Звонок от Майлза после обеденного перерыва был как гром средь ясного неба... После нескольких месяцев засухи. Да, пусть известие о том, что в опере сегодня в качестве кавалера для Вивиан его не ждут, звучало ничем не лучше фразы "Вы уволены", и знакомство будущей... невесты ли с лучшим другом накрылось медным тазом. Все же оно принесло некоторое облегчение. На культурный отдых сам Мик после вчерашних событий был настроен менее всего. Хотя перед Никитой все же было стыдно - планы-то наполеоновские были, да и где-то внутри душу скребло то самое, если не обида, то недовольство Майлзом. Три месяца бегать перед ним на задних лапках, чтобы он соизволил разрешить провести время со своей дочерью, которую собственными силами и пытался навязать, и все для того, чтобы в один прекрасный момент раздался звонок, и с того конца провода донеслась команда "Сидеть"? "Как же задрало" И пусть мужчина уже привык к внезапным поворотам судьбы, это было как-то слишком. Слишком густо, что через завесу неудач сложно было разглядеть солнце. 

- Лиза принеси кофе и... - разговаривали они по внутренней связи, потому убедительно просить пришлось телефонный аппарат, - меня на сегодня ни для кого нет. И если есть встречи на завтра - тоже все к черту. 

В общем-то, решение ситуации было одно, а других искать и не хотелось. Набрать знакомый номер, дождаться ответа с той стороны и произнести заветное: "Опера отменяется, я еду к тебе. На месте объясню". А там и секретарша с кофе и газетой подоспела. И на возмущение директора о том, что он не просил и ему некогда отвлекаться на чтение, резонно предложила прочесть статью. Все же хорошая девушка, можно было бы отблагодарить за проделанную работу повышенной йольской премией. Невольно вспомнилась блондиночка из приемной Айрленда. "Нет, моя все же лучше".

Вместо трех глотков понадобился один, чтобы осушить чашку. На большее времени не было, ибо каждая минута ожидания у Никиты стоила многого. Да и тот по телефону звучал так, что сам Мик показался себе счастливым раздолбаем. Ну ведь не мог, не мог Ник так близко принять к сердцу пару потерянных миллионов упущенной выгоды. Не его масштабы. Впрочем, все равно в магазине вместо двух бутылок в корзину легли четыре. Не понадобятся сегодня, так запастись на будущее.

- Ну надо же, и слова не соврали... - уже на светофоре, на полпути к месту, где океан омывает берега Берлинского квартала, Линдт заглянул в статейку о его прекрасной и самой незапятнанной компании. "Честность" СМИ да и ОБН приятно поразила и без того угрюмого Микеля, что тот от радости, конечно, кинул газету обратно на переднее сидение автомобиля. В голове крутились не самые хорошие мысли обо всем, вплоть о светофоре, на котором он продолжал стоять. От досады аж саданул по рулю, пугая зимующих в этом районе птиц с соседнего дерева. Но ничего, сейчас приедет к Никите, посидят, хорошенько  так посидят, и все будет хорошо. Наверное... Сомнения все еще вертелись в голове у человека Мёрфи: в неудачу он верил, в удачу - нет. Но вот зеленый свет, еще несколько десятков километров и место назначения - дом, где под небом Деметры находится квартира герра Лангстрема, как вежливо обратился консьерж к небезызвестной личности по телефону. Оставались только десятки этажей, но даже если брать в учет, что лифт двигался самостоятельно, дались они альфе сложнее всего.

- Ник, у кого ты отсосал, чтобы сказка стала былью? - вот так, с порога, без прелюдий, с газетой в руках. Но не на бога правосудия сейчас он был похож, а на строгую училку начальных классов, что демонстрировала нерадивому ученику дневник с двойками. И какая разница, что в другой руке у него зажат пакет с бутылками их любимого вискаря.

Нет, конечно Микель был безумно рад и крайне удивлен, что лондонское производство вернулось к работе всего за день, не смотря на то, что его визит в ОБН не дал результатов. Но то, что сказал суперинтендант Айрленд на пресс-конференции, поразило неокрепший ум молодого генерального директора. Либо Алан был тем еще гавнюком, хотя сомнению это не подвергалось, или же Никита что-то где-то провернул, что тоже не было сомнительным. Но кто мог сделать это настолько быстро - не приходило Мику в голову. Или же он с настойчивостью альфы в гоне гнал прочь догадки.

- Да ладно тебе, миллионом больше, миллионом меньше. Это не повод грустить так сильно... - сменив гнев на милость, достаточно быстро, чтобы оно показалось подозрительным, и окинув взглядом фигуру друга, Мика вздохнул и прошел в квартиру. Может правда не стоило с порога обвинять Лангстрема во всех грехах. Не то вид у того был... странным. Таким Никита выглядел разве что после весело проведенных недель, нежели... Да вообще впервые в таком виде представал он перед глазами Микаэля. Даже смерть Олафа не поразила его в свое время настолько сильно.

Отредактировано Mikael Lindt (4 февраля, 2016г. 00:24:50)

Мешком картошки Мика упал на диван, устало закрывая глаза и ослабляя затянутый на шее полосатый галстук. Сколько сейчас времени? Три, четыре дня? А устал, будто целый день встречался с недовольно настроенными партнерами, а под вечер решил переквалифицироваться в бурлака. Но вместо того, чтобы откинуться на диван и расслабиться, облокачивается на собственные колени, медленно потирая подровненные на днях виски. Очки съезжают на лоб, лишая Линда возможности наблюдать за тем, как друже копошится на кухне. Впрочем, что он нам такого интересного сделает то? Полезет в угловой шкафчик, потом в холодильник и больше им ничего и не надо.

Оптимизма уже нет, кончился на последнем звуке прозвучавшего вопроса, но и без ответа не оставишь - сам же пообещал рассказать, сидя еще в своем кабинете.

- Епба... - первое слово явно далось Микелю с трудом, получился лишь нечленораздельный звук, - комиссар охренел в конец, об остальном ты в курсе, - выдыхает, вспоминая о стоящих на столе бутылках и тянется, подхватывая одну за горлышко. Хоть чем-то занять руки, пока слова складываются в предложения, - бл#дская ситуация: сижу слежу за событиями кресс-конференции, точнее этим, - пара щелчков пальцами, - героем этим из ОБН. Тут звонок от Майлза, так и так, сиди дома, Микель, нахер ты в опере не сдался. И дружка своего забери.

Возмущенный взмах рукой и уже отвинченная крышка слетает с бутылки, а Инвергордон чуть не оказывает на новом ковре у Ника. И хоть тот привыкший к частой смене мебели, имел право возмутиться столь наглому поведению - буянить на этот раз Линдт начал чуточку раньше обычного.

- Я сейчас как стажер, которого наеб#л  работодатель. Спасибо хоть в чертовой краже какого-нибудь колье за хреналион кредитов не обвинили. Хотя с этого параноика станется. Помнишь же эту гребаную прослушку?

Ник должен был помнить ту беседу насчет установленных в квартире Линдта прослушивающих устройств, тогда массштаб трагедии был во много раз меньше, но раздражение от невозможности дать Монтгомери в лицо явно сквозило во всех жестах Микеля. Ну а не помнил, и фиг с ним, главное что  вернулся с бокалами, чтобы наконец можно было начать разливать виски, бутылка которого некоторым работягам из Лондона стоила месячной зарплаты. Зато в больнице с отравлением оказаться крайне сложно - если, конечно, не нарваться на подделку.

- Все равно поперек горла встанет, - время обеда уже прошло, а последний прием пищи у Микеля заключался в кружке кофе, выпитой залпом несколько часов назад, но чтобы Ник задерживался на кухне, оттягивая момент "райского" наслаждения жидкостью цвета черного чая, ну вот вообще не улыбалось. Это все потом, и пусть угроза спалить кухню с каждой минутой все растет.

- И понимаешь, что именно драконит? Что этот гандон со спокойной совестью может позвонить мне с минуту на минуту и потребовать, чтобы я явился в Римпариж. И послать его не пошлешь, вдруг и он приложил руку к вытаскиванию Новы из дерьма, - то ли делал намек на удачу, все еще веря, что тот полицейский блефовал насчет жмуров, и того, что пойманные сотрудники были наркодельцами, а не теми самыми клеветниками, или же мягко намекал на божество всея Нова Нордик под скромным именем Никита Лангстрем. Раскидав лед по бокалам, Микель забрал один, возможно нервируя и без того озабоченного друга увеличившейся возможностью забрызгать всю окружающую мебель и ковер  вискарем, - как думаешь, этот мудак мог помочь? -  но какая к черту разница, когда от того, что немного выговорился стало чуточку легче.

Облегчение длилось недолго.

На доли секунды замирает с поднятым в руке бокалом, на мгновение, но лишь на мгновение голос Никиты кажется странным. И пока вереница мыслей о том, почему, как, зачем, несется в голове, Микель приглядывается к сидящему напротив альфе. Нет, и Никита бывал задумчив вне занятия любимым делом, как бы не округлялись глаза любого из их общих знакомых при таком заявлении. Но не кажется же Мике, что голос того звучит заупокойно, а глазами он изучает бокал слишком пристально. "Что за..."

Даже у альфы, что не первый год знает мистера Лангстрема, в быту просто Никиту, холодок бежит по позвоночнику от одной только торжествующей улыбки, пусть и предназначена она явно не собеседнику: за все то время, пока Мика находился в квартире, друже так ни разу не то что в глаза, даже в лицо не заглянул. И, в общем-то, мог бы свалить на многое, если бы это был кто другой, но во внезапный аутизм у Ника ни за что бы не поверил.

Вот такой, злорадно улыбающийся льду в бокале с виски, будто подписал собственноручно смертный приговор, а после и приведший его в исполнение, Никита наводил на мысли. Неправильные и пессимистичные. Свой бокал, почти полный, Мик все еще держал в руке. "Ты его грохнул?", -  взгляд у Микеля внимательный и холодный, а мысли о свидании с прекрасной Вивиан и воспоминания о всех мудацких поступках Майлза отходят на второй план, и пусть знает, что ответит Никита. Точно ведь знает, что за три часа добраться до работы Монтгомери, и вернуться на побережье физически невозможно, все же сдержал бы вопрос, что сам напрашивался быть произнесенным.

Друже тянется за бутылкой, заверив, что все в порядке и спасибо говорить старперу не за что. Думать об алиби для Лангстрема больше нету смысла. На душе становится чуточку спокойнее, когда Никита продолжает говорить и советует послать Майлза оттуда, откуда он появился в этом мире. По крайней мере зачали его точно с помощью этого органа. Такие пальцами не делаются.

- Так и сделаю, - слабо кивает и опрокидывает в себя первый бокал виски за сегодня. Аромат хереса и ванили почти не ощущается, зато на языке остается ненавязчивый привкус торфа. Серьезно задумывается, стоит ли продолжать эту тему, но бокал наполнен, а любопытство не порок, когда ты имеешь полное право знать, как повертели твою компанию, - и все же, кто, если не Майлз? - тут же посмеялся - самому смешно от такой формулировки вопроса, ведь и так понятно, что подсуетился кто-то вполне очевидный из числа акционеров, - точнее, сколько это стоило Нове? Бухгалтерия не удивит завтра? - очередная попытка как-то расшевелить, но голубые глаза, отведенные за это время лишь с одной целью - проследить за движением бутылки, все никак не могут встретиться взглядом с серыми. "Никита, Посейдон тебя утопи, что с тобой?"

Отредактировано Mikael Lindt (9 февраля, 2016г. 16:11:17)

Наконец смотрит в глаза. Лучше бы не смотрел. Нет, правда, лучше бы обратно уперся своим пустым взглядом в бокал и не пытался что-то выискать на лице Микеля, который в свою очередь не знал, что и сказать. Взгляд упирается в черно-белый пуфик, стоящий по правую сторону от кофейного столика, потом переходит на окно, по левую руку от Мика. За ним виднеется местная достопримечательность - мост Эйзенхаузера, не первый год виднеется. Но разглядывает ли Линдт его? Нет, ему ровным счетом плевать на этот стальной памятник архитектуры. Опрокидывает в себя очередной стакан, думает над словами Никиты. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы прочитать все эмоции на его лице. Гнев, отрицание, недопонимание... Этот мир свихнулся? Ладонью приподнимает очки, проводя ею по собственному лицу. Херня, все что говорит Ник - полнейшая херня, и сам он свихнулся. Или, удрученный событиями последних дней, уже свихнулся Мик? Что значит отдали? Как вообще могли отдать что-то, что принадлежит ему? Хотя, сомнительно называть Виви своей, после такого вот паскудного поведения Майлза. Но звучало имя комиссара, значит, может, и не в поведении Микеля проблема.

Нервно крутит бокалом, грозясь уронить его на ни в чем не повинную стеклянную столешницу. Не специально, но от сего действа полегчало бы. На крайний случай можно было бы переключиться на небольшую уборку с мыслей о всяких Синдикатах и Командах. Да, подобных названий он в конкурентах и партнерах Новы не помнил. И даже которые можно было бы сократить до похожих слов - тоже.

- Ты чушь не пори. Какой моей невесте? Виви? Какой, нахрен, Синдикат? Откуда этот гад? Команда-а-а? Если ты про команду мудаков, ты очень прав... - поворачивает к другу голову, на секунду смотря в лицо, но не выдерживает и опускает взгляд на стол, чтобы заметить початую бутылку. Тянется, то ли действительно хочется выпить еще, то ли занять руки.

Определенно хочется занять руки - какого Эйзенхауэра кто-то смеет распоряжаться Вивиан? На бюджет Новы Никита имеет даже больше прав, чем Микель. Если бы сумма оказалась больше ожидаемой - позлился бы, поворчал, все же владелец тут не он. Но Виви? Единственный, кто, по мнению Линдта, имел полное право ей распоряжаться был её отец, и то главенствовать над дочуркой омегой ему оставалось недолго. Дальше по списку шел никто иной, как сам альфа. Остальных же попросту не существовало в его картине мира. До сего дня.

Добраться до комиссара. Террористы?.. Твою ж матушку, Лангстрем. Микель всегда подозревал, что его дорогой и горячо любимый друг связан с мафией, но впервые эти намеки были настолько жирными, что даже у подслеповатого Мика сейчас не получилось бы закрыть глаза. Вздыхает немного... обреченно. Нет, ну правда, может из него ужасный Шерлок.

- Значит Синдикат отдает... - запинается, но все же продолжает, - отдает омегу Команде. - Смотрит Микель на друга пристально, не мигая. Грудь медленно вздымается от тяжелых и глубоких вдохов. Пытается придать себе немного непосредственности, но выходит дерьмого. Хотел бы отпить виски, но как-то не лезет - попробует, так непременно жидкость встанет поперек горла, и лучше не уточнять физиологию процесса. - А тебе это что, сегодня за кружечкой утреннего кофе поведал сам... Дон? Маршал? Кто там у них... - взмах рукой выглядит скупо, слишком наиграно, а голос севший. А вероятность, что Никита сейчас заржет, весело подмигнув, и заявит, что их сейчас снимают скрытой камерой, совсем мала. Доказательство Закона Мёрфи сейчас было бы как раз кстати.

Отредактировано Mikael Lindt (19 февраля, 2016г. 20:39:22)

- Гуттенберга, - недоумение на лице Микеля читается ничем не хуже, чем броская вывеска небезызвестной Паприки. Комиссар марионетка мафии, наркобарон Баухаус - это все понять можно. Если постараться, конечно. Информация впечатляющая, ошарашен Линд приблизительно так же, как в тот день, когда впервые услышал о перепланировке в домике у моря, что затеял Никита. Но фамилия владельца самого огромного концерна в городе в роли главаря мафии - как вишенка на торте или запущенный в тот злосчастный бассейн Снежок. Шокирует, что даже не вопрос срывается у Мики с губ, утверждение. Все правильно услышал, сомневаться не приходилось, слушал друга он крайне внимательно.

Хочется выругаться, хотя грубых слов за вечер уже сказано было не мало. Смотрит, перебирает в голове вопросы, что стоило бы задать. Но посылает все к черту. Нужно переварить хотя бы то, что услышал. Виски все еще не лезет в горло, потому стакан громко опускается на столик, а сам Микель поднимается резко с дивана, отмечая про себя позитивную сторону того, что выпить успел не так уж и много. А если прислушаться в этот момент, то можно услышать совсем тихое "Бесит".

Мечется по небольшой траектории подле дивана, ворошит светлые пряди, на Лангстрема не смотрит. Вообще никуда не смотрит кроме пола: взгляд быстро бегает по паркету под ногами. Не отгоняет мысли прочь, лишь раскладывает по полочкам данные, отмечая галочками отсутствие важной информации. Не сомневается, что Никита обязательно все расскажет, если спросить. Линдт ведь раньше не спрашивал в лоб, если не желал получить ответ. А подтверждения связи друга с мафией Мике уж явно хотелось получить в последний момент.

- Ладно, Кракен с ними, - останавливается, принимая что-то важное для себя. Они ведь друзья, хотя врезать разочек кое-кому стоило, - но это моя омега, Ник. Я не могу просто так проглотить.

"Моя омега", - звучит слишком пафосно. Впрочем, даже если и так, то на одной чаше весов Нова, на второй - вот именно что "его", а по-факту - ничерта не его, Вивиан. Девчонка совсем, которую он заочно выменял на то, что имеет более весомую добавку "моя". Справедливо? Неправильно. Цинично.

И кому отдали? Ушлой змеюке. И этот факт драконит многим больше, чем все остальные вместе взятые. Впрочем, Алану теперь иметь дело с Майлзом. И ведь комиссар найдет пару серебряных пуль для этого оборотня.

- Не, я ничерта не понимаю и не знаю, что делать, - умеет же задавать правильные вопросы, шельма. И правда, ведь что Микель может сделать в этой ситуации? Он ничего не знает про Алана, почти ничего про связь Новы и мафии... Вообще ничего, и оставалось лишь тыкаться носом всюду, как слепому щенку, в попытках хотя бы найти направление к миске, не говоря уже о том, чтобы найти её саму. Никита прав. Никита задает правильные вопросы. И Мике остается лишь покачать головой. По крайней мере, сейчас.

- Как давно это все происходит? - неуклюже переводит тему. Лучше потратить время на рассмотрение ситуации со всех сторон, - давай, выкладывай. Сколько из статьи "прочие расходы уходит" к мафии? Или это не прочие расходы, а... Ну не знаю, какой-то из отделов Новы? Или спонсирование определенного проекта? - цифр не боится, боится, что, возможно, к этому причастны благотворительные фонды. Почему бы не придумать отдельный пункт "Фонд спонсирования мафии". Зато честно и понятно. "Сегодня Нова Нордик перечислила на счет фонда по борьбе с онкологическими заболеваниями около 20 тысяч кредитов, когда как в фонд Берлинской мафии - пятьдесят". Какая сенсация, какой ажиотаж. Их акции бы сразу поползли вверх. Сам бы Микель не отказался прикупить еще немного.

- Почему с тобой разговаривал куратор наркобизнеса? - Неужели те "парни", из-за которых Нова и оказалась в дерьме, были не просто сволочами, решившими заработать неофициально тринадцатую премию перед Йолем, но работали с благословения... Ника?

Анализирует то ли каждое сказанное слово, то ли химический состав содержимого бокала. Молчит, слушает, запоминает. Локтями упирается в колени, закрывает кулаком рот. Линд, конечно, наивный и может немного дурак, но не настолько, чтобы верить в отсутствие рэкета в сфере бизнеса, когда даже комиссар, неподкупный Майлз Монтгомери, оказался коррумпированным полицейским. Да, узнал об этом Мика только сегодня, но это почти ничего не меняет. Картина его мира уже дала трещину.

Не пытается выцепить взгляд, лишь тяжело смотрит на курящего друга. Про Психею Линд что-то слышал, так, мимолетом. Был бы лет на 10 младше может быть и знал, что это такое, да какой эффект производит. Возможно даже был приблизительно знаком с составом - Никита многовероятно попробовал бы разложить препарат на составляющие. Хотя в сложившейся ситуации многим проще, можно просто обратиться в НИИ берлинского Квартала. Усмехнулся бы, да что-то уже не тянет на иронию.

Гнев клокочет в груди, а внутреннее состояния Микеля легко прочитать по позе, по выражению лица. Места отрицанию уже нет. Либо ты осознаешь и злишься, либо осознаешь и смиряешься. И Ник, не смотря на то, сколько лет прошло со смерти Олафа, явно далек от последнего. Впрочем, не ему судить.

Никита замолкает, Микель же не торопится как-то комментировать. Олаф, конечно, не Ульрих, и ни для кого не секрет, что отношения у них с сыновьями складывались по разному, но Мика подсознательно примеривает ситуацию к себе, и как-то само получается, что выжидает ту самую минуту.

- И ты не отказал.

Не вопрос, утверждение. Не винит, ведь у того есть, о ком нужно заботиться. Проблема с Вивиан как-то уходит, как минимум, на второй план, если не кажется несущественной. А внушительная сумма откупа, хотя, если вспомнить доход Новы за год, то не такая уж и внушительная, вообще кажется бессмысленным для упоминания фактом.

Они помогают делать наркотики. Возможно, под видом легальных психоактивных веществ, это нынешнему гендиру еще предстоит выяснить. Если не попросят закрыть глаза чуть раньше.

- К черту деньги. Мы в полнейшем дерьме, а я узнаю об этом спустя несколько лет, - взмахивает руками, наконец перестав выглядеть как угрюмая горгулья. - Затянул ты с плохой вестью, - наконец, заливает в себя виски, хотя истинно чувствует скорее голод, нежели жажду, - сильно затянул.

- Рано или поздно это "вчера и сегодня" случилось бы, так что мы в полном дерьме с самого, мать его, начала, - спокойный и рассудительный Микель на грани того, чтобы врезать другу. По причине вполне очевидной, лежащей на поверхности. Хотя ладно, кого он обманывает. Не только сейчас, в принципе день совершенно не задался, если так можно назвать весь этот цирк, творящийся вокруг.

- Да мафии просто повезло со смертью Олафа. Просто подфартило... - голос стихает к последней фразе, а после Микель опрокидывает в себя оставшийся виски, наконец оставляя бокал пустым. Хмурится, моргает пару раз. Какое приятное стечение обстоятельств. И все же запинается об эту мысль, но не понимает, что именно смущает во всем этом. И недоверчиво смотрит на Лангстрема. По лицу видно, как медленно движутся смазанные алкоголем шестеренки где-то там в голове. Нет, с него сейчас хватит. Голова приятно едет, хотя сегодня его взяло намного быстрее, чем всегда. Как там правило - не пей на голодный желудок.

- Ты говорил что-то про еду, - выходит достаточно ворчливо и похоже на неумелый перевод темы. Но Мике просто жизненно необходимо сейчас что-либо закинуть внутрь, желательно мясное. Сытый альфа - не агрессивный альфа. И сейчас он ограбит холодильник друга, а потом обязательно продолжит этот разговор. Заодно и утрясет мысли в голове.

В Никите было много плюсов. Такой вот вагон и маленькая тележка, запряженная касаткой. Например, у него всегда было что выпить, нюхнуть или закурить. А еще у него всегда было что поесть. Вот и сейчас не подкачал. Домовитый и хозяйственный, чтоб его благословили все тритоны и русалки Улиссовой бухты.

Поднимается Микель с дивана чуть раньше, чем Никита начинает телодвижения в сторону холодильника. Хотя обогнать не удается, случайно задевает стол и чуть не опрокидывает бокалы. Успевает предотвратить катастрофу, как говорится, за секунду до, и под нос ругается на свою неуклюжесть, на того, кто этот стол сюда поставил и комиссара между делом припоминает. Звучит это тихо и раздраженно, но особой ненависти в голосе не слышно.

Остальной путь до кухни проходит без эксцессов, хотя Микеля немножко ведет, но, благо, за руль в таком состоянии все еще можно. Голова, конечно, забита под завязку. Настолько, что мыслям уже нет места для маневра. Полиция, омеги, мафия, смерти. Вляпался же по самое не хочу. "А мог бы сейчас людей резать", - размышляет, пока достает из верхнего ящика несколько тарелок и приборы. Не руками же священные котлеты есть. Впрочем, он сейчас в таком настроении, что можно было бы и по-варварски руками хватать и посылать в рот. Но он же цивильный человек, которого воспитывал не абы кто, а вполне известный человек. Поэтому поддевает вилкой вытащенные Лангстремом котлеты и, не разогревая, нагло откусывает от первой жертвы половину.

Вы можете пить немыслимо дорогой алкоголь, курить восхитительную травку, собранную девственницами в полнолуние, или держать в руках (и не только) самую аппетитную омегу на всей Деметре. Но ничто не сравнится с тем чувством, когда ты после голодных суток посылаешь в подарок желудку еду. Любого вида и любого качества, главное, чтобы питательно. Хотя, стоит отдать должное Нику или тому, кто эти котлеты в его холодильник поместил - были они, в смысле котлеты, достойны богов. Что уж говорить о скромнике Линдте.

- Ты, будто, гостей ждал, - прожевав, наконец, Мика отправляет остатки котлеты к её второй половинке. Каждой твари - по паре, как говорилось в какой-то старой книге. Альфа уже и не помнил, где это слышал. Кажется, в подобном ключе шутил их препод по анатомии.

И тут Микель замирает, будто до него, наконец, доходит истина и смысл бытия. Медленно опускает вилку и воззряется на Никиту, - сегодня же наши с Лондоном играют. Если они продуют так же, как Реджине, это будет позор.

С грацией моржа меняет тему их разговора, но и так можно будет выпустить негатив в сторону лондонского квартала. Трижды проклятого лондонского квартала.

- Я молод душой, а ты с каждым годом все больше похож на старого деда, - парирует ворчание Ника, хотя не Лангстрема обвинять в старости души, пусть жизнь его самую малость потрепала. Вот капелюшечку. Но все же следующую котлету Мика ждет исправно, наблюдая за работой микроволновки.

- И не поспорить... Но они же Вульпи переманили, хотя странно, что он на скамейке запасных отсиживает, - все же Мика дожидается тепленьких котлет, а вот тушеные овощи, как рассуждает альфа, Никита пусть сам ест. Не для овощей тушеных он свой желудок берег. Новую порцию закидывает в себя с не меньшим энтузиазмом, но разницы особой не чувствует - в любом случае котлеты остаются котлетами. Этакая константа, как и кривоногость у футболистов берлинского квартала.

- Флокса пора отправлять в отставку и искать нового тренера. Как он вообще на своем месте все еще сидит в своем этом желтом платочке, - тянется за бутылкой, отложив вилку. Свои мысли, что и тут, наверное, замешана мафия, оставляет при себе, подозрительно замолкая на несколько секунд, пока Инвергордон переливается из бутылки в бокал. И что за фамилия такая глупая - Флокс?

- Эта сука же не так уж и плохо сыграла, - о ком говорил Никита Микель, что удивительно, понял, - две ситуации у ворот противника... Не так уж и плохо... - покачивает бокалом и чуть наклоняет голову. Ну правда, не все так плохо. Главное, что не за воротами бегает.