• ВНЕШНОСТЬ •

› рост/вес: 174,7/63,5
› цвет волос: белый
› цвет глаз: вишневый
› особые приметы: пирсинг в "обеих ухах" и на языке, вечно забинтованный шрам на шее, метка на тыльной стороне левой кисти

Кирк довольно высокий для омеги. Вероятно, сказалось влияние родительских генов. Гибкий, ловкий, довольно сильный. Тут уже результат занятий спортом в детстве и юности. Внешне, конечно, больше похож на бледного кенийского марафонца, чем на Геракла, но это лишь весьма удачно добавляет эффекта неожиданности в определенных ситуациях. За физической формой следит по мере возможностей. На шее и вдоль позвоночника имеются шрамы, оставшиеся после аварии.
Парню легко было бы слиться с толпой белых кроликов. Гигантских белых кроликов. Глаза почти красные, волосы, брови, ресницы - все белое. Даже кожа очень светлая. И чувствительная к солнечным лучам. Поэтому на открытом солнце старается долго не задерживаться и носит в основном закрытую одежду.
Какого-то определенного стиля не придерживается. Одевается либо по случаю, либо по принципу "что последнее из шкафа выпадет". В последнее свято верит, хотя на деле это скорее "что лежало аккуратно сложенным в шкафу в определенном месте и сочеталось друг с другом так, чтобы можно было выглядеть в этом довольно стильно". Однако одежды, в которой Кирку было бы неудобно, у него не водится. Единственным постоянным атрибутом является бинт, закрывающий шрам на шее, и практически постоянным - перчатки.
У Кирка постоянно мерзнут ноги, поэтому обувь всегда носит закрытую и более теплую, чем та, которую нормальные люди носят в такую погоду.

• ХАРАКТЕР •

Кирк обычно...
Спокоен и рассудителен. Ведет себя весьма прохладно и бесстрастно. Хорошо справляется с самоконтролем. Даже если поддается импульсу, то только потому что считает, что в данной ситуации это уместно. То есть, если внезапно он прострелит кому-то ногу, то сделает это спокойно и не со зла, а для большей эффективности беседы, например.
Может сложиться впечатление, что Кирк очень сдержанный и его трудно вывести из себя. Так и есть. Только, большей частью, не из-за сдержанности, а из-за всепоглощающего пофигизма и спокойного принятия людей и явлений такими, какие они есть. В том числе и себя. Но, если кому-то все-таки удается по-настоящему разозлить его, может отреагировать довольно агрессивно и неожиданно, даже для себя самого. Но подобные проявления своей сущности парень старается сдерживать до последнего.
Большую часть свободного времени проводит в режиме созерцателя. Ему нравится наблюдать за людьми, делать какие-то свои умозаключения, но... На этом участие к их судьбам заканчивается. Впрочем, и по отношению к себе, Кирк ничего другого не ждет. Для него все объясняется просто - каждому свое, раз все сложилось так, значит иначе быть не могло. Следуя этой позиции, изменения и неурядицы в собственной жизни воспринимает легко и предпочитает менять свое отношение к ситуации, нежели саму ситуацию. В какой-то мере, фаталист.
Особым тактом не отличается. Неразговорчив. Если говорит, то по делу. В вынужденном общении с людьми, которые интереса не представляют и являются абсолютными инициаторами контакта, обычно холоден, может быть даже "кусачим". Однако всегда ведет внутренний, порой довольно красноречивый, монолог. В наличии имеются ирония и самоирония.
Если в ходе выполнения какой-либо задачи получает информацию, способную на этот ход повлиять, сначала проверит ее, потом решит, как поступать дальше, если нет веских причин ее игнорировать.
Считает себя везунчиком. Сильно развито чувство благодарности, однако, "быть благодарным" и "быть обязанным" - понятия для него несовместимые ни при каких обстоятельствах. Уверен, что если человек делает что-то, то делает это, в первую очередь, для себя. Так что, кто кому обязан - еще вопрос.
Терпеть не может скуку. Почти все в этом мире делит на скучное и занимательное. Такие понятия как "хорошо" и "плохо" воспринимает, но особого значения им не придает.
Является "счастливым" обладателем двух фобий. Это боязнь белых кроликов и выключателей. Первая пошла из детства, когда на него резко выскочил этот жуткий зверь в зоопарке, вторая - оттуда же, но является замещением боязни темноты.
К условиям неприхотлив, но в месте обитания предпочитает поддерживать идеальный порядок. Все должно быть на своих местах, в определенном виде и, желательно, в закрытом пространстве. Пылесборники в виде бесполезных, на его взгляд, мелочей старается ликвидировать или запереть куда подальше.
Любит веселиться, но кто в это поверит?

Кирк иногда...
Может притвориться каким угодно, в зависимости от того, что ему нужно - вызвать доверие или вывести человека из себя. Находит это притворство занимательным, поэтому получает некий кайф от процесса. Однако, когда он слишком затягивается или часто повторяется, начинает раздражаться.
Находясь долгое время под напряжением в критической ситуации, связанной с высоким риском для жизни, может перестать быть, что называется, рациональным звеном. Проще говоря, слетает с катушек, а потом хоть трава не расти.
А, вообще, Кирк очень добрый. Хотя и где-то глубоко внутри. Настолько глубоко, что сам удивляется, когда эта его сторона выбирается наружу. Поэтому свои порывы человеколюбия списывает на способ развлечься. И преподносит их так же.

Кирк в исключительных случаях...
Любит веселиться, и в это верят. Так как это происходит с близкими людьми, с которыми он может позволить себе открыться больше обычного. Каким-то чудом, в его жизни появились и такие люди, да.
Может подурачиться и бывает вполне разговорчив.
Проявляет доброту и заботу. Не всегда так, как следовало бы, но, по крайней мере, не пытается это скрыть или замаскировать. Даже от себя.
Негативных эмоций старается все же избегать, но может и показать. Насколько этот "показ" будет бурным, зависит от того, насколько долго Кирк пытался его отменить.
Как оказалось, ревнив. Но чувство это считает неразумным, поэтому подавляет всеми силами, тем более, старается никак не проявить.
Позволяет собой руководить, если считает это приемлемым и разумным. Но если упрется рогом, то хоть молотком по голове стучи, все равно найдет способ сделать по-своему.

• БИОГРАФИЯ •

Кирк Андерсон родился в семье двух бет. Родители его были добрыми, любящими, но строгими. Они привыкли в этой жизни всего добиваться своими силами, но при этом в помощи нуждающимся никогда не отказывали. Таким человеком хотели вырастить и сына. С детства они учили ребенка быть самостоятельным и уметь постоять за себя. Сам же Кирк был мальчиком серьезным, любознательным, сообразительным, правда, совершенно не общительным. Он не был замкнутым ребенком, просто всегда больше любил несколько отстраненно наблюдать за людьми, нежели активно с ними взаимодействовать. Жили они в симпатичной квартире в центре Лондонского квартала обычной жизнью обычной дружной семьи. Ровно до того момента, пока в их машину не врезался какой-то лихач, оставив пятилетнего Кирка без родителей.
Сам мальчик получил тяжелые травмы шеи и спины, и несколько переломов. Известие о смерти родителей Кирк воспринял очень спокойно. Но не потому что ему было все равно, а потому что просто не мог этого осознать. Он понимал, что больше никогда их не увидит, но казалось, будто все это происходит не с ним. Боль потери, страх и прочие чувства потонули в апатии. А когда врачам удалось вытащить его из этого состояния, пришла пора готовиться к новым неприятностям. Лечение и курс реабилитации заняли около девяти месяцев, по истечении которых, он вернулся в свой дом, будучи отданным на попечительство своей тетки - родной сестры матери.

Женщина эта, Мария Линц, уже несколько лет была вдовой и воспитывала сына, который был ровесником Кирка. Племянника она всегда недолюбливала, но возможность перебраться в жилье получше и распоряжаться средствами родителей мальчика сподвигли ее стать его опекуном. Кирк, так же, особо теплых чувств к ней не питал, как и к брату, что было взаимно. Тетка всегда отталкивала его своей излишней неискренней слащавостью, а брат - недалекостью. Конечно, воспринималось это раньше скорее интуитивно, но имело место быть. Несмотря на это, к необходимости жить с этими людьми Кирк отнесся весьма спокойно. Ему очень повезло с врачами, которые помогли мальчику принять факт смерти родителей и объяснили, что в данных условиях тетка для него - лучший вариант. Однако реальность оказалась еще хуже его, и без того мрачных, представлений по этому поводу. Миссис Линц, ставшая полноправной хозяйкой имущества семьи Андерсонов и не чувствовавшая более необходимости лебезить перед сестрой, дабы та оказывала ей посильную помощь, показала свое истинное отношение к ребенку. Тут и началась эдакая сказка про Золушку, с той лишь разницей, что за физическим состоянием и приглядным видом Кирка тщательно следили, ибо соц. службы бдели. Физического насилия она себе тоже особо не позволяла, хотя порой могла и огреть чем-нибудь. Однако моральное давление шло по всем фронтам: Кирк для нее был и слабым, и глупым, и растяпой - за что частенько бывал наказан. Даже пол его был жутким недостатком. Всю работу по дому, на которую он становился способен физически по мере взросления, и даже чуть больше, надлежало выполнять ему, ибо такова роль, отведенная ему природой. Похвалы за то, что было сделано хорошо, ждать не приходилось, в крайнем случае, миссис Линц просто не могла найти к чему придраться, чем была крайне недовольна. Такая перемена в поведении была бы удивительна, если бы она сама не признавалась, что всегда считала мальчика именно таким, а воспитание его родителей - дурным. Однако, если мальчик начинал возникать, то возвращалась слащавая тетка, говорившая, что все это ради его блага, а он неблагодарный этого не понимает. Только Кирк Золушкой не был и такой заботы, действительно, не понимал. Все это настолько разнилось с тем, чему учили мальчика родители, что он просто не мог ей верить. И все равно, Кирк старался делать все так, чтобы им были довольны. Но, чем лучше у него получалось, тем больше негодовала опекунша.
Так сложилось, что сын миссис Линц заболел и не смог пойти в школу вовремя. Поэтому, начали учебу дети в один год. Кирку учиться было интересно и легко, чего нельзя было сказать о брате. Казалось бы, тут претензии к умственным способностям мальчика должны были поутихнуть, но это только еще больше злило тетку, которая всячески старалась препятствовать успехам Кирка. Но тщетно.
Чем старше он становился, тем отчетливей понимал, что каким бы хорошим и послушным он ни был, или хотя бы казался, на мнение опекунши о нем это никак не повлияет. Поэтому, в итоге, Кирк просто перестал обращать внимание на ее оценку своих качеств и способностей. Единственным не дающим покоя моментом оставалось то, что миссис Линц хозяйничала в доме его родителей, да еще и смела плохо о них отзываться. Но и эта проблема была улажена, когда Кирк узнал, что такое положение вещей он будет в силах изменить, дожив до совершеннолетия. С тех пор тетка воспринималась как назойливая муха, от которой пока невозможно избавиться, но видеть которую хотелось пореже. Что он и делал, даже находясь дома. От возложенных на него обязанностей Кирк не уклонялся, но предпочитал побыстрее от них отделаться и куда-нибудь скрыться, чтобы его не трогали. Так и продолжалось до тех пор, пока у него не случилась первая течка - Кирку тогда было почти пятнадцать, - к которой миссис Линц оказалась морально не готова, а посему спихнула мальчишку на брата своего покойного мужа, который, по ее мнению, лучше во всем этом разбирался, ибо был альфой. И решение миссис Линц оказалось весьма удачным. Родственник женщины, действительно, разбирался во всех этих проблемах, неприсущих бетам, гораздо лучше нее. Привезя Кирка к себе домой и озаботившись всеми положенными мерами предосторожности, он помог омеге... Как надо помог.

Мистер Адам Линц после смерти брата заботился о его жене и ребенке, хотя особо высокого мнения о них никогда не был. А вот Кирк сразу ему приглянулся, и мужчина совсем не хотел, чтобы Мария своим воспитанием испортила мальчишку, поэтому он всячески поддерживал его, будучи частым гостем в доме еще с момента их переезда. Вообще, все, чему научился Кирк за свою жизнь, он узнал от Адама или с его подачи. Поначалу его смущало то, что мистер Линц говорил ему вещи, столь непохожие на то, чему учили родители, но они очень быстро стали себя оправдывать. Поэтому впоследствии у Кирка никогда не возникало оснований сомневаться во мнении Адама и идти наперекор, даже когда он не совсем его понимал.
Подрастая, мальчишка сам начал захаживать в гости к мистеру Линцу и даже несколько раз просил разрешить остаться жить у него. Но всегда получал отказ, так как Адаму, несмотря на всю его симпатию к Кирку, не нужны были лишние проблемы в виде ребенка, о котором нужно заботиться, о чем он прямо и говорил. Поэтому, после того как тетка спихнула его на руки альфе, Кирк, несмотря на то, что был несколько ошарашен произошедшим - степень ошарашенности была весомо сбавлена бережным отношением мистера Линца и разъяснительными беседами в подходящие моменты по ходу дела -  прикинул, что теперь он уже не тот ребенок, наличием которого так не хотел усложнять себе жизнь Адам, и решил снова попытать удачу.  Мистер Линц сам учил мальчишку, как следует вести себя с нужными людьми, чтобы получить желаемое и не вызывать при этом неприязни, даже используя свои слабости. Поэтому он с удовлетворением отметил, что у Кирка это неплохо получается, соглашаясь на "деловое предложение" мальчишки, которое сводилось к тому, что в обмен на разрешение жить с Адамом, он будет следить за домом и заботиться о владельце жилища, как тот пожелает.
Кирк знал, что Адам ведет какую-то преступную деятельность, но без подробностей. И это казалось жутко интересным. А как иначе? В итоге Кирк сам напросился в этот мир. Мистер Линц не возражал, но и слишком серьезно это желание не воспринимал. Несмотря на то, что вовлечение парнишки в криминальне дела планировалось в перспективе, Адам, будучи человеком вполне разумным и расчетливым, допускал вариант того, что воспитанник может и сорваться с крючка, если погружение в обстановку окажется слишком резким и болезненным для восприятия. Поэтому, сначала Кирк начал заниматься карманными кражами - самая легкая работенка группировки, специлизирующейся главным образом на кражах различного уровня. Тут и пригодилось умение показывать фокусы из разряда "ловкость рук и никакого мошенничества", которым Адам научил его еще в детстве. Откровенно говоря, это занятие больше походило на экскурсию по трудовым будням уличных воришек для Кирка. И присутствие на этой экскурсии было не жизненно важной необходимостью, а скорее наградой за примерное поведение, одним из критериев которого было обязательное посещение школы. К тому же, Кирк об этом не знал, но Адам позаботился еще и о том, чтобы во время таких развлечений, парнишка находился под присмотром. Разумеется, мистер Линц не хотел, чтобы с Кирком случилась серьезная неприятность, но не меньше он хотел и просто проследить за его успехами. Видимо, ими он не был разочарован, поскольку продолжал учить Кирка новым вещам, например, вскрывать замки, обращаться с оружием, драться. Не все это "преподавал" мистер Линц лично, разумеется. Будучи вторым, после руководителя, человеком в группировке, он мог себе позволить возложить эти обязанности на плечи других людей и быть уверенным, что все будет сделано в лучшем виде.
Кирку было шестнадцать, когда его основной вид деятельности изменился. С тех пор он работал с группой ребят, занимающихся кражами со взломом. Не всегда, впрочем, это были кражи ценных материальных предметов. Однако, несмотря на свои успехи, которым способствовал еще и стойкий интерес к этому занятию, стать профессиональным шнифером он не успел, так как года через полтора Адам полностью забрал Кирка для выполнения его личных распоряжений, что собственно и планировалось мужчиной изначально. А так как сам мистер Линц славился своим умением вести задушевные разговоры с особым пристрастием, то парень и в этом принимал активное участие. Нельзя сказать, что Кирку нравилось заниматься "сражениями" с обездвиженным противником, но это никого особо не волновало. Тому, что люди не заслуживают жалости, парня тоже научил мистер Линц. По крайней мере, те люди, которые оказывались у них в руках. Да и Кирк был уверен, что попади он к кому-то вроде тех, кого им приходилось заставлять говорить, с ним обошлись бы не лучше. Поэтому он просто выполнял свою работу. Впрочем, мистеру Линцу было не с руки насильно ломать психику парня, поэтому он не требовал от того больше, чем он был способен сделать, то есть исполнение всевозможных изощренных приемов оставалось на совесть других людей или самого Адама. Но способность Кирка не испытывать эмоций при выполнении работы и, как следствие, не переборщить, но и не быть слишком мягким, была именно тем качеством, которое так ценил в нем Адам. Именно на это качество он и делал ставку, планируя все же перевести парня за ту черту, когда ничего уже не будет ему мешать закручивать все гайки самому, и был уверен, что ему это удастся. Ведь, в конце концов, Адам и сам когда-то даже и не думал, что будет заниматься подобными вещами, но жизнь - такая жизнь. Как бы там ни было, но мистер Линц был исключительно доволен тем, что воспитал такого преданного "помощника" что в работе, что за ее пределами.
Что касается чувств Кирка к Адаму - он усвоил, что на них опираться нельзя, поэтому просто отметал все возможные мысли по этому поводу. Сам мистер Линц всегда говорил ему, что у них лишь взаимовыгодное партнерство, даже их совместное проживание. В те моменты, когда Кирк, будучи еще совсем подростком, начинал влюбляться в Адама, тот сразу напоминал ему, что никакой лирики в их союзе нет и быть не может, что они оба свободные люди. Хотя, свобода эта на деле была однобока, и носила, скорее демонстративный характер, дабы охладить пыл юнца. И Кирк, конечно, всегда и во всем следовал указаниям мистера Линца, и его это вполне устраивало. Доверял ли он ему? Да. Насколько это возможно с человеком, почти пять лет не дающим тебе забыть, что вас связывает исключительно взаимная выгода. Поэтому, несмотря на свою, как могло показаться со стороны, безграничную преданность, внутренне Кирк всегда был готов к тому, что в любое время может настать тот момент, когда выгода эта взаимной быть перестанет.
Был ли Адам Линц движим какими-то иными чувствами к Кирку, кроме чувства собственничества, - уже доподлинно не узнать. Он не успел признаться в этом ни кому-то другому, ни самому себе до того, как попал в масштабную заварушку, в которой и окончил свой жизненный путь, равно как и глава группировки с немалым количеством прочих людей. Разумеется, группировка после этого, также, прекратила свое существование. Кирк же об этом узнал только через несколько дней, после того как пришел в себя в больнице, умудрившись получить только сотрясение мозга. Его мир рухнул.

После выписки он отправился в дом, своих родителей, который теперь принадлежал ему, и все еще обитающие в нем тетка со своим сыном теперь должны были жить по его правилам. Вбить эту мысль в головы родственников оказалось небольшой проблемой. За время своей жизни в криминальной среде Кирк, что вполне естественно, стал гораздо жестче и увереннее. Если уж он был в состоянии постоять за себя что морально, что физически при встрече с противником из того общества, то приструнить тетку с братом тюфяком, да еще и живущих в его доме, было совсем нетрудно. Собственно, правило для них было только одно - делать вид, будто в доме их нет. Чуть больше месяца Кирк просто сидел дома, укутавшись в свою апатию, как ребенок, прячущийся от монстров под одеялом, и не позволяя никому это одеяло стянуть. Осознание того, что его привычной жизни больше нет - а, главное, нет Адама, к которому, как ни крути, Кирк очень привязался, ведь этот человек заполнял собой все его существование, делая его более-менее комфортным, стабильным и понятным - было до ужаса болезненно, посему и топилось, стоило ему только решить вынырнуть на поверхность. Но вечно так продолжаться не могло. И перестало с приходом течки. Впервые Кирк проводил ее с кем-то другим. Несмотря на свое моральное состояние, парень не забыл позаботиться о том, чтобы не заработать новых проблем на свою голову, хотя бы, в виде той же беременности. Впрочем, самостоятельная забота о своем здоровье, во всех планах, уже была привычкой, давно привитой ему Адамом. А этот случай показал, что новые "знакомства" и секс - более приятный способ уйти от своих проблем, да еще и позволяющий хоть что-то чувствовать. Или создающий такую иллюзию. Партнеров парень заводил, что называется, одноразовых и не собирался ни с кем завязывать долговременных отношений. В тот момент казалось, что и не соберется сделать этого никогда вообще.

Прошло, по меньшей мере, еще полгода, прежде чем этот беспросветный загул Кирку надоел. В конце концов, от всей этой истории с потерей Адама и распадом группировки он отошел, и теперь ему было скучно. К тому же, парень был как неприкаянный. От мысли устроиться на работу и вести честную спокойную жизнь мутило, как черта в церкви. Особенно после того, как он месяц проработал официантом в какой-то забегаловке - его личные средства, накопленные за время деятельности в группировке практически полностью ушли на оплату лечения и возможности поапатировать, - из которой ушел совсем не по-английски. Значит, нужно было возвращаться к привычному ремеслу. Но сначала необходимо было разузнать обстановку. Для этого он и встретился со своим бывшим напарником, а по совместительству другом еще с добандитских времен.
Майк был едва ли не единственным человеком, с которым Кирк умудрился подружиться в то время. Он был старше на два года и ходил в ту же спортивную секцию, в которую Кирк попал по инициативе Адама еще учась в младшей школе - там они и познакомились. Майк - хулиган с плохой успеваемостью, безумно активный и общительный - был полной его противоположностью. А еще он был жутко приставучий и непроницаемый. Наверное, именно поэтому, Майк и сумел дождаться того момента, когда Кирк устал от него отбрыкиваться, как обычно поступал со всеми, кто слишком усердно пытался навязать ему свое общество. А когда Адам привел Кирка в группировку, оказалось, что друг тоже состоял в ней, и там они какое-то время работали вместе. И вот теперь Майк рассказывал парню о том, что он и большая часть их "коллег" ныне примкнули к другой банде. В итоге, после испытательного срока, в ней Кирк и оказался, да еще и в качестве напарника одного интересного типа, про которого был, так же, наслышан от Майка.

Новый напарник, действительно, оказался человеком весьма занятным, с которым Кирк довольно быстро и легко нашел общий язык, несмотря на их, казалось бы, весьма существенные различия. И вроде бы, живи да радуйся, но не тут-то было. С самой первой встречи этот рыжий альфа показался Кирку, мягко говоря, слишком уж привлекательным. И дальше - хуже. Вопрос совмещения работы и личных отношений парня мало волновал, ведь, по сути, он всю "взрослую" жизнь именно в таком совмещении и провел. Гораздо больше значило то, что его желание, до поры до времени, оставалось полностью безответным. Хоть Кирк и подозревал, что виной всему были препараты, которые принимал напарник, это мало его успокаивало. Поэтому парень ненастойчиво, но упорно пытался разбудить в альфе интерес определенного плана к своей персоне. Однако, даже после того, как стало понятно, что напарник его "унюхал", ситуация не изменилась, ибо Дитрих, по каким-то ему одному ведомым причинам, упорно продолжал сопротивляться своим собственным желаниям. Нет, так нет - невеликое дело. Нифига эта установка не работала. От желания получить этого альфу, хотя бы ненадолго, и невозможности этого добиться сводило мозг, челюсти и прочие составляющие организма. Поиски успокоения в других местах особой эффективностью не отличались. В конце концов, удачное стечение обстоятельств привело к тому, что Кирк получил-таки, что хотел. Но, счастье было недолгим. Несколько дней, проведенных с Дитрихом в качестве любовников, только добавили головной боли. Ибо по истечении их у Кирка появилось смутное ощущение, что желания его по отношению к напарнику распространяются далеко не только в плоскости физиологических потребностей. И это пугало. К тому же, взаимоотношения парней вернулись к прежнему виду, что давало повод думать, будто желания эти совершенно невзаимны. Кирк старался отдалиться от Дитриха настолько же сильно, насколько хотел стать как можно ближе. Никогда парень не испытывал ничего подобного. Это раздражало. Поэтому он бессовестно доводил альфу до белого каления. Впрочем, тот в долгу не оставался. Так все и продолжалось до тех пор, пока злая шутка рыжего и "неудачная" месть белобрысого не закончились совместным проживанием. Ну, а тут уж никому было не отвертеться.

Последние два года Кирк живет и работает вместе с Дитрихом. Парни периодически кочуют из дома рыжего в небольшую квартиру неподалеку, которую Кирк купил в первый год после смерти Адама. Тут стоит еще раз отдать должное предусмотрительности мистера Линца, который заблаговременно озаботился составлением завещания, по которому квартира и денежные средства, которых накопилось вполне достаточно, так как ни Кирк, ни сам Адам растратчиками не были, после его смерти переходили мистеру Андерсону. Для парня это стало настоящей неожиданностью. Квартиру Адама, однако, он продал в стремлении избавиться от лишних болезненных воспоминаний о ее владельце. А в доме, доставшемся Андерсону от родителей, все также проживают миссис Линц с сыном. Решение оставить их там является, своего рода, данью уважения памяти Адама, который до конца жизни продолжал заботиться об их общих родственниках. Впрочем, они об этом мотиве не знают, поэтому ничего не мешает Кирку периодически пугать родню выселением, если парень, вообще, о них вспоминает. Не всерьез, а просто чтобы развлечься. Впрочем, часто скучать ему не приходится. И это здорово. Кирк абсолютно уверен, что жизнь сложилась - удачнее некуда.

ОБ ИГРОКЕ