Преступный мир – это как бермудский треугольник в океане, попасть легко, а вот выбраться-а-а...
В случае с «Коза Ностра», что до сих пор являлась каноном итальянской мафии, преступная организация для многих оперативников являлась второй семьей, а порой и единственной. Поло так вообще считали, что своих людей нужно беречь и обеспечивать по заслугам, оттого оперативники у них были все как на подбор, холеные.
По этой же причине, даже несмотря на то, что за все рабочие процессы группировки их клана отвечала Ласэрайа, Руджеро все равно знал большую часть оперативников, если не всех, в лицо и поименно. Бартлей Мелоуни входил в число тех сотрудников, кого не заметить было просто невозможно. Он присоединился к группировке после слияния, но сразу же смог отличиться перед начальством: невообразимая меткость и твердость руки, такие стрелки всегда были на вес золота. Ко всему прочему, Бартлей отлично срабатывался с наводчиками, а иногда сам брался за баллистический калькулятор и бинокль. Вот только был у этого альфы один большой минус – к стакану прикладывался часто, сказывалось давление профессии. Мелоуни, по природе своей, был человеком добродушным и жалостливым, попавшим под крыло мафии от безысходности, нежели по собственной воле. Стресс, переживаемый после каждой миссии, он глушил алкоголем, и жизнь в какой-то момент ему этого попросту не простила.
***
Руджеро устало потер висок, прикрывая на мгновение здоровый глаз. Вся эта ситуация выглядела так не профессионально! Еще и масла в огонь подливал факт того, что все случилось в Лондонском районе. Нет, Поло своих людей не ограничивали в пространстве, хотя и старались расселять в пределах территории, подконтрольной «Коза Ностра», но неужели в Римско-Парижском квартале не хватало баров? Понимая, что человеческая глупость границ не знает, Софист лишь вздохнул, переводя взгляд на окно магнитокара, за которым мелькал городской пейзаж.

Информация о случившемся происшествии дошла до их семьи лишь тогда, когда Бартлей уже был госпитализирован в ближайшую больницу. Руджеро на тот момент уже никак не мог повлиять на судьбу молодого снайпера, перешедшую в руки лондонских хирургов. Все что оставалось мужчине, так это самолично нанести визит в госпиталь, прихватив с собой Ласэрайу. Сестра, как раз сидящая рядом на пассажирском сидение, оживилась – заметив, вероятно, что Софист отвлекся от своего занятия – и заговорила.

- Он не восстановится, – ее слова прозвучали, будто приговор. Ласэрайа, казалось, не сомневалась в этом и уже мысленно искала Мелоуни замену, как бы сложно ей это решение ни давалось. Причем поводов скорбеть и тревожиться у нее было на порядок больше, нежели у Руджеро, потому что именно она за последние годы прикипела к группировке всем сердцем и душой, найдя, наконец, свое место в этой жизни. Оперативники для нее сравни детям, за которыми нужен глаз да глаз. Что уж говорить о Бартлее, которому вот только в этом году стукнуло 25, совсем еще цыпленок.
Руджеро фыркнул и раздосадовано отмахнулся, слышать ничего не желая, ведь для него сама перспектива – с вытекающими последствиями – потерять ценного сотрудника, да еще и по нелепой случайности – сравни удару под дых, болезненному и невероятно обидному. Нет, семья то Бартлея не бросит, будь он хоть трижды контуженным и без обеих ног, это уже дело принципа, но с ролью ведущего стрелка дальней дистанции можно было смело попрощаться.

- Незаменимых людей нет, ты же...
- Я знаю, – сквозь зубы цедит мужчина, перебивая неугомонную Бестию.

Очередная ее неловкая попытка успокоить? Это начинало порядком раздражать, и Руджеро лишь плотнее сжал губы, нечитаемым взглядом впившись в тускло поблескивающую синим цветом голограмму. Умное устройство услужливо подкидывало хозяину череду сухих фактов: о больнице, о ее возможностях, о хирурге, ведущем операцию. И чем больше узнавал альфа, тем мрачнее становился, в конечном счете просто передав планшет разом притихшей Ласэрайе да сняв оптическую линзу. Остаток пути они провели в гробовой тишине, каждый размышляя о своем.

А вот в госпитале Бестия не выдержала, поддавшись суете, да такой заразной, что уже спустя час совместного ожидания, альфа сам сидел как на иголках. Спасение пришло в лице работника больницы, того самого, чье досье Софист бегло пролистывал в дороге.

- Руджеро Поло, – кивнул мужчина, поднимаясь со своего места и бегло оглядывая представшего перед ним врача, – день добрый. Увы, нам ничего не рассказали, но надеюсь, что вы введет в курс дел.

Да естественно рассказали, а как же иначе, Ласэрайа лично вытрясла из бедной медсестры подробности. Но поверить в случившееся чудо было сложно, а потому альфа хотел услышать все еще раз, только уже непосредственно из уст хирурга. На языке вертелось множество непрофессиональных, с медицинской точки зрения, вопросов, задать которые Поло, при всем желании, вот так просто в лоб не мог. Чего нельзя было сказать о сестре, что как раз показалась из-за двери, держа в руке пластиковый стаканчик, наполненный кофе.

- Ну как его рука? – в нетерпении обратилась женщина к Мэйвису, и только после этого, опомнившись, представилась сама.

Отредактировано Ruggero Polo (9 мая, 2017г. 05:11:31)

Чем больше рассказывал хирург, тем сильнее Руджеро убеждался в том, что Мелоуни родился в рубашке, да, наверное, и не в одной. Потому что нужно быть абсолютным любимчиком Фортуны, чтобы не остаться инвалидом после такого происшествия. По гроб жизни теперь будет обязан Мэйвису. Такими темпами, глядишь, и с алкоголем завяжет, авось образцово-показательным стрелком станет.
Да, Софист определенно поспешил, когда, заслышав о приключившейся беде, поставил крест на снайпере. Кто же знал, что им доведется столкнуться с таким специалистом, как Итан Мэйвис?

- Каждый магистральный нерв, хах? – раздалось тихое бормотание со стороны Бестии. Бросив мимолетный взгляд на нее, незаметно пытавшуюся отмерить на своей руке семь сантиметров, Руджеро прикрыл ладонью губы, скрывая неуместную улыбку. Он читал Ласэрайу, как открытую книгу, и мог с уверенностью сказать, что мыслят они сейчас в одном и том же русле. Не нужно быть большим специалистом в медицине, чтобы сделать выводы о проделанной хирургом работе. То, что сотворил Мэйвис – заслуживало высокой похвалы и соответствующей благодарности, а еще пристального внимания.
Руджеро знал лишь одного хирурга, способного собрать человека по кусочкам, подобно детскому конструктору. Старик Жанлуиджи долгое время работал с Поло, принимая оперативников клана даже после выхода на пенсию. Но, увы, переехать с семьей он не смог, Нео-Флоренция была для врача домом, покинуть который, как говорил сам бета, ему не позволило бы сердце. Заменить старого хирурга так и не удалось, до сегодняшнего дня Софисту попросту не встречались люди, настолько же талантливые и смелые, как Жанлуиджи. Однако, Мэйвис, кажется, способен был дать фору даже нео-флорентийскому хирургу. Сколько ему там лет? Совсем еще молодой по меркам медицины.

- Ottimamente, – выслушав врача и понимающе покивав, произнес мужчина, – желание у пациента будет, возможность тоже.

Что обо всем этом думает сам Бартлей и хочет ли он вообще вновь ложиться под хирургический нож, Руджеро мало волновало. Задача оперативника – быть умницей и пройти реабилитационный курс, а обо всем остальном позаботится Софист.

- В таком случае, не будем тревожить больного, мы навестим его дня, эдак, через три, – хлопнул в ладоши Руджеро, лукаво щурясь, – мы готовы оплатит все соответствующие процедуры. Проводите нас?

Ни единой тени переживания на лице, а вопрос звучит, скорее, как утверждение, без возможности отказаться или послать вместо себя ближайшую медсестру. Софист рассчитывал именно на компанию талантливого хирурга, и не важно, есть ли у него сейчас силы и желание – а глядя на усталое лицо, ответ очевиден – уделять внимание «родственникам» пострадавшего, или  нет. Заметив хищную одобрительную улыбку на лице Ласэрайи, альфа усилием воли проглотил ответный оскал. Мафиози понимали друг друга с полуслова: они будут последними глупцами, если отпустят сейчас эту «золотую рыбку».

- Скажите, – поравнявшись с Итаном, пошла на «штурм» Бестия, – почему вы работаете тут? Не поймите неправильно, просто вы… вы ведь беретесь за такие сложные операции и с успехом проводите их, о таком специалисте мечтает любой высококлассный госпиталь. Да и жизней бы, может, удалось спасти больше, за совсем иную цену.
Вот за что Руджеро любил сестру, так это за ее прямолинейность, за способность беззастенчиво выступать в роли бронебойного танка в любом диалоге. Это была их излюбленная тактика: Ласэрайа пробивает, Софист делает контрольный «выстрел».
- А действительно! – как бы невзначай подключился мужчина, одарив омегу дружелюбной улыбкой, – такой талант пропадает. Знаете, я уже долгое время курирую работу спец. подразделений. Ребята там, конечно, смышленые и свое дело знают, но приключе-е-ения на пятую точку находят с завидной периодичность.

Альфа плел паутину неспешно, с чувством, с толком, с расстановкой, и разве что не урчал во время разговора.

- Да что с них взять, молодняк сплошной, кровь в голову ударит и все, изрешетят даже сокомандников, а то и самих себе. Вон, Мелоуни отличный тому пример, – махнула рукой Бестия, а мужчина согласно хмыкнул, опустив взгляд в пол, будто задумавшись над чем-то.

Лишь у стойки регистратуры, оставив решение технических вопросов на Ласэрайу, Софист принялся вплетать последнюю нить в иллюзорное полотно, которое должно было стать коконом для Итана Мэйвиса.
-  Я просто обязан предложить вам сотрудничество, жаль только обстановка к этому не располагает, – негромко, так, чтобы слышал только хирург, прошелестел альфа, – гибкий график, новое оборудование и соответствующая плата за заботу о моих «лягушатах». Вы бы смогли раскрыться в полной мере, потому что, я уверен, искусно пришитая рука – лишь вершина айсберга, ведь вы способны на куда большее. Подумайте над этим, señor.

Если бы слова мафиози имели физическое воздействие, то он бы давно отравил ими не только разум, но и тело потенциальной «жертвы». Руджеро не дал омеге возможности ответить, вместо этого вежливо пожав руку и отступив к сестре, что как раз закончила с оплатой.

Распрощавшись с врачом и покинув госпиталь, они с Ласэрайей так и не обмолвились ни единым словом друг с другом. Только оказавшись в магнитокаре, Руджеро позволил себе выдохнуть, довольно ощерившись, и обратиться, наконец, к родственнице.
- Нет, ну ты все-таки поищи замену, – воскликнул он, пятерней зачесав назад непослушную копну волос, – а Бартлея в резервы пока переведи, только ти-и-ихо.

Происшествие забыть, как страшный сон, а сотрудникам пригрозить пальцем – простая схема, к выполнению которой на следующий день и приступила Ласэрайа.
Софист же, как и обещал, появился в стенах больницы на третьи сутки, только на этот раз в компании двух подчиненных, что остались седеть в приемной. Удовлетворенный видом изрядно помятого и бледного, но невероятно счастливого снайпера, мужчина уже минут тридцать сидел в его палате, ожидая прихода Мэйвиса. За это время глава клана успел провести профилактическую беседу с Бартлеем – все еще туговато соображающим после пережитых событий – о том, кем он был представлен хирургу, и как важно держать язык за зубами.
К моменту, когда в комнату заглянул врач, оперативник уже успел задремать, вымотанный напряженным разговором.

- День добрый! – одарил Руджеро вежливой улыбкой омегу, – вы подумали над моим предложением?

Отредактировано Ruggero Polo (13 мая, 2017г. 23:07:34)

Мафиози участливо покивал, будто бы взаправду соглашаясь с доводами молодого хирурга. Руджеро не собирался его уговаривать и уж тем более ждать добровольного согласия. Последнее было пунктом так и вовсе не обязательным, не влияющим на события, что волной надвигались на светлую голову Мэйвиса. Хотя где-то в глубине души Поло надеялся на то, что сегодня Фортуна-матушка одарит его лучезарной улыбкой. Поэтому и ждал упорно Итана, мысленно раскручивая барабан.
Хотелось обойтись малой кровью, но вышло все как обычно: реальность развела руками, а Док ярого желания сотрудничать не изъявил. Тем не менее ответом альфа разочарован не был, жалея лишь о том, что раскрывать карты перед без пяти минут новым сотрудником придется быстрее запланированного. Откинувшись на спинку стула, Софист вновь расплылся в вежливом оскале, мысленно поставив в импровизированном резюме омеги галочку напротив пункта «скромность».

- Вы не представляете, как это хорошо, – наконец, после небольшой паузы произнес Руджеро, – уверен, Бартлей в надежных руках.

Что именно было «хорошего» мафиози не уточнил. Встрепенувшись, будто вспомнив о чем-то, он резко поднялся со своего места и оглянулся на дремлющего подчиненного. Раз удачу за хвост схватить не удалось, то и делать здесь больше нечего было. Разговора с горе-снайпером было достаточно для того, чтобы понять, в каком состоянии он находится, и вдаваться в технические подробности, о которых мог рассказать Мэйвис, альфе сейчас решительно не хотелось. Да и, это был последний рабочий день Итана в стенах данного госпиталя, пусть насладится им в полной мере, в конце то концов.
- Мы уже достаточно успели побеседовать до вашего прихода, поэтому не смею больше отвлекать от работы, – протянул вкрадчиво Софист, переводя взгляд на хирурга, – хорошего дня и до скорых встреч.

Кивнув дружелюбно на прощанье, Руджеро покинул палату, спешно направившись по уже знакомым коридорам по-направлению к выходу.
Если рубить, то на корню, молниеносно и без дрожи в руках. О том, что он поступает неправильно, берясь перекраивать чужую жизнь так беспардонно резко, мужчина даже не задумывался. Поставив перед собой задачу, он попросту закусил удила, стремясь по привычке прийти к финишу максимально быстро. Выжидать подолгу альфа, к сожалению, не умел.
Двое оперативников, по-прежнему ждавшие Софиста в приемной, будто и не отлучались никуда, хотя мужчина может поклясться, что те уже все тут вынюхали, молча последовали за ним. Бойцов «Медузы» - подразделения, перешедшего под крыло Поло после смерти Николо Роддари – сейчас вообще ничто не отличало от среднестатистических гражданских лиц, поэтому они с завидной ловкость мимикрировали, сливались с общей массой людей.

- Изменений нет, так что берите по окончанию рабочего дня, – уже на выходе коротко буркнул мужчина, на ходу раскрывая темную барсетку и, покопавшись в ней, выуживая ключи с биркой «320», – адрес знаете, встретит Миф, а дальше по инструкции.

По инструкции, которую Ласэрайа лично втерла оперативникам в череп. Если от Гордена и Фабрицио (так звали этих двух бет) требовалась лишь «поимка и доставка», то Мифу – позывное, по которому к этому оперативнику все и обращались – поручалась последующая «забота» о Мэйвисе, во всяком случае до прихода Руджеро. Стоит ли говорить о том, что «Медузе» также было поручено уладить не только все технические вопросы, связанные с увольнением молодого хирурга из данной больницы и устройством на совершенно новом месте, но и передислоцировать самого Бартлея в Римско-Парижский госпиталь. Не даром же «личная гвардия».

- И ради всего святого, – приостанавливаясь и оборачиваясь через плечо, пригрозился мужчина, – без рукоприкладства.

Иначе бы круг замкнулся, и для доктора пришлось искать другого доктора. Бойцы, правда, на это лишь переглянулись, да так, будто бы только что сорвался план, который они вынашивали на протяжении нескольких лет. Рассудив, что предупреждение прочно отпечаталось на внутренней стороне черепных коробок подчиненных, Руджеро удовлетворенно хмыкнул и забрался в магнитокар. Оставаться в лондонском квартале более не имело смысла, и этой новости альфа был искренне рад.

А оперативники действительно прислушались к словам Софиста, убрав до лучших времен тяжелые предметы и заменив их баночкой, содержимое которой было заполнено веществом, схожим с этиловым эфиром. Способов поимки было много, но бойцам «Медузы» всегда была ближе классика, поэтому и действовали мужчины по отработанной до зубного скрежета схеме: устроить засаду вблизи дома жертвы; вовлечь в разговор и попросить о помощи; дождаться, когда напарник зайдет со спины и приложит к лицу тряпку. Вдвоем скрутить омегу, даже очень прыткого, оперативникам не составит труда, жертва даже пискнуть не успеет. И все это так быстро, что усыпляющее вещество окажет нужное воздействие лишь в салоне машины, а случайные свидетели, если таковые и будут, не успеют толком понять, что произошло.

Квартира, в которую глубокой ночью был привезен доктор, находилась в одном из множества переулков Портового района и служила своего рода «перевалочным пунктом» для оперативником семейства Поло. Двухкомнатное помещение со скромным санузлом сейчас было заполнено самой разной экипировкой и боеприпасами, заботливо уложенными в темные контейнеры. Совсем недавно тут проходили сборы одной из команд и прибраться они не успели. В относительном порядке находилась разве что кухня-гостиная, получившая свое название только лишь из-за небольшой софы невнятной серой расцветки, да доисторического холодильника, издававшего характерное тихое жужжание: этот «монстр» был не то чтобы не транспортабельным, неподъемным!
Именно в этом помещение, вернее на этой самой софе Миф, альфа средних лет, и разместил скрученного по ногам и рукам Мэйвиса. Молодого хирурга, отошедшего от снотворного на полпути к Римско-Парижскому кварталу, оперативники все-таки приложили чем-то увесистым по голове, обеспечив жертве, на этот раз, полное «отключение от системы», а себе спокойную поездку.

Миф не входил в состав «Медузы», будучи оперативником одной из квад, а следовательно похвастаться принадлежностью к личной гвардии семьи не мог, и все же... лучше кандидата на роль «няньки» в подконтрольной группировке было не сыскать. Реджи «Миф» Флинн, несмотря на свою работу, был примерным семьянином, любящим отцом двух замечательных дочерей, и просто добросердечным человеком. Тот самый случай, когда характер в упор не сходится с внешностью: в кваде он являлся джаггернаутом, и комплекцией обладал соответствующей. «Обидеть» гражданского, тем более омегу, без веской на то причины Миф был попросту не способен.

- Давайте только без глупостей, – просипел наконец оперативник, туша сигарету в прозрачную пепельницу и с кряхтением поднимаясь с насиженного места. «Коллеги» постарались на славу, фламандским узлом скрепив конечности Мэйвиса, и не понятно, то ли от большого ума, то ли от профессионализма. Поэтому Мифу пришлось повозиться несколько минут для того, чтобы распутать омегу. Намотав веревки себе на руку, чтобы не мешались, он быстро оглядел покрасневшие запястья хирурга и неодобрительно поцокал языком.

- Пить хотите? – вопрос был явно риторическим, потому что Миф, не дождавшись ответа, попросту всучил в руки Итану бутылку с водой. Оперативник и рад бы помочь еще чем-нибудь молодому человеку, да только приказ от руководства звучал предельно ясно: «минимум контакта». Поэтому все, что посоветовал мужчина омеге, так это попытаться отдохнуть и поспать, насколько это вообще возможно в подобной ситуации, ибо сам он не знал, когда нагрянет Софист.

Руджеро же после нанесенного визита в госпиталь, вернулся к своим привычным делам: до глубокой ночи он колесит по ставшему уже родным Римско-Парижскому кварталу, подкручивая механизмы старинных «напольных часов» под названием «Ethanol-Neo». Поэтому до квартиры, в которой находился Мэйвис, он добрался лишь ближе к четырем часам утра. Видеться с хирургом ему, конечно, было не обязательно, но Софист сам пожелал донести до молодого человека, во что он вляпался и как теперь с этим жить. В конце концов, на плечах этого омеги уже досрочно лежала доля ответственности за здоровье оперативников.
Несмотря на общую усталость, альфа с завидным проворством пересек – лифт, увы, не работал – несколько лестничных пролетов, быстро оказавшись на четвертом этаже перед нужной дверью. Поудобнее перехватив папку, в которой находился бумажный документ и электронное устройство, он нажал на кнопку звонка и, дождавшись, когда Миф ему откроет, бесшумно проскользнул вглубь квартиры.

- О, рад видеть вас в добром здравии, – заглянув в комнату, привычно разулыбался мужчина, кивая мимолетно оперативнику, – вы, главное, не переживайте, мы все уладили.
В ответ на этот жест Миф качнул головой и, забрав с холодильника сигареты с зажигалкой, переместился в соседнюю комнату. Руджеро же пододвинул ближе к софе стул, садясь напротив Мэйвиса и деловито открывая папку.

- Простите мне мою бестактность, мы были ну о-о-очень ограничены во времени, – лукаво произнес альфа, доставая прямоугольный гаджет, легко умещающийся в ладони, – позвольте донести до вашего сведения, Сеньор Мэйвис: хотите ли вы или нет, но с этого дня вы будете работать на мою организацию.

Совесть в мужчине не то, чтобы не собиралась пробуждаться, она, кажется, попросту отмерла, пустив все на самотек. Мафиози вел диалог легко, как ни в чем не бывало, будто бы это вовсе не он похитил часами ранее человека и сейчас, по факту, насильно удерживал. Пощелкав по еле заметным кнопкам, альфа включил устройство, что, мигнув пару раз неоновым светом, активировало голограмму с текстом. Это была своего рода флешка для хранения текстовой документации, в данном случае предоставившее взору хирурга длинный список пунктов и подпунктов заблаговременно составленного контракта. Довольно хмыкнув, Руджеро передал устройство молодому человеку для ознакомления.
- Вы же понимаете, почему нам нужна именно ваша кандидатура, верно? – осведомился, как бы между прочим, Софист, внимательно вглядываясь в лицо визави.

Отредактировано Ruggero Polo (18 июня, 2017г. 19:05:22)

Когда Итан взялся за чтение договора, время будто бы замедлило свой ход, а Софист мысленно взвыл, закусывая внутреннюю сторону щеки. Он решительно не хотел вываливаться из ставшего привычным состояния, когда стресс буквально держит тебя за грудки, тормоша как тряпичную куклу. Но сложившаяся сейчас ситуация не способствовала притоку адреналина, лишь расслабляя организм, давая разуму повод отдохнуть. Поэтому мужчине потребовалось собрать по крупицам выдержку со всех концов черепной коробки для того, чтобы дождаться реакции омеги и при этом не выдать собственной природной нервозности. А как хотелось поторопить доктора, сетуя на то, что досконально изучить документ он еще успеет!
Поэтому когда молодой человек закончил вчитываться в голографический текст, Руджеро тут же оживился.

- Ох, ну что вы, как можно! – охнул альфа, махнув для пущей уверенности рукой, будто бы умозаключение Итана как-то задело его чувства, если не гордость.

То, что доктор обладал живым подвижным умом, факт был известный, и то, как быстро он догадается, в какую именно сферу попал – лишь вопрос времени и длины языков сотрудников. Возможно, таить от омеги что-то было вовсе не обязательно, но Руджеро упорно скупился на информацию. Солгать и превратить все в одно сплошное представление, причем для единственного зрителя в собственном лице – это уже дело принципов.

- Да и, – усмехнулся мужчина после небольшой паузы, – какой мафиози расскажет о том, кем он в действительности является. Это было бы абсолютно не профессионально с его стороны, вы так не думаете? А что же до упрямства, боюсь, оно выйдет вам боком. Не хотелось бы терять таких талантливых людей, да еще и в расцвете сил.

Альфа тянул фразы задумчиво, с нотками лукавства, так, будто бы и не подразумевал вовсе ничего плохого. Но только наивный человек не заметил бы проскользнувшей угрозы.
Вспомнив о папке, мужчина выудил оттуда бумажный документ и услужливо протянул, вместе с ручкой, омеге. Дождавшись, когда на бумаге появится подпись Мэйвиса, Руджеро забрал документацию обратно, а на лице, наконец, появилась в полной мере довольная улыбка.
Поднявшись с места, рассудив, что на этом разговор можно считать законченным, альфа окликнул оперативника. Миф, правда, выглянул из соседней комнаты не сразу, видимо успев закимарить, умудрившись пригреться на мешках с экипировкой.

- Сопровождать и помогать вам будет Миф, – легонько хлопнув подчиненного по плечу, деловито произнес Софист, – если вам что-то понадобится, можете смело обращаться к нему, связаться со мной вы тоже сможете через него. Миф сейчас отвезет вас домой, а затем и на новую квартиру. К работе приступите на следующей неделе.

Переведя многозначительный взгляд на оперативника, мафиози улыбнулся еще шире, прищурившись. Он знал, что подчиненному задачи подобного характера, когда требуется не ломать прикладом черепные коробки, а носиться с чем-то, как курица с яйцом – нравились куда больше. И потому был искренне рад своевременному появлению Мэйвиса в кругу подконтрольной группировки. Это всегда приятно – когда ты в состоянии обеспечить своих сотрудников всем необходимым, а доктор был буквально идеальным вариантом для Мифа.

Уже позже, распрощавшись с замученным Мэйвисом и покинув квартиру, Руджеро скоординировал действия сотрудника, подробно разъяснив, что именно от него потребуется, и посоветовав ознакомиться с документами, оставшимися у Итана. Роль няньки, в рамках преступной организации, включала в себя куда больше обязанностей, чем бытовой аналог. Самым трудоемким из всего плана, правда, выглядел только сам переезд омеги, который должен был осуществиться максимально быстро. Хотя сам Софист проблемой этот процесс не считал, учитывая тот факт, что квартиру доктор до недавнего времени снимал. Доставка всех вещей из Лондонского квартала в Римско-Парижский могла быть осуществлена, навскидку, за два дня максимум, а если подсуетиться, то и суток бы хватило. Тут все уже зависело от расторопности Мифа и сговорчивости Мэйвиса, в последнем Руджеро не сомневался.