Страхи: боится что-то упустить в планировании своих дел и из-за этого оказаться в проигравших, но боится недостаточно, чтобы не пробовать; боится снова влюбиться, не хочет потерять связь с умершей невестой; боится быть к чему-то неподготовленным настолько, что не сможет выкрутиться -- поэтому уделяет особое внимание получению различных навыков "на всякий случай".

Владеет японским языком на хорошем уровне, средне освоил итальянский, немецкий и английский. В свободное время любит читать книги на этих древних наречиях.

Умеет водить машину и управлять мотоциклом. Играет на фортепьяно классику и джаз, любит фехтовать, умеет обращаться с оружием, имеет личный незарегистрированный пистолет.

Кто не знает «Laird corp.»? В Неополисе каждый второй препарат, принимаемый омегами и альфами для подавления их природы, выпущен этой фирмой. Фотографии членов семьи Лэрд легко можно увидеть в журналах, их имена -- услышать по радио. Кроме семейного бизнеса, они занимаются благотворительностью и имеют мелкие дела, которые тоже иногда получают огласку. Родиться в такой обеспеченной семье -- благословение, но Лансу оно принесло немного хорошего.

Детство Ланселота было беззаботно: он родился вторым альфой, и к нему не были так требовательны, как к его старшему брату Х*, который готовился унаследовать семейный бизнес. Несмотря на то, что у него всё равно были занятия со специально нанятыми учителями, воспитывавшими его достойным сыном богача, Ланс имел достаточно свободного времени, чтобы проводить его с друзьями такого же высокого статуса и -- о -- чтобы влюбиться!

Её звали Элиана, и по воспоминаниям Ланселота она была прекрасна, как рассвет. Они учились в одной частной школе, в одном классе, и Элиана, будучи наследницей огромного состояния, имела много ухажёров -- но всем им предпочла Лэрда. Не похожая на других девочек и омег, которые вне занятий предпочитали держаться друг друга, она не испытывала никакого дискомфорта, общаясь с альфами. Вероятно, это было вызвано тем, что её растил отец-одиночка, альфа, и между ними были очень тёплые отношения. Элиана любила его всей душой, и поэтому особенно тяжело ей далась потеря: когда ей было десять лет, её отца убили -- а виновных так и не нашли.

Утрата сделала Элиану трагично-мрачной, и Лансу это невероятно нравилось. Спокойная и любящая размышлять, она напоминала ему закрытую тенью цветочную поляну в лесу -- и пахла так же. Он был уверен, что им суждено стать истинной парой, но, то ли к счастью, то ли к сожалению, узнать наверняка этого не смог.

Их отношения быстро развивались, при этом оставаясь неопределёнными. Они признавались друг другу в любви, а следующую неделю могли провести порознь и даже не писать друг другу; Лансу всегда казалось, что Элиане просто нужно было время наедине с собой -- и он всегда давал его ей. Однако затем произошло событие, которое должно было связать этих двоих на долгие годы счастливой совместной жизнью.

Лансу было пятнадцать, когда у него случился первый гон, и так уж вышло, что в это же время у Элианы была течка. Они оба были оставлены по домам, но если Ланс, принимающий таблетки, стойко переносил происходящее, то Элиане, не использующей подавители и не желавшей воздерживаться, приходилось тяжело -- и на второй день она просто умоляла любимого прийти к ней. И он пришёл.

Молодые влюблённые занялись сексом -- и занялись им без защиты; Ланс хотел сделать всё по правилам, но в порыве страсти они забыли о предохранении, а природа зародила в них обоих неразумное желание обзавестись совместным ребёнком. Расстались любовники только под утро, когда Ланса спугнула стучащая в дверь тётя Элианы; благо, они тогда были не в сцепке и юноша смог сбежать.

Элиана действительно забеременела, но кроме радости обоих юных любовников, это вызвало скандал в семье Лэрдов, когда Кроуфорды (именно такова была фамилия возлюбленной Ланса и её тёти, которая взяла над ней опеку) сообщили им эту весть. Первой реакцией отца было предложение абортировать ребёнка и притвориться, что этого не было, но тётя Элианы не согласилась -- и было решено, что девочка будет рожать.

Ланс был счастлив, что ребёнок будет рождён, но отец его с этим счастьем мириться не желал: он запретил сыну видеться с возлюбленной и велел помалкивать и притвориться, будто это не его ребёнок. По словам отца так было бы лучше для всех, ведь он уже имел договорённости на брак сына с какой-то богатой омегой и не хотел терять ни деньги, ни хорошую репутацию семьи. И будь Ланс послушным мальчиком, которого заботило бы то, как выглядит он сам и его родственники в свете, он бы определённо поступил так, как ему было велено. Но был ли он? Точно нет.

Как только о беременности Элианы узнала общественность, а журналы зароптали догадками о личности отца ребёнка, Ланс во всеуслышанье заявил о себе. Он выступил с пламенной речью, объявив, что ребёнок -- его, что он собирается о нём заботиться и... В общем, говорил Ланс долго и убедительно; он знал, что эта выходка подкосит репутацию его семьи, что отец захочет просто убить его на месте, но от этих знаний он лишь сильнее хотел убедить слушателей в искренности своих слов. Сработало ли это? В общем-то да. Ланс снискал одобрение Кроуфордов и прочно привязал себя к ребёнку в глазах общественности. Однако...

Отец Ланса действительно готов был его убить. И пусть на самом деле он этого не сделал, мальчик чувствовал себя именно так -- практически мёртвым -- после десятков обрушенных на него ударов плети. Тем не менее опровергать слова ослушавшегося сына означало для его отца дополнительные скандалы; к тому же запланированная помолвка была расторгнута сразу после Лансовой речи, поэтому и в том, чтобы пойти навстречу Кроуфордам, усматривалась определённая выгода: если бы Лэрды завели хорошие отношения с этой семьёй, то и горе-любовников можно было поженить, потому как никто другой уже не пожелал бы отдавать своих дочерей и сыновей, омег, за такого скандально известного любовника.

Наступило шаткое затишье, во время которого Ланс и Элиана действительно поверили в счастливое совместное будущее. В это же время Ланс сделал Элиане предложение и подарил помолвочное кольцо; они пообещали друг другу, что поженятся, когда станут немного старше. Однако счастье молодой пары снова было недолгим: оно продлилось ровно до того момента, как у Элианы начались роды. Оказалось, что она имела проблемы со здоровьем, о которых ничего не говорила своему возлюбленному, и из-за них всё проходило очень тяжело -- а когда Лансу начало казаться, что всё худшее уже позади, она умерла.

Ланс был рядом в этот момент, и его горе трудно было описать словами; всё случилось днём, и в себя он пришёл только к вечеру.

Опеку над ребёнком взяла на себя тётя Элианы вместе со своей супругой; к Лансу они относились с сочувствием и теплом, несмотря на то, что он был отчасти виноват в смерти их племянницы. На самом деле болезнь Элианы оставляла ей не более десяти лет жизни, и именно это было основной причиной решения не прерывать беременность; из-за этого Кроуфорды приняли смерть девочки легче, чем должны были бы -- но Ланс узнал об этом лишь после похорон.

Следующие три года Ланс виделся с сыном так часто, как только мог, и старался перевести всю тоску по возлюбленной в любовь к их общему ребёнку. С собственной семьёй отношения он необратимо испортил, и отец не скрывал того, что хочет скорее избавиться от столь проблемного отпрыска. Так что, когда Ланс достиг совершеннолетия, его отцу указать на дверь помешало только то, что юноша покинул семью по собственной инициатив. Юрфак, на который его заставил поступить отец, Ланс бросил. Некоторое время ему приходилось работать на знакомых за деньги, которых кое-как хватало на проживание. Затем Кроуфорды пригласили его жить к себе как члена семьи.

Оказавшись в лучшей обстановке и получив возможность практически постоянно быть с сыном, Ланс по-настоящему начал приходить в себя после утраты. Оставаясь дома, он много времени уделял ребёнку, начал изучать психологию, которую всегда находил интересной; за год он также освоил ещё один язык, расширил знания по истории -- в общем, занимался восстановлением душевного здоровья и саморазвитием по нескольким направлениям. Одновременно с тем он помогал тёте (как он уже называл тётю Элианы) с её работой по мере сил и необходимости, чтобы совсем уж не чувствовать себя бездельником.

На следующий год (в девятнадцать) Ланс поступил в университет на факультет психологии и всерьёз занялся образованием; он уже вырос, встал на ноги, душевные раны перестали его беспокоить столь сильно. Его снова интересовала жизнь, он хотел оставить в ней след -- и постепенно начинал обдумывать, как именно он может это сделать.

По природе Ланс всегда был целеустремлённым и алчущим власти; если в начальной школе многие фантазировали, что станут «как папа» или полетят в космос, то маленький Лэрд уже тогда знал, что он должен добиться известности и признания, самостоятельно занять высокое положение, начать дело, которое желательно было бы уникальным и приносило бы отличные деньги. Поэтому, когда Ланс занялся психологией, в его голове уже было несколько вариантов применения знаний, которые будут им получены. Он с живым интересом изучал дополнительную информацию и был лучшим студентом в потоке. Превосходство даже в оценках он считал почётным и достойным стараний.

Однако для Ланса было бы смертельной скукой просто выучиться в университете и затем устроиться на хорошую работу: он хотел войти в преступный бизнес (потому что считал, что только в нём можно достигнуть настоящих высот) с новой идеей и занять в нём место, которое ещё никем не занято. Цель была, прямо сказать, не из лёгких, и юноша понимал, что один не справится.

Из множества вариантов своей будущей деятельности Ланс выбрал изменение психики людей (что как раз было связано с его интересами и способностями) с целью их последующей продажи; он видел в лондонских трущобах множество бедняков, и ему показалось, что если их оттуда убрать и как следует воспитать, это может принести хорошие деньги. Определившись с занятием и решив, что игра стоит свеч, Ланс стал искать того, кто был способен помочь ему в его затее -- и, поспрашивав на вечеринках и у дилеров, нашёл такого человека не более чем за месяц.

Его звали Тарас, и он был бойким двадцатичетырёхлетним альфой (на четыре года старше Ланса), химиком; несмотря на то, что он вёл себя на взгляд Лэрда весьма чудаковато, он занимался производством наркотиков, обладающих седативным действием на организм -- а это именно то, что было необходимо для начала экспериментов над людьми.

На удачу Ланса Тарас оказался азартным человеком без принципов, желающим разбогатеть, а также пытливым учёным, заинтересовавшимся целенаправленным развитием уже изготавливаемого наркотика; и, что наиболее важно, понимал, что успех не будет мгновенным. Тарас поддался на красочное описание богатств, которые их ждали впереди, и увлекательного процесса, и уже скоро они с Лансем как партнёры сделали первые шаги на долгом пути к поставленной цели.

Обосновавшись в одном из зданий индустриального Лондона, они начали эксперименты. Люди Тараса, участвующие в его бизнесе, в трущобах забирали подходящих людей из бесплатных приютов и столовых и привозили прямо Лансу в руки, в которых бедняги по началу часто гибли. Новых и новых бездомных незаметно усыпляли и привозили к лаборатории молодых экспериментаторов в мешках, как строительный материал.

Постепенно наркотик улучшался, а у Ланса лучше получалось воздействовать на психику бедняг -- и через четыре года переученные им люди представляли собой рабов, которые прочно сидели на игле, но вместо бездействия или зацикленности на наркотике делали всё, что им прикажут, и боготворили того, кто им приказывал. К сожалению, такие послушные секс-игрушки получались не из каждого подопытного, а установленная линия поведения всё ещё могла давать сбои: в некоторых случаях наркотик мог вызвать замкнутость и апатию, смешивание его с алкоголем вообще не приводило ни к чему хорошему, но в целом -- Ланс и Тарас получили то, что можно было продавать.

В течение этих четырёх лет Ланс закончил бакалавриат по психологии и ещё один год посещал открытые лекции, а также самостоятельно изучал горы информации и располагал копиями конспектов тех, кто продолжил посещать занятия: он посчитал, что обучение в группе отнимет слишком много времени и будет менее эффективным, чем самообразование -- и оказался прав. Будучи увлечённым, он уделял учёбе много времени -- и потому тётя смотрела сквозь пальцы на то, что он был безработен. Когда Ланс не учился и не проводил время в лаборатории, он был с сыном, занимаясь созданием совместных воспоминаний и его воспитанием -- и в итоге, с учётом необходимости сна, у него не было ни единой свободной минуты в течение всех этих четырёх лет.

Когда же первый этап работы на пути к работорговле был завершён, Ланс и Тарас обратились к мафии, попросив поддержки в начинании бизнеса и дальнейших исследованиях. Придя с уже готовым товаром, они снискали одобрение Маршала -- и через пару месяцев переучивание людей началось в торговых масштабах, стали продаваться первые рабы.

Стоит упомянуть, что через год после начала преступного бизнеса Ланс при поддержке мафии (и семьи Кроуфордов) начал и фиктивное дело, назвав себя частным психотерапевтом. Завёл офис в престижном районе Лондона, посадил туда секретаря -- да и оставил на автономное существование. Контора эта отмывала часть прибыли с продажи рабов, а также делала Ланса занятым человеком в глазах общественности.

Опыты над людьми продолжались; Тарас всё так же работал над наркотиком, а Ланс сосредоточился на выведении нового типа рабов -- тех, кто после обучения не был бы зависим от препарата, был бы более натурален и пригоден не только для секса, но и для общения. Начало этому он положил ещё в первые четыре года исследований, теперь же взялся за эту идею всерьёз.

Ещё три года он убил на то, чтобы вывести на рынок новый товар; новые рабы, несмотря на то, что нередко их приходилось возвращать для дополнительных исправлений в поведении, пользовались популярностью и хорошо покупались.

После вывода на рынок нового товара Ланс с партнёром открыли бордель (в начале 2011-го): замаскированный под жилое здание с закрытым лаунж-баром на первом этаже, он расположился в престижном районе Лондона и позволил клиентам пробовать рабов перед покупкой; позже там же стали проводиться аукционы. Также на первый год исследований пришлось начало заочного обучения Лэрда: он поступил на магистратуру. Остававшееся время -- опять же -- проводил с сыном.

Также, в те же года, тётя Элианы с супругой захотели завести ребёнка -- и Ланс, воспользовавшись моментом и будучи уже достаточно по-чистому обеспеченным, купил отдельный дом, куда и переехал вместе с сыном.

О собственном комфорте и безопасности Ланс решил озаботился самостоятельно: теперь его постоянно сопровождал личный помощник, которого он вылепил (с незначительным перевоспитанием) из бывшего одноклассника, подсевшего на наркотики, разорившегося и изгнанного из семьи, а также телохранитель, найденный на нелегальных боях.

В 2012-ом году Ланс и Тарас, чей бизнес уже был известен, приносил много денег и требовал прикрытия, открыли центр психологической помощи и ресоциализации «Второй Шанс». Официально он был призван помогать сбившимся с пути людям снова влиться в общество, на самом же деле являлся способом чистой продажи рабов.

Время тяжёлого труда закончилось, исследования перестали вытягивать из Ланса все силы -- и в течение года, когда всё, казалось бы, работало как часы, Тарас стал уделять работе меньше внимания, больше веселиться, похоже, устав от долгого напряжения, и напомнил Лэрду о своём отвратительном характере. Что было с этим делать? Неужели терпеть?

Терпеть Ланс не собирался. Продолжение отношений с Тарасом начало отнимать у него слишком много нервов и денег (и прибыль, и славу ведь они делили), и всё это подтолкнуло его к смене партнёра -- на лучших условиях.

Так уж вышло, что в это же время к управлению семейной компанией (той самой, «Laird corp.») пришёл старший брат Ланса -- человек, о котором у него оставались весьма положительные воспоминания; судя по ним, он был достаточно хладнокровен и властен, чтобы принять интересное предложение, которое мог сделать ему Кукольник.

В течение месяца Ланс внимательно присматривался к брату, обдумывал то, что собирается сделать -- и затем рискнул заговорить с ним о деле. Чутьё не подвело: по завершении переговоров, прошедших достаточно гладко, Х не отказался от сотрудничества с известным работорговцем, то есть от начала производства наркотиков в лабораториях компании, снабжения ими центра исправления и получения живого мяса для опытов из годами отлаженной системы отлова. Важно, что Ланс представился лишь работающим на Кукольника психологом, подосланным к брату только из-за родственной с ним связи, а при личных встречах с работорговцем мужчина не видел его лица: Отщепенец практически с самого начала стремился к сохранению своей личности в тайне, так как вёл очень рискованный бизнес.

Договориться-то мужчины договорились, однако для реализации их задумки оставалась одна помеха -- Тарас. Мешкать, впрочем, не стали, изобретать велосипед -- тоже: наняли киллера, который подстроил всё так, будто бы химик начал искать вдохновение для работы в наркотиках и на какой-то приём не рассчитал дозировку. Просто, сердито, но прокатило; сомневавшихся деньгами ли, угрозами ли, но заставили сидеть тихо.

После смерти Тараса и некоторого времени «шока, беспокойства и осознания необходимости найти нового партнёра» Кукольник начал сотрудничать с владельцем «Laird corp.»: Х наладил собственное производство наркотиков и продолжил работу по их улучшению, вскоре продвинувшись дальше Тараса. К 2015-ому году препарат был хорошо усовершенствован и позволил Лансу совершать более смелые изменения, а также увеличил срок службы товара и стал вызывать гораздо меньше побочных нежелательных эффектов.

Стоит упоминания и тот факт, что в 2014-ом году Ланс пережил покушение на собственную жизнь, не будучи в образе Кукольника: пуля по неизвестным причинам прострелила только плечо, стрелка, к великому волнению подстреленного, так и не нашли. Впоследствии, помня о покушении, Ланс организовал сеть первого спасения для собственной жизни, подкупил, каких надо, людей, озаботился о том, чтобы получить помощь и укрытие, когда в этом будет нужда.

На настоящий момент  (2015-ый год) Ланс, кроме ведения и неторопливого развития бизнеса, посвящает себя сыну, всерьёз занимаясь его воспитанием и уже планируя рассказывать о своей преступной деятельности. Свободное время он тратит отчасти на собственное развитие, отчасти -- на развлечения, проводя много времени с друзьями, однако всё чаще начинает испытывать скуку и, пытаясь с ней справиться, ищет новых ощущений.

Наложники -- это первый и самый ходовой товар, выпускаемый «Домом». Рабы, зависимые от наркотика и от того, кто ими владеет. Не способны к нормальному поддержанию беседы, зато отлично выговаривают: «Да, мой господин». Выполняют все приказы хозяина, зациклены на нём, живут ради него. Зависимость от наркотика: присутствует (необходимо регулярное употребление таблеток). Стоимость по сравнению с другими рабами: низкая. Гарантийный срок*: 1 год.	Смертники -- рабы, которые плохо поддаются перевоспитанию, не пользуются спросом; в общем, всякий, кто не может быть отнесён к другим категориям, попадает в эту. Название говорит само за себя: такие рабы продаются на убой. Причём «Дом» любезно берёт хлопоты об уничтожении тела на себя. Зависимость от наркотика: индивидуально. Стоимость по сравнению с другими рабами: индивидуально занижена; обычно сравнительно дешевле рабов-наложников. Гарантийный срок: нет.
Компаньоны -- это рабы, которые не зависят от наркотиков, но всё ещё обучены покорности хозяину. (Если рабы-наложники хозяина боготворят, то рабы-компаньоны его просто слушаются и уважают.) Базово неконфликтны, способны поддержать беседу и куда-то сходить с господином, проявлять активность в сексе; максимально сохранили свой исходный характер и выглядят искренне. Зависимость от наркотика: нет. Стоимость по сравнению с другими рабами: средняя. Гарантийный срок: 3 года.	Уникумы -- элитные игрушки, превосходящие компаньонов красотой или/и характером; каждый раб в этой категории чем-то уникален настолько, что достоин повышенной цены. Зависимость от наркотика: нет. Стоимость по сравнению с другими рабами: высокая. Гарантийный срок: 3 года.
Также «Дом» воспитывает рабов на заказ (цена в таком случае индивидуальна и зависит от сложности работы) и предоставляет клиентам возможность привести на коррекцию поведения их собственных любовников. А ещё «Дом» располагает дополнительным зданием в престижном районе Лондона -- борделем под названием «Дворец», где клиенты могут опробовать товар на деле; там же проводятся аукционы для продажи уникумов.