• ВНЕШНОСТЬ •
› рост/вес: 169/53
› цвет волос: брюнет
› цвет глаз: синий
› особые приметы: длинные, до копчика волосы, и общий образ крайне стильного и ухоженного человека.

Красив той нестандартной своеобразной красотой, что всегда была, есть и будет востребована как противоположность засилию общепринятых норм и стандартов. Как любила поговаривать в свое время его менеджер, в палату мер и весов Юмэми не возьмут. Тонкие азиатские черты, что всегда выгодно выделяли его и еще немногих на фоне всей модельной братии, — пришлось потратить немало сил и терпения, чтобы восстановить их после того, что сделал с ним покойный супруг. Аосикая выглядит немногим старше своего тридцатилетнего сына, а при удачном освещении и благодаря омежъей конституции даже несколько моложе. Хотя внешняя его молодость — не столько следствие пластических операций (последняя из них была девять лет назад и та на челюстной кости), сколько генов, здорового образа жизни и ухода за собой. Впрочем, Юмэ курит — не слишком часто и легкие сигареты, а длинный мундштук — часть образа.
Возраст угадывается скорее в глазах. Возраст и все то пережитое, что осталось за спиной, но никуда не делось. Тем не менее, взгляд у Юмэми спокойный, в какой-то мере даже чуточку равнодушный — но это следствие его отстраненности от людей, которая стала неотъемлемой частью характера вследствие жизни с Герхардом; иногда во взгляде появляется легкий ироничный интерес с теплой насмешкой — нет-нет, насмешка эта ни в коем случае не обидная и не оскорбительная — просто, имеющий немалый жизненный опыт за плечами, омега может ее себе позволить.
Улыбка мягкая и теплая, от которой на обеих щеках появляются ямочки. враз меняет весь его образ, вскрывая приятный и легкий характер. Хотя улыбается он нечасто — пережитое убило в нем львиную долю веселости, а фальшивые улыбки ему претят — наулыбался достаточно, даже сверх меры.
Длинные волосы, которые всегда были его визитной карточкой (теперь уже крашеные, потому что седеть Юмэми в «надежных руках мужа» начал неприлично рано), чаще убирает в хвост или в косу, реже оставляет распущенными. Сложных и хитрых причесок он не любит.
Движения мягкие и плавные, красивые — какими еще они могут быть у профессиональной модели и человека, который занимается йогой? Жестикуляция, впрочем, скорее сдержанная. Фигура даже в его возрасте, даже после двоих детей — то, что надо, хоть и откровенно омежья. Узкие плечи и спина, тонкая талия, прямая осанка, легкий рельеф мышц. В общем, человек следит за собой.
Одевается очень спокойно, со вкусом и изюминкой. Время, когда можно надевать вызывающие наряды, прошло. Пришло время собирать камни. 

• ХАРАКТЕР •

Аосикая Юмэми — пример того, как порхающий от цветочка к цветочку мотылек превращается в разучившуюся глядеть в небо улитку.

За легкой внешней отчужденностью и, некоторым может показаться, холодностью спрятана заботливая и склонная сопереживать натура. Те, кто сумели добиться расположения Аосикаи, преодолев вот эту преграду, выставленную для защиты от мира, в один голос скажут вам, что Юмэми очень теплый. Да, к нему действительно можно прийти, рассказать о проблемах, получить внимательного и сопереживающего слушателя, а вдобавок и пару советов. Это если вы действительно пришли за помощью, а не просто поныть. Хроническим нытикам Юмэми указывает на дверь после второго же «ничего не получится». Не признает линию поведения, при которой люди требуют к себе жалости и сочувствия, но не стремятся исправить сложившуюся ситуацию. Считает, что большинство задач решается крайне просто: нужно взять и сделать.
Да, он достаточно строгий, собранный и порой даже жесткий, не из тех, кто позволит сесть себе на шею и спустить ножки. Юмэми имеет в себе тот самый стержень, который не дает сломаться. Сложно сказать, был ли он в его характере с самого начала или воспитался уже после, благодаря Анкелю, ставшему для Аосикаи причиной для всего — для того, чтобы пройти через девять кругов ада и не свихнуться, не сломаться, не покончить с собой. Анкель, а позже и Хана, был и есть его светом, на который он полз на ощупь в темном туннеле.
Удивительный дипломат. Еще бы им не стать, живя рядом с Герхардом. За эти девятнадцать с лишним лет Юмэми научился огибать острые углы по широкой дуге, если не огибать, то проходить по касательной, а если и это не удавалось, то обтачивать те. Однако, будем честны, с покойным мужем такое удавалось сделать от силы в половине случаев из всех. 
Хорошо скрывает эмоции — в основном отрицательные, поскольку считает, что положительными надо делиться. Делиться щедро и не скупясь.
В беседе, насколько бы ни раздражал его собеседник, будет проявлять к тому уважение. Чтобы Юмэми открыто выказал неприязнь, его откровенно надо довести. А во всех прочих случаях он будет ровен и даже доброжелателен, оставляя свое мнение при себе. Он может посчитать вас идиотом и последней сволочью, но вы об этом не узнаете, хоть и улыбаться он вам не будет. При всей своей подобной манере поведения Юмэми никогда не переходит той тонкой грани, что отделяет вежливость от лицемерия.
Аосикая не поразит вас несказанным багажом знаний — откуда ему взяться, если учеба в школе параллельно сочеталась с работой, а по окончании школы его забрали замуж и стало не до того. Зато он удивительно умен и мудр той житейской мудростью, которой так не хватает интеллектуалам сегодняшнего дня.
В общем и целом — он добр и отзывчив, но доброта его и отзывчивость для тех, кому они действительно нужны — и конечно для тех, кто ему дорог.

• БИОГРАФИЯ •

» карьера Юмэми как модели началась достаточно рано. Уже в четырнадцать он был известен и востребован в мегаполисе, где подавляющее большинство населения имеет европеоидную внешность. Старт — а вместе с ним и зеленый свет в модельную жизнь — был дан мальчику с азиатской внешностью известным фотографом А.Н., который, заприметив смазливого омегу на улице, сделал сначала серию репортажного фото, а следом студийного;
» в шестнадцать он становится лицом подростковой линии одежды известного бренда, ориентирующего на прослойку населения с доходом заметно выше среднего. В семнадцать — лицом элитной линии ювелирных украшений одного из ведущих производителей.
Успех, как это совершенно закономерно в этом возрасте, кружит голову;
» а чтобы голова не кружилась еще и от гормонов, пьет ослабители. Быть может, омеге в модельном бизнесе стоило сидеть и на подавителях, но Юмэми сказочно везло по жизни — и повезло с менеджером, которая выстраивала рабочий график подростка так, чтобы периоды течки проходили для него с наименьшими сложностями;
» везение закончилось, когда Аосикая Юмэми попался на глаза главе Guttenberg Corp., как Герхард, который был на четырнадцать лет старше подростка, представился топ-модели на одном из званых вечеров, где волею судеб им довелось познакомиться;
» конфетно-цветочный период был божественно прекрасным. Альфа засыпал омегу, которого в мыслях и планах уже присвоил себе, дорогими подарками, а его постель — розовыми лепестками. В общем-то, с этого момента участь Юмэми была решена. И обречена. Хотя на тот период сам Аосикая, слепо веря Герхарду, не был против. Альфа ослепил его, вскружил голову, нося на руках, — и Юмэми ответил «да». Родители пытались отговорить сына от этого брака, глядя на ситуацию куда более трезвым взглядом, но они очень невовремя (или вовремя?) попали в аварию, и, пока они лежали в больнице, Герхард и Юмэми сыграли свадьбу. Юноша, конечно, пытался уговорить будущего супруга отложить церемонию хотя бы на месяц, однако, к его удивлению, получил жесткий и однозначный ответ. Надо ли говорить, что свадьба получила статус самой пышной и изысканной за последнее десятилетие, а «невеста была чудо как хороша!»
» на этом сказка и закончилась. Буквально через несколько дней — пара еще даже не успела отправиться в медовый месяц — Юмэми узнал, что у его мужа есть и другая сторона. Благодаря мазям и компрессам побои с тела сошли достаточно быстро, а по лицу Герхард его никогда не бил. Почти никогда;
» пытаться что сделать и как-то спастись было не то что поздно — невозможно. Каменная стена, которой должен стать альфа для омеги, превратилась в застенки, а муж —  в палача. У него оказался крутой норов, потому дни, когда он не поднимал на Юмэми руку, были крайне редки. В косметичке модели появилось маскирующее средство для всего тела;
» однако, что удивительно, работать Гуттенберг мужу не запретил. Наоборот, казалось, даже поощрял подобное, только лишь приставил к своему омеге четырех бессменных «телохранителей». Ему чертовски льстило, что весь Неополис — и даже дальше — любуется на его супруга, раскрыв рот. Юмэми был как дорогая кукла на показ. Но только вот если куклу кто-то трогал, отыгрывался Герхард в первую очередь на ней.
» и ведь Герхард не только бил — в первые же месяцы своей семейной жизни Юмэми познакомился с таким количеством всевозможных сексуальных извращений, с каким иные не познакомятся и за всю свою жизнь. Это было больно, унизительно и больно. Собственно, всю дальнейшую жизнь омеги можно охарактеризовать через эти два слова;
» спасение пришло откуда не ждали. В свою же первую «замужнюю» течку, оставшись без ослабителей, которые Герхард просто отобрал, избив в очередной раз, Юмэми забеременел. И вот тогда-то его и оставили в покое, позволив спокойно выносить здорового и крепкого ребенка, и начали третировать прислугу. Все девять месяцев он молился только об одном: только бы родилась девочка-омега, только бы родилась девочка-омега, которая так была нужна Герхарду для реализации его далеко идущих планов. Заперевшись в ванной, он клал ладонь на живот, умоляя ребенка оказаться омегой, а иначе...
» что характерно, для всего окружающего мира они были образцовой парой. Переступая порог дома, Герхард вдруг превращался в заботливого мужа, а Юмэми мило улыбался и привычно и непринужденно позировал для фото в очередной светской хронике. Беременность модели-омеги стала сенсацией, но нисколько не помешала Аосикае продолжить работу. В ближайший год-полтора ориентация на семейные ценности стала модой среди бомонда;
» после «родов» все вернулась на круги своя.  И стало еще хуже. Стоило Юмэми с ребенком вернуться домой, как муж его жестоко избил. За сына, за альфу. Ему было плевать, что шов после кесарева еще не зажил, ему было плевать на все. И только выйдя из больницы, Аосикая вернулся туда залечивать побои и переломы, и заново зашивать надрез кесарева сечения. В этот раз Герхард бил и по лицу, сломав нос. Впрочем, тот поправили — все равно Юмэми пробыл в лечебнице около двух месяцев, никто ничего и не заметил. Для прессы придумали красивую уважительную причину в виде осложнений, а выйдя из дверей клиники, улыбающийся Аосикая шагнул в объятия «любящего» супруга, содрогаясь от ужаса. Кости срослись, но заживание шва стало проблемой еще в больнице, поставив под большой вопрос возможность Юмэми иметь еще детей;
» однако с момента появления ребенка на свет личные проблемы Юмэми отошли не то что на второй — на десятый план. Еще лежа там, в персональной палате, закатанный в гипс и едва в состоянии говорить, он звонил экономке Гуттенбергов по несколько раз в день и справлялся о ребенке: отдали на руки нянькам, строгим, суровым, отцу плевать, к сыну даже не подходит. И слава богам! А у Юмэми сжималось сердце и хотелось кричать от неспособности защитить свою кровь от крови и плоть от плоти. И теперь, когда он был дома рядом с сыном, его жизнь превратилась в сплошное стремление защитить и уберечь. Что он не раз делал все последующие годы вплоть до смерти Герхарда, то становясь между отцом и сыном, то беря на себя вину, то просто отвлекая внимание — за что, разумеется, всякий раз был избит. Он был бы рад забирать сына с собой на работу, если бы мужу вообще, в принципе, хоть на йоту можно было перечить. Но у Анкеля был строгий график и не было детства. Впрочем, воскресенье Юмэми удалось вымолить и в единственный день в неделю, который он мог проводить с ребенком, он старался увезти того подальше из помпезного поместья Гуттенбергов;
» так и продолжалось все последующие годы, которые казались Аосикае заколдованным кругом ада: дома постоянное унижение, насилие, как физическое, так и сексуальное, страх за единственного и оттого в миллионы раз более любимого ребенка — и улыбки, заученные роли на людях. Юмэми не знал, как он все это выдержал. Хотя нет, знал — ради Анкеля. Он не мог, не имел права оставить сына один-на-один с Герхардом;
» в тридцать два он продолжает работать моделью, одной из ведущих в Неополисе, что тешит самолюбие мужа, любящего все делать на показ и — главное — быть лучшим во всем и везде; продолжает лечение, потому что Герхард хочет второго ребенка — девочку, омегу — и он крайне нетерпелив. Все время нетерпелив. Наконец он беременеет снова — и может вздохнуть спокойно и, даже не верится, расслабиться: муж тут же оставил его в покое. Позже УЗИ показало, что Юмэми ждет девочку. Оставалось надеяться, что сам Аосикая не настолько неудачник, чтобы дочь родилась альфой;
» в этот раз все было отлично. И девочка, по предварительным результатам УЗИ органов малого таза, — омега. Герхард, видимо, на радостях ушел в загул с запоем, забыл о муже. Юмэми только облегченно вздохнул. Ему было откровенно плевать на разврат и измены Герхарда, ему было плевать на чужих баб и мужиков в доме. Пусть соберет хоть всех шлюх мира, лишь бы не трогал его и детей. На людях, конечно же, пара играла в идеальный брак, хотя за их спинами шептались все громче и громче;
» Гуттенберг оставил его в покое не только на несколько месяцев после родов, но и вообще, как оказалось. Он словно забыл про своего мужа, получив на руки дочь-омегу. И если быть достаточно аккуратным и не попадаться Герхарду на глаза, то и вообще можно жить спокойно. Юмэми все свое свободное время посвящает новорожденной дочери и редким минутам общения с сыном;
» но вот Анкелю девятнадцать, а Хане пять. У Анкеля очередной гон, и он все время проводит, заперевшись в спортзале, занимаясь с мечом. А Герхард... Разобравшись с очередными делами Синдиката, Герхард снова кутит и пьет, и Юмэми весь как на иголках, остерегаясь попадаться ему на глаза и все время карауля Хану. К дочери-омеге Гуттенберг относится, конечно, не в пример лучше, чем к сыну, но только не тогда, когда пьян. Для пьяного Герхарда нет ничего святого. И рано или поздно любое затишье заканчивается.
Юмэми отвернулся буквально на пару секунд, и непоседливая дочь выскочила из детской. Он нашел ее в кабинете Герхарда, но увести не успел. Дверь открылась, и нетрезвый супруг вошел в комнату, моментально зверея, увидев там посторонних. У Аосикаи получилось вытолкать Хану за дверь и закрыть ту, не давая Герхарду выйти. Дальнейшее было ожидаемым и крайне — но вместе с тем привычно — болезненным. К моменту, когда в кабинет ворвался сын, Юмэми успел потерять сознание и снова прийти в себя, чтобы стать свидетелем произошедшего. И единственное, что его волновало, это как Анкель переживет им совершенное. При виде оседающего на пол Герхарда, при виде его стекленеющего взгляда сам омега испытал предательское облегчение;
» восстановление заняло несколько лет. Переломы и рассечения мягких тканей срослись достаточно быстро, но многоэтапные пластические операции по выравниванию сломанного носа, протезированию раздробленной челюсти и раскрошенных фаланг пальцев левой руки заняли время. Карьера модели, которая к тридцати восьми годам начала катиться к закату, после это избиения была закончена. Даже после полного восстановления у Юмэми не было ни малейшего желания отвечать положительно на редкие, но очень весомые предложения некоторых компаний;
» он исчез из модельного мира и мира моды, оставшись лишь красивым воспоминанием и пачками фотографий в глянцевых журналах. Вместо этого он под псевдонимом начал вести блог о домашнем насилии, а чуть позже открыл службу бесплатной психологической и юридической помощи пострадавшим от домашнего насилия «Рука помощи». Содержать штат специалистов требовало больших денег, и Юмэми, посоветовавшись с сыном, создает компанию «ringo», которая занимается разработкой индивидуального стиля. Для сильных мира сего. Ну как создает — создают те, кто в этом разбираются. Юмэми лишь платит им деньги.
» Почему «ringo»? Потому что в переводе с языка его исторической родины это значит «яблоко». Яблоко, которым пахнет он сам, яблоко, подаренное Еленой Прекрасной своему избраннику. Символ красоты и изящества в представлении самого Юмэми.
Компания не известна широким массам, и среднестатистический гражданин никогда и ничего о ней не слышал. Однако среди сильных мира сего известна в достаточной мере и стала синонимом утонченного и действительно индивидуального стиля (от маникюра до пошива одежды в единичных экземплярах), качественной работы и обслуживания класса А. Начав с внешности, «ringo» постепенно расширялась и сейчас занимается в том числе разработкой интерьеров и ландшафтной архитектурой, и даже — в рамках спецзаказов — разработкой дизайна кузова автомобилей;
» из всех направлений деятельности компании Юмэми принимает прямое участие разве что только в том, что касается внешности и моды, остальное оставив тем, кто в этом разбирается. Вся прибыль «ringo» идет на содержание «Руки помощи». Лет восемь назад он, оправившись от шока и отойдя от прожитых с Герхардом в браке девятнадцати лет, вернулся в «высший свет», сначала появляясь вместе с сыном на «мероприятиях, которые нельзя проигнорировать», а затем и самостоятельно.
Сейчас живет спокойной жизнью, заботясь о дочери и сыне — куда же без этого, даже если тому уже тридцать лет — занимается своеобразной благотворительностью, своей компанией и йогой.
Рядом с ним всегда два добермана.

СВЯЗЬ С ВАМИ: