Припарковав магнитокар на подземной парковке «La luna piena», Патриция на несколько минут откинулась на спинку водительского кресла и прикрыла глаза. Зря она отпустила водителя сегодня, зря. Она не знала, чего в ней сейчас больше: усталости, раздражения  или желания поскорее все это закончить – это был третий по счету после «Tridente» и «Lazio» торговый центр, в который она заехала, и силы таяли стремительно, обратно пропорционально  количеству посещённых бутиков, магазинов и магазинчиков. Не говоря уже о том, что сломя голову носящаяся и скупающая в преддверии праздника всё подряд суетливая толпа убивала настроение. Слишком поздно она на этот раз спохватилась, о подарках, тем более о таком, особенном, нужно заботиться заранее. И искать «то не знаю что», что расскажет другому человеку исключительно о тебе и твоём  отношении к нему, нужно не в махинах элитных торговых центров, а в крохотных, незаметных магазинчиках где-нибудь на побережье. Патриция это понимала, и от этого раздражалась ещё больше. Надо взять себя в руки и закончить поиск.

После неожиданного ноябрьского посещения Аосикаей-сан «Эвольвенты» и их достаточного откровенного разговора прошло порядком времени, но нет-нет, а Патриция вспоминала обо всём, что они тогда обсуждали, и задумывалась, что пора бы что-то менять в своих отношениях с мужчинами. Доли трезвого рассудка и рациональности в этих размышлениях было значительно больше, чем омежьего желания найти защиту и опору, хотя кому как не ей было понятно, что расширить свою концертную деятельность, а то и выйти на большую сцену ей, омеге, стоит только имея за спиной приличную каменную стену. Самыми крепкими «стенами» на Деметре были альфы, но, как на грех, именно их Патриция и не жаловала – и это внутреннее разногласие с самой собой не давало ей перейти от размышлений к действиям.

Возможно, душевные метания продолжались бы ещё не одну неделю, но пару дней назад Юлианна, за очередной чашкой кофе, вскользь заметила ей, что при случае сама Патриция не брезгует прибегать к помощи того же Бонасеры или Борджа, кои как раз альфами и являются, и, более того, порой на эту помощь без стеснения рассчитывает. Для Патриции осознание этого факта было сродни грому среди ясного неба. Поразмыслив, она поняла, что уже давно и прочно связана как минимум с тремя альфами и вовсе не испытывает к ним сильных отрицательных чувств, а если и испытывает, то, скорее, по привычке.
И если с Абисс они давно и прочно были подругами, а с Бонасерой отношения к декабрю прочно и окончательно сошли на нет, то с Малкольмом у них уже почти четыре года тянулось что-то крайне зыбкое, но интересное. То, что Патриция упорно считала и называла «старой дружбой». В «Эвольвенте» Борджа появлялся спонтанно, но более-менее регулярно, и как-то так сложилось, что через год после своего появления он уже аккомпанировал только Патриции, выказывая ей явное предпочтение, оказывал знаки внимания, впрочем, определённых границ не переходя. Они могли провести вместе вечер за бокалом вина после выступления и  какой-нибудь раут или благотворительную вечеринку, куда пригласили обоих по отдельности, спокойно после этого прощаясь и расходясь, без всяких намёков на постель. И если сначала Патриция опасалась предложения провести ночь, то через несколько месяцев привыкла, и эта спокойная уверенность в своей неприкосновенности рядом с Мэлом и  делала для неё их  отношения исключительными. Что там имел себе на уме Борджа, её не сильно интересовало. Поначалу. Выступать бок о бок получалось у них хорошо, даже Патриция не могла этого не признать. Да, иногда она задумывалась, видит ли он в ней омегу или просто женщину, но не слишком – он вел себя безупречно галантно, а ей вполне достаточно было чувствовать себя рядом с ним леди. К знакам внимания и комплиментам от не слишком эмоционального, но сладкоречивого альфы Патриция привыкла достаточно быстро: со временем они  не только перестали раздражать, но и стали восприниматься как нечто само собой разумеющееся, неотъемлемую часть самого Малкольма, его шарм. Она даже скучала, когда тот пропадал уж слишком надолго. Правда, за четыре года так ни разу  себе и не позволила спросить у Юлианны,  когда он появится и чем занят... Та только посмеивалась и сообщала ей подробности его жизни, все которые знала и даже те, о которых только догадывалась. Патриция отмахивалась, но запоминала. Сторонние замечания о том, что она с Борджа красивая пара и прекрасно смотрятся вместе, разумеется, тешили её самолюбие. Патриции казалось, что и Мэл с удовольствием поддерживает эту иллюзию у окружающих и подхватывает эту игру, когда находится рядом. Она и сама была не против,  но внутри, между собой, они, не сговариваясь, держали дистанцию. Хотя, изредка, и позволяли себе что-то такое-этакое… Например,  этой осенью, в конце сентября, вместо одной из репетиций Малкольм предложил поучить его вальсировать, и они протанцевали до самого прихода обслуги в ресторан. Получилось сначала неловко, затем весело, а под конец настолько интимно, что, пожалуй, не войди уборщица, Патриция за себя уже и не ручалась бы.  После этого вечера Мэл пропал на пару месяцев. Такое случалось и раньше, поэтому она не сильно беспокоилась. И только теперь сопоставила такие вот удавшиеся вечера и долгие исчезновения Борджа. Хотя она давно заметила, что Малкольм никогда не появлялся перед ней ни перед, ни после гона, а ей самой неприятна мысль, что она почувствует в его запахе примесь чужого. И последнее время уже не хотелось, чтобы альфа почувствовал в её запахе примесь случайного партнера. Которых, к слову, последний год у неё и не случались. Вот на этой мысли, помнится, Патриция даже брови удивлённо приподняла. А ведь правда, если посчитать, то за последний год у неё никого и не было…

В итоге, сложив разговор с Юмэми-сан, недавнее замечание и предыдущие неоднократные намеки  Юлианны и собственные наблюдения и выводы, Патриция решила действовать. И если до этого момента любая мысль о «крепкой стене» скорее напоминала клетку, то сейчас, в преддверии праздника,  грозящего пройти в гордом одиночестве, перспектива наладить с Малкольмом более глубокие отношения обрела радужные перспективы. С одной стороны, спешить тут было нельзя, с другой, на такого завидного холостяка, ещё ни разу себя не связавшими узами брака и никогда не дающего повода думать о чём-то большем, охотниц и охотников было хоть отбавляй. И если раньше Патриции только посмеивалась, наблюдая все тщетные усилия слабых полов захомутать привлекательного со всех сторон альфу, – её-то отношения с ним были намного стабильнее и выходили за подобные рамки, – то теперь главной задачей стало намекнуть на серьезность собственных намерений. Тем более, что шансы, теперь она была уверена, были все. И даже чуть больше.

Это требовалось проверить. Дело было за малым – найти подходящий подарок. Что-нибудь особенное, ни в коем случае не дешёвое, но и не слишком дорогое, не просто ненужный сувенир, а вещь, которая подскажет, натолкнет Мэла на мысль –  «пора». И  это стало головной болью, Патриция даже близко не представляла, что же это такое может быть. Коммуникатор? Часы? Галстук? Бутылка дорогого вина? Костюм? Не оружие же, которое он так любит! Что вообще можно подарить мужчине, у которого есть всё?! А то, чего нет, он получит или возьмет, не особо напрягаясь?..
Поиски в интернет-магазинах ничего не дали. Ни к Юлианне, ни тем более к Кайтрионе обращаться она не стала, прежде всего во избежание сплетен, хихиканий и шепотков –  с этих станется, не только за спиной. Она даже попробовала спросить совета у Вильбрэма, своего управляющего, дядьки со статусом «семейный и мудрый», но подходящего так ничего и не услышала. И вот тогда пришлось сесть за руль и попытаться пройтись по торговым центрам. И «La luna piena» был её последней надеждой.
Патриция открыла глаза, нашла в «бардачке» витамины, выпила, заставив себя взбодриться, и вышла из магнитокара. В стеклянной от пола до потолка, разукрашенной гирляндами капсуле лифта ткнула кнопку наугад –  этаж был неважен, все бутики и магазины располагались на нескольких верхних этажах. Какая разница, с каких начать? Ювелирные, спортивные,  электроника, одежда… Патриция проходила уже третий этаж, скользила взглядом по ярким зазывным йольским витринам, даже не заходя внутрь магазинов – ждала чего-нибудь, что зацепит взгляд, внутреннего импульса. Притормозив у витрины с галстуками и яркими шейными платками –  похожий у Мэла она однажды видела, – Патриция развернулась, решив в этот магазинчик всё всё же заглянуть… и столкнулась с тихо и незаметно подошедшим и остановившимся рядом мужчиной. Столкновение оказалось сильным, мужчина пошатнулся, что-то упало на пол.  Патриция сама едва удержавшись на ногах, шагнула в сторону, под сапогом хрустнуло.

Отредактировано Patricia Ciesa (16 марта, 2017г. 16:40:03)

Треск стекла под шпилькой сапога прозвучал как похоронный звон всем её планам. Ну, конечно! Разве могло быть по-другому в этот чертовски бестолковый день, не задавшийся с самого утра! Патриция, наверное, просто развернулась и молча бы ушла, если  мужчина проявил бы хоть каплю недовольства. Но тот лишь извинился, беспомощно моргнув,  и  присел, в поисках раздавленных ею очков шаря по полу ладонью, не выпуская из второй яркой упаковки-сумочки с алкоголем. Нет, она, конечно, не раз видела мужчин у своих ног… но как-то не в таком качестве. Он что, совсем не видит без них? Бета выглядел настолько беспомощным … Боги, как же некстати и как неудобно! «Порежется», -  понаблюдав пару мгновений, Патриция, присев, подобрала очки – то, что от них осталось, –  и вложила незнакомцу в ладонь. Тот снова поблагодарил, поднялся и снова извинился, пристроив покореженную оправу на положенное место – чем вызвал у Патриции стойкое чувство досады. На себя, на весь этот день, на ситуацию в целом и в частности. Ну что за нелепость, право! Теперь она виновата в том, как выглядит этот человек!
- Извините, я слишком торопилась, - Патриция рассматривала бету. В оправе с одним стеклом он  выглядел менее растрепанным и растерянным, взгляд обрел осмысленность и определённость, хотя вот теперь было заметно, насколько у очков толстые стекла. Были. Мужчина разглядывал Патрицию через оставшееся «в живых», но как-то отстранённо, словно решал параллельно ещё несколько вопросов или проблем. И она вдруг подумала, что без очков он смотрелся бы значительно симпатичнее, даже несмотря на стойкий искусственный запах гвоздики. Бетам в принципе трудно понять, насколько чувствительны альфы и омеги, различающие даже феромоны, к такой вот парфюмерии. Ни в глазах, ни во всем виде мужчины не было ни грамма праздничного настроения, царящего вокруг, навязчиво сверкающего из витрин и льющегося из динамиков.  Откуда он тут вообще взялся такой, совершенно выбивающийся из препраздничной колеи? Патриция на секунду даже увидела между ними сходство: надо же, не она одна не любит праздники… Но праздник праздником, а она лишила человека – почти слепого человека, как она уже успела заметить, – жизненно важной вещи. Надо разобраться с этим, пока у неё есть время. – Мне очень неловко, что я разбила вам очки. Я видела на этом этаже салон оптики – могу я проводить вас туда? Совсем нехорошо начинать праздник с неприятности, –  Патриция добавила в голос немного мягкости. В конце концов, мужчина не так уж и виноват, а ей совсем несложно купить незнакомцу очки, тем более, что так она об этом случае быстрее забудет.

Отредактировано Patricia Ciesa (22 января, 2017г. 22:21:57)

Когда на её предложение бета сначала растерянно моргнул, а потом неуверенно пробормотал что-то вроде «это ни к чему» или «не стоит себя так утруждать», Патриция мягко, но уверенно взяла его под руку с той стороны, где стекла на очках не было. Так он её не будет видеть, но услышит – а голос был самым главным её оружием.
- Мне не сложно, - мягко заверила она мужчину, не сильно, впрочем, сопротивлявшегося. За каким же поворотом она видела этот дурацкий салон?
Шли они недолго, но за это время Патриция, по легкой нервозности и паре робких попыток остановиться поняла, что в мужчине борются джентльмен с прагматиком, и кто из этой борьбы выйдет победителем, пока неизвестно. Она слегка усмехнулась этой мысли, но сдаваться не собиралась – ещё не хватало ей потом чувствовать себя виноватой, вспоминая случившееся!
Мужчина в какой-то момент покорно пошел рядом, и у неё возникло стойкое ощущение, что она ведёт девственника на алтарь жертвоприношений… Боги, она и не знала, что такие робкие мужчины всё ещё существуют! Какая прелесть! Ей даже стало немного смешно, но выходить за рамки приличий она не собиралась:  бете должно быть очень неловко сейчас, а потому её задача максимально смягчить эту неловкость. «Если женщина чего-то хочет, лучше ей это дать, иначе она возьмёт сама». Патриция добавила в голос мягкости и всю короткую дорогу рассказывала о том, что ходить по торговым центрам в праздники – сущая мука, но с другой стороны, нельзя оставаться без подарка в праздники, ведь правда?
Когда прозвучало «Вы что-то сказали?», Патриция поняла, что все усилия пошли прахом. Ах, даже так. Ладно, пойдём другим путём.
Она развернулась и встала к бете лицом к лицу, давая возможность себя разглядеть в единственное стекло, потом мягко улыбнулась.
- Я спросила, как вас зовут. Меня – Патриция, - снова улыбнулась она, и, снова  взяв его под руку, но уже со стороны сохранившегося стекла очков, увлекла мужчину внутрь салона. – Мы пришли. Я надеюсь, вы сможете принять от меня этот подарок? Праздник же. –  И, мило улыбнувшись, ловко сняла с беты покореженную оправу, благо это было не слишком сложно –  роста они были примерно одинакового. И не сильно волнуясь о том, что бета без своих очков беспомощен. - Будьте добры, мне нужны вот такие, - протягивая очки, обратилась она к продавцу-консультанту не допускающим возражения тоном.

Всё шло неплохо до того момента, пока они не вошли в салон. Патриция была уверена, что скоро проблема решится, инцидент будет исчерпан и возможно на этом неприятности этого и без того странного дня завершатся. Но не тут-то было.
Недоумевающий взгляд продавца, тихий голос беты и поиск рецепта Патрицию немного отрезвили. Нет, не заставили передумать, а именно остановили – быть бесцеремонной для достижения быстрого результата она умела, особенно когда ей это позволяют. Что поделать, руководящая должность обязывала, но если до этого момента она торопилась, то глядя, с каким трудом бета пытается разглядеть нужную ему бумажку,  почувствовала что-то вроде укола совести – то, что она привыкла не обращать внимания на сопротивление на своем пути, вовсе не означает, что можно быстро и легко разобраться с чужими проблемами. С проблемами этого конкретного человека.
- Такие только на заказ… тут еще и цилиндры…
Реакция продавца это ощущение только усилила. Нет, она не передумала настаивать на покупке, но... Минус девять?! Как этот человек живёт, когда у него такие проблемы со зрением? В очках, диоптриях и цилиндрах она совершенно не разбиралась, но у неё самой была легкая дальнозоркость в детстве, так что разницу между 0.5 и -9 она понимала. Примерно. Но вот зато точно знала, что многие, если не все проблемы со зрением решаются в клиниках и центрах, разумеется, за приличные кредиты, но решаются. А ещё существуют всякие государственные программы, квоты и прочее, для тех, кто об этом знает… Видимо, Минами Араи – да, она запомнила его имя, хотя сначала и подумала, что это не пригодится, –  был не из тех, кому такое по зубам. Хоть и расхаживал по не самому дешёвому торговому центру в поисках подарка. Хотя, если приглядеться, то и подарок ну о-очень недорогой, и одежда на нем…м, самая простая. Если не придираться и не называть вещи своими именами.
Да, она прекрасно поняла, зачем именно бета просит озвучить продавца цену. «Вы сейчас пожалеете о своем решении», - вот о чем говорил весь его вид. Вот только если она не разбиралась в покупке очков, то, по всей видимости, он не разбирался в людях. Решение возникших проблем она привыкла доводить до логического конца, а поиск подарка…«Пойди туда не знаю куда, принеси то, не знаю что» на самом-то деле. Если бы она точно знала, что хочет Малкольму купить, а так… Это подождёт.
После извиняющегося взгляда и поджатых губ продавца она только пожала плечами – у неё визитница дороже этих линз –  и достала золотую vip карту «Неополисбанка».
- А в чем проблема? В оправе? Принесите, пожалуйста, несколько вариантов на выбор.
Продавец, оценивший платежеспособность клиентов и почувствовавший возможную прибыль, радостно кинулся подбирать варианты. Патриция же задумчиво повернулась к бете. Деньги не проблема, проблема в другом. В том, что, как она поняла, даже с покупкой этих самых пластиковых-со-всеми-напылениями линз бета все равно останется без нужных ему очков. Что такое «не совсем подходит» она знала хорошо – когда целый год билась над поиском линии косметики для своих салонов. Сколько сил пришлось потратить:скольким поставщикам отказать, сколько перепробовать образцов, сколько договоров разорвать и заключить, чтобы подобрать именно ту косметику – шампуни, пенки, муссы, маски, скрабы, пудру, румяна, тушь и тд., –  ради качества которой клиенты раз за разом возвращаются именно к ней, в «Монэ».
- Минами, пожалуйста, объясните, правильно ли я поняла, что эти очки вам не совсем подходят и будут временной заменой?
Вот теперь, в ожидании ответа, она разглядывала мужчину внимательнее. Молодой. Лет двадцати пяти, двадцати семи, наверное. Не зажатый, как ей показалось сначала, а… Пожалуй, полностью закрытый в каком-то своем внутреннем мире. А вот глаза у него хорошие, подумалось ей, когда бета в очередной раз посмотрел на неё сквозь единственное стекло.

Отредактировано Patricia Ciesa (29 января, 2017г. 16:59:58)

В какой-то момент Патриция подумала, что мужчине плохо –  некоторое время бета молчал, явно собираясь с силами. Она уже хотела спросить, как он себя чувствует –  может он болен, нужна помощь? Но тут Араи заговорил, вызвав смешанные чувства: облегчения и непонимания. Что не так?
- … вообще говоря, Вам совершенно не стоило волноваться… у меня дома есть очки. Что же касается новых… Вас, наверное, напугало слово цилиндры? это угол, под которым установлена линза в оправе…

Говорил он тихо, делая над собой явное усилие и изо всех сил стараясь быть вежливым, и до Патриции, наконец, дошло, что ему как минимум не нравится происходящее. И он слишком воспитан, чтобы высказать ей всё что думает про неё и создавшуюся ситуацию, развернуться и уйти. Ох, что же ей с этим делать? Серьёзно, нельзя же оставлять всё как есть.
- Да, пожалуй, что напугало, - мягко улыбнувшись, согласилась Патриция со словами о цилиндрах. - Я ведь ничего в этом не понимаю. Я… хотела вам предложить купить эти очки и, может быть, если вы согласитесь, вдобавок заказать нужные, но… Я вас обидела? Простите…Какая глупая ситуация, вам не кажется? – Она сделала шаг к бете. Ей как-то нужно объяснить этому мужчине, старательно пытающемуся не уронить достоинство, что она не хотела, не хочет и не собирается его унижать. - До дома вам еще нужно  доехать, а отдать очки в оптику – опять же время. Поймите меня, пожалуйста… Это очень странно, неловко, но… Позвольте мне всё-таки купить очки? И если Вам неприятно получать подарок от незнакомого человека, может быть, начнем сначала и познакомимся поближе.? Меня зовут Патриция Чиеза.  А Вас?
Она, чтобы развеять грозовые тучи, повисшие в небольшом салоне, шутливо улыбнулась и протянула руку, а потом спохватилась, что он всё равно не видит, потому что снял очки. Неудобно, или всё же хочет выглядеть перед ней симпатичней? Или он предпочитает не видеть вообще ничего, чем смотреть на неё?
Продавец тактично молчал, делая вид, что его здесь вообще нет и у него есть дела, ожидая пока они договорят, разложив на небольшом столике оправы. Надо будет потом поблагодарить его.

- Я…Минами Араи… преподаватель
-Очень приятно, -  кивнула и улыбнулась Патриция. Он её шутливое предложение подхватил, значит всё не так уж плохо. Теперь, по крайней мере, он выглядел получше, не так, что готов упасть в обморок или кого-нибудь убить. Надо же, такой молодой преподаватель? Впрочем, скорее да, чем нет.
Ей может быть и стоило бы сказать кто она, но…  В интернете было достаточно роликов с записями концертов из «Эвольвенты», да и новости пестрят о скором выходе компакт диска в её исполнении. И всё это в преддверии большого концерта на день святой Валентины в феврале, так что… если бете ничего не сказало её имя, то и смысла нет.
Дальнейших слегка сбивчивых объяснений мужчины хватило, чтобы понять – он пытается таким образом её успокоить и извиниться. Какой неловкий, снова чуть улыбнулась Патриция. Нет, всё же в его застенчивости и отсутствии опыта общения с женщинами она не ошиблась. И как только она подумала об этом, как прозвучало предложение выпить кофе. Его взгляд блуждал где-то рядом с её лицом, и Минами выглядел немного… беззащитным?..
- С удовольствием, Минами, спасибо за приглашение, – мягко произнесла Патриция. В конце концов, он, наверное, до сих пор чувствует себя обязанным, а от нее от чашки кофе не убудет. К тому же, она сама предложила познакомится поближе. – Выбирайте, я подожду. Уверены, что не стоит заказать вторые очки?
Оправу он выбрал самую простую, – ну кто бы сомневался! – похожую на ту, что Патриция раздавила. «Ко всему прочему, ещё и консерватор», - не без доли веселья подумалось ей.
- Где вы преподаёте? - спросила она, чтобы занять время, пока вставят линзы в оправу.
Когда он глянул на неё уже в готовых очках, ободряюще кивнула и улыбнулась:
- Вам идёт. Хотя без очков вы очень милый, вам это говорили? – и повернулась расплатиться. Продавец принял карту и электронную подпись, а возвратив, протянул записную книжку и ручку:
- Синьора Чиеза, можно автограф?
На секунду она растерялась, а потом, негромко рассмеявшись, ответила:
- Конечно. Кому подписать? – Вот она, одна из неприятных сторон известности. Хотя, с какой стороны посмотреть: продавец узнал её, но до времени молчал. Приятно иметь таких понимающих и скромных поклонников. – Вот уж не угадаешь, где встретишь настоящих любителей джаза, - улыбнулась она продавцу после его ответа, и подписала: «Марку, с благодарностью. Патриция Чиеза». – С наступающим праздником, Марк. И благодарю вас за помощь.
- Я готова, - развернулась она к Минами. – Вы позволите? - и, подойдя, аккуратно, но решительно взяла бету под руку. – Уже знаете, куда мы пойдём? – спросила, выходя из салона. Настроение потихоньку выравнивалось, и это было приятно.

Лондонский университет? Значит, он из Лондона. Что ж, это много объясняет. В том числе, и его консерватизм,  улыбнулась Патриция. Для неё Лондон прочно ассоциировался со словом «бедность», несмотря на все достопримечательности, в кои входили понятие классики и прочих ценностей, присущих воспоминаниям о земном Туманном Альбионе.  Разговор об университете она решила отложить для кафе – вот где можно будет расспросить подробнее.

От второй пары очков бета отказался.  Не хочет пользоваться открывшейся возможностью? Зря конечно, ей совсем не трудно. Хотя с другой стороны, его непрактичность говорила в его пользу: не перевелись ещё джентльмены. И хотя Патриция не была уверена в этом на сто процентов, но всё же статус «преподаватель»  предполагал определённые доходы. Как и степень интеллекта. Но доходы – тема неприличная, а значит не стоит его ставить в еще более неловкое положение и настаивать на покупке. Хотя вот о возможной операции на зрение стоит его спросить. Неужели это настолько невозможно?

И только она подумала, что Минами хоть и последователен, но  слишком погружен в себя, и от этого создается ощущение диссонанса, как будто он постоянно выпадает из реальности или находится не здесь, как тот усмехнулся на её комплимент. И снова задумался. Или замкнулся. Странный он все же. Словно из другого мира.

-  Значит мне выпала редкая удача! –  засмеялась Патриция и повернулась к продавцу, попросившему автограф.

-Пойдемте наверх…
- Хорошо, пойдемте,  - согласилась она.

Взяв Минами под руку, она подумала, что всё-таки он странный. Очень необычный. Будь этот преподаватель чуть менее погружен в себя, был бы чрезвычайно интересен. Возможно, пришла в голову мысль, это потому, что внутри него слишком много всего, слишком  большой мир, который даже в него самого не помещается? И он настолько им занят, что жизнь снаружи его задевает только вскользь и невзначай? Отсюда и полное равнодушие к комфорту и абсолютное отсутствие интереса к праздникам? Неужели так оно и есть? Но он же преподаёт студентам? А преподаватели любого университета, на её взгляд,  просто обязаны быть очень умными и  всестороннее развитыми. Значит, не настолько Минами оторван от этого мира? Интересно, а вопрос про то, чем она занимается, он задал из вежливости?

- Отчасти, - улыбнулась Патриция и, пристроившись к шагу мужчины, повернувшему в сторону эскалаторов. Она охотнее поднялась бы на лифте, но на эскалаторе удобнее разговаривать вдвоем. И, кажется, всевозможные кафе здесь были этажом выше, значит им совсем близко. – Я пою джаз. Земные версии песен Эллы Фитцжеральд, Билли Холидей, Джули Лондон, Сары Вон… Слышали о них?
Было бы интересно, если бы он что-то об этом знал, но она не удивится, если нет.

Патриция внимательно слушала, иногда кивала и скользила взглядом по лицу преподавателя. Так молод, но кажется, что старше её лет на сто… У него, не было возможности в детстве слушать музыку? «Прекрасное» – слишком обширное понятие, но видимо детство у него было сложное, раз в этих словах, как ей показалось, проскользнуло сожаление.
- О, мои родители джаз прекрасным не считали, - улыбнулась она, - Более того, постоянно напоминали, что это музыка «рабов с плантаций», да еще и «малосодержательна» и «просто неприлична».

Дальше Минами говорил про музыку и консерваторию, вольное слушание, и Патриция понимала, что они выросли в совершенно разных мирах. За умными и пространными объяснениями стоял пытливый и деятельный ум, желающий объять необъятное.
- Вы так любили учиться? На меня одна только «Музыкальная литература» наводила скуку, не говоря уже об остальном, - отметила вскользь, давая ему договорить. – Неудивительно, что стали преподавателем,  - чуть улыбнулась и с удивлением спросила, когда он закончил: - Вы никогда не слушали джаз в живом исполнении? Ни разу в жизни?  - Ну надо же! Она уже и забыла, что существуют такие люди! Но да, почему бы и нет? Далеко не у всех джаз вызывает интерес, да и среди тех, у кого вызывает, настоящих любителей единицы. Не говоря уже о том, что далеко не все могут себе позволить послушать живую музыку. – Кажется, я знаю, как эту оплошность можно исправить, если Вы того пожелаете, - снова улыбнулась  она.

Но договорить или продолжить не получилось. До кафе они действительно дошли быстро: первое, ближайшее, с уютными витринами, вкусными запахами выпечки и с претензией на старую Францию, с названием «Прованс», обнаружилось в десяти метрах от эскалатора. А потому разговор прервался и переключился на поиск места, обустройства и разговора с вежливым официантом.
Минами помог ей снять пальто и отлучился, оставив её за столиком размышлять над заказом. Он явно и чувствовал, и вел себя неловко, но очень старался быть предупредительным. «И все же он милый», - подумалось ей, хотя самому Минами такое определение вряд ли понравилось бы.

Она заказала себе латте и тирамису и предупредила официанта, чтобы он подошёл, когда бета вернётся. Окинула взглядом кафе, полное смеющихся и торопливых, уходящих и приходящих посетителей – им с Минами повезло, что столик на двоих, стоящий прямо рядом с огромным, от пола до потолка, со вкусом украшенной окном-витриной, освободился прямо перед их носом.
Пока Минами отсутствовал, Патриция подумала о том, что их столкновение, разрешившееся вполне мирно, помогло ей не сделать торопливого и поспешного выбора с подарком Малкольму. Кажется, к тому моменту она уже дошла до состояния, когда покупаешь первое попавшееся. Так что ей стоит бету даже поблагодарить. Не конец же света, не заканчивается все на завтрашнем празднике? Тогда и незачем так спешить. Сейчас она отдохнет, расслабится и поговорит, глядишь, и решение найдётся.
Бета вернулся с таким решительным выражением лица, что на секунду ей показалось, что его подменили. Что-то произошло или он принял какое-то решение? Когда он, сев, вежливо улыбнулся на её вопрошающий взгляд и взял меню, Патриция улыбнулась. Что ж, разговор у них не ладился с самого начала, надо эту оплошность исправить. В конце концов, теперь она знает об этом человеке достаточно, чтобы считать себя с ним знакомым и даже чуточку больше. Возможно, они найдут хоть какие-то точки соприкосновения, и вечер можно будет считать вполне удавшимся.
- Что же вы преподаете и как давно? – спросила она и протянула Минами свое меню. – Наверное, много читали и потому посадили зрение?

Если её и удивило отсутствие реакции на свое весьма вежливое предложение, то Патриция виду не подала, благо, они зашли в кафе. Минами не отреагировал, значит, тема либо неприятна, либо она слишком спешит. Либо он снова слишком сильно задумался и не услышал её? В любом случае, продолжать она не стала. И разговор за столиком перешёл в другое русло.

-Теорию вероятности и начала математического анализа…

… начал отвечать бета, и Патриция качнула головой – конечно, как она не догадалась? Больше всего он похож именно на преподавателя математики. Но посвятить ей жизнь? Для Патриции это было что-то запредельное.

- Наверное, хорошо, когда сделал свой выбор и знаешь, кем станешь, - кивнула она в ответ, когда Минами договорил. – Я до университета так и не дошла, не сложилось. – Она улыбнулась. Полжизни? Из уст совсем молодого человека, пусть и преподавателя известного Лондонского Университета, звучало несколько забавно. – Вы выглядите очень молодо, сколько Вам лет, если не секрет?

- Вообще у меня с рождения астигматизм… Но с годами все, конечно, усугубилось. Ну… меня это не очень напрягает

- И вам не пробовали сделать операцию в детстве? Или уже во взрослом возрасте? Вообще можно что-то с этим сделать? - если её и удивил ответ, то реагировать она постаралась спокойно.
Его не напрягает? Удивительно. Неужели это единственный случай, когда его очки разбились в самом неподходящем месте, оставив практически слепым? Она ведь прекрасно понимала, что далеко не каждый на её месте смог бы помочь, купив редкие линзы. Им ещё повезло, что в этой оптике оказались подходящие. Её теория о том, что он слишком занят своим внутренним миром все больше подтверждалась. С другой стороны, человек, при отсутствии удобств, может привыкнуть к чему угодно. Патриция вспомнила, как у них с матерью выдались очень тяжелые полгода, и она проходила в одних единственных жмущих ногу кроссовках всю зиму и весну. По началу было стыдно и неудобно, а под конец воспринималось настолько естественно, что было странно их поменять на новые туфли. Все-таки человек – действительно странное существо, привыкнуть может к чему угодно.

Минами подозвал официанта и заказал десерт, в разговоре наступила вынужденная пауза. Ей показалось, что он не хочет говорить на эту тему, что она ему неприятна. Что ж, у каждого в шкафу свои скелеты, возможно, она нечаянно наступила на больную мозоль?

- А Вы? Любите читать?

Вопрос прозвучал для неё настолько холодно и отстранённо, что Патриция только убедилась – предыдущую тему продолжать не стоит.

- Вы так это спросили, что теперь я точно знаю, что студенты на экзаменах Вас боятся, - очаровательно улыбнулась она, пытаясь шуткой сгладить неприятное впечатление. Все же, какой сложный человек.  – Читать?... – Патриция задумалась. - Курите, конечно, я не против, - кивнула она на вопрос и завуалированное предложение. – Я курю только в больших перерывах между концертами, а сейчас у меня частые выступления. – Она вспомнила о прерванном разговоре у эскалатора. И подумала, что, возможно, зря упомянула снова про выступление? Ведь ничего толком про свое отношение к джазу он так и не высказал. - Люблю ли я читать...

Что же именно ему ответить? О том, как мать заставляла ее в пятнадцать штудировать Шопенгауэра, Платона, Аристотеля, Эзопа? О том, что фамилии Брэдбери, Хаггард, Достоевский, Чехов, Толстой до сих пор вызывают у неё стойкую дрожь и неприятие? О том, как она, скрипя зубами, едва осилила профессора К.С. Льюиса и на этом знакомство с земным богословием для нее закончилось? Похвастаться знаниями перед преподавателем университета очень хотелось, но делать этого явно не стоило. – Когда-то мне прочили поступать на культуролога и я очень много читала. Через силу. Наверное, потому сейчас меня можно застать исключительно за чтением бухгалтерских отчетов, коммерческих предложений и договоров, - засмеялась Патриция и, взяв кофе, откинулась в кресле. - Здесь вкусный кофе. Надо будет запомнить.

Отредактировано Patricia Ciesa (16 марта, 2017г. 16:48:44)

В какой-то момент Патриция почувствовала, что разговаривает сама с собой – Араи игнорировал большинство ее вопросов, начиная с пожелания устроить возможность послушать джаз. И если сначала это воспринялось как простая заминка или неловкость, то к моменту, когда они сели пить кофе, у нее сложилось ощущение, что он не слышит её и хочет побыстрее отделаться и уйти. Теперь то, что ей удалось убедить этого мужчину дойти и купить новые очки вовсе не казалось чем-то необыкновенным; теперь создавалось ощущение, словно она сделала ему что-то неприятное. Хотя, может быть, ей просто показалось, и это - простая неловкость в общении с посторонними, которую она заметила до этого? Интересно, как же он тогда преподает? Впрочем, возможно, для его предмета введена электронная форма экзамена?.. Теперь Патриция и сама чувствовала себя неловко и странно. И зачем только она согласилась пойти в кафе? Но как только она об этом подумала, как Минами, словно только что очнувшись, спросил:

- Значит Вы занимаетесь бизнесом?

Иронию, перед этим мелькнувшую в его взгляде она заметила, но к чему она относилась, так и не поняла. К кофе? К её комментарию? И что это должно означать? Но вопрос, внезапно, был обращен прямо к ней, причем, к тому, что она рассказала про себя чуть раньше. Он что, действительно просто не слышит ее вопросов?

Патриция ответила не сразу, отпив кофе и поставив чашку на стол, не притронувшись к пирожному. Но он ведь услышал про документацию и то, что она читает сейчас и даже сделал свои выводы, значит, все-таки слышит. Избирательно, очень выборочно, но слышит. Она чуть дольше затянула паузу, раздумывая, что ответить. Болтушкой она была только, когда это требовалось для дела: раньше с потенциальными клиентами мужа, потом для становления собственного бизнеса, сейчас – иногда – для Малкольма. Информация, как известно, та же валюта. И порой эта валюта стоит дороже кредитов. В её мире точно. У нее и с капореджиме Коза Ностры раньше отношения складывались большей частью из того, что они обменивались информацией: она владела большим количеством нужной и могла вызнать то, чего не мог добыть капо. Задавать вопросы и слушать – это она умела лучше всего. Молчать – тоже.

Но сейчас перед ней сидел представитель профессии, которой положено задавать вопросы. И слушать ответы. Может именно в этом всё дело? Интересно, а он так же ведёт себя на экзаменах? Впрочем, опять же, возможная электронная форма предполагает полностью дистанцированное общение со всеми студентами. И тогда, многое, в общем-то, становится понятно: почти не общаясь со студентами или общаясь строго в рамках «студент-преподаватель» вполне можно остаться неготовым к общению. Но тут не сходилась одна деталь: возможно, у него есть какое-то общение помимо работы, и явно важное для него? Ведь он приехал аж в Римо-Париж, должно быть, чтобы выбрать что-то особенное. Всё неособенное можно купить в магазинчиках рядом с домом или интернете. Хотя, это только предположение.

- Да, бизнесом – у меня салоны красоты, - поразмышляв, что вреда от того минимума, что может уловить собеседник, точно не будет, Патриция мягко улыбнулась и откинулась на спинку стула. Если её ощущения всё-таки верны, значит, ему неинтересно и большую часть он не воспримет. - «Монэ». Они здесь, в Римо-Париже, у вас в Лондоне мы не открывались. А джаз просто хобби. Хотя последнее время хобби постепенно перерастает в нечто большее – записываю диск, готовлюсь к первому концерту. А Вы? Чем занимаетесь, кроме преподавания?