.
Когда подруга пожала плечами, а в голосе проскользнуло спокойное недоумение, то захотелось фыркнуть. Ну да, в школе Абисс тоже отвечала в подобном стиле: не поймешь, что стоит за такими словам –  то ли альфе и правда все равно и у нее просто руки не дошли свести их совместное творчество, то ли и в голову не приходило забыть результат их общего протеста против родителей. Но додумать и отреагировать Патриция не успела, потому что Абисс в своем обычном собственническом стиле потянула ее на себя  и почти уложила сверху. Сопротивляться и в этот раз в голову не пришло, потому что сейчас она получала какое-то странное, почти нереальное удовольствие от близости и прикосновений альфы – купалась в этих спокойствии и силе, словно они подпитывали ее. Патриция только перекинула волосы, чтобы не мешали, и улеглась щекой на плечо подруги. Когда пальцы Абисс пробежали по спине, а потом стали обводить татуировку она  вздрогнула, коротко и рвано выдохнула – от простых, но ласкающих движений внутри все снова вспыхнуло огнем. Это было опасно, она ведь только-только начала успокаиваться. Но ощущать себя в объятиях Абисс было более чем приятно – хотелось большего, хотелось почувствовать, как сухие и мозолистые ладони пройдутся по всему телу, подчиняя и даря наслаждение...Обхватить за шею в ответ и  погрузить пальцы в волосы на затылке. Прижаться губами к губам... Патриция и не заметила, как снова прильнула к Абисс, когда  почувствовала поцелуй в шею, но поймав себя на этом, зажмурилась, пытаясь сдержаться и не ответить, только задышала чаще. Кажется, проигрывала омега сегодня по полной и не могла этого не признать. Нет. Не с Абисс.  Не сейчас.  Еще в тот момент, когда альфа отстранилась в первый раз, Патриция поняла, что выбор за ней: завести бурный, но, скорее всего, недолгий роман и потерять подругу или подавить проснувшийся, словно очнувшийся от долгой зимней спячки омежий слепой инстинкт и обрести вновь то, что давно потеряно – многолетнюю привязанность. О первом вопрос, по сути, не стоял. Даже вот в таком, изможденном душевно и телесно состоянии она понимала, что физическая близость только все испортит. Продемонстрировать Абисс свои таланты и показать то, какой соблазнительной она стала? Да, но не больше. Секс никогда не связывает надолго, зато легко разрушает то, что уже есть. И в очередной раз убеждаться в этом не хотелось, слишком многое стояло на кону – возможное доверие и дружба. Но это было сложно, очень сложно, ведь понимание пониманием, а чувства чувствами, особенно если учесть нарастающее желание, волной разогнавшее кровь...
К счастью, Абисс отпустила ее и продолжить не пыталась – села и взяла чашку с кофе.
Патриция приподнялась, поцеловала подругу в скулу и  улеглась на живот рядом: сложила на подушке ладони одну поверх другой, уперлась в них лбом, приводя растрепанные чувства в порядок.
— Тебе стоит подыскать мне одежду, если не хочешь продолжить, – за смешком пришлось прятать севший голос и сбитое дыхание.
Неважно, что после горячего тела подруги ей холодно, это как раз на пользу – немного остыть. И пусть Абисс, если хочет, оденет ее или накроет, а если не хочет, то полюбуется татуировкой. И не только татуировкой. В конце концов, она прекрасно знала, насколько красиво сложена. Но сейчас главнее было завершить игру, успокоиться и поговорить, и Абисс снова помогла, напомнив о вчерашнем дне. В словах альфы было сразу много всего: и вопрос, и наблюдение, и выводы, и решение вопроса – и тут она в своем стиле, прямая и твердая как меч.
— Нравится кофе? — Патриция улыбнулась, перекинула волосы на одно плечо и повернулась лицом к альфе, так и продолжив лежать на животе. Вопрос был риторический, ей нужно дать себе остыть. Кажется, проверок для нее на сегодня хватит. Или еще нет? Как там говорилось в старину? «Из огня да в полымя»? Абисс не была ни простым человеком, ни простым собеседником, и разговор с ней мог дать самые неожиданные результаты, а сейчас хотелось поддержки и спокойствия. И хотя омега прекрасно понимала, что без вчерашней встречи могла оказаться сегодня где угодно, и была благодарна и богам и подруге за очень своевременную и необходимую помощь, но вслух об этом говорить не торопилась – им обеим еще много чего нужно выяснить друг про друга. И кто знает, куда их эти знания приведут? Она осторожничала. Как человек, которого слишком часто предавали последнее время.  Но Абисс была искренна и сказала, что она может остаться? Это было замечательно. Значит, времени у них достаточно. А поблагодарить её она сможет позже.
— Ты так многого не знаешь, Аби, что я прямо теряюсь, что именно рассказывать, — она усмехнулась, припомнив вчерашнюю пощечину мужа и свои трясущиеся руки. Ну надо же, она об этом почти забыла, до того уютное и насыщенное кучей положительных эмоций выдалось утро – давно у нее такого не было. И портить его не хотелось ни воспоминаниями о прошлом, ни рассказами о настоящем. Но поговорить было надо. И рассказать было что. От пронесшихся перед глазами сцен жутко захотелось курить, но кажется Абисс вчера была против, и рисковать  она не стала.
– Я ушла от мужа и не имею ни малейшего желания возвращаться. – Патриция закрыла глаза. – А по нашему брачному договору я останусь ни с чем, если первой подам на развод. Понятия не имею, что делать и с чего начать. – Она даже паузу сделала, стараясь отогнать неприятный осадок от слов. —  Еще в конце марта я похоронила мать. —  Патриция перевернулась на спину, накинула на себя одеяло – на всякий случай – усмехнулась и прищурилась, глянув на альфу, решила сменить тему: – Ты готова принять бездомную, Аби? — Насмешка вышла горькой, но не над альфой, а над собой, внезапно и резко оказавшейся на обломках того, что строила целых девять лет. Но Абисс вряд ли знала об этом. Поэтому дальше Патриция продолжила с совершенно искренним интересом: — Ты живешь здесь одна? Постоянно? Я ведь про тебя тоже ничегошеньки не знаю... Ты все ещё Вонг? – Резкий переворот и быстрые движения в голове отозвались пульсирующей болью и звоном в ушах, и Патриция с тихим стоном откинулась на подушку: – … А у тебя какие-нибудь таблетки от головной боли есть? – Она поморщилась и, не открывая глаз, потерла виски. Нет, плакать она не собиралась, но даже шутливый тон не отменил того, что слова вернули на землю, впуская действительность. А как было хорошо ни о чем не думать всего пару минут назад.

Отредактировано Patricia Ciesa (24 февраля, 2017г. 23:25:32)

[AVA]http://shnyagi.net/uploads/pic/2015/04-07/risunki_17.jpg[/AVA]

Патриция замерла, когда после её ровного и почти спокойного сообщения о смерти матери Абисс подалась к ней и нежно провела по щеке. Она ждала чего угодно, но не сочувствия. Соболезнование и короткое прикосновение были настолько простыми и искренними, что слезы подступили к глазам. Патриция едва сдержалась, чтобы не уткнуться Аби в плечо и не расплакаться. Замерла, задышала чаще, а когда чуть отпустило, резко сменила тему.
Чёрт, Аби, нельзя быть такой искренней и надёжной, это нечестно!
Дальше, лишь бы отвлечься, она закидала подругу вопросами – чтобы не провалиться в очередные захлестнувшие эмоции. И если совсем недавно любая эмоция была проблемой, то со вчерашнего дня они хлынули потоком. Не утопили бы только. Патриция и сама понимала, насколько истерично себя ведёт, но поделать с этим ничего не могла... Как ни странно, вспышка головной боли пришлась очень вовремя.
Патриция чуть приоткрыла глаза, когда в ответ на просьбу-вопрос о таблетках услышала только шорох, и удивленно проводила удаляющуюся в сторону кухни нагую фигуру подруги, в который раз непроизвольно отметив, что та хороша. Но удивление было сильнее: что, вот так молча пойдёт и выполнит её просьбу? Без презрительных замечаний, унижения, насмешек, как сделал бы муж, без нотаций про капризы и неумение себя вести и отвечать за свои поступки, как это сделала бы мать?.. Она почувствовала такой прилив благодарности, что готова была расцеловать Аби, окажись та рядом, и снова была готова даже не расплакаться, а разрыдаться. Да, она точно не в себе…
Когда Абисс вернулась, Патриция уже почти справилась с собой. Или так ей казалось. Было плохо не только морально, а потому на все инструкции подруги она только послушно кивнула и молча выпила, не сумев не скривиться от отвратительного привкуса, быстро запила минералкой и опустилась на подушку, пряча глаза: ей казалось, что Аби заметит мокрые ресницы и покрасневший нос. И она была безмерно благодарна подруге за то, что та просто удалилась в душ, давая прийти в себя.
Некоторое время Патриция лежала, ожидая, когда лекарство подействует, и перебирая в голове сказанное за последние несколько минут. Сегодня разговор с трудом, но клеился. Вот только Аби удивляла её всё больше и больше... Сколько Патриция выслушала соболезнований за эти пару месяцев? Не счесть. Больше всего, конечно, на пышных похоронах и поминках, которые организовал партнер мужа по бизнесу – тот ещё скользкий тип, постоянно раздевающий её глазами, когда муж не видел. А может и с его тайного одобрения, кто теперь знает?..  Так вот среди тех людей выражений сочувствия не фальшивых она не заметила. Оценка и подсчет общей стоимости похорон, сервировки и нарядов во взглядах гостей читались явственнее. Патриция помнила, что тогда это не задевало, как будто и вовсе не касалось – она прекрасно знала,  кто придёт на похороны и зачем. Не нужно ей сочувствие, не дождётесь, по крайней мере так она решила тогда. А сейчас…
Нужно было срочно отвлечься от того, что Абис каким-то непонятным образом, начиная со вчерашнего дня,  вытаскивает из нее ком настоящих чувств и эмоций, жаль только, что Патриция с ними явно не справляется. Когда боль отпустила, а потолок перестал кружиться, Аби вернулась, такая уютно-домашняя в своих майке и широких штанах, удивительно ей шедших, и кинула на тумбочку халат, явно принесенный для Патриции.
- Тебе идёт. –  Патриция смогла улыбнуться и ответить: - Гораздо лучше, но встать, кажется, не смогу, - пододвинулась, давая альфе улечься поудобнее рядом,  пытаясь скрыть, что от совершенно простых слов, заботы и внимания к ней и её просьбам снова готова расплакаться.  Благо для продолжения разговора и вопросов искать не пришлось, ведь по-прежнему было очень интересно, как, что и кто настолько изменило подругу, что из девчонки, похожей на слишком перетянутую струну, та превратилась в спокойную и уверенную в себе женщину?
На фоне спокойствия Абисс последние месяцы отношения с мужем, с их вечными скандалами, взаимными придирками, упреками, недовольством, перемежающимся холодным презрительным молчанием, сейчас казались адом кромешным.
Патриция молча выслушала и замечание Абисс о брачном договоре, и короткий рассказ о муже именно потому, что боялась, что не сможет справиться с голосом. Слова подруги о замужестве не стали совсем уж неожиданностью и подтвердили догадку о надежном человеке рядом – и без омежьего чутья было понятно, что в жизни Абисс есть кто-то, кто помог ей стать вот такой – уравновешенной, излучающей спокойную уверенность  женщиной. Пэт даже позавидовала на секунду,  но больше всё-таки порадовалась – ну хоть у кого-то из них двоих получилось сбежать из семьи удачно. К тому же, что хорошо для Аби, вовсе не подошло бы ей, в конце концов, она омега, а не альфа. Хотя альфа-альфой, но даже им нужен рядом тот, кому можно доверять и на кого можно положиться в трудную минуту. Услышав имя, Патриция удивлённо вскинула брови: ого, как высоко подруга забралась! Знать Рихарда Патриция не могла, но имя, разумеется, слышала.
- Он – бета? – спросила больше ради проформы, ибо никакого чужого запаха, примешивающегося к запаху Абисс, не чувствовала. И собственный вопрос неприятно отозвался внутри.
«- И он лучшее, что случилось со мной за долгое время».
После этой фразы Патриция больше не слышала почти ничего. Нет, короткие и ёмкие пояснения о квартире, Рихарде, компании и доме краем сознания она уловила, но на фоне благополучия Абисс осколки собственной разбитой жизни, казалось, так остро ткнулись под рёбра, что мешали дышать.
«Если, конечно, ты хочешь моей помощи».
Абисс снова выжидающе замолчала, глядя на неё, и Патриции пришлось несколько раз повторить для себя последнюю фразу, чтобы смысл дошёл до сознания.
Патриция посмотрела долгим взглядом в глаза подруге и какое-то время молчала. Жутко захотелось курить, она даже села на постели и обняла себя за колени, чтобы руки сами не потянулись к клатчу на тумбочке. Хочет ли она помощи Абисс?.. Просто ответить «да» что-то мешало – то ли ком в горле, то ли проклятая гордость. Нет, она не просто хочет её помощи, Аби – последняя соломинка. Но этого Патриция так просто сказать не сможет. Ей хотелось выговориться, наконец выплеснуть, вытеснить ком отчаяния, физически сейчас ощутимый, который, как оказалось, она удерживала последнее время. И Патриция очень надеялась, что Абисс окажется той, кто выслушает.
- Когда отца убили, мы с матерью тайком убежали сюда, даже фамилию сменили, чтобы нас не нашли. – Надо же, голос почти не дрожал. Оставалось не расплакаться. – Это было тяжело – устроить жизнь заново. Очень тяжело… Мне даже в порно сниматься предлагали, когда было семнадцать, представляешь?.. - Патриция на подругу не смотрела, боялась. Чего – она и сама не знала. Возможно, откровенного непонимания. Рассказа не получалось, мысли и слова наскакивали друг на друга, толкались и выскакивали раньше, чем она успевала подумать. Но по-другому не получалось. – В восемнадцать я уже вышла замуж за Дамиэна, молодого перспективного предпринимателя. Доставка грузов по морю – тогда это казалось золотым дном. Мать была только рада: разве омеге нужно что-то другое, кроме хорошо обеспеченного мужа?! Я тоже так думала. «Выйду замуж, сменю фамилию ещё раз, матери так спокойнее будет. Остепенюсь, рожу ребенка… Мать пристрою к обеспеченной жизни, станет легче после смерти отца»… – Патриция горько усмехнулась, вспоминая. Надолго замолчала, с трудом пытаясь сформулировать главное. Не получалось. - …Знаешь, мать была удивительной стервой, - выдавила наконец из себя. – Когда Дамиэн изменил мне в первый раз, она сказала, что понимает его и полностью на его стороне, а я плохая жена и даже ребенка не смогла родить… Не ожидала услышать от неё то, в чём сотни раз упрекал её отец…И это именно она посоветовала Дамиэну вписать в брачный контракт пункт о том, что если мы разведемся до того как я рожу, то я останусь ни с чем… А у Дамиэна очень хороший адвокат… – Патриция снова замолчала, глядя в пространство. Самое главное – не заплакать сейчас.  – Я столько лечилась от бесплодия!.. Потому что она настаивала на этом.Больницы, больницы... Ненавижу врачей!.. Знаешь, я думала, все эти девять лет думала, что что-то строю, чего-то достигла... Я все делала ради неё!.. Каких-то пару месяцев – и пустота. Ничего. И никого. – Она снова замолчала, но уже потому, что на последнем слове голос заметно дрогнул. Но договорить было нужно. – Я осталась совсем одна. Ни матери. Ни ребенка. Ни подруг. Ни мужа… - Патриция нашла в себе силы посмотреть на Аби, но силы свои явно переоценила –  слезы тут же потекли по щекам и часто-часто закапали на подтянутое почти до подбородка одеяло. -  И тут вдруг ты… - Не выдержала, схватила одеяло, уткнулась в него и разрыдалась.

Отредактировано Patricia Ciesa (24 февраля, 2017г. 23:25:17)

[AVA]http://shnyagi.net/uploads/pic/2015/04-07/risunki_17.jpg[/AVA]

Патриция ненавидела себя за слабость, но поделать ни со слезами, ни с выплеснувшимися эмоциями ничего не могла. Только бы Абисс не сказала ничего! Сейчас Патрицию настолько легко было уязвить, что любое неосторожно сказанное слово могло попросту растоптать, а она помнила, что ещё со школы слезы альфа ненавидела. Омега надеялась хотя бы на молчание, потому что открыться до такой степени для неё было тем ещё унижением. Она надеялась на молчание, но дождалась гораздо большего – к волосам осторожно и неумело притронулась рука Абисс и начала гладить по волосам. Это было так неожиданно, что Патриция сначала замерла, а потом разрыдалась ещё сильнее. Спасибо, что Абисс продолжала молчать. Спустя минуту молчаливого и,сомнений не оставалось, что совершенно искреннего сочувствия, которого уж от кого, но от Абисс она не ожидала, рыдания всё-таки сошли на нет.
Какое-то время Патриция посидела, все еще уткнувшись в одеяло, и пытаясь побороть чувство неловкости и стыда за устроенную истерику. На смену эмоций пришло бы опустошение, если бы подруга не заговорила. Пэт прислушалась к каждому слову. Аби была права – она уже начинала с нуля. Значит, получится и сейчас. Пусть пока Патриция и не понимает как.
- … Я тут, и никуда не планирую исчезать...
Эти слова прозвучали настолько мягко для всегда твердой альфы, были таким бальзамом на израненную и измученную тревогой душу, что Патриция не сдержалась, повернулась к подруге, обняла и уткнулась той в плечо:
- Спасибо тебе, - она была сейчас настолько благодарна и за слова и за поддержку, что сейчас не обиделась бы, даже если бы альфа ее оттолкнула. – Ты права, во всём права. Я смогу. – Произнесла уже шёпотом и прижалась крепче. –  Спасибо, что ты рядом.

Отредактировано Patricia Ciesa (24 февраля, 2017г. 23:25:01)

[AVA]http://shnyagi.net/uploads/pic/2015/04-07/risunki_17.jpg[/AVA]

Абисс  не оттолкнула, обняла молча, давая возможность успокоится – и для Патриции не было лучшего доказательства, что альфа прекрасно понимает, что именно предложила и действительно будет рядом. А ничего другого Патриции сейчас и не было нужно. Она тоже вдыхала запах – хвоя и чуточку земляники – и он помогал успокоиться, был символом надёжности когда-то давно, стал таким и сейчас.
- Может, позавтракаем?
- Конечно, - Патриция отпустила подругу. Было неловко. И так спокойно, как не было уже давно. Пустоту от схлынувших эмоций даже заполнять не хотелось. – Я всё еще помню, что путь к сердцу альфы лежит через желудок, -  пошутила она, наблюдая за тем, как потягивается стройная и красивая подруга.  – Я приду, как только высушу волосы.
Абисс ушла, а Патриция попыталась аккуратно и медленно встать. И так же неторопливо, чуть морщась от боли в стертых пятках, добраться до ванной комнаты. Её шатало и штормило, под стать грозе за окном, погода вообще соответствовала происходящему. Больше всего на свете хотелось лечь и проспать двое суток подряд, но подруга была права – надо поесть, а то сил не будет совсем.

Фен нашёлся в шкафчике под раковиной,  волосы сушить пришлось сидя, до того слабой она себя чувствовала. Какое-то время Патриция ещё посидела, умывшись холодной водой. Но с заплаканными глазами не так просто было справиться – нужен был лёд.
Потому, поправив халат и оглядев себя в зеркале – да, зареванная и никакая, констатировала она, и как Абисс тебя терпит? –  так же аккуратно и неторопливо пошла на кухню, благо идти было недалеко.
- Лед у тебя есть? – Патриция улыбнулась виду Аби, мирно делающей сандвичи, и полезла в морозилку. Всё же, подруга здорово изменилась. Вот таких мирных сценок в прошлой школьной жизни у них не было.
Покопавшись в морозилке и найдя небольшие кубики со льдом из гладкого тёмного камня, Патриция взяла парочку, медленно дошла до альфы, ткнулась ей носом между лопаток, вдохнула запах – похоже, для неё сейчас это лучшее успокоение. Не дожидаясь реакции подруги, потерлась щекой, выглянула у неё из-за спины, стащила  с тарелки один готовый сандвич и пододвинула стоящий за соседним обеденным столом  стул со спинкой и села поближе к Абисс  – на барные высокие сил залезть у неё не было.
- Ммм, как вкусно пахнет! – Патриция откусила кусочек и закрыла глаза. – Прости, не смогу тебе помочь, ноги не держат.  – Она приложила лед к векам. – Выгляжу отвратительно, да? Я толком не спала эту неделю, - Долго держать лед было холодно, поэтому она скоро отложила его в сторону, доедая сандвич. Она уже достаточно успокоилась, чтобы продолжить нелегкий разговор, но нарушать тишину не очень хотелось. – У тебя хорошо, знаешь.
Съев сандвич, она поняла что просто дико голодна и готова съесть слона.

Отредактировано Patricia Ciesa (24 февраля, 2017г. 23:24:44)

[AVA]http://shnyagi.net/uploads/pic/2015/04-07/risunki_17.jpg[/AVA]

На комментарий Абисс про бар Патриция тихо хмыкнула – ну да, конечно, могла бы и не спрашивать, к выпивке подруга была крайне требовательна ещё в юности, а значит и лед, и всё необходимое в наличии имеется, что дорогие кубики в морозилке подтвердили. Но думать сейчас о выпивке сейчас было выше сил, учитывая вчерашнее. Если Патриция и решится проверить содержимое бара, то точно не сегодня, когда похмелье только-только отступило.

И хорошо, что альфа никак на её прикосновения не отреагировала: все что Патриции было действительно нужно –  это надышаться запахом Аби,  запахом надёжности и защиты. Он успокаивал за гранью осязаемости, где-то под кожей, глубоко внутри – как ни крути, беты не могут дать именно этого ощущения, возникающего исключительно между альфами и  омегами.

- Узнаю тебя! Всегда умела подбодрить! - фыркнула и рассмеялась Патриция на подругино «отвратительно». Потом тоже оглядела мозоли и озабочено нахмурилась: - Надо бы мазь какую-нибудь, а то скоро и наступить не смогу. Только понятия не имею какую.

Если Абисс была требовательна к выпивке, то Патриция настолько же требовательна к чаю. Пакетики напоминали жуткие годы бедности, из которых она выбралась всеми силами и к которым не хотела вернуться даже под страхом смерти. Сейчас Патриция покупала  только тот чай, что цветком распускался в прозрачном чайнике – несколько уникальных и редких сортов, потому на «только пакетиках» она чуть поморщилась. - Кофе, конечно, ненавижу пакетики.

Пока Абисс наливала, Патриция с трудом поднялась и взяла еще несколько сандвичей – жутко хотелось есть, потому что тошнота куда-то отступила, а организм принялся требовать наверстать упущенное со вчера. Стресс, не иначе. Растолстеет… Ну и плевать.
- Спасибо. – Благодарно кивнула на налитую и поданную чашку. И удивленно моргнула на последовавший рассказ. Особняк? Уют? Вот это новость! Помятуя, насколько всё это Аби ненавидела в юности, слова вызвали когнитивный диссонанс. Видимо, не только у неё, судя по последней фразе Абисс. И Патриция, успев съесть еще один сандвич, рассмеялась: - Да уж. Расскажи, как же ты дошла до жизни такой, что особняк, уют и муж для тебя нечто само собой разумеющееся?

Ой как не хотелось возвращаться к тому, как нехорошо внутри ёкнуло при словах «бета» и «он меня приучил», потому Патриция задвинула эти ощущения поглубже, благо силы для этого появились, – внутреннее спокойствие если и не установилось, то было уже вполне близко, потому что какие только чудеса не делают с нами душ, теплая постель и вкусная еда. И понимающий человек рядом. Тем более если этот человек  подруга и альфа по совместительству.  – Да, было бы здорово побывать у тебя в гостях и посмотреть на того, кто уговорил тебя пойти под венец. Расскажи о нем?

Ну не могла Патриция не заметить, с какой теплотой подруга произносит имя мужа. И что бы ни чувствовала,  интерес к тому, как Аби жила все эти девять лет, был сильнее. К тому же, это был отличный повод отвлечься от собственных переживаний. Её проблемы никуда не уйдут, как бы этого не хотелось, хочешь не хочешь, а решать их придется, хорошо, что не прямо сейчас. Выход найдётся, обязательно, теперь она это знала. Просто нужно отдохнуть и набраться сил. И возможность такая у неё есть – чудо, что можно сидеть вот так на кухне, никуда не торопиться, никому не быть должной и не вздрагивать от каждого стука открывшейся двери. А можно просто поесть, а потом и в постель завалиться. И проболтать столько, сколько захочется.
И Патриция подогнув под себя ногу, взялась за следующий сандвич, всем видом показывая подруге, что внимательно слушает.

Отредактировано Patricia Ciesa (24 февраля, 2017г. 23:24:12)

[AVA]http://shnyagi.net/uploads/pic/2015/04-07/risunki_17.jpg[/AVA]
Кивок Абисс про мазь Патриция восприняла как обычную реакцию в разговоре, даже не придав особо тому внимания – ну да, мазь нужна, она сама, потом, не горит же.
А вот когда Аби произнесла «Это длинная история», Патриция аж замерла с чашкой в руках. Нет, умом она понимала, что история и должна быть длинной, но слишком велика была разница между школьной версией Абисс, молчаливой и резкой,  напоминающей больше вечно готовый к бою острый клинок, и вот этой немногословной, спокойной и респектабельной женщиной, неторопливо готовящей легкий завтрак и рассказывающей о семейной жизни… Воспринять это как должное, вот так сразу, сознание отказывалось.

- Чем длиннее, тем лучше, - кивнула и улыбнулась. Похоже, ей надо привыкнуть к тому, что удивляться теперь придется постоянно. – Погода располагает и времени полно. Разве что я бы после завтрака перебралась снова в постель. Ну, или на диван. Ладно?

Она слушала длинный, выстраивающийся в цепочку событий рассказ, и вспоминала, какими радужными надеждами были полны первые годы её брака. Дамиэн тогда казался образцом силы, защиты и мужества для наивной и глупой молодой омеги. Не образцом для подражания, конечно, но пристанищем и каменной стеной. Жаль, что со временем это оказалось лишь иллюзией, собственной фантазией, не имеющей отношения к реальности. Но за Аби она была рада, очень. То, как подруга рассказывала о муже: искренне, скрывая волнение и, похоже, сама удивляясь тому, что вообще всё это рассказывает – вызывало понимание и искреннюю, тихую радость в ответ. Как же хорошо, что хоть кому-то из них двоих удалось построить что-то стоящее!

- Думаю, ты поймешь, отчего этот особняк особенный, когда побываешь в нем.

Она кивнула и понимающе, чуть грустно улыбнулась. Конечно, она увидит и поймет. У Абисс есть свой дом, настоящий, где можно отдохнуть, с любящим и любимым человеком рядом, который не предаст – и это лучше всех на свете воздушных замков и влюбленностей в мире. Осуществленная реальность, то, о чем они в юности даже мечтать себе не позволяли, давая себе внутреннюю установку и твердя только об одном – создать что-то, совершенно непохожее на родительский постылый кров. И хоть Аби старательно подчеркивала, что между ней и мужем скорее дружба, чем что-либо другое, Патриция теперь, с грузом своего опыта, была уверена – нет ничего важнее дружбы в отношениях, ибо влюбленность лишь иллюзия, обман, разрушающий жизнь. Доверие, дружба – вот то, что действительно имеет ценность, особенно между мужем и женой.

- Право слово, тебе лучше просто с ним встретиться, чем слушать меня. Потому что, кажется, о нем я говорить могу вечность. Просто потому, что восхищаюсь и безмерно уважаю этого человека.

Внезапная, неожиданная эмоциональность обычно безэмоциональной Аби заставила негромко рассмеяться, а потом и кивнуть:

- Ты так рассказываешь, что невольно начинаешь его уважать. Мне он заранее нравится. Удивительно, что нашелся мужчина, который сумел тебя покорить, - хитро прищурилась Патриция, а потом посерьезнела: - Спасибо ему большое. Я тебе даже, наверное, завидую. Ты уверена? Конечно, буду рада с ним познакомится, если он не будет против, но…
Но дальше Абисс заверила, что её муж тоже будет рад и знакомству, и встрече. Надо же, бывает же, что судьба милостива и посылает настоящих мужчин.
И... Аби считает её сильной? Даже вот такой, разбитой на части? Это було настолько удивительно и приятно, что больше всего Патриции захотелось подругу снова обнять, но посреди рассказа это было совсем некстати.

- О да, понимаю! - засмеялась она на слова о  «подруге-омеге и школьных годах». – Не самая достойная часть наших биографий! Тогда это точно не лучшая идея – знакомить меня с твоим Рихардом, - пошутила Патриция, - вдруг ляпну что-нибудь не то!.. -  и замерла. Альфа, вспомнив про  её разбитые ноги, достала из шкафчика флакон и опустилась перед ней на колено.

- Что ты… - «Не надо, я сама», - хотела сказать Патриция, но голос перехватило. Боги, она так давно не чувствовала себя обычной омегой! Слабой и беспомощной, за которой просто ухаживают… Пока Абисс аккуратно обрабатывала рану, она отвернулась и прикусила губу, лишь бы подруга не разглядела, что глаза снова увлажнились. Как же хорошо рядом с альфой. Надежно. Спокойно… Да, совсем она расклеилась, скачки настроения просто ужасные, надо что-то с этим делать.

- Знаешь, когда отца застрелили, и мы с мамой бежали сюда, мне тебя так не хватало... Особенно первый год, - негромко проговорила Патриция, быстро и максимально незаметно для Абисс вытерев глаза и через силу улыбнувшись. – В постель теперь нельзя, запачкаю, давай, что ли, в гостиную на диван? Поможешь мне встать? - И она протянула руки, чтобы Абисс помогла ей подняться.

Отредактировано Patricia Ciesa (16 марта, 2017г. 06:42:04)