• ВНЕШНОСТЬ •

› рост/вес: 172/55
› цвет волос: темно-синий
› цвет глаз: фиолетовый, сиреневый, лавандовый — в зависимости от освещения
› особые приметы: татуировка ощерившегося красного дракона на правом плече, спускается немного на грудь и на спину

В чем-то я напоминаю Мишеля – тоже стройный, хотя и не такой гибкий, со светлой кожей и такими же яркими глазами. Короткая стрижка, толстовки и джинсы. Без этого мне трудно себя представить. Матушка считает, что мне бы пошел костюм, но зачем он мне? На работе не требуют, а за компом сидеть можно в любой одежде. Главное, была бы.

В чем-то я совершенно на него не похож. Нет той мускулатуры, что делает брата столь привлекательным, и о том, что я занимаюсь борьбой (а что? мелкому бете вроде меня надо уметь доказывать свое превосходство, а то любят иные… придираться), с первого взгляда и не скажешь. Я умею одеваться и вести себя так, чтобы на меня не обращали внимания. А еще я немного сутулюсь – специально, для пущей непривлекательности. Серьезно, если буду подавать себя как альфа-самца, закончится это… личной жизнью. А ее мне сейчас не надо. Мама болеет. 

• ХАРАКТЕР •

Не сказать, что особо мягкий, не сказать, что волевой… Я, скорее, серая мышка, готовая, как говорят обо мне, в сложных обстоятельствах вырастать до серого кардинала и легко принимать решения, многие из которых не под силу и взрослым сорокалетним альфам. Так говорят обо мне. И никому не интересно, что же я сам думаю о себе. Матушка, мягкая, теплая, по-настоящему нежная, с началом болезни ушла в себя, замкнулась настолько, что всех моих усилий не хватает, чтобы вытащить ее из скорлупки боли и отчаяния. Конечно, видеть, как твой младший сынишка ограничивает себя во всем, лишь бы ей было хорошо… да, наверное, это сложно. Я понимаю.

Я всегда всех понимаю. И Мишеля, уехавшего неизвестно куда и пребывающего неизвестно с кем (он пишет об альфе, помогающем ему во всем, и пересылает такие необходимые для нас суммы). И матушку, уставшую от врачей и осмотров, недавно ударившуюся в религию и посвящающую свободное от уколов и таблеток время молитвам и душеполезному чтению. И отца, бросившего нас совсем маленькими. Я всех понимаю. Но легко ли от этого мне? Некому спросить…

• БИОГРАФИЯ •

>> В нашей семье все беты, и старшего брата таким считали до 16 лет.

>>Я родился в Нео-Онтарио, во французской общине, в семье среднего достатка. В общине были сильны идеи сохранения исторического и национального фонда, так что на французском языке я до школы говорил в разы лучше, чем на унилингве, да и сейчас знания никуда не делись.

>> Когда мне было два, а брату шесть, отцу предложили работу в Нео-Манчестере, куда мы все и переехали. Там брат познакомился с неким Дамианом Хартеллом, который впоследствии стал его лучшим и единственным другом. Он часто бывал у нас в гостях, так что и я  его хорошо знаю. Наверное, можно сказать, что он стал  мне вторым старшим братом; только спросить меня об этом некому – я уже говорил.

>> Когда брату было девять, а мне пять, отец ушел из семьи, и вся забота о нас легла на мамины плечи. Собственно, мама так второй раз замуж и не вышла.

>> Мне 10, брату 14. Хартелл уезжает из Нео-Манчестера. Брат реагировал крайне болезненно, запирался в комнате, не разговаривал с нами, предоставляя молчать и делать выводы, а я… мне было грустно терять дорогого для меня человека, но мама и брат для меня все же ближе, поэтому печаль моя долго не длилась, я всегда был окружен теми, кого люблю.

>> Когда брату было 16, а мне 12, оказалось, что он не бета, как мы все думали, а очень даже омега.

>> Год спустя у мамы обнаружили почечную недостаточность, и большая часть денег стала уходить на лечение.

>> В восемнадцать (а мне четырнадцать) брат поступил на юридический факультет местного вуза и из-за учебы, далекого его расположения и подработки наше общение очень сильно сократилось. После учебы Мишель нашел хорошую работу, а спустя месяцев восемь уехал из Нео-Манчестера, оставив нас с мамой; (как он мог! но я же все понимаю: я улыбнулся и пожелал брату счастливого пути – действительно счастливого, а не как у всех).

>> Брат регулярно переводит нам деньги, которых хватает на лечение мамы и еще остаются. Периодически он пишет нам письма и рассказывает о том, как живет и работает юристом. Мы с мамой благодарны ему, особенно я, сумевший только благодаря ему после средней школы окончить еще и колледж и устроиться на более-менее нормальную работу. Стабильность – это все для меня. Ради нее закрываю глаза то, что читается между строк – не все так легко и просто дается брату, как он бы хотел это представить, но разве у меня есть доказательства? Омегам нелегко приходится в наше время, а брат – он гордый очень… Я же его знаю. С детства. Ему не может не быть тяжело. Как жаль, что мы разлучены и я не могу поддержать его в меру моих скромных сил.

>> В конце октября — начале ноября 2014 на мое имя была перечислена огромная сумма от некоего... почему некоего?! От Дамиана Хартелла!!! Интересный способ возобновлять отношения, чисто альфий. Спустя два дня позвонил Мишель. Вы только вдумайтесь: позвонил!!! И долго говорил с нами — сначала со мной, потом с мамой. За все годы в разлуке это случилось всего пару раз. Рассказал про свою встречу с Дамианом Хартеллом, про замужество, пригласил на свадьбу... Конечно, им еще ждать три месяца, но... «Прости, брат, я очень хочу приехать, но мама...» На те деньги, что мы получили, маму можно лечить в лучших клиниках Нео-Манчестера полгода, не меньше, но... вы же понимаете. Она тоже хочет быть на свадьбе, а я не хочу ее огорчать и разлучаться с ней, и вообще... все сложно. Если бы не письмо от отца вряд ли бы мне удалось вырваться на свадьбу.

>>В середине февраля  от отца пришло письмо. Он пишет, что у него все в порядке и он бы хотел увидеться со мной и братом, если мы не против… Я-то, конечно, не возражаю, но Мишель?.. Надо его об этом спросить. Но не в письме же! Как он пишет нам дежурные письма, так и я отвечаю на каждое. «Все хорошо. Спасибо тебе, брат», - вот и все, что на разные лады я повторяю из письма в письмо, ведь писать о том, как гаснет огонь в мамином взгляде, совсем неинтересно и никак, совершенно никак не может поддержать Мишеля. Поэтому теперь на ту огромную сумму от нашего всеми любимого Дами мама ложится в больницу, а я еду навестить родных. Сердце не на месте – боязно оставить матушку одну, пусть и под присмотром врачей – за последние пять лет я слишком привык к роли сиделки.

>>А еще у меня никого нет. Моя жизнь – это дом и работа и редкие письма брата. В колледже у меня были друзья, и все они разъехались по разным кварталам и трудно теперь бывает собраться вместе. Нет у меня и личной жизни – откуда бы ей появиться, если все мое время поглощено больной матерью, аптеками, рецептами, врачами и, конечно, работой. Зарабатываю я прилично, но в роскоши не купаюсь и никогда не буду. По крайней мере, пока жива матушка. Что будет потом – я опасаюсь думать, не сойти бы с ума от безысходности.

>>Лет с восьми я всегда звал Мишеля Шелл (Shell) — ракушка.

СВЯЗЬ С ВАМИ:

Отредактировано Annet-Francois Nivet (7 мая, 2015г. 10:49:34)